Последняя грань

Доверие разбилось неделю назад. Не упало – его швырнули об стену, на моих глазах. Осколки вонзились в каждый угол нашей жизни, и теперь каждый шаг по этому дому – походка по битому стеклу. Больно. Невыносимо.

Его голос, когда-то баритон, обещавший безопасность, теперь – натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент. Истерики. Бесконечные, как дождь за окном. То визгливые оправдания, слюна брызжет, то мольбы, в которых слышен лишь страх остаться одному, а не боль от моего страдания. Надоело. До тошноты. Каждое слово – гвоздь в крышку гроба того, что мы когда-то называли любовью.

Мы существуем в одном пространстве, как призраки, запертые в одной комнате. Он спит на диване. Я – в нашей постели, которая пахнет чужим потом, чужим предательством. Воздух густой от несказанного, от недоверия, которое висит тяжелее зимнего пальто. Взгляды скользят, не встречаясь. Разговор – только о счетах, о том, кто вынесет мусор. Все остальное – минное поле.

Иногда он пытается. Приносит кофе. Говорит что-то о «новом начале». Но его глаза бегают. В них читаю не раскаяние, а расчет. Страх. И этот страх – последнее, что связывает нас. Его страх потерять удобную жизнь. Мой страх сделать последний шаг в неизвестность.

Поставить точку. Два слова. Простые. Окончательные. Как удар топора по мертвому дереву. Почему так сложно? Почему эти ноги, знающие каждую трещинку на нашем паркете, отказываются шагнуть за порог? Умом понимаю – нужно. Сердце, израненное, но все еще помнящее тепло (или это просто привычка?), цепляется за иллюзию. А душа уже ушла. Она давно плачет в тишине, когда он кричит.

Сегодня утром, глядя, как он давит зубную пасту тюбиком с середины (всегда так делал, и это сводило меня с ума), я вдруг поняла. Ясность, холодная и безжалостная, как скальпель. Невыносимость – не в его истериках, не в осколках доверия. Она – во мне. В моем молчаливом согласии на эту пытку. В моем страхе перед пустотой, которая на самом деле уже здесь, заполнила все, кроме формы наших тел под одной крышей.

Точка – это не гром среди ясного неба. Это тихий щелчок замка на двери, которую я открою однажды утром, пока он спит на диване, скомкав одеяло. Не оглянусь. Потому что смотреть уже не на что. Только на осколки, оставленные позади. И на дорогу, которая, несмотря на страх, будет чище, чем этот зараженный дом. Шаг. Всего один шаг.


Рецензии