Подранки. Горечь желторотая ч. 8 гл. 3 18 плюс

Демонстрируются сцены жестокости и насилия. Ограничения 18 плюс

Часть 8 Юлька

Глава 3 Защита

Вот и не удивительно, что я, когда выросла, выбрала себе такую работу, которая защищала бы меня ото всех мужчин- волков. Поклялась себе быть сильной, независимой и стойкой и постепенно превратилась в настоящую Амазонку, выбрав соответствующую моей натуре профессию, где амазонскую амуницию заменил мундир с погонами, карающий врагов меч – личное табельное оружие, боевого коня – служба, с которой и иной мужик не справится.

Да, и насчет характера все совпало. В профессии имею свое личное мнение на все вопросы и никогда ему не изменяю. Спорить со мною бесполезно. В профессиональном плане для меня существует только два мнения на решение проблемы: мое, оно же - правильное. В принципе, именно за это начальство меня и ценит. В ином случае не доверило бы даже конверты с письмами заклеивать, не то, что вверять людские судьбы.

А вот в личном плане…полный крах.

От того, что не верю я никому, ни единому мужчине. Вот и не клеится у меня с ними, никак. В каждом из представителей сильного пола замечаю только врагов. Так что…

Никаких личных планов. Исключительно серьезная и ответственная служба, о которой никому не расскажешь и не посплетничаешь. Что ж, сама выбрала такую жизнь, пенять не на кого.

Вот съезжу в командировку, тогда, возможно... Сначала дело, и только потом всякие глупости. Не буду торопиться. Тем более, не знаю, вернусь ли с боевого задания домой. Всякое может случиться, не зарекаюсь.

***

Наконец-то я выбралась из мрачного душного бункера. С удовольствием вдохнула полной грудью прохладный, сладкий лесной воздух, к сожалению, с примесью запаха войны - чего-то металлического и ядовито-дымного. Неустанно повторяющиеся где-то невдалеке взрывы гулким эхом прокатывались по земле, отзываясь дрожью и колыханием деревьев. Светящиеся всполохи озаряли темное звездное небо, словно росчерком огненного пера кто- то начертил на небесном полотне огромное количество блестящих полосок и ярких всплесков. Высоко в небе шел бой. Если бы я этого не знала, то любовалась бы яркими искрами и зарницами, полыхающими меж сияющих лучистых звезд. Но я понимала, что яркие картинки на ночном небе означали чью-то смерть.

Солдатик на входе вытянулся в струнку, рассмотрев мои погоны. А мне не до субординации. Уж больно «клиент» мне тяжелый попался, - опытный нацик, матерый. Да ничего. Часика через три нашей с ним беседы превратился в овечку и заблеял, тварь. Очередной враг, с которым надо работать, тратить на него силы и время.

Эх, закурила бы, если б курила. Да еще в детстве отворотило от этого занятия. Где-то в 8 классе девчонки развели на «слабо». Вот и ципанула самокрутку, глядя на них. Думала, что ничего страшного не произойдет. Какое там! Тошнотворно стало до чертиков, голову закрутило, будто барабан в стиральной машинке. С тех пор не выношу табак.

Но зато люблю кофе. Мне тут полковник из соседнего номера в гостинице обещал супер-пупер-кофе угостить. Только уж когда я туда вернусь, не известно. Еще здесь, на линии фронта придется поработать. Что ж, пойду продолжу. Клиент «созрел», значит готов побеседовать со мной до утра, пока у него из ушей пар не пойдет. Ничего, все мне расскажет. «Терпение и труд все перетрут». Моя любимая поговорка в действии.

- Куришь?

Удивилась, что не услышала его шагов. Так погрузилась в раздумья. Ах, это же тот полковник, который доставил меня на линию фронта и обещал кофе с черешней размером с грецкий орех.

- Нет, не курю.

- А мне казалось, что с твоей профессией без курева нельзя.

- Странно, мы разве на «ты»? С каких пор?

- Простите, могу и на «вы». Это не принципиально.

- А мне принципиально.

- Хорошо, как скажете, фрау офицер. Почему же такая серьезная? Работа не дает расслабиться?

- Разве Вы мой психотерапевт, которому я должна изливать душу?

- Нет, но…

- Идемте работать, товарищ полковник.

Ну и пускай он думает, что я - стерва. Мне так проще. Нельзя подпускать к себе никого из мужчин-волков. Тем более, мне сейчас как-раз надо настроиться на работу с врагом, ожидающим меня в бункере. Взялся меня расспрашивать, видите ли. Еще чего!

***

Уже светало, когда я, наконец, закончила. Осталось забраться в автомобиль, добраться до гостиницы и спать.

