Бежать

Он вошел в эту комнату и занялся поиском опоры. Голова, с металлическим гулом, давила на шею, мешая удерживать равновесие.
В комнате было темно и сухо. В воздухе не было никаких запахов. А, возможно, пьяный и помятый гитарист их попросту не замечал. Неуверенно ступая вперед, он наткнулся, на что мягкое и плавно опустился...
Серые облака и яркое голубое небо с белым Солнцем ослепило его. "Откуда здесь это" - тихо, почти беззвучно, спросил он.
Но никто не ответил. Человек еще раз осмотрелся, и ничего больше не увидел. Он спустился на мягкую пружинящую траву. Цвет у травы был, но описать его было не возможно. Слишком много оттенков. Стебли были в четверть метра в высоту, мясистые и легкие. Человек опустился на колени и вдохнул свежий воздух. По спине пробежал приятный холодок.
"Как меня зовут? Не помню... имеет ли это значение.… надо бы придумать себе имя, - думал человек, - пусть будет... Стивен... Роберт... да Роберт мне нравится".
Вновь рожденный встал и пошел вперед. Люди, попавшие на бесконечную прямоугольную плоскость, будут ходить кругами, хотя им будет казаться, что идут они по прямой. Роберт знал об этом и стал искать ориентиры. Не то что бы не нашел… Чего–чего, а их здесь было много. Увы, слишком много. Поле травы тянулось до горизонта во все стороны. Солнце стояло в зените. "А зачем мне идти?" - вдруг подумал он. "Как-то это все не реально. Это сон, точно сон. Нет смысла никуда идти. Буду ждать здесь". Но интуиция звала его хоть на шаг уйти отсюда. Он сделал шаг, второй. Ничего не происходило.
...Солнце закатывалось за горизонт, а сон не кончался. Роберт лежал и думал. О жизни, о смерти, о любви, о музыке, и о многих вещах, о которых большинство людей не задумывается, зато изо дня в день манипулирует несвязанными цитатами. Внезапно Роберт вспомнил хорошо натренированное движение пальцев и ощупал воздух. Пусто. Наверно, такая же пустота царит в крепких трехсотлетних гробах. "Смерть - очищение? Или та самая пустота. Но у меня есть жизнь, я могу думать - чем это не чудо огромной вселенной? Я могу делать что-то. Это важно". Его пальцы вновь вздрогнули. "Но к чему все это? Ведь так легко сжечь бумагу с шедевром. Бумага горит. И человеческие чувства горят так же. Человек очень ограничен в своих возможностях. Наибольшая беда - то, что он не может контролировать чувства. Из этой слабости вытекает деление на классы - бедные, богатые, сильные, слабые. И человек раньше истребит себя, чем поймет свои чувства" - на этой мысли Роберт уснул.

В комнате дурно пахло. Он потянулся и встал с кровати. Сегодня кроватью оказалась куча его вещей, хаотически разбросанных по полу. Ингви попытался вспомнить вчерашний день. Ах, да день рождение друга... судя по головной боли, он не плохо провел время. Память медленно возвращалась в обмякшее тело. Сегодня у него была масса неотложных и важных дел, но для начала ему пришлась поцеловаться с унитазом. Грязь и холод царили в этой квартире. Ингви решил пройтись.
Лето встретило его свежим ветерком. Он отправился к реке. “Вечный огонь” на бетонном берегу наполнил его энергией. Новые картины возникали в голове музыканта. Он один, но не одинок, и давно ко всему привык. А это пламя вонзило в него свой клинок. Он видел холмистое поле, не пустынное, а бушующий ветер терзал его. Маленький деревянный форт рядом с деревушкой.
Как только он задумался об этом - пламя выкинуло его из картины сильным взрывом бомбы.
Он отправился в прибрежный бар, но даже не нашел в себе сил напиться.
Кто он… мертвый музыкант, днями слоняющийся по улицам, иногда играет в переходах, иногда с друзьями в подвалах. Серые дни каждый день.
К пятнадцати часам Ингви был дома. Пора бы поесть, да не хотелось. Вечер наступил быстро. Потом прошла ночь, полная тишины и торжественного покоя, еще одна белая ночь, лик которой всегда был спокоен, молчание ее создавало новых героев.

Огромное Солнце всходило на горизонте и наполняло руины древнего исполинского города белым светом. С каждой секундой тени башен уменьшались. Роберт был настолько поражен увиденным, что не пожалел о тех двух днях изнурительной ходьбы. Город состоял из тысяч стен и башен устремленных ввысь. На стенах были высечены непонятные рисунки, попадались слова, одни лишь размеры слов говорили о величии народа, построившего этот город. Стены достигали в высоту метров сто, а рельеф на верхушках представлял длинную строку из букв. "Все это как-то не правильно, - подумал Роберт - Сам город... вот, к примеру, эта колонна - ей же тут не место, она, два метра высотой, стоит посреди дороги, а зачем? Украшение? Не подходит это к огромным стенам. Да и если украшение, то почему колонна за городом, вне этих стен?"
И тут он приметил ужасную, необъяснимую ошибку... тень от города тянулась к солнцу.
Роберт подошел к стенам, к колоне, пощупал их - все было настоящее... и тень тоже. "Как это возможно? Это настолько глупо, банально, необьяснимо и невозможно, что даже не хочется спорить с собой, переубеждать в невероятном факте. Я болен, у меня видения, или это просто сон…”
Бежать прочь от этого города, быстрее, пока что-нибудь не произошло... трубил рог, воины с черными доспехами кричали со стен цитадели. Враги их - белые рыцари на белых конях, орды лучников и пикейщиков, отряды боевых собак, могучие пушки - окружили каменный колосс, злобно проклинали врагов. Залп артиллерии - луки, еще залп артиллерии и еще раз град стрел обрушился на головы воинов с черными доспехами. "А теперь огня!" - и катапульты перекидывали горящую массу за стены.