Одолжи мне свои крылья 16

Говорят, я красивая.   Спорить не буду - пускай  хоть что-то   во мне людям нравится.

Мне везёт. С самого детства на моем пути встречаются только хорошие люди. Некоторым из них что-то хотелось от меня, но каким-то образом, бочком-бочком у меня получалось  обходить неприятности. В юном возрасте я слышала много историй про маньяков и педофилов и даже кое с кем из них встречалась лицом к лицу. Дядька один долговязый неожиданно вырос перед нами, тремя первоклашками, когда мы собирали желуди в парке.  Подойдите, говорит, девочки, помогите, вот тут вот, не могу сам.  Держит руки на ширинке штанов, а глазки масляные-масляные. Они его и выдали, вступив в  конфликт  с фальшивым нытьем. На всякий случай, мы  дали дёру так, что ветер в ушах свистел. 

В десятом классе тоже ноги спасли.  С автобусной остановки за мной увязался подозрительный тип, еще в автобусе пялился - не отлепишь. Мой дом - через дорогу, но мало дойти до него, надо миновать три подъезда, чтоб попасть в мой,  последний. Это расстояние показалось мне длинее вечности. Я немного ускорила шаг. Бежать нельзя, потому что если он поймет, что его намерения раскрыты и прикидываться просто прохожим уже нет смысла, то  погонится за мной и, конечно, догонит. Вокруг - ни души, время позднее, помощи ждать неоткуда.

Наконец, вот он, подъезд, можно бежать. Нога уже на первой степеньке лестницы, рука схватилась за перила, как вдруг я почувствовала, как  мою руку накрывает  другая, чужая, железная. "Ой, мамочка!" разнеслось в пустом подъезде, трижды усиленное особой  подъездной акустикой, и даже где-то вверху откликнулось эхо. Это кричала не я, это из моей груди вырвался мой защитник и встал стеной перед похотливой мордой преследователя, отбросив от меня его костлявую ручонку. Тогда второй мой защитник - крепкие ноги -  в мгновение ока донёс меня на мой последний четвертый этаж.  Я не поняла,  как так получилось, но  знаю точно, что преодоление четырех этажей заняло меньше одной секунды. Ощущение  осталось на всю жизнь: как будто я даже не взлетела, нет, ощущение такое, как будто меня подняли и невесомую вознесли, куда мне надо, с неземной скоростью.  Как телепортировали.  Может, от страха показалось.

Наверное, я все же была смазливая. Ну или смазанная мёдом, потому что  липли, как на сладкое. Я береглась,  никогда не провоцировала, жестко держала дистанцию, всегда имея в виду, что в чужих мозгах может зреть любая подлянка. Лучше перебдеть, чем недобдеть, защиты-то у меня никакой, я одна, мне одной и расхлебывать, если вдруг...
Но однажды случилось вот что.

Я была уже большая девочка, студентка. У меня появился дружок, нас разделяло расстояние в пять часов езды на автобусе через горный перевал. Это нам не мешало, мы мотались друг к другу каждые выходные. Не смущали даже трудности с билетами на автобус.

Кассы автовокзала - это небольшое помещение с тремя окошками касс, объединенными длинным узким прилавком на уровне груди. Народу здесь всегда много, у всех дела, всем надо ехать, а автобусов - в обрез. Поэтому с утра пораньше я становлюсь одной из первых в очереди. Часа через два стояния перед кассой потенциальных пассажиров набилось, как сельди в банке. Причем эта человеческая масса налегала на прилавок с нарастающей силой, как будто это могло ускорить билетную продажу. Я оказалась зажатой между потными телами и прилавком. Дышать становилось все труднее. Я попробовала оттолкнуться ногами  от стены под прилавком, но куда там! Вот где я поняла, что значит сила толпы! В голове  нарисовалась печальная картинка:  людская толпа как единый организм налегает, давит, а у меня нет сил противостоять этой мощи. Значит, что будет дальше? Меня сомнут,  еще немного  и мои ребра начнут ломаться о прилавок. Я  задохнусь и всё кончится.  Жалкая перспектива быть раздавленной очередью за билетом в мои планы... как-то даже не солидно... И  я заорала от страха и из чувства противоречия что было сил. Чей-то женский голос рядом задорно подхватил: "Задавили!"  Это был такой жизнеутверждающий возглас, что толпа удивленно  схлынула в попытке осознать происшедшее.
Ирония состоит в том, что пострадала я напрасно, билетов на мой маршрут все равно не оказалось.

