Гусиная охота на Диксоне

ГУСИНАЯ ОХОТА НА ДИКСОНЕ
Рассказ-быль

Зрелое лето на дворе. Зелень яркая, комар кроется в сырых кущах; жаворонок в голубых небесах щебечет. В такие часы земные человеку жить нравится. Но не всякий человек пришёл на эту землю украшать её своими делами, обустраивать.
Нотариус Лизавета Бескина внешне смахивала на сопливого бульдога в очках, на старую откормленную суку этой породы на кривеньких лапках с отвислыми и засохшими сосками. И ходила Лизавета Бескина как-то бульдожьи: механически – раз – два, раз-два. Такая вот пародия на существо женского рода. Весь город ненавидел нотариуса Лизку Бескину, сколотила она капитал, обирая клиентов, неприличный для «советского нотариуса».
Когда Пётр Михайлович Чернов оскорблялся, в нём просыпался зловредный человек. С лёгкой руки жены Пётр Михалыч звался в семье Пекой. Учитывая его добросердечность, для жены он был ещё и «голубчик мой». Так звала Петра Чернова его первая жена с девичьей фамилией Лиза Мухина. Ныне нотариус Лизавета Бескина. За «голубчика» Петр Михайлович сердился на жену и дразнил её «Мухой». Раздражался. И сегодня, когда столкнулся в нотариальной конторе с Лизой Мухой, Пётр Михайлович помрачнел: «Шекспир отдыхает». Прошла целая жизнь.
Комсомольцами Лиза Мухина и Чернов, для всех тогда просто Петька, пришли работать в райком комсомола инструкторами. В комсомолке Лизе Мухиной - бульдожьего в облике ничего не проглядывалось, чему он сегодня здорово удивился. Не виделись более тридцати лет. Комсомольский инструктор Лиза Мухина на коммунистические субботники повязывала кумачовую косыночку, подражая своим боевым подругам времен Пролеткульта. Плоское личико с малюсеньким вздёрнутым носиком, хитрые - нагловатые угольками глазки, тоскующие о «принце на белом коне», жаждали от Петьки Чернова любви. Петька Чернов и сам не понял, каким образом он очутился на Диксоне инженером - радистом с молодой женушкой Лизой Мухиной. У всякого мужа жена Мария, но не у всякого жена «Муха». Лиза Мухина стала работать в школьной библиотеке, поступила учиться в Красноярский Университет на заочное отделение юрфака. Петр Чернов летал на вертолете, как инженер-радиотехник по радио базам на Метеостанциях, которые построены вдоль арктического побережья на островах архипелага.

Заполярье не принимает слабых людей. Не прощает Арктика предательства. В то майское утро Петр Ченов неожиданно для Лизы Мухиной вернулся домой с островов на собачьей упряжке. Прогрелась тундра горячим близким солнцем, охота на гусей. Петр Чернов спешил забрать из квартиры свою «гусятницу» двенадцатого калибра. По работе инженеру-радиотехнику в Арктике полагался карабин, который надоел своей бесполезностью; патроны на подотчете, карабин даден на случай «обороны от американских диверсантов». Так звали полярники белых медведей.
Спрыгнул возле двухэтажного дома с ездовой нарты Петр Чернов радостный от полноты жизни, хмельной от горячей крови в сердце, сгорающий от нетерпения обнять жёнушку Лизу. Каюр Омрыят направил собачью упряжку к домику на мысу. Там у каюра дом и старая жена чукчанка.
Молодость не спасает от необдуманных поступков, эгоистичная и ревнивая в сердце любовь. Пётр Чернов не сообщил по рации с островов жене Лизавете, что заедет на собаках домой с островов за «гусятницей». Не сообщил, желая сделать жене подарок: радисты дали пару шкурок голубого песца; на шапку жене.
За плечами легонький рюкзачок, в котором топорик для колки льда, да пара песцовых шкурок, завернутых в кусок холстины. Песца в заполярье много. В летние белые ночи они не опасаются человека. Начинается линька зверьков. Для жителей Диксона живые песцы на помойках в полярное лето не диво.
На стук в дверь квартиры ответа не последовало. Квартира на первом этаже. Ключом отомкнуть дверной замок не получается. Странная и пугающая тишина в квартире. Петру Чернову и в голову не могло прийти, что жены нет дома в такое время белой ночи. В школе Лизавета работает в библиотеке. А когда Петр вздрогнул от пугающей догадки, стало бешено колотиться сердце. Чернов скинул рюкзачок, вынул из чехла топорик; остервенело, поджал дверь носком топорика. Поднатужился и дверь отпрянула пружиной к стене лестничной площадки. Петр Чернов ошалел от неожиданности: в коридоре стояли за дверью жена с любовником! Лизка жмётся к незнакомому мужику, стоят под вешалкой из оленьих рогов. Лизка в халатике поверх ночнушки.
- Держи топор!– завизжала Лизка, подсовывая своему любовнику под руку топорище топора для рубки мороженого мяса.
– У него топор! Он убьёт меня, - истерично кричала Лизка.