- Так, слушаем меня внимательно. Едем на скорости. Как только видим «птичку», сразу выпрыгиваем из автомобиля и разбегаемся в разные стороны, прячемся под деревьями. Все понятно?

Я и двое сопровождающих ребят в машине кивнули. Все понятно. Полковник был хмурым, сосредоточенным и не смотрел в мою сторону. Значит, я теперь для него - стерва. Ну и ладно. Я привыкла.

Ехали молча, а я поглядывала на небо. Несколько раз ловила на себе любопытные взгляды ребят. Но не полковника. Он полностью сосредоточился на безопасности нашего передвижения, игнорируя меня по всем фронтам.

Решила все-же спросить, чтобы прервать игру в «молчанку»:

- А они часто летают?

- Тссссс. Тихо! Ваня, глуши мотор. Быстро, все из машины! Бегом! Под деревья.

Схватив в охапку, он вытащил меня из машины, вцепился в руку и потащил в ближайшие заросли кустарника, втолкнув в самую гущу и накрыв своим телом.

Жужжание все усиливалось, перешло в противный гул, а затем по земле прокатилась взрывная волна, заколыхав деревья, щедро засыпавшими нас сырой после дождя листвой. Вероятно, машине нашей каюк. Хотя, может быть, и промазал?

Я лежала по стойке смирно, затаив дыхание, прижавшись лицом к густой траве с ворохом опавших влажных листьев. Какой же чудесный запах! Свежий, землистый с легкими мускусными нотками аромат лесной зелени. Я никогда ранее этого не замечала, не ощущала и не чувствовала.

Как же тяжело! Хрупкая и тонкая, я прямо-таки вдавилась в почву, прижатая сверху огромным крепким телом полковника.

- Эй, - еле прошептала я.

- Тихо, подожди.

- Еще один летит?

- Тихо, говорю.

Я прислушалась. Ничего не слышу. И вдруг он застонал.

- Сука, зацепило все-таки.

Он сполз с меня и тогда я смогла увидеть, куда же его ранило. На камуфляже в районе бедра расплывалось кровавое пятно.

- Ты ранен.

- Знаю без тебя. Ребят позови. Только осторожнее, смотри под ноги.

Я рванула к автомобилю. Слава богу, целехонек. А где же… Я увидела их на обочине дороги. Вместо молодых, улыбающихся парней – кровавое месиво. Не сдержалась. Рухнув на колени, прикусила руку и беззвучно зарыдала. Какая же невыносимая несправедливость, что мальчишки лежат вот так, замертво, и больше никогда не поднимутся, не улыбнутся, не скажут: «Здравствуй, мамочка, я вернулся»!

Не время и не место плакать и расслабляться. Из троих парней один жив и без моей помощи не выберется из этой заварухи. Я обязана вытащить его отсюда.

- Что ж, ребят больше нет. Но машина целая. Давай, я тебе помогу.

Обхватила его обеими руками, огромного и тяжелого, еле доковыляла с ним до автомобиля и неимоверными усилиями, с помощью такой-то матери, помогла ему забраться на сиденье.

Так. Аптечка, бинты, жгут. Хотя бы так на первое время.

- Жить будете.

Он пожал мою руку, задержав ее в своих теплых ладонях дольше, чем следовало.

- Спасибо. Сергей.

- Ирина. Не за что. Ты мне жизнь спас. А теперь я должна тебя довезти до места. Ты обещал мне кофе и черешню размером с грецкий орех.

- Я помню. Обещание в силе.

А теперь - ребята. Их тоже надо забрать. Ведь их ждут дома. Вернее, ждали.

Снова к горлу подступили рыдания. Не время расслабляться. Надо как можно быстрее добраться до своих, спасти себя и Сережку. Волоком кое-как дотащила тела, погрузила. Надо же, никогда не задумывалась о том, как же тяжело поднимать тяжести, превышающие в два-три раза мой собственный вес.

Фу-х! Руки трясутся, сердце выпрыгивает. Завела двигатель. Слава тебе, Господи!

- Все. С Богом, поехали. Держись, Серега. Тормозить не стану, училась у Шумахера. Так что, не пищи.

***

- Ну, привет, полковник. Как ты, Сережа?

- Твоими молитвами, Иринушка. Выздоравливаю.

- А я тут узнала, где твой госпиталь, и в командировку напросилась. Подарок тебе привезла от мамки твоей. Нет. Не сказала, что ты в госпитале. Сообщила, что еду в твои края в командировку. Вот и приехала проверить, как тебя тут лечат, а то зря что ли тебя спасала.

- Не зря. Я скучал, Иринушка.

Посмотрела на него. Глаза лучистые, душа открытая, сердце теплое. Не похож на волка. Что ж…

- И я скучала.

Продолжение следует.