Проверка на растяжение-3

Суббота прошла без особых приключений. Жена полдня отдавала себя стряпне, а Юля, по мере своих сил, помогала ей по хозяйству. Я же был занят сыном, окунулся в мир его игр и забот, забыв обо всём на свете. Всё шло своим чередом, как будто сама природа убаюкивала нас своим спокойствием. Светило летнее солнце, напоминая нам о том, что на дворе всё ещё лето, и этот подарок природы надо успеть использовать сполна.

К вечеру, когда солнце начало клониться к закату, супруга засобиралась в город. Для меня это было неожиданностью, словно внезапный поворот сюжета в увлекательном романе. Я привык к тому, что она уезжала не ранее воскресного вечера, когда все дела были сделаны, а дом прибран. Но в этот раз всё было иначе. Возможно, в городе её ждали неотложные дела или же она почувствовала необходимость вырваться из рутины и провести время в другом месте. Как бы то ни было, я почувствовал, что вечер будет не таким, как обычно.

— Завтра же воскресенье, — осмелился напомнить я. — А Юля ещё даже не насладилась в полной мере «красотами» нашего места.

— Дорогой, у меня накопилось много работы. Нужно всё успеть к понедельнику. Что касается Юли, то мы уже обо всём договорились — она остаётся с вами. Поможет тебе с Серёжкой. Конечно, мне трудно вообразить, как долго она сможет выносить общество такого, как ты, — нудного и неинтересного. Но если на тебя не обращать внимания, можно продержаться довольно долго. Кто знает, возможно, в ней теплится надежда внести немного радости и света в твою жизнь.

Жена подошла ко мне почти вплотную, положила руку мне на голову. Пальцы её слегка взъерошили волосы, как это делают заботливые родители провинившимся сорванцам, чтобы выразить прощение за невинные шалости своих чад. Но в этом жесте была и игра, лёгкая и завораживающая, словно она только что застукала меня не в реальной измене, а в шалости, в весёлой и безобидной шутке, после которой так приятно быть прощённым.

Её взгляд был ехидным и вызывающим, глаза сверкали, словно она увидела что-то невероятно забавное и интригующее. Этот взгляд, полный намёков и невысказанных слов, словно говорил: «Я знаю больше, чем ты думаешь,но знать тебе об этом пока не стоит».

- Вот так-то, милый! - говорила жена. - Юля моя станет твоей правой рукой. Постарается помочь тебе чем сможет. Ты же не забывай оказывать ей поддержку и помощь, насколько это возможно. Представь себе, как будет рада Юля — наконец-то вдоволь насладиться свежим воздухом и спокойно отдохнуть. Ведь у неё нет дачи, и   негде проводить отпуск. А он у неё подходит к концу, и пора выходить на работу. Ты уж постарайся, чтобы ей было нескучно. Если получится, заеду среди недели, проверю, как у вас дела. А если нет — то всё по плану, в пятницу загляну, в общем, как работа позволит.

Такой свою жену я ещё никогда не видел. Она словно стала другим человеком — отчуждённой и загадочной незнакомкой, которая шла рядом, но была так далеко. В её глазах читалась тайна, которая манила и одновременно пугала меня.

Мне совсем не хотелось отпускать её в Москву. Сердце сжималось от недоброго предчувствия, похожего на крошечного червячка, который точил меня изнутри. Я чувствовал — что-то не так, но не мог понять, что именно.

Я знал, что этот внезапный отъезд не предвещал ничего хорошего. В воздухе витало напряжение, и я не мог избавиться от ощущения, что вот-вот случится что-то непоправимое. Я пытался найти слова, чтобы выразить свои чувства, но они ускользали, оставляя меня наедине с тревогой и неопределённостью.

Её сборы были торопливыми, движения — резкими, словно она пыталась убежать не только от меня, но и от самой себя. Я хотел остановить её, сказать, что мы можем решить все проблемы вместе, оставайся до воскресенья, но слова застревали в горле. Я знал, что она должна уйти, и это кому-то было нужно.   

Потом все вместе провожали её на станцию. Она дала какие-то последние наставления Юле и уже после разговора с подругой подошла ко мне:

— Ну, давай, Сашок, не падай духом, я вон тебе какую помощницу привезла. Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт. Ты только осторожней с ней... Сам понимаешь, баба молодая, горячая. Но сердцем добрая и отзывчивая, справится с любыми трудностями. Вот уже и электричка подаёт сигналы. Ты береги Сергея! Я поеду, за Юлей присматривай...

Жена легко прыгнула в тамбур, и двери вагона закрылись. В окне на мгновение мелькнула её лукавая улыбка, и вот уже поезд тронулся, унося её в город. Мы остались на перроне, и в воздухе повисло ощущение надежды на что-то лучшее...

