Временная жизнь

глава 81
Дверь открылась едва Костя припарковался у дома. Елена уже стояла на крыльце — в светлом пальто, с аккуратно уложенными волосами и тонкой папкой в руках. На ней и правда были кеды — белые, чуть потертые, но неожиданно уместные.

— Ну здравствуйте, — сказала она, и губы её дрогнули в улыбке. — Я уже начала думать, что вы передумали.

— Мы? — фыркнула Юлька, выскакивая из машины. — Это ты нас не пугай. Мы боялись, что ты сбежишь в лес с рукописью.

— Была такая мысль, — призналась Елена, поправляя шарф. — Но потом вспомнила, что обещала Марте.

Марта вышла из машины и подошла ближе. Им просто хотелось обнять друг друга — но вместо этого они переглянулись. В этом взгляде было всё: тревога, радость, нежность.

— Ты чудесно выглядишь, — тихо сказала Марта.

— А мне страшно, — так же тихо ответила Елена.

— Нам всем страшно, — вставил Костя, открывая ей дверь. — Но это хороший страх. Перед чем-то настоящим.

Когда машина тронулась, в салоне повисла тишина — плотная, как перед первым звонком на сцене.

— Ну, допустим, я приеду в библиотеку, — сказала Елена, глядя в окно. — И там будет зал. И в этом зале я должна... говорить?

— Не должна, — отозвалась Марта. — Но если захочешь — сможешь. Мы с Юлькой будем рядом. А Костя принесёт тебе стакан воды, даже если придётся взломать буфет.

— Я умею, — хмуро подтвердил Костя, не отрываясь от дороги.

Юлька хихикнула:

— Там уже всё готово: программа, ведущие, столы, даже стенд с обложкой. Осталось только дожить до начала.

— И не уронить папку с текстами, — добавила Марта.

— Или не чихнуть в микрофон, — поддержала Юлька.

— Спасибо вам, — вдруг сказала Елена. — Правда. Если бы вы меня не втянули во всё это, я бы до сих пор сидела в квартире, листала черновики и думала, что всё давно позади.

— А всё только начинается, — улыбнулась Марта.

Машина свернула с главной улицы и подъехала к зданию библиотеки. Уже издалека виднелись воздушные шарики, растяжка над входом, суетящиеся волонтёры в одинаковых футболках.

Юлька выдохнула:

— Ну что. Пора.

Костя заглушил двигатель.

Марта посмотрела на Елену, взяла её за руку и мягко сжала пальцы:

— Мы с тобой.

— Значит, я не имею права трусить, — прошептала Елена.

— И не надо. Ты — часть этого. Мы все — часть.

Они вышли из машины — четверо. Почти как команда перед премьерой. Только вместо кулис — библиотека, вместо грима — макияж от Юльки, а вместо сценария — жизнь, которую они писали сами.


---

Они едва успели выйти, как вспыхнули первые фотовспышки. У входа толпились журналисты, фотографы, кто-то держал микрофон с логотипом телеканала, кто-то печатал в телефоне на ходу.

— Вот это встреча, — прошептала Юлька. — Готовьтесь, дамы и господа. Мы — знаменитости.

— Я… я не знаю, как стоять, — растерянно сказала Елена, сжав папку. Она чуть опустила голову, будто хотела спрятаться в воротник пальто.

— Подними подбородок, — шепнула Юлька, встав рядом. — И чуть плечо вперёд. Во-от. Смотри на них, как будто они пришли на твой спектакль.

Марта улыбнулась и мягко взяла Елену за руку.

— Всё хорошо. Ты выглядишь прекрасно. А они просто делают свою работу. Мы рядом.

— Елена Александровна! — окликнул кто-то из репортёров. — Можно пару слов для прессы? Что вы чувствуете перед сегодняшним событием?

— Это правда, что вы публикуете свою первую рукопись? — крикнул другой.

Елена приподняла подбородок, как учила Юлька, и неожиданно спокойно ответила:

— Я чувствую благодарность. К тем, кто сделал это возможным. И немного трепета — потому что всё, что вы сегодня увидите, выросло из старой, забытой тетради.

— Это та самая тетрадь с улицы Лесной?

— Именно, — кивнула Елена, и Марта почувствовала, как её рука стала крепче. — Но теперь это уже история не только моя.

Вспышки щёлкали одна за другой. Репортёры пытались прорваться ближе, но волонтёры уже открывали проход.

— Всё, всё, проходим! — взяла на себя Юлька. — У нас нет времени на фотосессию. У нас люди, программа и кофе на плите!


---

Они пересекли порог — и будто шагнули в море. В холле было многолюдно: кто-то стоял, кто-то сидел на подоконниках, кто-то листал буклеты или разглядывал стенды. Атмосфера была напряжённой, но доброй — как перед началом спектакля.

— Ничего себе… — прошептала Елена. — Я думала, это будет камерно.

— Это и есть камерно, — засмеялась Марта. — По меркам Всемирного форума библиотекарей.

— А по нашим — это аншлаг, — добавила Юлька. — Мы в эфире, девочки. Держим строй.

Костя уже направлялся к стойке регистрации, подмигнув им на ходу.

Марта, Елена и Юлька на мгновение остановились втроём у входа. Здесь начиналась их история.

И всё действительно только начиналось.


---

Из-за поворота к ним спешили две знакомые фигуры. Вера Исаева — прямая, с лёгкой, почти театральной строгостью. И Наталья Степановна — будто летела, не скрывая слёз и сияющей улыбки.

— Ну наконец-то! — воскликнула Наталья, обняв Марту, потом Юльку, и, чуть не расплакавшись, прижала к себе Елену. — Какие же вы хорошие… какие...

— Наталья Степановна, вы сейчас меня совсем расплачете, — прошептала Елена, всё ещё не веря, что всё это на самом деле.

— И пусть, — улыбнулась та. — Это хороший день для слёз. Светлых.

Вера подошла ближе. Взгляд у неё был мягкий, почти ласковый, хотя голос остался привычно деловым:

— Всё готово. Зал полон. Стенды с цитатами установлены, проектор работает, пресс-папки разложены. Осталось только вдохнуть — и идти вперёд.

— Спасибо, Вера, — кивнула Марта. — Без вас...

— Без нас всех, — поправила Вера. — Это наш день. Но в центре — вы.

Она посмотрела на Елену с таким уважением, в котором было больше, чем просто профессиональное признание. Как будто всё, что так долго хранилось в тени, теперь получило право быть услышанным.

— Вас уже ждут, — сказала Наталья Степановна, и глаза её блестели. — А я... я пойду чайник поставлю. Вдруг кому от волнения поплохеет.

— Только от счастья, — тихо сказала Марта и сжала руку Елены.

Они шли по коридору — навстречу свету, теплу, людям.

И каждый шаг отзывался в груди — будто оттуда просыпалась музыка.