Бяка-бука

     … Клонился к закату чудесный, пронзительно солнечный, весенний денёк. Расположившись полулёжа на диванчике, я только что не мурлыкал. Так было светло и радостно от этого, искрящегося солнечного света, бившего в просторное окно и заставлявшего прикрывать веки. Настроение было шикарное, так успеваем мы соскучиться по обилию излучения от родимого светила на излёте зимы, что нам уже кажется чудом разлетевшиеся вкруг облака, неизменно покрывавшие доселе небо от края до края. За окном было ещё довольно прохладно, а в доме протоплена печь и этот обволакивающий и ласкающий солнечный свет из окна! Поджидал подружку, а в голову лезли обрывки старых добрых песенок, вперемежку с мыслями о ней.

     … Пришла…, чопорно справилась у меня:

     - Здесь ли грядёт вечеринка?! – я молча кивнул. Скинула свой плащик, прошла в комнату. Стройная, светловолосая девочка, в лёгкой толстовке, темных брючках и каких-то, слившимися в гармонию с солнечным светом небесно-розовых носочках. Присела подле стола, прямая спинка, элегантно слегка скрещенные ножки, ладони, изящно изогнутые упокоились на коленях. Подчёркнуто строгий взгляд, блестевший под очками, придавал ей некую торжественность и утончённость, - Чеховская барышня, не иначе – мелькнула мысль – Сейчас будет, строжить, воспитывать и наставлять!

     Перекинулись парой незначительных фраз:

     - Как прошёл день? Всё ли хорошо сложилось, всё ли успел приделать? А как у тебя? Тоже всё прилично.

     Но видимо поняв, что строгий и официальный вид никак не подействовал на моё внутреннее весеннее состояние, оно и конечно, на моей физии по-прежнему сияла улыбка, малышка встрепенулась, улыбнулась и извлекла из своей дамской сумочки бутылку игристого вина Санта Фе и конечно же розового, а как иначе? В такой день, сияющий искрящимся солнышком, конечно же полагалось пить розовое винцо.

     - Этюд в розовых тонах! – промелькнуло у меня при взгляде на её носочки и нереально розовые ушки, залитые вечерним солнышком. Извлекли бокалы, себе я плеснул слегка, а в другой набулькал до краёв, что ей пришлось хмурить бровки и класть свой, опять же розовый, пальчик на краешек бокала, успокаивая искрящиеся в солнечном свете игривые пузырьки. И тут моя малышка, прям с неким вожделением, вмиг осушила свой бокал, зажмурилась довольная, с шумом выдохнула, распахнула свои глазища и улыбнулась!

     - Жажда ужасная – повествовала она, слегка смутившись от произошедшего, но так, самую малость. Повторили процедуру наполнения бокала, но тут уж бровки у нашей дамы взлетели не так высоко, а успокоение пузырьков привело её даже в некий восторг! Опять болтали, свой полу пустой бокал я частенько высоко вздымал, восторгался таким чудесным, пожалуй, первым после зимы, чудесным солнечным днём, а она соглашалась и неизменно чокался с нашей чеховской барышней отчего у неё и второй бокал довольно быстро опустел. Остатки бутылки поделили поровну и уже вполне по-братски, правда бокалы едва ли наполнились на половину.

     И тут она, видимо вспомнив, свои первоначальные установки на нашу встречу, вновь выправила спинку, правда при этом пришлось выпятить и свою весьма аппетитную грудь, вновь нахмурила бровки, напустила строгий вид. Но все эти мужественные потуги оказались тщетными, моя улыбчивая физия, солнышко, а главное количество уже принятого напитка, сделали своё дело! Улыбка осветила её залитое солнышком личико и наша пташка изрекла:

     - А! С тобой невозможно ссориться! Ты неисправим! Как-нибудь, в другой раз займусь твоим воспитанием! – и тут же, снова залпом уместила содержимое бокала в свой аккуратный животик.

     - Боже правый! – да я ведь и не пытался ссориться…

     Снова болтали, вернее трещала теперь всё больше она, рассказывая смешные истории о работе, о знакомых.

