История Аламутского замка

Основной источник сведений о жизни Хасана ибн Саббаха (4 сентября 1090 — 23 мая 1124) -   низаритское сочинение Саргузашт-и саййидна («Повествование о господине нашем»).
Последнее известно только из цитат, сделанных более поздними персидскими авторами . Хасан также написал трактат на персидском языке о доктрине та'лима под названием «аль-Фусуль аль-арба’а» . Текст больше не существует, но фрагменты цитируются или перефразируются аш-Шахрастани и несколькими персидскими историками . Вы слышали о «горном старце», который одурманивал наркотиками молодых воинов и отправлял их в чудесный сад, срисованный из Корана? Об этой истории еще в 1273 году написал Марко Поло после посещения Персии.  Старец Хасан ибн Саббах всего за один год создал государство Аламут, которое не только подняло восстание и ослабило власть династии Сельджукидов, но и стало наводить ужас на европейских правителей. Ужас этот был так велик, что в английском языке слово ассасин, изначально обозначавшее члена конкретного религиозно-военизированного образования, стало использоваться в более общем значении – убийца.  Действие романа словенского писателя Владимира Бартола «Аламут» развивается в конце XI века в одноименной крепости, которой правит Саббах. Горный старец стремится освободить свою родину от правящей династии и для осуществления плана собирает вокруг себя приверженцев исмаилизма, захватывает крепость, провозглашает себя пророком и создает школу фидаиев (араб. — «обреченный, жертвующий собой»).
 Молодых людей, не знавших чувственных наслаждений, тренируют, обучая многочисленным боевым техникам, и, конечно, внушают им «правильные» идеи.
В награду за первые же успехи в сражении им показывают овеществленный рай на земле, и стремление вернуться в него заставляет их служить своему пророку, не ставя под сомнение ни слова его, ни приказы. Ибо тот, кто владеет ключами от рая, всегда прав. Именно эти хорошо обученные воины станут первыми террористами-смертниками (и в романе, и в мире). Схема идеальна, если бы не человеческий фактор: то юноша засомневался в реальности рая и не дал себя одурманить, то «райская» девушка, поняв, что больше никогда не увидит возлюбленного, покончила с собой, то смертник вернулся с задания живым…
Именно ему Саббах раскроет историю своей жизни, — но не биографию, а скорее путь становления своей личности, процесс создания государственной идеологии и ее внедрения.   Хасан ибн Саббах – фигура более чем неординарная. В обществе, где власть традиционно передается по наследству, он сумел создать независимое государство и возглавить его, не являясь при этом ничьим наследником и фактически не объявляя войны другим странам.
Низари;тское исмаили;тское государство, Аламутское государство
 — государство шиитских низаритских исмаилитов, также называемых фидаинами, основанное Хасаном ибн Саббахом после взятия им под свой контроль замка Аламут в 1090 году.
Государство включало в себя сеть стратегических самодостаточных крепостей по всей Персии и Сирии, каждая из которых была окружёна враждебными государствами, в частности государством Сельджукидов. Оно было сформировано в результате религиозного и политического движения секты меньшинства низаритов, поддерживаемого антисельджукским населением.
Низариты оказывали сопротивление численно превосходящим противникам, применяя стратегические и самостоятельные опорные пункты и нетрадиционные тактики, в частности политические убийства и психологическую войну. Через два столетия после своего основания государство разрушалось внутренне и было уничтожено монголами.
Во время «Жёлтого Крестового похода» -  они разрушили Аламут и убили многих низаритов. Множество сведений о них основаны на описаниях враждебно настроенных к ним источников, поскольку низариты были тайным обществом.