Спокойно стало Чернову от вида топора в руке любовника жены. Отстранился Петр от распахнутой двери, усмехнулся:
- Проваливайте.
Спокойно дал время им одеться в цигейковую шубу Лизке, и мужику в овчинный полушубок. Спокойно выпустил любовников на улицу в белую полярную ночь.
Сбежали любовники мгновенно, словно сильной речной волной щепки с берега слизнуло. А все происшедшее, будто в кино посмотрел. Так и не осмыслив случившегося, присел Пётр на табурет перед кухонным столом с закусками.
На островах радиоинженеры не просыхают. Пили спирт. Устал Чернов пить. Спирт стоял и на столе, гусятина вареная в кастрюле на газовой плите.

Чернов подался в ангар, где зимовал арктический вездеход. Квартира с поломанным замком на входной двери оставалась до его возвращения из тундры, не запертой. В боксе у вездехода ждали товарищи охотники. Все были уже возбужденные, один Пётр Михайлович глядел мрачно трезвыми глазами на мир. В Арктике в мае разгораются белые ночи. И запылил снежным вихрем вездеход к дальним озерам, открытым в конце мая ото льда.

Лизку Мухину Чернов больше с тех лет не видел. Уволилась из школы на Диксоне  и улетела в Красноярск с новым мужем. Не знал Чернов, что первая его жена Лизка Мухина вернулась в этот небольшой городок на берегу Кана. Работает теперь Лиза Мухина нотариусом. Много воды с тех пор утекло. Стал пенсионером Пётр Михайлович Чернов. Лишь для жены он по-прежнему «Пека, голубчик». На островах Чернов пристрастился к стряпне, сам замешивал тесто, готовил начинку из лука и риса с яйцом, в кипящем подсолнечном масле получались замечательные пирожки. Жил теперь Пётр Михайлович в новом кирпичном высотном доме. Окна квартиры на девятом этаже смотрели на далёкий город в дымке за широкой поймой Кана. Видны в центре городка крыши между высоких зеленых тополей. Лето. Сбережений больших не водилось у Петра Чернова и до начала «капитализма». Вторая жена Петра Михайловича Чернова на Диксоне работала в школе учителем русского языка и литературы. Она вскоре приехала, окончив Пединститут, после бегства Лизки с «физруком» школы. Как-то само собой получилось, сошлись они и жили. Сын родился. Чернов дослужился в «Севморпути» до начальника радио базы. На пенсии получили северяне сертификаты на приобретение квартиры. Черновы купили трёхкомнатную квартиру в доме на высоком берегу реки Кана.

2.
В высотном доме на берегу Кана жили три семьи из Заполярья. Чернов долгие годы не пьет, свою меру выбрал на островах архипелага. «Сухогруз» в смысле вина. Пётр Михайлович всю жизнь помнил разъятую дверь своей квартиры на Диксоне врезалась в память первая жена Лизка с любовником, которому она сунула в руки топор. Боль предательства кровенит душу много лет.

