Та, кого не видно

глава 10
Утро началось звонко — как будто сама планета пела. Свет пробивался сквозь листву, рассыпался на лепестки цветов, струился по дорожкам, играл на лицах.

Лея проснулась с ощущением лёгкости, будто мир обнял её мягким сиянием. Сегодня был Фестиваль Света — день, когда всё вокруг сияет особенно. Она быстро заплела волосы, надела лёгкое платье, сшитое из ткани, впитавшей утренние лучи, и побежала в Парк Хризантем.

Парк уже оживал: белые и золотые хризантемы раскрывались навстречу свету, воздух был наполнен ароматом цветов и лёгким, почти слышимым пением Лиоры. У фонтана её ждали Шай и Юли. Обе сияли, будто были сотканы из света и радости.

— Ты опоздала на целых три луча солнца, — засмеялась Шай. — А мы уже начали без тебя.

— Я просто хотела войти эффектно, — с улыбкой ответила Лея и закружилась.

Они репетировали Танец Света — тот самый, который исполняли только раз в году. Он был прост, но в нём жило волшебство: движения рук вызывали переливы света, а взмахи ног будто оставляли в воздухе шлейфы сияния. Юли смеялась так заразительно, что к ним присоединились две малышки из соседнего дома — и вся полянка на время превратилась в сияющее пятно радости.

Солнце поднималось выше, и свет становился гуще, насыщеннее, почти осязаемым. Он ласкал кожу, играл в волосах, струился между пальцами.

— Сегодня Лиора поёт, — сказала Лея, остановившись на мгновение. — Ты слышишь?

— Я всегда её слышу, когда мы счастливы, — улыбнулась Шай.

Они взялись за руки и, не договариваясь, снова начали танец — не ради репетиции, а потому что не могли иначе.

Лея уже давно не ощущала такой лёгкости. Казалось, сквозь неё проходили особые лучи — мягкие, тёплые, как дыхание самой Лиоры. Тело наполнялось светом, а внутри расцветал редкий, чистый покой. Как же она соскучилась по этому свободному, искреннему состоянию, когда всё вокруг — просто радость, просто жизнь.

Они с Шай и Юли, устав от танца и смеха, улеглись прямо на цветущие хризантемы. Цветы приняли их, как мягкие подушки, будто ждали именно этого. Хризантемы на Лиоре были живыми и послушными: расправлялись под телом, благоухали чуть сильнее, словно подыгрывая их настроению.

— А помнишь, как на прошлом фестивале мы случайно наступили на Световую Ткань старейшины? — хихикнула Юли, закрывая лицо рукой. — Я думала, нас отправят на Тёмную сторону Леса навсегда!

— Но вместо этого он подарил тебе светящийся браслет, — вставила Шай. — Потому что ты разревелась так, что ткань сама расплелась от жалости.

Лея рассмеялась вместе с ними. Всё казалось простым. Всё было правильно.

— Я хочу, чтобы это утро длилось бесконечно, — прошептала она, глядя в небо, где свет переливался, словно вода. — Чтобы Лиора всегда звучала так.

И пока они лежали в цветах и болтали обо всём и ни о чём — о танцах, о любимом свете, о детских проделках, — Лея чувствовала, что в этом утре есть что-то важное. Невидимая гармония, не требующая объяснений.

Сегодня был праздник. И он жил в них.

— А вы совсем забыли про время, — вдруг раздался голос. Мягкий, чуть ироничный.

Лея приподнялась на локтях. Над хризантемами стоял Элиор. Его тень ложилась на лепестки — и даже она казалась светлой.

— Мы не забыли, — ответила Шай, щурясь. — Мы его отпустили.

— Или оно отпустило нас, — добавила Юли философски — и тут же рассмеялась.

Элиор сел рядом, осторожно, чтобы не помять цветы. Он был одет просто, но на плечах лежала тонкая накидка из переливчатой ткани — знак Наставника. Хотя сегодня он казался больше другом, чем учителем.

— Репетировали? — спросил он, склонив голову.

— Почти, — кивнула Лея. — Но утро слишком красиво, чтобы не лечь в цветы и просто болтать.

Элиор улыбнулся. От этой улыбки воздух стал ещё мягче, ещё теплее.

— Это и есть правильная подготовка к Празднику Света, — сказал он. — Радость — первый шаг к гармонии.

Юли подалась вперёд, лукаво глядя на него:

— А ты когда в последний раз лежал на хризантемах и болтал?

Он сделал вид, что задумался:

— Давным-давно. Возможно, в тот день, когда на небе появилась ваша звезда.

Шай фыркнула, Лея прыснула от смеха, а Юли важно кивнула:

— Значит, сегодня подходящий день, чтобы повторить.

Он не стал спорить. Просто лёг рядом, подложив руки под голову. И они все вместе смотрели в небо, где солнечные потоки свивались в ленточки света.

На мгновение всё стало совершенно. Время действительно отпустило их. Лиора дышала рядом — живая, сияющая, добрая.

Птицы света пронеслись над ними, оставляя за собой тонкие светящиеся следы.

— Лея, — тихо сказал Элиор, не отводя взгляда от неба. — Ты сегодня особенно светлая.

Лея улыбнулась, не глядя на него.

— Просто я снова чувствую Лиору.

— Значит, всё правильно, — ответил он. — Значит, ты на своём пути.


---

А в другом мире, далеко от света, но ближе, чем кажется, малыш Элиор спал удивительно спокойно.

Его дыхание было ровным, почти неслышным, а на крошечных губах играла улыбка — настоящая, мирная. Будто он видел что-то тёплое, доброе — то, чего в его короткой земной жизни ещё не было.

Нянечка Тоня подходила к его кроватке несколько раз за ночь — привычка. Обычно Элиор просыпался, плакал без причины, будто сердце его искало что-то. Но сегодня он спал.

И спал так, что лицо его словно светилось. Не буквально, конечно, но в свете ночника кожа казалась тонкой, как фарфор, пропущенный сквозь утренний луч. Над ним разливалось редкое, хрупкое спокойствие, окутывая, как одеяло.

Тоня постояла у кроватки дольше обычного. Осторожно поправила угол одеяла, задержала пальцы у его щёчки. Тёплый. Маленький. Живой.

— Пусть хоть во сне тебе будет хорошо, малыш, — прошептала она. — Пусть там, где ты бываешь, тебе улыбаются.

Она не знала, что Элиор действительно бывал «там» — в снах, которые были больше, чем просто сны.

Под утро он проснулся и загулил — не тревожно, а певуче, словно пытался повторить мелодию, услышанную во сне.

Тоня снова подошла. Элиор смотрел на неё широко распахнутыми, светлыми глазами. Сегодня они были особенно ясными. Казалось, что все детские страхи — тоска, одиночество — ушли, хотя бы на время.

Он тянул ручки к окну, где начинался рассвет, и лепетал что-то радостное, увлечённое.

— Ты, словно видел что-то красивое, Элиор, — прошептала Тоня. — Только не забывай об этом, ладно?

Но он уже не слушал. Мир за окном казался продолжением сна. А внутри него ещё звучал тихий, сияющий голос.

Голос Лиоры.