Хасан  ибн Саббах   создал государство нового типа:  «Аламут» не обладал никакими территориями (состоял из нескольких укреплений на землях ряда государств) и носил тоталитарный характер. С помощью сети осведомителей Саббах умело пользовался междоусобицами и разрухой при дворе шаха, плел интриги, убеждал и манипулировал.
Он создал вокруг себя ореол тайны, фактически вылепил из себя полубога, которого боятся противники и которому преклоняются последователи, готовые по первому его слову броситься в пропасть.
В западных источниках это государство называется: «Низаритским исмаилитским государством», Низаритским государством, а также Аламутским государством.
В современной научной литературе его часто называют термином «низариты» (или исмаилиты-низариты) Аламутского периода.
На Западе он называется как орден Ассасинов, с этнохронимом, ассасины или хашашины.
Современные исламские авторы называют секту батиниййа , талимиййа ), исмаилиййа ), низариййа , а низаритов иногда называют оскорбительными терминами, такими как мульхид (малахида  «неверный»). Оскорбительные термины хашашиййа  и хашиши  были менее распространены, когда-то использовавшиеся в документе Фатимидов 1120-х годов халифом аль-Амиром и поздними исламскими историками для обозначения низаритов Сирии и некоторых источников на прикаспийских островах зейдитов для ссылки на низаритов Персии.
Низаритские монеты называют Аламут «ас курси ад-Дейлем» ( «столица Дейлема»).
Большинство шиитов-исмаилитов за пределами Северной Африки, в основном в Персии и Сирии, пришли к тому, что признали притязания Низара ибн аль-Мустансира на имамат, подтверждённый Хасаном ибн Саббахом, и этот момент знаменует фундаментальный раскол между шиитами-исмаилитами. В течение двух поколений Фатимидский халифат пострадает ещё несколько раз, и в конечном итоге развалится.
После изгнания из Египта из-за поддержки низаритов, Хасан ибн Саббах обнаружил, что египетские единоверцы, исмаилиты, были разбросаны по всей Персии с сильным присутствием в северных и восточных регионах, особенно в Дейлеме, Хорасане и Кухистане. Исмаилиты и другие оккупированные народы Персии разделяли чувство обиды на правящих сельджуков, которые разделили сельскохозяйственные угодья страны на икту   (феодальные владения) и облагали тяжелыми налогами граждан, проживающих в нем.
Сельджукские эмиры (независимые правители) обычно обладали полной юрисдикцией и контролем над районами, которыми они управляли.
 Между тем, персидские мастера, ремесленники и низшие классы становились все более недовольными политикой сельджуков и высокими налогами.
Хасан также был потрясён политическим и экономическим угнетением, навязанным правящим классом суннитов-сельджуков мусульманам-шиитам, проживающим по всей Персии.
Именно в этом контексте он начал движение сопротивления против сельджуков, начиная с поиска безопасного места, с которого можно начать своё восстание.
К 1090 году нашей эры сельджукский визирь Низам аль-Мульк уже отдал приказ об аресте Хасана, и поэтому Хасан жил в подполье в северном городе Казвин, примерно в 60 км от замка Аламут.
Там он строил планы для захвата крепости, которая была окружена плодородной долиной, жители которой в основном поддерживали мусульман-шиитов, поддержку которой Хасан мог легко собрать для восстания против сельджуков.
Замок никогда прежде не захватывался военными средствами, и поэтому Хасан тщательно всё планировал.
Тем временем он отправил своих надёжных сторонников в долину «Аламут», чтобы начать заселение вокруг замка.
Летом 1090 года Хасан отправился из Казвина в «Аламут» по горному маршруту через Андей.
Он – Хасан, оставался в Андее под видом школьного учителя по имени Деххода, пока не убедился, что ряд его сторонников поселились прямо под замком в деревне Газорхан или устроились на работу в самой крепости.
 По-прежнему  живущий нелегально, Хасан пробрался в крепость, заработав доверие и дружбу многих её солдат. Стараясь не привлекать внимания зейдитского владыки Махди, Хасан начал привлекать к своей миссии видных деятелей «Аламута».
Было даже высказано предположение, что собственный заместитель Махди был тайным сторонником Хасана, ожидая продемонстрировать свою лояльность в тот день, когда Хасан в конечном итоге захватит замок.
Крепость «Аламут» -  была в конечном счете захвачена у Махди в 1090 году нашей эры и поэтому от сельджукского контроля со стороны Хасана и его сторонников, не прибегая к насилию.
Жизнь Махди была спасена, и он позже получил 3000 золотых динаров в качестве компенсации. Захват «Аламутского замка» -  ознаменовал собой создание Низаритского исмаилитского государства.
Под руководством Хасана Саббаха и последующих правителей «Аламута» стратегия тайного захвата была успешно воспроизведена в стратегических крепостях по всей Персии, Сирии и Плодородному Полумесяцу.
Исмаилиты-низариты создали государство несвязанных крепостей, окруженных огромными пластами враждебной территории, и управляли объединённой властной структурой, которая оказалась более эффективной, чем в фатимидском Каире или сельджукском Багдаде, оба из которых пострадали от политической нестабильности.
Эти периоды внутренних беспорядков позволили исмаилитскому государству отдышаться от нападения и даже иметь такой суверенитет, чтобы чеканить свои собственные монеты.