Я бродила по платформам автовокзала, не имея понятия, что делать. Время - к полудню. Жарища под сорок. В голове  одна мысль: меня ждут, если не приеду, будут волноваться. Ну и "мы не привыкли отступать" подталкивало искать варианты.
Проходящие автобусы отказывались брать меня на колесо даже за двойную цену - в них и без меня сидели на баулах в проходе.
 Я пригорюнилась, как вдруг над самым ухом:
- Четвертый пассажир в такси! Четвертый пассажир в такси!

 В голове включился счетчик. Четверо - значит, не одна в такси - это плюс. Денег хватает только на туда - это минус. Но главное - уеду! Миленький ждёт. Часам к десяти вечера буду на месте.

Мы с водителем подошли к его машине, и тотчас поездка моя оказалась под вопросом. В машине сидели три молодца - не то узбеки, не то азербайджанцы.
Заметив мою отрешенность, водитель поспешил прояснить:
- Один пассажир едет до Рыбачьего, потом в салоне будет посвободнее.   Второму надо примерно туда же, что и вам, а третий - мой работник, Аслан, строитель. Мы с ним ездили на завод, заказывать кирпич.
- Заказали?
- Да, но только красный. Я белый хотел, силикатный,  но Аслан говорит, что красный жженый крепче.
- Да-да, - подтвердил с переднего сиденья тот, который Аслан. - Я правду говорю. Белый воду сильно пьёт, потом его мороз разрушит.

Мне бы еще в кирпиче разбираться! Но водитель был пожилой, имел славянскую внешность и усталый вид. Похоже, правду говорит. Дядьки в машине тоже вроде каждый по себе, не компания. Один вообще на полдороге выйдет. Короче, с определенной опаской, но я села в машину. С краю, у окна.

Горный перевал проехали молча. Значит, их действительно ничего не связывает, а главное - не связывает какая-нибудь неприглядная общая идея.  Я успокоилась и даже немного вздремнула. И не заметила, что мы уже едем вдоль озера.
- Мы что, Рыбачье уже проехали?
Да, похоже, проехали. А в машине нас по-прежнему четверо, не считая водителя. Меня бросило в жар. Солнце садится. Скоро начнет темнеть. А ехать еще минимум час.

На мой вопрос ответил крайний с той стороны, у окна:
- Дамир захотел поехать со мной. А тебя как зовут, красавица?
- Екатерина.
Не Катя, не Катерина, а именно Екатерина. Как русскую императрицу. Как лодку назовешь, так она и поплывет. Какое-то время все молчали.
- Я Фарух. Это Дамир. Аслана ты уже знаешь.
Я молчала. Чем меньше я буду говорить, тем лучше - так мне чувствовалось. Болтовня расслабляет и разжигает ненужный аппетит.
- А ты куда едешь? Домой или из дома? Мы с Дамиром едем ко мне в гости. Аслан едет дом строить. А ты?
- К жениху.
- Ого! Счастливчик твой жених!
Я не реагировала.
 
Аслан, сидящий впереди, развернулся, оглядел меня с ног до головы и произнес то ли с укором, то ли с сожалением:
- Такая красивая. Только не такая приветливая.

Они стали разговаривать на своем языке, я надеялась, на отвлеченные темы. А я обдумывала, в какое дерьмо   вляпалась и что делать, если не дай бог что. На часах без десяти десять, еще немножко и я дома. И вдруг водитель говорит...  Мне говорит:
- Сейчас завезем ребят по адресу, а потом мы с Асланом тебя прямо к дому. Идёт?
- Нет!  Сначала меня. Жених волнуется, я  еще  днем должна была приехать. Да и отец...
- А с нами не хочешь прогуляться? - чуть развязно спросил Дамир. - Весело  будет, обещаю.

Паники не было. Я только боялась, что ничего толкового не успею придумать. Но Фарух насторожился:
- Отец? 
Я перевела дух.
- Да. Я боюсь, что Егор -  мой жених - уже позвонил ему и сказал, что меня еще нет.
- И что такого? Ты взрослая девушка.
- Я тоже так думаю. Но если Егор   позвонил, то отец уже поднял на ноги всю свою ментуру. О! Вон мой поворот, там налево!

Нет, это был не мой поворот. Но поездку необходимо было прерывать сейчас, пока они соображают что к чему. Тем более, что до дома Егора осталось каких-то полчаса ходу.
Автомобиль нехотя съехал на обочину перед поворотом и остановился.
Я открыла дверцу.
- Ну ладно. Я и пешком дойду, тут недалеко. Спасибо, мальчики!