Сто десять лет

Старый домик рыбака стоял под высокой бетонной стеной набережной, на самом западном краю острова “Меловые камни”. Очень часто я удивлялся, почему собственно остров называется именно так, ведь никаких меловых камней здесь никогда не было. Я спрашивал об этом родителей, но даже те не могли дать более-менее вразумительного ответа, на этот мой, казалось бы, такой простой вопрос…
У меня было пять друзей – Гриб, Сорняк, Бродяга, Крысолов и Ворон. Конечно же, дома их звали по-другому. Но вот в нашей компании у каждого было свое прозвище, даже у меня. Меня все звали Звездочетом, это наверное оттого, что я с малых лет увлекался астрономией…
Однажды, в конце лета, мы с ребятами пришли к домику рыбака на закате. Конечно же, сделано это было не просто так… Мы хотели проверить местную легенду…
Рыбак со своей дочерью бесследно исчезли ровно сто десять лет назад, в августе, тринадцатого числа. И по всему острову до сих пор ходили слухи, что если тринадцатого августа заночевать в их заброшенном домике, то ночью можно увидеть удивительные вещи, страшные и одновременно прекрасные… Однако, существует опасность и самому пропасть без вести, поэтому затевать такое дело лучше большой компанией…
Наша компания была вполне подходящей…
Когда мы подошли к домику, вокруг было еще достаточно светло, море ласково шумело, и над далекими черными утесами кричали чайки. Ступни мои тонули в грязном песке перемешанном с камнями и мусором…
Я ожидал, что домик рыбака будет полон старых удочек из бамбука, катушек, ржавых крючков в маленьких железных банках, гнилых сетей и других рыбачьих принадлежностей… Я, наконец, хотел увидеть наполовину сгнившую лодку с отсутствующим дном… Но всего этого мы с ребятами не обнаружили. Дверей в доме давно не было, и все что можно было оттуда вытащить, местные пьяницы и бродяги уже конечно давным-давно вытащили…
Гриб огорчился по этому поводу не меньше меня, Бродяга сказал, что так и должно быть, Сорняк лишь рассмеялся а Крысолов почему-то разозлился на него, Ворон же просто молча смотрел на море…
Но собственно говоря, мы ведь пришли к этому дому вовсе не ради хлама, который мог бы оказаться там. Мы пришли, чтобы увидеть вещи, страшные и одновременно прекрасные… Чтобы подтвердить, или же опровергнуть легенду, чтобы хоть немного во всем этом разобраться…
Солнце опускалось все ниже, и уже больше чем наполовину утонуло в море. Вокруг пахло солью и нашим собственным лихорадочным, и каким-то радостным страхом…
Крысолов притащил с собой немного дров, а Бродяга насобирал всякого мусора вокруг дома, и к тому времени как солнце скрылось от наших глаз, мы успели развести костер, и уселись вокруг него неровным кругом… В дом идти никому не хотелось, и мы сидели пока дрова почти все не прогорели а небо не заполнилось звездами, которые отчего-то светили сегодня невероятно ярко…
Ворон первым заметил неладное. Он указал нам рукой на запад, и мы увидели над горизонтом голубые вспышки, хаотично раскрашивающие ночное небо… Что это такое вспыхивало, мы ума приложить не могли, но выглядело очень красиво… Словно бы небо вдруг превратилось в холст, и какой-то неосторожный малец, возомнивший себя художником, ронял на него кляксы голубой краски, которые за несколько мгновений испарялись… Но что самое удивительное, кляксы эти будто напитывали звезды еще большим светом и… оживляли их. Звезды сияли все ярче, начинали мигать и даже… изредка, менять свое расположение.
– Красота… – Восхитился Ворон. Он смотрел на небесное действо словно завороженный, и черные волосы его трепал нежный ветер. – Вот так красота… Невероятная.
– Красиво. – Согласился я. – И совсем не страшно.
– А мне страшно. – Пожаловался Гриб.
– Да ты всего боишься. – Рассмеялся Крысолов. – Собак, мышей, машин, грозы, девушек. Верно, Звездочет? Он ведь тот еще трус.
