Перспектива. Глава 25

Следующие три месяца армия Маверранума медленно двигалась на юг, очищая свои земли от ронзейцев и оттесняя их к побережью. Наступил сентябрь, природа благоволила Менэлгилу, и теплая сухая южная осень помогала его войскам.
Согласованно действуя на поле боя, на привалах отряды баронов и князей образовывали свои обособленные лагеря: златолесские эльфы с королевской гвардией, столичным гарнизоном, князьями и баронами центральной части страны; принц со своим полком, войсками южных баронов и прочими мелкими землевладельцами из разных частей страны; воинство Гилэстэла, объединившее отряды самого князя, Ригестайна и Вингерлеера.
Ригестайн и Лейнолл, не жалея времени и сил, тренировали солдат Вингерлеера, набранных преимущественно из крестьян. Каждый десяток получил наставника из числа воинов Собачьего замка. В первую неделю бородатые взрослые мужики смотрели на «щенят» с пренебрежением, а то и враждебно, воспринимая их как надзирателей нового хозяина. Но по истечении недолгого времени и по итогам битв, в которых полученные навыки и слаженные действия  спасли многим жизнь, отношение поменялось. Командиры отрядов, поначалу настороженно следившие за действиями своего нового барона, по достоинству оценили доброжелательное отношение Ригестайна к младшему Вингерлееру и к себе.  Поль, принявший предложение Ригестайна и смирившийся со своим новым положением, разительно преобразился, показав себя решительным командиром и неплохим тактиком. Всю свою жизнь проведший в тени отца, он расцвел, словно побег дерева на озарившем его солнце после падения могучего ствола.
Окончательная битва, положившая конец ронзейскому вторжению, произошла на широкой открытой равнине, ограниченной с севера цепочкой низких холмов, а с юга болотистыми зарослями кустарника в пойме извилистой реки Геруни. Утро дышало сыростью и ароматом увядающих трав, смешанным с горьким запахом железа и масляной смазки. Обе армии стояли друг против друга, подобно двум разъяренным ощетинившимся хищникам, изготовившимся перед прыжком. Несчетному количеству эльфов и людей предстояло умереть на клочке земли, размер которого был в несколько раз меньше самого скромного поместья какого-нибудь из маверранумских баронов. 
В центре строя развевалось королевское знамя. Его темная ткань, переливающаяся золотом и серебром, украшала ряды длинных копий вдоль всей линии. Справа и слева от центра реяли вымпелы и стяги разнообразных расцветок. Отряды под серебряным полотнищем Гилэстэла  и флагами Ригестайна и Вингерлеера  выстроились на левом фланге. 
Громыхнули барабаны, заревели трубы и рога. Армии сошлись на равнине, утонув в кровавой ожесточенной битве, наполняя воздух свистом стрел, звоном металла, треском щитов,  криками людей, топотом и ржанием лошадей. 
  Менэлгил, закованный с ног до головы в черный с золотом доспех, бился верхом. Златолесские копейщики Бальфиона теснили южан в центре, освобождая место для маневров королевской гвардии.   
Мешанина тел и какофония звуков давала весьма ограниченный обзор, каждый был занят собой и своим противником. И этим в разгар сражения воспользовался Альвалин.  Подхватив брошенное ронзейское копье, эльф размахнулся и вонзил его в спину Бальфиона, защищенную кольчугой. Граненый наконечник разбил звенья, пробил поддоспешник и проник в тело. Бальфион упал, сбитый с ног силой удара, но все же сделал попытку подняться.  Альвалин подскочил и завершил начатое, ухватившись за древко обеими руками и вогнав копье в тело Бальфиона с беспощадной твердостью, пригвоздив главу златолесского совета к сырой, пропитанной кровью, земле.
Противостоять Гилэстэлу и его магам для ронзейцев было делом бесперспективным. Охваченные ужасом, они умирали десятками под натиском магической энергии. А солдаты князя и его баронов, воодушевленные невероятными способностями своих военачальников, бросались в бой с удвоенной силой и яростью, рождая во врагах еще больший страх. На этом участке фронта южан ждала только смерть – Гилэстэл запретил брать пленных и оставлять в живых раненых. 
Завершилась битва в глубокой темноте полным разгромом армии Ронзота, оставив победителей хозяевами огромного поля трупов и обломков оружия.
Восемь дней над равниной висел густой смрадный дым от погребальных костров. Сжигали тела тех, кто погиб на поле боя и тех, кто не выжил после ранений. Даже в стоящих на значительном расстоянии военных лагерях витал неприятный запах. От переполненных лазаретных шатров пахло еще хуже. Запасы имеющихся лекарств стремительно истощались.
