Покаяние. Роман, Эпилог

Эпилог

«Ты мне скажи, вот ты даже в мыслях порой себя величаешь фарисеем, хоть и сам прекрасно знаешь, что ты далеко не фарисей, а более приземлённый грешник. Ответь мне, будь добр, – внутренний голос спрашивал Мельника без малейшего намёка на иронию, – не могу понять в том тебя».
«Если следовать «букве закона», то ты, бесспорно, прав. Выражаясь современным языком, они были «буквоеды», которые, что «жандармерия нравов», следит за строгим исполнением каких-либо нравственных начал, а в их случае, они проповедовали базисные принципы религии и следили за их строжайшим исполнением. При этом, как сейчас можно сказать, делали это поверхностно, не вникая в глубокую духовной составляющую трактуемых аспектов».
«Ну, хорошо, соглашусь. А, что я, оказывается за всю жизнь тебя так и не понял, драгоценнейший ты мой?! – внутреннее я загоготало, – во дела! Напишу «заявление на расчёт», не хочу служить фарисею. Всё! До чего мир докатился. Вот так служишь, служишь, а потом оказывается, что ты чуть-ли не бесовский пособник. Ты, брат, двуличный? А кому же я служу добром и правдой?»
Теперь Кирилл Фёдорович засмеялся от души и даже утёр выступившую слезу рукавом:
«Ты доброму служишь. Успокойся. И заявление я тебе не подпишу, как же я без тебя? Пропаду же…».
«Ага, понял, наконец-то. А-то вечно недоволен, как малый ребёнок, когда его родители начинали воспитывать. А их-то нет уже давно… Царствие Небесное им! Ну ты всё же поясни мне по поводу фарисейства и не только. Да и что тебе дало, если дало твоё богослужение, – на этот раз в словах внутреннего голоса не было даже намёка на иронию, – ну, если это не секрет и не таинство вероисповедания, как я понимаю».
«От тебя у меня секретов нет, ты лучше меня знаешь, что то, что ты говоришь, слышу лишь я, как и ты можешь общаться только со мной. А потому, если я буду делиться с тобой чем-то сокровенным, то всё это не выйдет за мою телесную оболочку. Другое дело, когда я обсуждаю эту тему с кем-то, не беря во внимание моего духовника и Господа, от которого ничего не утаишь…»
«Ну, тогда позволь мне взять у тебя интервью. И, для начала, ответь на такой вопрос: последние полгода, которые впервые за всю жизнь прошли под покровительством Господа, раз ты стремился к Богу, Он тебя не отверг? Ты это смог почувствовать или твои попытки и усилия были безуспешны? – Сделав передышку и видя, что Кирилл задумался, добавил, – ты получил духовное удовлетворение от общения с Богом, знакомством с Божьим Писанием, от богослужений в храме?»
Мельник сидел, опустив руки, с пальцами замкнутыми в «замок», на колени и на его лице всё больше и больше расплывалась улыбка, добрая и умиротворённая.
«На первую половину вопросов можно ответить одним словом – «нет!» Это по поводу того, не отверг ли меня Бог. Конечно, нет. И мои усилия были не напрасны. Конечно, за такое короткое время нельзя говорить, что я достиг всего, к чему стремился и ставил цели. Есть перспективные цели и задачи, есть те, что на какой-либо определённый отрезок времени и даже на один день. Так вот, тех целей, вернее, главной цели, то для её достижение нужно потратить всю жизнь без остатка. А я только ступил одной ногой на путь к достижению этой цели жизни. Сколько мне в ней отмерено, знает лишь Бог.»