Когда монголы начали вторгаться в Иран, многие мусульмане-сунниты и шииты (в том числе выдающийся учёный Туси) нашли убежище у низаритов из Кухистана. Губернатором (мухташамом) в Кухистане был Насир ад-Дин Абу аль-Фатх Абд ар-Рахим ибн Абу Мансур, а низариты были при имаме Ала ад-Дине Мухаммаде.
После смерти последнего хорезмшахского правителя Джалал ад-Дина Мангуберди главной целью монголов стало уничтожение Назаретского исмаилитского государства и Аббасидского халифата.
В 1238 году низаритский имам и аббасидский халиф направили совместную дипломатическую миссию европейским королям Людовику IX   Французскому и
Генриху III Английскому, чтобы создать союз против монголов-захватчиков, но это оказалось безуспешным.
Монголы продолжали оказывать давление на низаритов Кухистана и Кумыса.
В 1256 году Ала ад-Дина сменил его младший сын Рукн ад-Дина Хуршах на посту имама низаритов. Год спустя основная монгольская армия под командованием Хулагу входит в Иран через Хорасан.
Многочисленные переговоры между низаритским имамом и Хулагу были тщетными. Видимо, низаритский имам стремился сохранить хотя бы основные опорные пункты низаритов, в то время как монголы требовали их полного подчинения.
19 ноября 1256 года низаритский имам, находившийся в Маймун-Дизе, после ожесточённого конфликта сдал замок монголам.
«Аламут»  пал в декабре 1256 года, а Ламасар пал в 1257 году, Гирдкух оставался непокорённым.
 В том же году каган Монгольской империи приказал убить всех исмаилитов-низаритов Персии.
Сам Рукн ад - Дин Хуршах, который отправился на материковую Монголию, чтобы встретиться с Мунке, был убит его личной монгольской охраной там же.
Замок Гирдкух окончательно рухнул в 1270 году, став последним оплотом низаритов в Персии.
Хотя резня монголов в Аламуте широко интерпретировалась как конец влияния исмаилитов в регионе, из различных источников мы узнаём, что политическое влияние исмаилитов продолжалось. В 1275 году сыну Рукн ад-Дина Хуршаха удалось вернуть «Аламут», хотя и всего на несколько лет.
Низаритскому имаму, известному в источниках как Худаванд Мухаммад, снова удалось отвоевать форт в XIV веке.
Согласно Мар'аши, потомки имама оставались в «Аламуте» до конца XV века н. э.

Политическая деятельность исмаилитов в регионе также, по-видимому, продолжалась под руководством султана Мухаммада ибн Джахангира и его сына, вплоть до казни последнего в 1597 году.