Раненых из своего войска Гилэстэл в общие лазареты не отправил. Серьезно пострадавших лечил сам, а за тех, состояние которых опасений не вызывало, взялись другие маги и полковые медики. Солдаты с благоговением и преданностью взирали на благородного полуэльфа королевского рода, снизошедшего до их бед и не чурающегося кровавой работы хирурга. Да и потери в его дружине были не в пример меньше, чем у остальных. 
В один из дней его стан посетил король в сопровождении эльфов-гвардейцев и генерала Дагерака, отвечающего за снабжение. У шатра их встретил ординарец.
- Ваше величество, - склонился он в поклоне. – Генерал. 
- Где Гилэстэл? – с интересом оглядывая лагерь, спросил Менэлгил. – Позови его.
- Простите, ваше величество, но князь сейчас занят, - почтительно, но твердо ответил слуга. - Он в лазарете.
- В лазарете? – обеспокоился король. – Что с ним?
- С ним все в порядке. Он проводит операцию.
- Сам? – изумился король. – У него что, нет лекарей?
- Есть. Но за самые сложные случаи его светлость берётся лично.
- Я не перестаю удивляться его талантам, - Менэлгил восхищенно покачал головой. – Проводи нас, хочу взглянуть на это.
Взглянуть на процесс королю не удалось. Когда они подошли к лазарету, Гилэстэл уже выходил им навстречу в наброшенной на плечи куртке, расправляя закатанные рукава рубахи. Увидев короля и генерала, легко поклонился.
- Ваше величество. Генерал Дагерак.
- Ты здесь еще и за лекаря? Совсем себя не бережешь, племянник, - с улыбкой попенял ему король. 
- Я берегу своих людей, - в тон ему ответил Гилэстэл.
Дагерак оторвался от созерцания лагеря и внимательно посмотрел на князя. 
- Чем могу быть полезен, дядя?
- Это я хотел спросить у тебя. Может быть, тебе что-то нужно? – Менэлгил с приветливой улыбкой смотрел на Гилэстэла. – Провиант, лекарства? У меня или Дагерака уже побывали все. Один ты скромничаешь.
- Благодарю. У меня есть все, что требуется. Если мне что и нужно, то только твоё расположение, - с благодарным кивком ответил Гилэстэл.
- Этого у тебя в избытке, можешь быть уверен, - с удовольствием рассмеялся король. -   Война окончена, пора возвращаться. Утром я собираю совет, жду и тебя.
 Совет проходил в королевском шатре. Было тесно, несмотря на его обширность. Обсуждали потери, делили поощрения и награды. Кого-то повышали в звании, кого-то низводили. В завершении Дагерак задал вопрос: 
- Что делать с пленными, ваше величество? На северные рудники? Или оставить здесь под надзором восстанавливать поселения? И что насчет офицеров - повесить на всеобщее обозрение или перебить тихо?
- Нет, - чуть помедлив, ответил Менэлгил. - Мы их отпустим. Всех.
Генерал Саммон Дагерак смотрел на короля, не смея поверить своим ушам.
- И офицеров? Но ваше величество… Зачем? Чтобы они укрепили силы для новых набегов на Маверранум?
- Это будет жест доброй воли.
Принц, сидевший по правую руку от короля, недоуменно воззрился на него.
- Чьей воли?
- Королевской.
Сарлис несколько секунд смотрел на отца. Гилэстэл видел, как возмущенно сузились его глаза.
- А что насчет воли тех, чьи семьи и дома ронзейцы уничтожили? – процедил принц. 
- Ронзейцы вернули… - король чуть запнулся. – Вернули нам захваченных в плен воинов.
- Одиннадцать генералов?! – не сдержался принц. -  Обменянных на их тугоров?! А что насчет остальных?! Сотни наших солдат и офицеров убиты ронзейцами или захвачены в рабство! Погибли твои друзья – Лагелль, Бальфион! Что говорит твоя воля относительно них? Чем мы отплатим врагу за их жизни?
- Милосердием, - нахмурившись, жестко ответил Мэнелгил. – А ты, если еще раз усомнишься в правильности моих решений, ощутишь силу королевской воли на себе.
Сарлис отвернулся и угрюмо уставился в стол. Дагерак потупился, стиснув рукоять меча.
- Генерал Дагерак, организуйте надлежащее сопровождение ронзейских пленных и их возвращение в Ронзот.
