Фурии

Мегаволк появился в разгар полуденного июльского зноя. Он внезапно материализовался посреди моего двора, аккурат между Полковником и моей сиестой. Внеплановый визит поставил меня перед сложным выбором застолья и неотложных дел. Я оценил решительность Мегаволка и прикинул объём его рюкзака. Уповать на его помощь в работе было бессмысленно, а предлагать отложить веселье на вечер глупо.

Явление старого друга в деревне — событие похожее на коктейль из фонтанирующих эмоций, холодного пива и коллекционного коньяка. Причём буря эмоций — три четверти этого коктейля, мои, а пиво и  коньяк — клубный взнос Мегаволка. Отчасти это объясняет моё радушие, а его терпение. Наши застолье заканчивалось так и не рождённой в споре истиной, чувством собственной правоты и утренним похмельем. Разница во взглядах, конечно, осложняет взаимопонимание, но алкоголь упрощает диалог.

Тридцать лет дружбы, вражды и совместных проектов стёрли острые грани взаимных претензий и обид. За хмельной чаркой, мы могли относительно безопасно обсуждать нейтральные темы: хозяйство, политику и женщин, не прибегая к насилию и сомнительным аргументам. Разговоры о женщинах — обязательный объект обсуждений подвыпивших мужиков, но Димону была чужда абстрагивность мышления в этом вопросе, его интересовали конкретные женщины — мои. И это была проблема.

Если бы у меня спросили кто может стать моим биографом, я бы не задумываясь выбрал  Мегаволка. Он помнил все имена, явки и пароли. Память моего друга похожа на архива, в котором хранятся под слоем времени: дни рождения, знаковые даты, взаимные претензии, громкие скандалы, вздорные выходки и неприятные последствия.
Он мог запросто рассказать о событиях двадцатилетней давности в красках и деталях, отчего я разрывался от необходимости придушить его, как свидетеля и желания услышать забытую историю, как ценитель сложных сюжетов и перипетий.
 
Впрочем не один я жаждал послушать старого казуиста. Наши застолья и истории делились на троих и протекали в атмосфере дружеской попойки и ненавязчивого присмотра Медведя - Димы Краснопольского — третьего участника нашего мужского клуба «Тридимонье». Дима был неторопливый как панда и мощный как медведь. Невозмутимый и безэмоциональный он выступал третейским судьёй в наших спорах и баталиях, остужая горячие головы спорщиков и наполнял бокалы собутыльникам. Медведь оказался идеальным слушателем и собеседником, не пропускающего холостяцкие вечеринки и попытки сожрать друг друга.

Нынешний приезд Мегаволка оказался не исключением. Не прошло и получаса, как наша троица открыла внеочередное заседание клуба одиноких сердец, засев в моей беседке, в приятном обществе алабая Полковника, коржика — Марка и кошачьего партера. Под коньяк и закуски мы  обсудили политическую обстановку в мире, рынок недвижимости в деревнях средней полосы и цены на овёс у соседа. Ничто не предвещало смены курса мирной беседы, пока Мегаволк не откупорил вторую бутылку коньяка:

- … ты помнишь, что тебе сказала Дорогая Ольгуша, когда ты затеял свой апокалиптический проект? - резко сменил тему Мегаволк, переключившись с анализа моего волонтерства в целом и рас****яйства в частности.

- Конечно, мой хитрый друг! - облегченно вздохнул я, не желая погружаться в пучину чужого самоанализа и собственной самокритики. - Она попросила тебя удавить к чертям собачьим, как гнусного троля и  провокатора.

- Мне кажется, что это собиралась сделать Конфета. Ты бросал окурки на её любимый газон и свалил всё на меня, - ударился в опасные воспоминания Мегаволк.

- Вообще-то окурки бросали мы оба, но спалила она тебя. Мне кажется, это уже не важно, учитывая, что практически все мои женщины желали тебе насильственной смерти, за твой злой язык, - вежливо попытался я уйти от щекотливой темы.

- Кто-то же должен быть объективным в общении с твоими женщин, - невозмутимо заявил Димон, критично пошатнув планку моего терпения.

- Кажется я не заказывал у тебя сеанс психотерапии или теста на совместимость своих избраниц, - нахохлился я, заливая коньяком, поднимающийся во мне гнев.

- В том-то и дело, что заказывал, Бегемот. Более того ты требовал и того и другого, когда крушил всё в ярости, когда сдавал свои позиции или подставлял меня под удар, твоих фурий, - улыбнулся Мегаволк, собираясь выложить на стол неопровержимые факты и протоколы очевидцев.

- Фурии — это хорошо! - мечтательно произнёс Медведь, расставляя рюмки в идеальную линию и наполняя их армянским трёхзвёздочным.

Мы с Мегаволком с недоумением посмотрели на нашего немногословного товарища. Полковник удивленно поднял голову, Марк засуетился, а партер насторожился. Медведь же, в приступе перфекционизма придирчиво осмотрел ряд рюмок, выровнял их и продолжил с невозмутимым видом:

- Если бы ваши женщины не были  фуриями, вам и поговорить было бы не о чем.

- Если бы он с ними высокомерно не разговаривал и не тролил, они бы не стали фуриями, - я кивнул головой в сторону Димона.

- Если бы ты почаще разговаривал с ними, а не дулся как индюк, по всякому поводу, то этого не пришлось бы делать мне.

- Если вы сейчас оба не заткнётесь, то разговаривать будет не кому, - закрыл диспут Медведь, наслаждаясь нашим замешательством.

В гробовом молчании мы с Мегаволком разобрали рюмки и угрюмо уставились друг на друга. Он собирался мне что-то напомнить, а я взорваться обвинениями и старыми обидами.

- Кстати, Димоны, если что, то мои женщины собирались придушить вас обоих. Одного за злой язык, а другого за едкий. Я могу напомнить каждому. Так что, не пыхтите, вы друг друга стоите. Главное вам есть кого вспомнить, значит кто-то вспоминает и вас, - улыбнулся нам Медведь, протягивая свою рюмку чтобы чокнуться, - За фурий!

Полковник облегченно вздохнул и положил голову на лапы, кошачий партер разочаровано выдохнул, а Марк расслабленно развалился у моих ног. Я отсалютовал рюмкой в Медведю и Мегаволку.

Дмитрий Мактаз
24 июля 2025г.
#Сещинские_рассказы