– Все мы трусы в определенном смысле, до поры до времени… – Ответил я первое, что пришло мне в голову.
На небо хотелось смотреть и смотреть, не отрываться от него… Хотелось… Хотелось слиться с этим небом, стать его частью.
– О боже! Ребята! – Вскрикнул Сорняк. – Вы только взгляните!
Но он мог бы и не кричать, все и так увидели это, ведь подобное очень тяжело не заметить… Огромные темные силуэты передвигались по колено в воде, под оживающим ночным небом. Великаны в море… Великаны вышли из глубин морских и теперь гуляли под звездами. Но возможно ли такое?
Я протер глаза, но великаны никуда не делись. Они бродили бесшумно, исполинские и безликие…
Очень странно, но никому из нас, кроме Гриба, не было страшно. Мы радовались, смеялись, и махали великанам руками.
Небо, теперь, вспыхивало синим от края до края. Звезды ожили, и словно плясали, прыгали с места на место, собирались в непонятные фигуры, и тут же рассыпались, чтобы образовать что-то новое… Все это было так красиво, что просто дух захватывало. Я даже о великанах позабыл, просто смотрел и не мог оторвать глаз, и вновь мне хотелось слиться с этим небом…
К реальности меня вернул хриплый крик Бродяги:
– Стой Ворон! Куда ты?
Я посмотрел на Ворона. Тот неверной походкой пьяницы шел к морю… Голова его была обращена к небу, а ноги совершали шаг за шагом к кромке воды… Он не остановится, вдруг понял я. Небо околдовало его. Нельзя смотреть на небо! Как бы ни было красиво… Нельзя…
– Ворон! – Еще раз закричал Бродяга. Но Ворон не откликался. Он уже зашел в воду по пояс.
– Он собрался топиться?! – В ужасе спросил Гриб.
Кажется, что так… Мы с Бродягой одновременно подскочили на ноги и ринулись к воде. Другим, кроме Гриба, дела до Ворона никакого не было… Сорняк и Крысолов загипнотизированные небом, не отрывали взгляда от пляшущих звезд. Они смотрели вверх и слегка покачивали головами, что-то шепча себе под нос…
– Отверни их от неба! – Крикнул я Грибу обернувшись. – Нельзя на него смотреть! Оно околдовывает!
Гриб кивнул мне, и принялся трясти по очереди Сорняка и Крысолова. Бродяга уже был в воде, не переставая звать Ворона. Но тот исчез, словно бы его и не было… Море поглотило его, невероятно черное море под волшебным ярким небом…
– Ворон!!! – Орал что было мочи Бродяга. – Ворон… Нет!! Этого быть не может!
Он нырял несколько раз, ходил в воде из стороны в сторону, потом заплакал и вышел на берег…
– Он пропал… – Бродягу трясла крупная дрожь. – Он утоп… Или… или это небо забрало его, или море… – Он посмотрел на меня глазами огромными, мокрыми и испуганными. – Мы должны бежать отсюда! Уходить прямо сейчас! И не смотреть на небо. Просто уходить… Домой, к нашим семьям…
Когда мы возвратились к костру, никто больше не смотрел на небо. Гриб сидел и трясся обхватив колени руками. Крысолов и Сорняк смотрели на нас с горечью и страхом…
– Ворон утоп. – Без обиняков начал Бродяга. – Это небо околдовало его. Нам нужно убираться отсюда, и как можно быстрее.