Всего в государстве было около 200 крепостей.
Самым важным был замок «Аламут», резиденция шейха. Самым большим замком был замок Ламасар со сложной и высокоэффективной системой водохранилища.
Самой важной крепостью в Сирии был замок Масьяф, хотя замок аль-Кахф был, вероятно, главной резиденцией сирийского лидера исмаилитов Рашид ад-Дина Синана.
Естественные географические особенности долины, окружающей «Аламут», в значительной степени обеспечивали оборону замка. Расположенная на вершине узкой скальной базы примерно в 180 метрах над уровнем земли, крепость не может быть захвачена прямым нападением..
На востоке долина Аламут граничит с горным хребтом Аламкух (Трон Соломона) между которыми протекает река Аламут.
Западный вход в долину узкий, защищенный скалами высотой более 350 метров.
Ущелье, известное как Ширкух, находится на пересечении трех рек: Таликана, Шахруда и Аламута. В течение большей части года бурлящие воды реки делали этот вход почти недоступным.
До Казвина, ближайшего к долине города по суше, можно добраться только по недостаточно развитой тропе мулов, по которой присутствие врага может быть легко обнаружено по пылевым облакам, возникающим при их прохождении.
Военный подход Низаритского исмаилитского государства был в значительной степени оборонительным, со стратегически подобранными местами, которые, по-видимому, избегали конфронтации, где это возможно, без гибели людей. Но отличительной чертой Низаритского исмаилитского государства было то, что оно было разбросано по всей Персии и Сирии. Поэтому замок «Аламут» был лишь одним из узловых пунктов во всех регионах, где исмаилиты могли при необходимости отступить в безопасное место.
К западу от Аламута в долине Шахруд, главная крепость Ламасар послужила лишь одним из примеров такого отступления.
 В контексте своего политического восстания различные пространства военного присутствия исмаилитов приняли имя дар аль-хиджра (место убежища).
Понятие дар аль-хиджра берет свое начало со времен пророка Мухаммеда, который вместе со своими сторонниками бежал от жестоких преследований в безопасное убежище в Ятрибе.
Таким образом, Фатимиды нашли свою дар аль-хиджру в Северной Африке.
Также во время восстания против сельджуков несколько крепостей служили убежищами для исмаилитов.
В середине XII века ассасины захватили или приобрели несколько крепостей в горной цепи Нусайрия в прибрёжной Сирии, в том числе Масьяф, Русафа, аль-Кахф, аль-Кадмус, Хаваби, Сармин, Кулия, Улайка, Маника, Абу-Кбейс и Джабаль аль-Суммак.
По большей части  «Ассасины» -  сохраняли полный контроль над этими крепостями до 1270—73 годов, когда их захватил султан мамлюкский султан Бейбарс.
Большинство из них были впоследствии демонтированы, а те, что в Масьяф и Улайка, были позже восстановлены. С тех пор исмаилиты сохраняли ограниченную автономию над этими бывшими цитаделями как верные подданные мамлюков.
Для достижения своих религиозных и политических целей исмаилиты использовали различные средневековые военные стратегии. Визитной карточкой исмаилитов был метод убийства наиболее опасных лидеров противника.
Убийства, как правило, совершались в общественных местах, пугая других возможных врагов.
На протяжении всей истории многие группы прибегали к убийствам в качестве средства достижения политических целей. У исмаилитов эти задания выполнялись подготовленными убийцами, называемых фидаи (;;;;;, «преданный»).
Убийства были направлены против тех, чьё уничтожение было наивыгоднейшим для защиты исмаилитов, против тех, кто совершил массовые убийства общины.
Первым случаем убийства в попытке установить государство низаритов-исмаилитов в Персии считается убийство визиря сельджуков Низам аль-Мулька. Осуществлено человеком, одетым как суфий, чья личность остается неизвестной. Открытое убийство визиря в суде сельджуков было выгодным с точки зрения создания атмосферы ужаса перед неуловимыми убийцами. Возможности фидаи были значительно преувеличены воображением противника, что помогало низаритам в защите их изолированных владений без больших военных сил.
Сельджуки и крестоносцы также использовали политические убийства, но во времена деятельности Аламута почти любое убийство политического значения на исламских землях было приписано исмаилитам. Ножи и кинжалы использовались, как для непосредственного уничтожения цели, так и для предупреждения. Нож вонзался в подушку жертвы, чтобы показать её уязвимость перед фидаинами.
Согласно армянскому историку Киракосу Гандзакеци:
[Они] привыкли убивать людей тайно.  Какие-то люди подошли к нему [дворянину Органу], когда он шёл по улице… Когда он остановился и хотел спросить… они набросились на него то тут, то там, и мечом, который они спрятали, закололи и убили его… Они убили много людей и бежали через город… Они вторглись в укреплённые места… а также в леса Ливана, взяв плату за свою кровь у своего принца… Они много раз отправлялись туда, куда посылал их принц, часто переодеваясь в разные одежды, пока не находили подходящий момент, чтобы нанести удар, а затем убить того, кого хотели. Поэтому все князья и короли боялись их и платили им налоги.