- Простите, ваше величество, - не поднимая глаз, выговорил тот. - Мои парни вряд ли смогут уберечь пленных от гнева народа Маверранума. Я не вправе приказать им направить оружие против своих. Я не могу выполнить ваш приказ.
Мэнелгил изумленно взглянул на Дагерака. Неизвестно, какая судьба ждала бы генерала, но тут вмешался Гилэстэл.
- Ваше величество, генерал Саммон прав, его люди измотаны и обессилены. И вы правы, желая мира и являя милосердие. Я возьму на себя обязанности по возвращению ронзейцев на их берега. Мои войска сопроводят их до пролива и обеспечат переправу в Ронзот.
Король взглянул на полуэльфа с признательностью. Сарлис – с пренебрежением. Дагерак - с плохо скрываемым презрением.  Остальные, каково бы ни было их отношение к решению короля, благоразумно избегали его выказывать. Королевский шатер покидали молча.
- Да вы подлиза, кузен, - тихо бросил принц, проходя мимо Гилэстэла.
Полуэльф чуть усмехнулся. Из шатра, раздраженно бряцая оружием, вышел Саммон Дагерак, и, догнав принца, остановил его.  Гилэстэл напряг слух.
- Ваше высочество, - голос генерала дрожал от возмущения. – Сделайте что-то! Мои ребята, ваши гвардейцы, сотни других парней уже никогда не вернуться домой! Должно же быть какое-то возмездие!
- Я ничего не могу сделать, генерал, - с досадой поморщился принц. -  Не в моих силах изменить решение короля.
Он обошел Саммона и направился к своему стану. Дагерак какое-то время смотрел ему вслед, играя желваками и стискивая рукоять меча, а потом, лязгнув клинком в ножнах, развернулся и оказался лицом к лицу с Гилэстэлом.
Гилэстэл преградил ему путь и вежливо улыбнулся.
- Генерал, могу я пригласить вас на бокал вина?
- Сожалею, князь Хэлкериес. У меня нет причин для несвоевременных возлияний, - грубовато ответил тот, плечом отодвигая  полуэльфа с дороги. 
- Возможно, после нашей беседы одна появится, - сказал Гилэстэл, улыбнувшись чуть шире. -  Окажите мне честь.
Генерал смерил князя взглядом, но отказаться не решился. В конце концов, перед ним был племянник короля, и генерал подумал, что негоже испытывать судьбу еще раз.
- Как вам угодно, - буркнул он и последовал за Гилэстэлом.
В княжьем шатре был накрыт богатый стол. Генерал окинул яства неодобрительным взглядом. Гилэстэл опустился в кресло и жестом предложил генералу сделать то же самое.
- Роскошно воюете, - оглядывая убранство шатра и стол, произнес Дагерак.
- На войне мало возможностей себя побаловать. Я стараюсь их не упускать.
Налив в инкрустированный серебром костяной кубок розовое сайельское, князь подал его генералу. Чуть усмехнулся, наблюдая как тот с осторожным любопытством пробует напиток.
- Чего-то опасаетесь? Не волнуйтесь, я не призван королем вас покарать и отравить.
Гилэстэл налил себе вина и отпил несколько глотков.
- Единственное, чего я опасаюсь – бесчестья, - ответил генерал.
- Поэтому осмелились отказать королю? Неосторожно. Вас совсем не беспокоит собственная безопасность?
- Если бы она меня беспокоила, я бы держал в руке перо, а не меч. 
- Вы недооцениваете силу пера, Саммон, - рассмеялся Гилэстэл. – Перо, которым король подписал указ об освобождении пленных, оказалось крепче всех мечей Маверранума.
Генерал скрипнул зубами, резко отставил кубок.
- Вы меня поиздеваться позвали? Ваше вино сладкое, но от ваших кислых слов блевать охота.
Гилэстэл перестал улыбаться, взял кувшин и наполнил кубок генерала до краёв. 
- Так запейте тошноту. А в качестве пилюли от неё примите моё обещание, что ни один ронзейский сапог не ступит обратно на берег Ронзота.
Генерал впился в Гилэстэла глазами.
- Что вы хотите сказать?
- В проливе случаются шторма, а моря полны пиратов. 
- Вы собираетесь их утопить?
- Напротив, я приму все меры по исполнению королевского указа. Но согласитесь, разве кто-то, будь он даже королём, в состоянии противостоять стихии? – Гилэстэл многозначительно повел бровью.
Генерал долго смотрел на князя изучающим взглядом.  Гилэстэл глядел на него с легкой полуулыбкой, потягивая вино.