Все согласно закивали, А Гриб первый подскочил на ноги…
Однако, покинуть береговую линию нам не удалось… Пока мы находились у домика рыбака, и смотрели то на небо, то на море, остров за нашими спинами изменился. Старые дороги исчезли… Теперь над пляжем, уходя далеко на север и на юг, возвышались огромные белые стены… То были меловые горы, величественные и непреодолимые. Огромные меловые утесы, камни, в честь которых был назван остров, и которых я никогда до этого не видел, потому что раньше, их здесь не было… А теперь вот они появились, и из-за них нам не покинуть этот пляж… Но мы можем идти на север или на юг под этими белыми утесами, сколько хватит сил, пока ночь не кончится. Главное – на небо не смотреть… Ведь небо может околдовать…
Так мы и решили: идти на север, пока не придем куда-нибудь… И мы пошли… Песок глотал наши ноги, острые ракушки резали обувь, море тихо шептало, призывая в свои объятия, а небо над головами безумствовало… Силуэты великанов шагали вместе с нами, безмолвные и безразличные…
Не могу сказать, сколько времени мы шли. Но пейзаж вокруг ни на толику не менялся… Меловые горы как две капли воды походили одна на другую… И они не кончались. Но ведь должны же когда-то кончиться?! Или нет…
В какой-то момент я увидел, что навстречу нам идет некто. Это оказалась девушка, которой на вид было чуть больше двадцати. Она была одета в простое темное платье, боса и простоволоса… Волосы девушки, светлые и немного волнистые, падали ей на плечи в совершенном беспорядке, что странным образом делало ее еще красивее…
Наша компания остановилась, и девушка остановилась тоже, безмолвно глядя на нас. Потом она подошла ближе и заговорила:
– Что вы здесь делаете?
– Мы… – Начал Бродяга, и вдруг разрыдался под ее взглядом.
Все остальные упрямо молчали, и потому продолжить пришлось мне:
– Мы пришли провести ночь в доме рыбака. Мы просто хотели проверить дурацкую легенду. Но… Легенда оказалась правдой… – Я почувствовал, что и сам сейчас расплачусь. – Небо вдруг ожило и великаны… Так красиво… Но все это смерть… Наш друг утопился. Ворон! Он просто зашел в море и исчез. Это все небо, оно околдовало его!
Девушка смотрела на нас спокойно и грустно. Ветер шевелил ее платье и ее волосы…
– Мой отец сейчас рыбачит, и не может помочь вам… Но… – Она посмотрела на часы у себя на запястье. – Самое страшное и опасное начнется через тридцать минут. Вы должны успеть… У вас есть спички?
– Есть. – Я кивнул.
– Хорошо. – Девушка улыбнулась. – Бегите обратно к дому моего отца. Бегите что есть мочи… За домом есть деревянная пристройка. Она старая и достаточно сухая. Разберите ее на дрова и зажгите костер, запаситесь дровами вдоволь, чтобы хватило надолго, и… пока не настанет утро, старайтесь смотреть только на огонь… Костер должен гореть до самого утра. А вот это, поможет вам разжечь правильный огонь.
С этими словами девушка сунула мне в ладонь маленькую стеклянную бутылочку с пробкой вместо крышки, после чего вновь взглянула на часы.
– А теперь бегите, и ни за что не оглядывайтесь. А я попытаюсь добавить вам времени.
Она вновь улыбнулась, после чего хлопнула в ладоши и глаза ее засветились будто две синие звезды, а волосы начали стремительно чернеть… В это мгновение все великаны остановились, подняли гигантские раковины и задули в них… Над морем прокатился низкий рокот, от которого ноги подо мной ослабели, а перед взором все закружилось…
– Ну же, бегите!! – Воскликнула дочь рыбака, сверкая синими глазами, затем вновь хлопнула в ладоши.
Тяжесть из моих ног тут же пропала, и я, недолго думая, побежал. Теперь мне казалось, что вешу я намного меньше, чем до этого, что еще совсем чуть-чуть, и я могу взлететь… Друзья мои бежали вслед за мной, и наверное ощущали тоже самое… Краем глаза я видел, что звезды по-прежнему плясали, однако сейчас, пляска их была не такой неистовой, как раньше, но более спокойной, словно в замедленной сьемке…
А великаны теперь медленно шли к берегу… Их было очень много, не сосчитать… Они шли, будто преодолевая некую тяжесть, будто бы… Ну конечно! Дочь рыбака замедлила время для нас!