     Вернувшись после перекура, я застал пташку уж лежащей на диванчике и напевающую какую-то мелодию. Завидев меня, она встрепенулась, облокотилась на локоть, поправила очечи и воскликнула:

     - Требую продолжения банкета! – картинно вскинув при этом руку! Моё признание, что есть только водка и апельсиновый сок, вызвало бурю отрицательных эмоций и ворчание:

     – Ну как с тобою жить! Всё приходится делать самой! Что бы вы без меня делали!

     И тут она привела меня в изумление! Подскочив с дивана, она метнулась к столу и извлекла из сумочки вторую бутылку розового напитка! Всегда удивлялся, дорогие мои сограждане, как же много тайн несёт в себе дамская сумочка русской женщины, и как все они умудряются там помещаться! Иногда кажется там есть ВСЁ! Там вся жизнь! И всегда удивлялся как же элегантно они их носят и оторопь брала если приходилось, скажем, подать сумочку даме – чудилось, что там упрятаны еще и гантели! Одно точно, ежели шваркнуть такой сумочкой некоего охальника по башке, в качестве самообороны, то можно и в историю угодить за превышение оной.

     Следующий бокал моя дама также загрузила в себя стремительно! И уже её трескотня становилась громче и громче, частенько блуждала перескакивая с темы на тему. Весёлый заливистый смех прорывался чаще и чаще, а щечки нашей малышки стали поддакивать весеннему солнышку. Я уж стал прикидывать и соображать, как бы и под каким предлогом сграбастать её и увлечь, например, весёлой игрой с раздеванием, а потом и всякими другими почти невинными прелюдиями. Соображения привели меня к заключению, что действовать надо быстро и решительно, чтоб наша пташка снова не успела снова напялить на себя образ строгой учительши и не вознамерилась бы воплощать в жизнь задуманный ею сеанс моего воспитания. Наполнив в очередной раз бокал, я уж было попытался приблизиться, выбирая комфортное расстояние для решающего броска к ней, как вдруг раздался резкий и настойчивый стук в дверь:

     - Эххх… Ну кого еще там принесло! – с досадой подумал я и побрёл открывать входную дверь.

     А моя любительница Санта Фе, стремглав метнувшись с пустой бутылкой к кухонному шкафу и сокрыв следы своего глубокого пристрастия, к этому напитку, уселась с почтенным видом за стол, подчёркнуто красиво приподняла бокал с игривой жидкостью и приклеила к личику лучезарную улыбку, направив её ко входу.

     Мимо меня, кинув коротенькое – Привет – решительно проследовала в комнату девица, до жути странно похожая на первую и, как мне показалось, в хорошеньком подпитии, плюхнулась на стул, сложила локти на край стола, вперила взгляд в счастливую обладательницу бокала и изрекла:

     - И что это за фигня?! Как прикажете это понимать?! – чем вызвала неистовую весёлость у подружки. Та долго хихикала, приговаривая и держась за живот – Ой не могу, не могу… - а затем назидательно-поучительным тоном пропищала:

     - Уличную обувь надо снимать у порога! – чем теперь уже вызвала бурю смешливых эмоций у нежданной гостьи. Хохотали обе вволю, однако гостья таки отправилась снимать обувь. Тут уж мне удалось её рассмотреть. То же личико, что и у первой, та же стройность, угадывающаяся под каким-то большим балахоном- плащом, те же очечи:

     – Блин, снова училка! - тюкнуло в мозгу – А ну как на пару станут воспитывать?!

     Отличие заключалось в одном! Эта была совершеннейшая брюнетка! Мелькнули сочно-зелёные носочки – Глядишь и лето скоро, травка позеленеет – тупо констатировал я. Да, сходство обеих девиц было удивительным. Не снимая своего балахона, она вновь вернулась к столу и завидев Санта Фе, указывая на неё пальцем, заявила:

     - Полная фигня! Что вы пьёте?! – и с торжествующим видом запустила руку в карман плаща, извлекая из него пузатенькую бутылку армянского коньяка. Сама откупорила бутылку и не найдя свободного бокала наконец-то с укоризной обратила внимание на меня. Я, молча повиновался, и она решительно, не дожидаясь от меня галантности, налила себе на пару-тройку хорошеньких глотков и тут же опорожнила бокал.