«А ты как понял свой смысл жизни или есть, чтоб тебя не обидеть, по этому аспекту жизненному определения, не требующие доказательства, принимаемые, как догма…»
«Конечно есть высказывания святых и преподобных, чьи имена у многих на слуху, а у православных христиан тем более. Если хочешь, я приведу несколько их высказываний о смысле жизни:
«Цель жизни – восхождение человека к богоподобию»
(прп. Антоний Великий);
«Цель христианской жизни – это единение человека с Духом Божиим»
(прп. Макарий Египетский);
«Цель всех по Богу живущих есть благоугодить Христу Богу нашему и примириться с Богом Отцом чрез приятие Святаго Духа, и таким образом устроить свое спасение; ибо в этом состоит спасение всякой души»
(прп. Симеон Новый Богослов);
«По образу и по подобию Божию создал нас Бог; и всякий христианин обязан соблюдать себя, и хранить, и чтить в себе образ Божий, и святить делами добрыми так, чтобы мог он сказать: да святится во мне имя Твое, Господи!» (прп. Ефрем Сирин);
«Христианин должен иметь образ мыслей, достойный небесного звания, и жить достойно Евангелия Христова» (свт. Василий Великий);
«Оставив весь мир и всякое здешнее бремя, направляй парус в небесную жизнь» (свт. Григорий Богослов);
«Конец нашей подвижнической жизни есть Царство Божие, а цель – чистота сердца, без которой невозможно достигнуть того конца»
(прп. Иоанн Кассиан Римлянин).».
Внутренний голос сделал паузу, хотя его «процессор», как уже смог не раз убедиться Фёдорович, работал более эффективно, без сбоев, в отличие от тех участков коры головного мозга, которые были подвластны его хозяину, т.е. Кириллу Фёдоровичу. Затем, казалось, что со вздохом, продолжил:
«Это всё хорошо и правильно. А сам-то ты что думаешь, в чём твоя цель жизни?»
«Думаю, что моя основная задача или цели на оставшийся отрезок жизни, следующие:
во-первых, стараться жить по Божьим заповедям, не теряя свое человеческое лицо, как говорится, хоть мы и есть все твари Божьи, но – быть человеком, не только внешне, но в поступках и в духовной жизни, и в помыслах;
во-вторых, хочу оставить, как можно доброго после себя, памятного, что могло бы послужить даже примером молодому поколению, чтобы мои дети и внуки мной гордились;
в-третьих, я буду исповедоваться, каяться в совершённых грехах, просить прощения у тех, кого обидел и у Господа Бога, конечно;
в-четвёртых, хочу, чтобы именно служение Богу стало главной целью моей дальнейшей жизни…».
Мельник замолчал, задумался и потом поднял голову, как будто его собеседник был не внутри, а напротив и с улыбкой добавил:
«Ещё хочу, чтобы мы с тобой оставались самыми верными друзьями, понимали друг друга, чтоб у нас не было серьёзных разногласий, и ты помог бы мне справиться с теми задачами, которые я поставил…».
«Не хило, однако! Мне казалось, что мы и так сильно не цапались. Но в целом, я с тобой согласен, только руку пожать в знак согласия и заключения договора не могу. Извини!» – внутренний голос, если учитывать все тончайшие движения фибр души, от лёгкого дуновения воздушных колебаний, возникающих от слов его, эмоционально возбуждённого обсуждению важной темы, улыбался от удовлетворения полученным ответом.
«А можно тебе ещё больной вопрос задать? – выждав, когда Мельник сделал молчаливый кивок, как будто и правда собеседник сидит напротив, попивая крепкий чёрный чай с хозяином, спросил, – вот прошло уже тридцать лет с тех дней, которые так долго вспоминал. Я даже понял тебя так, что эти воспоминания тесно связаны с тем, что начал вести более правильный, по-твоему, да и судя по тому, что гласят Божьи заповеди, образ жизни, и тебя не отпускает, тревожит сердце те события. Ты не хотел бы их забыть или даже желал бы вернуться в то далёкое прошлое, чтобы что-что изменить? Зачем тебе было ворошить то, что может быть, лучше было забыть? Можешь и не отвечать, я тогда постараюсь сам понять тебя так, насколько тебя хорошо знаю, но лучше бы было услышать всё из твоих уст…».