С меловых гор взлетали стаи черных птиц, кричащих будто рожающие женщины, а мы все бежали, пока наконец не вернулись к дому рыбака. Сейчас, этот дом выглядел немного иначе, вовсе не заброшенным, но обжитым… И двери теперь в нем были, тяжелые, дубовые, запертые на огромный замок…
Работая все впятером, мы разобрали хлипкую деревянную пристройку на дрова и соорудили костер. Я откупорил пробку и полил изломанное дерево жидкостью из бутылочки, которую мне дала дочь рыбака, чиркнул спичкой, и дерево вспыхнуло ярким синим пламенем… От этого пламени совсем не было тепла, но исходил странный покой…
Великаны шли мимо нас, и черные птицы кричали над нашими головами… Великаны взбирались на высокие меловые горы, а птицы целыми стаями набрасывались на них. Небо безумствовало, звезды плясали, море пело… Но все это я видел лишь мельком, в основном же мой взор был обращен к синему пламени, которое удивительным образом лишало меня всякого страха… Вскоре глаза мои стали закрываться, и я сам не заметил, как уснул… Снились мне мои родители, уходящие в черное море…
Когда я проснулся, в глаза мне ярко светило солнце, а во рту ощущалась ужасающая сухость. Вот бы попить сейчас! Хоть немного… Я приподнялся на локтях, и увидел, что лежу в одиночестве возле давным-давно прогоревшего костра… Никого из моих друзей рядом не было. Но также не было и неприступных белых гор… И домик рыбака вновь выглядел старым, заброшенным и пустым…
Все возвратилось к прежнему… Но вот только, где мои друзья? Ворон утонул, это я помню. Но ведь Гриб, Крысолов, Сорняк и Бродяга остались живы, и сидели со мной ночью у костра. Они не могли покинуть меня… Что же случилось?
Я поднялся на ноги и начал звать их всех. Но ответом мне были лишь крики чаек. Тогда я решил вернуться в город один… Быть-может, мои друзья уже там…
Но… В городе я своих друзей не нашел, да и вообще, не обнаружил того города, который покидал вчера. Теперь город выглядел совсем иначе. Он стал в разы больше. Люди здесь носили странную одежду, и я не встречал на своем пути ни одного знакомого лица. По улицам ездили странные машины, а дома… Дома были совсем другими: новыми, а старые все исчезли напрочь…
Где же я теперь? Это определенно мой родной город. Я могу узнать его по расположению и названиям центральных улиц… И все же это не он… Лишь пробыв в удивительном городе до полудня, благодаря какому-то дурацкому рекламному плакату, я с ужасом узнал, что с того вечера, как мы с друзьями отправились к старому домику рыбака, прошло сто десть лет…
Сначала, я конечно, не мог поверить в это. Но с каждой минутой проведенной в городе это подтверждалось… Для меня минула лишь ночь, а для всего мира сто десять лет… И теперь у меня нет ни друзей, ни родных, абсолютно никого. Я один в этом новом мире и в этом новом городе… Я – абсолютно чужой здесь…
Еще несколько часов я побродил по изменившимся улицам, а потом понял, что мне нужно делать… Я остановил на улице какого-то старичка, облаченного во что-то вроде яркого цветастого халата, и уточнил у него сегодняшнюю дату.
– Тринадцатое августа. – Сообщил старичок, опасливо разглядывая меня из под очков. – С тобой все в порядке парень?
Я улыбнулся ему.
– Все хорошо. Вам совсем не стоит тревожиться.
Старичок, не переставая оглядываться на меня, быстро зашагал прочь, я же теперь совершенно точно знал, что мне делать… Я мог бы остаться в этом городе и попытаться жить. Но стоит ли? Так не интересно. К тому же, по взгляду старичка я понял, что этот новый мир уже отвергает меня… Нет, я не останусь здесь. Я поступлю иначе…
Сегодня вечером я вернусь к домику рыбака и зажгу костер. В конце концов, в памяти моей еще свежа дивная пляска звезд. И мне никогда не забыть сияющие синим светом, прекрасные глаза дочери рыбака. Она наверняка все еще ходит где-то там, по тому берегу, в своем черном платье. Может-быть, сегодня она присядет со мной у костра… И мы поговорим. И будем говорить еще очень долго. Еще сто десять лет… А может быть и дольше…