     - Жажда? – участливо, поинтересовался я – Сушняк уж накрыл – ответствовала она и снова взялась за бутылку. Моя светловолосая подружка, быстренько допив вино, решительно протянула бокал навстречу зазывному бульканью. Теперь уж они картинно чокнулись, изрядно пригубили нектар и полезли друг к другу обниматься, изображая желанную встречу после долгой разлуки. А я, меж тем, ретировался из-за стола, примостившись с бокалом, всё еще вина, в кресле в дальнем углу комнаты. Потом они снова хорошенько пригубили, вновь хохотали и снова наливали.

     - Да! Интересная вечеринка получается – проворчал я мысленно. Совершенно трезвый, ужавшийся в угол, я, и эти две дамы, успевшие за какие-то пол часа набраться по самое не могу. Бывалому читателю наверняка приходилось оказываться внезапно в весёлой, шумной и отключившей уже всяческие тормоза компании, хорошенько подпивших людей. Мне доводилось бывать в такой ситуации. Странные и противоречивые, доложу я вам, чувства испытываешь при этом. Никак не удаётся тогда настроиться на общую волну безудержного веселья и «всеобщей любви и обожания». (Некие агрессивные поползновения возникают иногда в таких компаниях при переходе в следующую стадию – стадию «упадка сил и разочарования».) Вот потому-то, мудрые люди, понимающие толк в застольях, и предлагают опоздавшему штрафную налить и до краёв, стараются чтобы человек не чувствовал себя белой вороной! Мне же никто участливо не плеснул в бокал, дамы были заняты друг другом, смех накрывал их всё громче, лица пылали румянцем, бокалы звенели задорно и градус вечеринки явно нарастал.

     -Да! Сейчас начнётся – подумалось. И началось…

     Опустошив бутылку коньяка, наши дамы взялись было допивать вино, но тут жгучая брюнетка воскликнула – Ой! Туплю! – и извлекла откуда –то изнутри плаща ещё одну пузатенькую бутылку армянского. Это явление было встречено шумными одобрительными возгласами белокурой пассии с протянутым навстречу к живительной влаге бокалом. Снова плескали в бокалы, вновь чокались, отпивали и лезли друг к другу обниматься. Наступила именно та пора «всеобщей любви и обожания».

     Видимо разглядев на щёчках подруги густой румянец, белокурая дама назидательно воскликнула – Тебе же жарко! Быстро снимай свой балахон! Некультурно сидеть за столом в уличной одежде! И та, стоя ко мне спиной, начала бороться с пуговицами, а потом, видимо вспомнив обо мне, обернулась, хитро и нагловато окинула меня взглядом и провозгласив – А, ну и пусть! Ну и ладно! – двинулась к передней и стащила наконец балахон.

     Наряд под ним был просто выдающимся! На ней был коротенький, на тонких лямочках шёлковый топ, ниспадающий ей на грудь струящийся зелёным ковриком, на котором отчетливо виднелись бугорки сосков! На ногах были чулки с кружевами, а на талии был пояс с болтающимися свободно резинками. И всё это одеяние было сочно и неистово зелёным, будто бы насыщенное лето ворвалось в комнату. Она картинно и медленно пошла обратно к столу, понимая, что я пялюсь на неё, виляла задом отчего резинки разлетались вокруг её точёного тела, а трусишки, прикрывающие её лоно спереди, сзади совсем исчезли, ныряя, зелёной змейкой, меж двух чудесно оттопыренных, белоснежных булочек!

     Дамы вновь пригубили бокалы, вновь смеялись и жеманничали. Их деятельная энергия выплёскивалась за пределы стола, требовала свершений и действий! Теперь уж брюнетка заметила разливающийся румянец на щеках подруги и стала, вначале, шумно призывать её к разоблачению, а затем решительно стащила с неё и штанишки, и толстовку. И открывшийся наряд блондинки был под стать первой! Тот же топ, те же чулки и пояс, и те же болтающиеся без дела резинки, и та же змейка трусишек, оттеняющая две чудесные булочки! Только теперь в комнату вошло само солнышко! Нежно розовые оттенки заблистали в комнате, соединились с тёмной и насыщенной зеленью и вкупе сложились в чудесный, начинающийся летний день, кои так радуют глаз в наших широтах.