Было грустно, но не так, как всегда, когда она уезжала в город, и мы с сыном провожали её в очередной недельный вояж. Сейчас всё было как-то по-особенному, и сердце сжималось от неясного предчувствия. Будто надвигалось что-то большое и неизбежное, что изменит нашу жизнь.

Домой мы шли молча. Каждый, погружённый в свои мысли, думал о своём. Даже Серёга, обычно задающий множество вопросов, не нарушал тишину. Багрянец вечера уже успел растянуться по всему посёлку, окутывая его тёплым, почти мистическим светом. Тени от домов на дороге были синевато-чёрными, словно нарисованными углём, и придавали пейзажу загадочность. Дома при этом казались таинственными призраками, бессмысленно взирающими на нас тёмными глазницами окон.

Юля чувствовала себя неуютно и держалась обособленно - шла чуть поодаль от нас... Заговорить со мной она не решалась, поэтому делала неудачные попытки развеселить сынишку, но и это у неё получалось с натяжкой, - Сергей всегда грустил, когда мать уезжала в Москву… В конце концов, я взял его на руки, а Юля, по-прежнему, шествовала в полном одиночестве, обхватив себя руками - воздух свежел. Предложить ей свой пиджак я не решался, да и руки мои были заняты. Так мы дошли до дома, не проронив ни слова. Сын устал и сразу запросился спать. Уже через полчаса он мирно посапывал в своей кроватке...

Юлю я нашёл на ступеньках террасы. Та сидела, поджав под себя ноги, словно маленький зверёк, прячась от хищника. Она меланхолично разглядывала звёзды, раскинувшие свой необъятный шатёр над миром. В её взгляде читалось ожидание — я хорошо понимал, что она просто ждала меня, и был рад этому.

Обернувшись на мои шаги, она приветливо улыбнулась, и в этой улыбке было что-то неуловимо родное. Я подошёл ближе и почувствовал, как воздух между нами наполняется теплом и каким-то невысказанным обещанием.

— А я сейчас костёр распалю, — начал я, стараясь скрыть волнение в голосе. — Посидим, погреемся. Я мог бы гитару вынести, но, боюсь, Сергея разбудим. Придётся сидеть тихо и рассказывать какие-нибудь страшные истории.

Меня несло, я не мог остановиться, это бывало всегда, когда я общался с незнакомыми мне девушками. Слова лились сами собой.

— Я люблю рассказывать всякую жуть и запугивать таких красивых девушек, как ты, — в конце подытожил я, и в моём голосе прозвучала лёгкая нотка игривости. Но за этой игривостью скрывалось нечто большее — желание создать атмосферу, в которой мы могли бы быть ближе друг к другу, пусть даже через эти страшные истории.

Юля улыбнулась, и её плечи чуть дрогнули в том неуловимом движении, которое я так хорошо знал. Этот едва заметный жест словно говорил: преграды рухнули, и дальнейший разговор теряет всякий смысл. Она была готова к любому повороту нашего вечера, и я почувствовал, как напряжение между нами рассеивается.

Словно речной песок, который легко уносится ветром, рухнула преграда непонимания. Мы стали открыты друг для друга, готовые двигаться навстречу. Создалась приятная атмосфера, предвещающая откровенный и искренний разговор.

Сосновые поленья горели хорошо, постоянно издавая: то зловещее шипение, то яростное потрескивание  и маленькие, красные угольки, отколовшись от них, с треском разлетались в разные стороны. Они напоминали салют, разве что - местного значения?!.. Это очень пугало Юлю, но смешило меня... Я смотрел на огонь и думал, сколько же таких вот костров было в моей жизни. Одним меньше, одним больше - вряд ли это может как-то изменить течение событий, которые с молниеносной быстротой развивались здесь и сейчас...

Где-то там, в далёком мегаполисе, занималась своими делами жена. Она сейчас, наверное, лежала в пенной ванне, намазав лицо скрабом. Ведь ей так важно быть всегда молодой и красивой. В понедельник её все ждали на работе. Ну, как же без неё! Без неё ни одна бумага не ляжет на стол начальника. Её виза – это зелёная улица любому проекту, любой просьбе. А что она делает долгими летними вечерами в этом городе соблазна, я не знал. Да и не хотел знать. Тогда не было мобильных телефонов. Постоянная связь у людей отсутствовала… Расставались надолго и думай, что хочешь: верить человеку или не верить ему - это уже твоё дело.

                А здесь была ночь…, и костёр полыхал, окрашивая всё вокруг таинственным светом…

                (продолжение следует)