Роман «Аламут»  -   опирается на историю Ближнего Востока, но выходит далеко за пределы этого конкретного эпизода. Он затрагивает ряд проблем, которые не теряют актуальности с самого момента публикации: неограниченная власть, сконцентрированная в руках одного человека; терроризм; манипулирование массовым сознанием; роль личности в истории; соотношение цели и средств ее достижения…
Интересна и судьба самого романа.
Во-первых, сюжет автору подсказал его друг, литературовед Видмар.
Следующие 10 лет Бартол изучал исторические документы, философские трактаты, ислам, и вот в 1938 году роман был издан. Сначала его не оценили: ни критика, ни публика не были в восторге от столь далекой и во времени, и в пространстве истории. Однако со второй половины XX века интерес неуклонно рос: в 1946-м роман переведен на чешский, в 1954-м на сербохорватский, в 1980-е – на английский, французский, немецкий, испанский, итальянский и др.
Во Франции «Аламут» стал настоящим бестселлером (по популярности переплюнул Кундеру).
После 11 сентября ожидаемо возникла новая волна интереса к книге.  Казалось бы, этот сюжет просто создан для экранизации. Бартол предлагал сценарий по мотивам романа кинокомпании Metro Goldwyn Mayer еще перед   Второй мировой войной, но его отклонили. Тем не менее, следы этого романа есть и в современном кинематографе, и в мире компьютерных игр: вселенная Assassin’s Creed  вдохновлялась в том числе романом «Аламут».   
 Бартол писал в своем дневнике: «В воскресенье я закончил “Аламут”. Доволен. Последнее время я постоянно боялся, что кто-то его украдет, что произойдет пожар или случится еще что-то подобное. В конце концов, я, было, думал, что меня могут убить или произойдет несчастный случай. Я отдохнул только тогда, когда написал последнюю букву. И пусть меня убьют. В “Аламуте” я обрету бессмертие».  И он оказался прав.

 
Ранняя жизнь и обращение в исмаилизм

Его полное имя, по Рашид ад-Дину, — Хасан ибн Али ибн Мухаммед ибн Джафар ибн аль-Хусейн ибн Мухаммед ас-Саббах аль-Хамйари/Химйари Йемени; по Джувейни — Хасан ибн Али ибн Мухаммед ибн Джафар ибн ал-Хусейн ибн Мухаммед [ибн] ас-Саббах ал-Хамйари/Химйари; по Ибн аль-Асиру — Хасан ибн ас-Саббах аль-Йемени ар-Рази . Отец Хасана, вёл происхождение, по Рашид ад-Дину, от доисламских химяритских правителей Йемена, по Мирхонду — из деревни около Туса в Хорасане.
Источники дают противоречивые указания о месте рождения Хасана.
 Э. Браун, В. А. Иванов, Л. В. Строева на основе сообщения Джувейни считают, что он родился в Рее, М. Ходжсон, И. П. Петрушевский и Ф. Дафтари — в Куме, куда Али ас-Саббах переселился из Куфы.
На Востоке была широко распространена легенда «о трёх товарищах по медресе», согласно которой Хасан, Низам аль-Мульк и Омар Хайам вместе учились в Нишапуре у имама Муваффака. Друзья дали клятву, что тот из них, кто добьётся в жизни большего успеха, поможет остальным. Когда Низам аль-Мульк стал визирем сельджукского султана, Хасан благодаря его покровительству получил должность при дворе, но затем был изгнан по оговору визиря, опасавшегося соперничества.
Убийство Низам аль-Мулька, совершённое по приказу главы низаритов, считали личной местью последнего. Историческая недостоверность этой легенды была доказана в XIX веке Э. Брауном, обратившим внимание, что Низам аль-Мульк родился значительно раньше и Хасана ас-Саббаха и Омара Хайама .
В действительности, Хасан учился в медресе Рея, и первое образование получил в рамках традиций шиитов-двунадесятников, к которым принадлежала его семья.
В Рее, крупном центре исмаилитской пропаганды (так называемая да’ва или дават — «призыв»), юный Хасан встретил местного исмаилитского да’и Амирэ Зарраба (ар.-перс. зарраб — «чеканщик монет»), который ознакомил его с исмаилитским учением и заронил сомнение в правильности веры отцов. Общаясь с да’и Абу Наджмом Сарраджем (ар. саррадж — «шорник», «седельщик»), подробно отвечавшим на его вопросы, Хасан уверился в истинности исмаилитской доктрины. Проповедник Му’мин принял Хасана в ряды исмаилитов и тот принёс обет верности ('ахд) исмаилитскому имаму того времени — фатимидскому халифу аль-Мустансиру (1036—1094).