     А дальше, как говорится, – Началось! - Видно нахлынула пора отторжения всяческих тормозов! Вначале они стали играть в «паровозики и вагончики». Цепляясь зажимами резинок друг к другу вначале одна изображала тягловую силу, усердно гудя и пыхтя, а потом иная. Это занятие приводило девиц в совершеннейший восторг! Смех просто душил их! Они даже попытались устроить и крушение поезда, чем вызвали падение брюнетки и та, лёжа всё еще пыталась пыхтеть и гудеть, смешно при этом дрыгая ногами, а подруга каталась вокруг неё держась за живот от смеха.

     Затем видно опять нахлынул «сушняк» на девочек и разливая коньяк они заприметили меня, пытавшимся, как хамелеон, слиться с креслом в дальнем углу комнаты. Решительно они двинулись ко мне, налили в мой бокал коньяк и в тот момент, когда я привстал и начал испивать, как -то вдруг, ловко и внезапно стащили с меня джинсы. Наполненный бокал в руке не дал возможности активно сопротивляться этому действу – Не проливать же благородный напиток?! Вытащив меня на центр комнаты, теперь меня уподобили паровозу и призывными возгласами принуждали гудеть, пыхтеть и «чух – чухать». Получился довольно большой, пузатенький паровозик! На остановках перецепляли последовательность вагончиков, что также приводило отчего – то наших девушек в восторг и веселье.

     Дальше – больше! Кто – то из девиц вытащил табурет на центр комнаты и обе стали щекотанием и подталкиванием призывать меня взгромоздиться на него ногами, а когда оное случилось стали дружно хлопать в ладоши и скандировать – Стишок! Стишок! Стишок!

     Каюсь! Ну не пришли на ум строки великого Александра Сергеевича –
             «Я помню чудное мгновенье…»

     иль, скажем не менее гениального Баратынского –

             «Приманкой ласковых речей
             Вам не лишить меня рассудка...» 
    
     Нет же! Мне в голову вошли весьма скабрезные строки –

             «У меня братишки нет,
             У меня сестрёнки нет
             Потому что мама папе
             Только делает м…т»

     Тут уж моих дам повалило с ног! Они визжали и заходились от смеха, хлопали ладошками об пол, сучили ножками и катались по полу! А я так и стоял на стульчике, боясь спускаясь ступить на эти извивающие гибкие тела. А так – как я был совершенно трезв голову сверлила мысль –

     - Вот бы увидел кто! Вполне взрослый мужик, совершенно трезвый, что примечательно, с округлым животиком, стоит в труселях на табурете, а подле него, на полу две девицы, одетые кое как, ржут, то ли над нелепым видом мужичка, то ли над его, весьма непечатными «виршами», а скорее от всего сразу!

     Насытившись до слёз смехом, мои девицы вновь потянулись на водопой, и снова пригубили коньяк (тут уж плеснули и мне). Но деятельная энергия толкала их за собой, увлекала, обрекала на «движуху»! Нашелся еще один стул и тут они затеяли игру по бегу, вокруг стульев, и кто быстрее сядет. И они по очереди начали изображать музыку, напевая – Ля, ля, ля, ля, ля, ля. - И как же им было весело оттого, что я неизменно проигрывал. Вставая, они стали победно щёлкаться ладошками и выкрикивать свои имена – Бяка! Бука!

     - Вот и познакомились – отметил я про себя.

     Дамы вконец загоняли меня, этой беготнёй, и я ретировался из круга, прихватив с собой стул. Тут уж они продолжили свои состязания, но неизбежно успевали обе плюхнуться на табурет вместе, хохоча, как дети, и так неистово плюхадись , что вскоре у них на булочках также прорезался румянец.

     Удрав в свой дальний угол, и успев плеснуть себе ещё коньяку, я удобно примостился на кресле, поджав под себя ноги, будто бы посылая дамам сигнал – Меня не колыхать! Отдыхаю! А дамы разлили по бокалам остатки из бутылки, наполнив их даже больше половины, опять чокались и отпивали. Утолив жажду, их увлекательные натуры стремились опять к действиям!