«Да всё правильно ты подметил, не поспорю. Нет, что-то изменить я давно уже не думаю, пожалуй, с того самого момента, как мы расстались с Катериной. Верно, было больно, рвал наживо. Но мне не было больнее, чем моей жене, где и боль, и обида, и желание понять: «Почему? За что? Как мне быть?» И у неё был не менее трудный, а может быть, даже более трудный выбор. И во многом от её решения и сложилось так, как сложилось. В противном случае, я не представляю, как сложилась судьба и не только у меня, когда сейчас видишь, как ломаются судьбы молодых людей, дети или остаются сиротами, при живых родителях, без отцов или воспитываются отчими и мачехами…».
«И, что ты никогда не хотел узнать, как сложилась судьба этой Крохи?» – внутренний голос сделал какое-то ударение на этом вопросе, повысив даже голос.
«Знаешь, когда появился интернет и я собрал в друзья много, как одноклассников, друзей, так и тех девушек, с кем встречался в молодости. С кем-то даже и сейчас поддерживаю сугубо дружеские отношения. Я всем им благодарен за то, что они были в моей судьбе, даже тем, кто в своё время сделал больно мне, как и я кому-то сделал тоже. Хотя бы той, о которой ты спрашивал. А вот её я разыскать не смог. Спросишь, что интересно, как сложилась судьба или хотелось продолжения? Нет, не продолжения, а как сложилась жизнь, конечно, интересно. Я вообще всем им желаю только счастья и жизненного благополучия, и повторюсь, благодарен, что все люди, не только девушки, были в моей судьбе. Кто-то даже скверными поступками, если быть грешным и осуждать их, сделал меня более приспособленным к жизни, закалённым в этих её перипетиях. Жизнь, конечно, штука интересная. И, что может быть лучше или дороже её? Да-а-а! Жалею ли я о чём-то, что хотел бы изменить в жизни? Да, есть такие моменты, конечно. Но не всё. Да и к чему теперь пепел прогоревших жизненных лет ворошить. Что было, то прошло…».
Наступила тишина. Кирилл Фёдорович заворочался и было такое ощущение, что он ищет пачку сигарет, чтобы, как раньше в минуты волнения закурить, забыв, что двадцать лет прекрасно обходится без никотина и во многом другом ведёт, как говориться, здоровый образ жизни. Здоровье, оно-то – не бездонная бочка, а имеет свойство убывать.
Потом Мельник как-то оживился и после глубокого вздоха продолжил:
«Ты знаешь, а Катя приезжала ко мне дважды в течение двух лет. Да и я, когда сердце разрывалось, даже признавался жене, что хочет позвонить той, которая когда-то встала между нами…».
«И, что Люба отпускала тебя? Не могу поверить… Удивительно!» – и внутренний голос тяжело вздохнул.