- Значит, вы собираетесь их утопить, - наконец, удовлетворенно кивнул Дагерак. – Выходит, не такой уж вы шаркун и подхалим, как мне казалось.
Выражение лица генерала смягчилось, он взял кубок и осушил его одним долгим глотком.   
- Ваша прямолинейность мне по нраву, но несколько обескураживает, - развел руками полуэльф.
- Тут не с чего обескураживаться, - мотнул головой генерал. – Я не интриган, говорю, как есть. И делю людей на две категории – или человек, или дрянь.
- А на какие категории вы делите эльфов?
- На те же самые.   
- И к какой относите его величество? – Гилэстэл с прищуром взглянул на собеседника.
Дагерак некоторое время смотрел на князя, потом усмехнулся и поднялся. 
- Вино с вашего стола мне нравится больше, чем с королевского.
- Я пришлю вам бочонок отпраздновать победу и поминки. А вы навещайте меня почаще, Саммон, тем более, если предстоит разговор с его величеством. Я помогу избежать неурядиц.
Генерал коротко поклонился, одарив князя скупой улыбкой, и покинул шатер. Гилэстэл несколько минут сидел молча, маленькими глотками допивая вино.
- Астид, - позвал негромко.
Полукровка вышел из-за полога, отделяющего постель князя от остальной части шатра.
- Свяжись с Иннегардом, пусть отправит грузовые корабли на  побережье, к Бакланьему мысу. Они должны быть там через неделю.
- Сколько?
- Столько, сколько нужно для перевозки восьми сотен человек за один рейс. Я взял на себя обязательства отправить пленных ронзейцев на родину.
- Но пленных почти полторы тысячи.
- До побережья путь не близкий. Доберутся не все. 
Полукровка усмехнулся и скрылся за пологом.
Как и сказал Гилэстэл, побережья достигла едва ли половина пленных южан. В дороге случился мор, странным образом затронувший лишь ронзейцев.
- Воздух Маверранума определенно вреден для них, - сокрушенно качал головой Гилэстэл, когда ему докладывали о количестве умерших прошедшей ночью пленников.
Генерал Дагерак, который волей короля был отправлен с Гилэстэлом для засвидетельствования отправки, лишь обводил молчаливым удовлетворенным  взглядом редеющие колонны поверженных врагов.
Когда изрядно уменьшившееся пленное воинство добралось до Бакланьего мыса, там уже ждали корабли Иннегарда и несколько уцелевших ронзейских галер. На них и погрузили ронзейцев, посадив на весла. Иннегард, сошедший на берег поприветствовать Гилэстэла, с усмешкой прокомментировал:
- А чего добру пропадать? У меня лишних кораблей и гребцов нет.   
- Ты очень предусмотрителен, - усмехнулся Гилэстэл. – Жду тебя и твоих парней в столице к концу месяца. Король намерен устроить парад в честь одержанной победы, и  Ригестайн и Лейнолл уже направились туда.
Саммон Дагерак хмуро смотрел, как  медленно удаляются галеры, сопровождаемые конвоем Иннегарда. 
- Не сомневайтесь, генерал, - понял его взгляд Гилэстэл. – Их доставят туда, куда следует.
- Я и не сомневаюсь, - сумрачно ответил тот. - Лишь размышляю о том, кто и как принимает решения. 
- Кое-кто сказал бы вам, что воину размышлять не пристало. Ему пристало выполнять приказы. Но мне нравятся те, кто размышляет. Идемте, выпьем за мыслящих.
Гилэстэл повернулся и, заложив руки за спину, медленно направился к палатке. Дагерак  догнал его, заглянул в лицо. 
- Ваша светлость.  Я знаю о том, что произошло на восточной заставе на самом деле. Мне всё рассказал… один приятель из окружения Ауэрдаля. И о том, чьим оружием они бились, и о том, как вы осаду прорвали и принца вызволили, и о том… О том, как Реннел вас бросил. 
- На войне такое часто случается, - пожал плечами Гилэстэл. – Он нашёл выход для своих людей из трудного положения.
- Но потерял уважение многих. Моё уж точно.   
- Вы слишком критичны, генерал. Барон Ауэрдаль выбрал приоритет, спасал наследника престола.
- Мне думается - не того, - не опуская взгляда, серьезно сказал генерал.
Гилэстэл остановился, окинул человека перед собой проницательным взглядом, попутно прощупывая его эмпатически.
- Вам срочно нужно выпить, генерал. Вы слишком много думаете для солдата.
Генерал насупился. Он был честен и искренен, как младенец. Гилэстэл растянул губы в поощрительной усмешке. 
- Но мне нравится ход ваших мыслей.