     Заметив примостившееся в другом углу комнаты большущее зеркало они начали и по- очереди и вместе изображать некое дефиле по подиуму. Конечно наших милочек уже штормило и заносило в стороны. И эти колыхания из стороны в сторону снова приводили девочек в неописуемый восторг. Так иногда и дети, прикидываясь выпившими, забавляются меж собою. Но, однако, весьма смелые наряды девушек подсказывали, что тут – то как раз уже вполне взрослые тётеньки. Затем они начали изображать походки женщин, как сказывал нам президент, с низкой социальной ответственностью, развязано вышагивали, неимоверно вихляли своими булочками, заставляя свои резинки живописно крутиться вокруг бёдер! Стоя задом и в пол- оборота смотря в зеркало, мелко - часто трясли попами, как это зачастую делают участницы бразильских карнавалов! Не позабыли и ламбаду исполнить. Снова, смех и веселье! И тут они как–то враз и вместе, скинули лямочки своих топов с плеч и связав их на талиях, продолжили дефиле уже в виде смахивающим на амазонок.

     Груди наших подружек производили весьма и весьма прилично- возбуждающее впечатление! Это как раз был тот размер, что называется французским! Ну это когда она помещается в ладони у мужчины объёмно и как влитая. (Не путать с экземплярами, которые и шляпой Миши Боярского не укрыть.) Соски у обеих торчали небольшими темноватыми точками. Девочки начали оттопыривать их пальчиками, рассматривая себя со всех сторон. Подпрыгивали, заставляя груди колыхаться, и что опять вызывало бурю весёлых эмоций!

     И тут, под влиянием этой весьма возбуждающей картинки, я, видимо, слегка пошевелился в своём потаённом углу, что было замечено дамами. Они уставились на меня с весёлыми лицами и с интересом, будто бы впервые увидели сегодня, затем наклонились друг к другу и о чём-то горячо шептались с полминуты, затем отвернулись, поправили свои юбочки- топы и лихо стащили с себя трусишки, закрутили их над головами, словно боевыми знамёнами, предположу, как и у амазонок. (А, как же ещё стращать нас мужиков?) Стоя лицами к зеркалу опять завидев отражения захихикали, зашептались, что там рассматривали, приподняв топы. А затем, щёлкнув победоносно ладошками, повернулись ко мне,явив мне аккуратно подстриженные полоски волосков на лобках  и, нацепив на лица нагловатые взгляды вожделеющих путан, медленно двинулись ко мне! Ярко розовое и тёмно-зелёные пятна поплыли на меня, и я невольно зажмурился, вдавливаясь в кресло. Заслышав снова смех и приоткрыв с осторожностью веки, я невольно вздрогнул! Блондинка и брюнетка исчезли, а ко мне приближалась яркая рыжеволосая девочка и наряд у неё был тем же, только в переливающихся розово-зелёных пятнах. По телу также струились розово-зелёные оттенки. Сводя чуть вперёд плечи, она то подчёркивала объёмность груди, то выставляла её вперёд. Резинки зазывно колыхались в такт её явно не совсем пуританской походке. Ноздри шумно вдыхали воздух, на лице демоническая улыбка и взгляд! Взгляд женщины, которая идёт на Вы! Идёт за Своим! Взгляд, с назначением которого невозможно ошибиться! Жадно облизывая губы, пассия приблизилась, наклонилась к моему лицу и жадным, влажным, чуть подрагивающим поцелуем запечатала мои губы и тут… я пробудился…

     За окном замирал день. От золотистого купола соседней церквушки искрился в глаза отблеск последних лучей солнышка. В комнате, как мне почудилось, тонкой ноткой присутствовал Её запах и замирал где – то шорох Её шёлковой юбки. Гулко тюкало в висках, а в труселях, в такт этому тюканью, отзывался, подрагивал «дружок».

     …Вспомнилось, как болтая намедни о том, о сём с подружкой в инете, она, отчего уж и не помню, поднадула свои губёшки, взъерошилась как промокший воробушек и заявила:

     - Всё! Я Бяка-Бука!

     …Теперь я знаю какая она бывает эта Бяка-Бука.



                Жоржик (07.07.25)