1. 4. Нарвская Навигационная школа

             http://proza.ru/2025/07/24/460         


            При Нарвской Навигационной школе, располагавшейся в палатах уничтоженной ныне Сухаревой башни (построена была в 1695 году в Москве по проекту Михаила Чоглокова), было четыре учителя – три иностранца: Фархварсон, обучавший детей математике, астрономии и морским наукам, Стефан Гвин и Ричард Грейс, специализировавшиеся на навигаторских науках и фехтовании, и один русский – Леонтий Магницкий. Последний происходил их тверских крестьян. Он самостоятельно изучил многие науки, в том числе математику и европейские языки: греческий, латинский, итальянский и немецкий, учил гардемаринов грамоте, письму, арифметике.

           Он также обладал обширным багажом сведений по астрономии и навигации. Его перу принадлежит, как мы уже знаем, знаменитая «Арифметика» – книга, сыгравшая большую роль в истории русского математического образования.

           Надо упомянуть, что Магницкий, несмотря на то что являлся человеком, на котором держался весь образовательный процесс, получал меньше своих заокеанских коллег.

           Согласно указу царя, принимали детей всех сословий, кроме крепостных. Прибывших (от 12 до 17 лет) расспрашивал сам Пётр I.

          Его соседом по парте стал Семён Дегтярёв, младший по возрасту, добродушный, умный малый. Они стали вместе делать уроки и вместе жили в одной комнате тут же, в Сухаревой башне. Первые занятия оставили у Ивана хорошие впечатлениями и в то же время не очень весёлые мысли.

          Шёл урок астрономии. Ученики относились к ней порой с прохладцей, как к чему-то далёкому, почти нереальному. Сёма, уставший представлять эти планеты и созвездия у себя в голове, решил спуститься на землю. Вначале что-то рисовал на листе бумаги, потом повернулся к Неплюеву, показывая нарисованное изображение и, прыснув в кулак, давился от смеха. В это время прозвучал злобный рык «дядьки», который постоянно находился на уроках параллельно с учителем. Семён резко выпрямил спину, пытаясь придать себе серьёзное лицо, но было уже поздно. Хлыст «дядьки» с шумом опустился ему по хребту, порвав рубаху.

          – Дегтярёв! Вы что себе позволяете? – учитель астрономии Фархварсон, долго не думая, указал ему указкой на дверь.

          Проскочить мимо «дядьки» не удалось, тот схватил его за руку и, смотря прямо в глаза Семёну, прошипел:

          – А с вами, молодой человек, мы ещё раз встречаемся после бани в субботу, вы надеюсь знаете зачем!?

          – Никак нет, я нечаянно!

          – С вами мы встречаемся, чтобы вы, Дегтярёв, глубже поняли сегодняшний урок, а для этого получите от меня ещё порцию розог по спине, удара одного хлыста явно мало, чтобы его усвоить!

          Эта неделя оказалась очень насыщенной на отрицательные события для учеников. За прогулы был жёстко оштрафован их сосед в соседней комнате через стенку – Пётр Заруба. Одного из учеников, который не платил, выставили на школьном дворе и публично пороли до тех пор, пока товарищи и родственники, скинувшись, не внесли деньги.

          Вечером в субботу Семён лежал на кровати на животе. Рядом на столе лежали аспидные доски, грифеля или «каменные перья», карандаши, различные линейки, циркули, инструменты для определения времени по звездам, для определения широты и долготы, конечно, учебники и учебные пособия. Всё это выдавалось при поступлении в школу под расписку с обязательством вернуть их в целости. Также выдавали «Арифметику» Магницкого. Но бумагу ученики покупали сами.

          Иван «колдовал» над посеченной розгами спиной Дегтярёва, меняя примочки. Семён тихонько постанывал.

          – Ну, Сёма, ты как маленький, чего так расшебуршился на уроке, даже этот костолом заметил! Теперь вот болеешь…

          – Ничего, заживёт! Вон должника выпороли, и у родителей грозятся конфисковать имущество в следующий раз. Хоть увольняйся ему из школы!

           – Ага, скажешь тоже… Увольняйся! Родным за ходатайство об освобождении его от школы может грозить каторга. А вздумает бежать из школы – и вообще полагается смертная казнь.

           – Очуметь у нас порядки, Иван!

           – Так поступили, Семён, учиться, надо учиться, а не дурака валять! За неисправимую неуспеваемость в науках в прошлом году отдали в солдаты двоих, а случалось, говорят, посылали и на каторжные работы.

           – Ладно, Неплюев, завтра дают получку: «кормовые деньги». У тебя хоть 5 алтын в день набегает, у меня три, а теперь ещё и штраф вычтут.

           В скором времени их обоих перевели в другое отделение. В Навигационной школе ученики проходили все науки последовательно, в ней не было определенного времени ни для экзаменов, ни для перевода из класса в класс, учеников переводили из одного отделения в другое или, как тогда говорили, «из одной науки в другую», по мере выучки.

                ***

           26 мая 1714 года. Корабль «Екатерина». В этот день в водах Балтики Пётр I находился в своей каюте на корабле. Морской ветерок развевал поднятый на корабле штандарт Петра. С 1712 года, согласно указу подписанному им, это был: «Штандарт, чёрный орёл в жёлтом поле, яко Герб Российской империи, имея три короны: две королевских и одну Империальскую, в которого грудях Св. Георгий с драконом. В обеих же главах и ногах 4 карты морских: в правой главе Белое море, в левой Каспийское, в правой ноге Палас Меотис, в левой Синус Финикус и пол -Синуса Ботника и часть Ост-Зее».

            Все последние месяцы он усиленно работал по вопросу создания в Петербурге Морской академии. После Гангутской победы мысль об организации в новой столице Морской академии не отпускала его, не отпускала она и его ближайших соратников, участвовавших в строительстве и укреплении отечественного регулярного флота. И вот всё готово!

            Пётр поднял на уровень глаз написанное им лично письмо капитан-поручику Григорию Григорьевичу Скорнякову-Писареву, и ещё раз прочитал: «Господин капитан-поручик! Понеже господин адмирал граф Апраксин писал, дабы выслали в Питербург с Москвы из Навигацкой школы учеников, которые выучили геометрию, 20 человек, и когда оные в Питербург приедут, тогда прими и учи артиллерии, а заранее о том донеси князю Александру Даниловичу Меншикову, дабы он велел к приезду их сделать в Питербурге в удобном месте избы, где их учить».

            Распоряжение царя явилось официальным документом, который свидетельствовал о предстоящем переводе части воспитанников московской Школы математических и навигационных наук в новую столицу.

           Продолжение следует.
           Книга опубликована в Литресе.