«Северных» пенсий едва хватает сводить концы с концами. С пенсий Черновы платят банковскую «ипотеку». Единственный сын жил с семьей в Красноярске. И жена Чернова последнее время живёт подолгу у сына, помогает невестке с новорожденным внуком. Яслей нет. Молодым надо работать. Сын Петра Михайловича работает геодезистом в Стройуправлении. Радовала мысль, что в добрые годы купили сыну квартиру, когда он учился в Политехническом институте. Тогда северных зарплат с полярными надбавками хватало на покупку квартиры. Социализм теперь вспоминался, как сказочный сон в СССР. Капитализм в России разрушил нормальную жизнь на Диксоне. Жить в Арктике стало хуже ада. Получил Петр Чернов пенсию и выехал на материк. Купили кооперативную квартиру. Пётр Чернов решил продать родительский дом. После смерти отца мать жила не долго, прибралась к отцу на городское кладбище тихо и безропотно. Дом с подклетью сработан отцом на века, хозяйская усадьба крепкая строениями: банька, хлев, свинарник; земля под огород пять соток. Пётр Чернов у родителей единственный сын. С беспечностью северянина жил Чернов на Диксоне, схоронив дорогих ему родителей, и не озаботился о сиротском родном доме. Поселились в родительском доме добрые люди, квартиранты. Жили уже десятый год, своим житьем оплачивая как бы сохранность родительского гнезда. Теперь эти добрые люди согласились выкупить дом. А документов на наследство у Петра Чернова нет. Чтобы совершить куплю-продажу дома требовалось «Свидетельство» от нотариальной конторы. Денег с продажи родительской усадьбы хватит закрыть «ипотеку» в Банке. С Диксона Черновы привезли в отдельном контейнере огромную библиотеку книг. Теперь эта библиотека занимала маленькую комнату. Книги хранились в коробках и ящиках, в связках. Большой зал, где обитал Пётр Михайлович и спальная комната жены, просторные от мебели.
Поехал в нотариальную контору Пётр Чернов автобусом в центр города. Городок три века обживается на берегах Кана. В «старом городе» и «мэрия», и площадь с обелиском героям Революции. Венчает красоту центральной площади Свято-Троицкий белокаменный собор. «Новый город» на правобережье построен в советское время. Добротные спальные районы из кирпичных пятиэтажек, много зелени и красота от простора на полноводный Кан.

Рабочий день нотариусов начался по звонку сигнализации. Пётр Чернов припозднился. Очередь отстоял более часа.
-«Буква» фамилии Черновы - у нотариуса Бескиной, - вежливо разъяснила девушка – секретарь нотариуса. – Вам, Пётр Михайлович, надо ехать на правый берег. В центральной нотариальной конторе, в архиве, фамилия Черновых не значится. Информация о наследстве только у Лизаветы Бескиной, - огорошила Петра Михайловича нотариус. Секретарь дала адрес нотариальной конторы на правом берегу, откуда утром уехал Пётр Чернов автобусом в центр города на левобережье. Следовало возвращаться за справкой на правый берег.
В «офисе» нотариуса Лизы Бескиной нет посетителей. В открытую дверь кабинета нотариуса виден сидящий на стуле полнотелый богатый китаец. Петра Чернова насторожила елейная речь знакомого голоса. Хозяйку кабинета не видно за горой бумаг на столе.
Нотариус Лизавета Бескина угодливо обслуживала богатого клиента-китайца. Петру Чернову и в голову не могло прийти, что хозяйка знакомого голоса это и есть нотариус Лизавета Мухина. С первой женой Лизкой Пётр развелся «заочно» давно. И Чернов вспомнил: фамилию «физрука школы» на Диксоне: «Бескин». За глаза физрука звали в школе «бесом».
«Спокойно, Пётр Михалыч. Спокойно, - напрягся он.