«Знаешь, мне кажется, что на таких женщинах, русских женщинах, которые не просто «коня на скаку остановят и в горящую избу войдёт» – это однозначно, она способна или сокрушить всё и всех, или, наоборот, всё собрать, объединить, создать семью заново, как Феникс из пепла, возродить то, что казалось уже и есть пепел. Ты говоришь, что отпускала меня. Нет, не отпускала, она держала меня, как говорят «на поводке», чтобы я глупости не наделал. Просто мы ходили на переговорный пункт вместе, и она могла слышать весь разговор. И это было правильное решение, я успокаивался и не мог позволить себе какому-то всплеску эмоций и необдуманным поступкам. А потом я узнал, что меня что-то связывает и держит какая связь через вещь даже. И пока я ими пользуюсь, они не дадут забыть ту или того, кто подарил, оставил тебе на память. Я казалось выбросил всё, что нас связывало, но оставался одна маленькая вещь, с которой мне не хотелось расставаться, потому что она была дефицитной. Это был ключик размером 7х5 мм, он подходил для отворачивания мелких гаечек в электрооборудовании и для прокачки тормозной системы автомобиля. Я долго жалел с ним расстаться, но всё же решился. Как-то навещая, как память те места «райского уголка», где иногда собирал осенью шиповник и боярышник, я заехал на прудок, где мы купались и проводили часто свободное время. Здесь, после тяжёлых раздумий, я решился и забросил этот ключик в этот «омут любви». Да, ещё забыл сказать, что Кроха называла его, когда дарила при расставание: «Держи и храни его. Это ключик от моего сердца…». Вот только после этого меня перестали мучить воспоминания, а если и посещали иногда, то не буди мучительными для души. И хочу ещё тебе сказать, что я благодарен ей, этой по сути дела девушке за то, что она была в моей судьбе. Кто-то будет смеяться, но не я, а она показала и научила меня, как нужно любить, без какой-то выгоды себе, а именно отдавая всего себя, как это делала она, ради того, кого любишь, бескорыстно и без остатка. Не судьба. И вину свою я, конечно, чувствую за собою и сейчас. Но все знают, что разум сердцу не указчик, что касается дел сердечным. Я только надеюсь и молю Бога, чтобы ей в её многострадальной судьбе повезло, хоть с третьей попытки, но встретить своё счастье. И трудно поверить, что этой девушке, которой я ещё помню черты, хоть и размываемые временем, в этом году исполнилось, я надеюсь, что именно так и было, пятьдесят лет, в феврале был юбилей. Счастья тебе, Екатерина! Ты уже точно не крохе, не рост имея в виду, а возраст. Вот такую грустную и счастливую одновременно историю я рассказал и мы, мой побратим, с тобою вновь пережили…».
Снова наступила минута тишины, как прощание с прошлым. А затем первый её нарушил внутренний голос.
«Я вот тут прикинул и думал, прогресс шагнул в последние годы десятимильными шагами вперёд. Искусственный интеллект стал определяющим звеном в любой отрасли производства и в жизни людей, да и в творчестве, и трудно представить, где без него обходятся. И он просто взорвал все действующие ранее представления о значении интеллекта человека. Ведь он скоро может превзойти человеческие возможности. И любой сможет вот так просто вбив исходные данные, запрограммировать задание и найти себе в необъятном мире того единственного человека, с кем нужно связать судьбу. Как думаешь?»
«Когда людей станет меньше, чем машин или их машины, роботы выживут, эпидемии и войны уничтожать, тогда вполне возможно. А пока ещё я не верю в это. – Кирилл серьёзно задумался над вопросом внутреннего голоса и добавил, – я о другом думаю, чтобы диавол не покорил души людей и не погубил всё цивилизацию земную. Вот что страшно. И наша задача ещё и в том, что не только самим всем изменить отношение к Церкви, к греховному и праведному, к воспитанию молодого поколения. Ведь мы по большому счёту и мало виновны в том, что до старости дожили безбожниками. В какую мы эпоху жили, как нас воспитывали? Вот на опыте тех ошибок, которые уже явно видны, нельзя упустить молодое поколение».
Чуть помолчав и поразмыслив, Мельник добавил:
«В своих внуках я почти уверен, что они выберут правильные жизненные цели. Главное, чтобы на жизненном пути их нигде не сманил лукавый. Дай-то, Боже!»

У икон домашнего иконостаса с лампадой стоит на коленях мужчина с седой, опущенной головой и тихо читает вечернюю молитву:
«Благодарю Тя, Господи Боже мой, за дарование мне бытия, за рождение меня в христианской вере, за Пречистую Деву Марию, Ходатаицу о спасении рода нашего, за святых Угодников Твоих, молящихся за нас, за Ангела Хранителя, за общественное богослужение, поддерживающее в нас веру и добродетель, за Священное Писание, за Святые Таинства, а в особенности Тело и Кровь Твою, за таинственные благодатные утешения, за надежду получить Царствие Небесное и за все блага, Тобою мне дарованные (молитва святого праведного Иоанна Кронштадтского)».

Октябрь 2024 – апрель 2025 гг.