Путешествие в Египет
 
Прибывший в мае-июне 1072 года в Рей ‘Абд аль-Малик ибн Атташ, главный да’и на сельджукских территориях в Западной Персии, обратил внимание на новообращённого и назначил его своим помощником (наиб).
В 1074/75 г. Хасан сопровождал Ибн Атташа в Исфахан, тайный центр исмаилитов Персии, где оставался до 1076/1077 г. Затем, по указанию Ибн Атташа, он отправился в столицу Фатимидов Каир, видимо, для продолжения образования или знакомства с исмаилитскими авторитетами. Следуя из Исфахана через Азербайджан, Хасан прибыл в Мийафарикин, где вошёл в конфликт с местным кади. Он был изгнан из города за то, что публично оспаривал право индивидуума, не имама, толковать религиозные установления. Через Мосул и Рахбу он достиг оазиса Гута, окружающего Дамаск. Кратчайший путь преградил тюркский военачальник Оксыз, поэтому Хасану пришлось поехать кружным путём через прибрежные Бейрут, Сайду и Акку в Кейсарию. Отплыв на корабле из Мины, Хасан спустя семь дней достиг Тинниса, затем Мемфиса, и 30 августа 1078 года прибыл в Каир. Он оставался в Египте до января 1080 г., сначала в Каире, затем в Александрии.
В 1060-е годы Фатимидская держава переживала глубокий кризис. В 1062 г. близ Каира столкнулись между собой различные армейские группировки (берберы, тюрки, дейлемиты); тюркские войска восстали против халифа и в 1068/1069 г. разграбили дворцы и библиотеки столицы; низкий уровень воды в Ниле (1065—1072 гг.) вызвал голод среди населения. Аль-Мустансир призвал из Сирии состоявшего на службе у Фатимидов армянского военачальника Бадра аль-Джамали, который в 1074 году подавил восстание тюрок силами армянских войск. Бадр аль-Джамали в течение двадцати лет являлся фактическим правителем государства, занимая одновременно посты визиря, командующего армиями (амир аль-джуйуш) и, с 1078 года, главы эмиссаров (да’и ад-ду’ат). Однако, несмотря на все усилия, он не мог удержать в руках фатимидов сирийские владения, и к 1079 г. Дамаск уже был столицей сельджукского княжества.
О пребывании Хасана в Египте источники доносят сомнительные или противоречивые сведения. По Рашид ад-Дину, высокопоставленные деятели устроили ему по прибытии торжественную встречу; согласно Ибн аль-Асиру и некоторым другим средневековым историкам, Хасан удостоился аудиенции у халифа аль-Мустансира, а по сведениям Рашид ад-Дина и Джувейни, восходящим к Саргузашт-и Саййидна, Хасан не виделся с халифом, но тот был о нём осведомлён и неоднократно хвалил. Вероятно, и торжественная встреча и аудиенция у халифа — события вымышленные, так как Хасан «был молодой практикант, вероятно, мало кому известный, и официальные лица едва ли побеспокоились почтить его помпезной церемонией»

.
Возвращение в Персию
 
Пока Хасан был в Каире, учился и проповедовал, он навлёк на себя неудовольствие главнокомандующего армией, Бадра аль-Джамали. Возможно, это было результатом того факта, что Хасан поддержал Низара, старшего сына исмаилитского имама — халифа аль-Мустансира, в качестве следующего имама. Хасан был ненадолго заключён в тюрьму Бадром аль-Джамали. Обрушение минарета тюрьмы было воспринято как предзнаменование в пользу Хасана, и он был немедленно освобожден и депортирован. Корабль, на котором он путешествовал, потерпел крушение. Он был спасен и доставлен в Сирию. Путешествуя через Алеппо и Багдад, он закончил свое путешествие в Исфахане в 1081 году.
Теперь жизнь Хасана была полностью посвящена миссии. Хасан много гастролировал по всей Персии. В северной Персии, соприкасаясь с южным берегом Каспийского моря, находятся горы Эльбурс.  (Не путать с Эльбрус) Эти горы были домом для народа, который традиционно сопротивлялся попыткам как арабского, так и тюркского порабощения; это место также было домом шиитов. Известие о деятельности этого исмаилита дошло до Низам аль-Мулька, который послал своих солдат с приказом схватить Хасана. Хасан уклонился от них и углубился в горы.


Ассасины. Неверные, безумцы, фанатики, происходящие из Аламута, черного сердца Персии. Они приходили, как призраки в ночи, убивали тех, кого их повелители приказывали убить, и растворялись в воздухе. Если по Божьей милости людям удавалось схватить кого-либо из них, убийца обращал свое оружие против себя, и перед смертью в безумной радости славил своего  бога.