Нарочно не придумаешь! «Сюжет для небольшого рассказа». Пётр Михайлович вжался в мягкий диванчик, на котором присел рядом с открытой дверью в кабинет помошника нотариуса, там с клиенткой работала молодая сотрудница Лизаветы Бескиной.
Нотариус Лиза Бескина, пятясь задом из кабинета в открытую дверь в приёмную, извиняясь перед китайцем, повернувшись к Петру Михайловичу, с надменным видом прошагала в кабинет сотрудницы.
- Быстро! Исправь ошибку в документах гражданина Китая!- громко отчитала помошницу нотариус Лизавета Бескина.

Черепанов Мухину узнал с трудом, поразился её внешностью. Лизка Мухина чем-то напоминала карликового бульдога в роговых очках, как в цирке, на коротеньких упругих лапках на манеже, ходит Лизка по нотариальной конторе.
Громко отругав сотрудницу за ошибку в документах китайца, Лизавета Бескина вышла в приёмную. И тут она пригляделась к Петру Михайловичу Чернову. Узнала, но сделала вид, что видит его впервые.
-Вас, гражданин, принять сегодня не смогу: посетителей много, работой с иностранцами загружена до конца дня. Приходите завтра к восьми тридцати. А лучше в понедельник, бросила Лизка Бескина Петру Чернову.
Чернов оторопел: на дворе ещё среда?!
-А другой нотариус решит мое дело? – почти ехидно спросил Чернов бывшую жену тоном, каким они общались еще, будучи молодыми, когда жили вместе.
-Нет, гражданин, не решит. Алфавит клиентов для округов города разделен приказом министра юстиции края.
- Беспредел!
В центральной нотариальной конторе сотрудники уже знали, что Пётр Чернов – первый муж Лизы Мухиной. Позвонили Бескиной из центрального офиса, пока Пётр Михайлович ехал автобусом на правый берег. «Бескина» она по второму мужу. По первому мужу Лиза Мухина была «Чернова».
-Я сказала, придёшь в понедельник. - Перешла на «ты» Лизавета.
- Вера, - крикнула она помощнице. - Напечатай этому гражданину запрос в архив, а то он тут скандал устроит.

Архив находится в нотариальной конторе на левом берегу в центре города, откуда прислали Петрова Чернова к Лизавете Бескиной. В век компьютеров у нотариусов сибирского заштатного городка даже общей базы данных граждан нет, живущих и умерших в округах города. Расписали покойников по амбарным книгам, поделили алфавит, будто бандиты-братки поделили сферу своих финансовых интересов. Схема удобная для контроля внутри корпорации нотариусов, но смахивает на «белую горячку» для клиентов нотариальных контор.
-Я у вас утром был. - Вернулся после обеда в знакомый кабинет центрального округа Пётр Чернов.
- Не могли сразу сделать запрос?! – упрекнул Петр Чернов секретаря архива. – Гоняете людей за справками с одного берега на другой!

На сбор справок ушли два дня.

В пятницу после полудня, собрав все документы, Пётр Чернов явился в приёмную нотариуса Лизаветы Бескиной. Полнотелый богатый китаец в кабинете нотариуса будто и не уходил никуда. Нотариус Лизавета Бескина Петра Михайловича Чернова не приняла. Отправила «клиента» гулять до понедельника.

А в понедельник Петр Михайлович Чернов узнал, что Лизавета Бескина больше не работает. Оформила пенсию и в воскресенье улетела самолетом из Красноярска в Сочи на постоянное место жительства. Принял Петра Михайловича Чернова новый начальник нотариального округа.
Зрелое лето на дворе. Зелень яркая, комар прячется от горячего солнца в сочной прибрежной осоке; высоко в небе кружат ласточки рядом с балконом. В такие часы доброму человеку жить на земле нравится. Всякий человек приходит на землю украшать её и радоваться своим добрым делам.

г.Канск

24 июля 2025 г.