Возвращение с того света

– Давление шестьдесят, капаем в две вены, – неизвестно откуда прорезался голос Трунова. – Преднизолон, адреналин не забыл?... Очухается, никуда не денется, хотя... Соблюдай мы все правила движения, Эдик бы уже...
– Что за разборки у Филиппыча? Под сорок мужику, блин... Все детство никак не выветрится, – встрял в разговор Артур Маркович, зав анестезиологической службой.
Я попытался открыть глаза, но их словно кто-то скотчем заклеил мне. И рот, кстати, тоже. Я попытался вспомнить все, что предшествовало моему появлению здесь, но в голове клубился туман, любой поворот жерновов памяти отзывался резкими прострелами в черепе. Непроизвольно шевельнув ногой, я едва не потерял сознание от кинжальной боли. Но память прояснилась. Покадрово всплыли и погоня, и стрельба, и Глист.
– Никак Эдичек наш подает признаки жизни? – прогремело у меня над ухом. – Открой глазки, Джеймс Бонд. Порадуй скромных эскулапов, проколдовавших над тобой тут целый час.
– Пи-и-ить, – простонал я чуть слышно.
– Чуть позже, не сейчас, – произнес Трунов. – Влили в тебя достаточно – не боись, не усохнешь! Все, что кровило, мы тебе зашили. Гляди веселей!
– Спасибо, друзья! – прошептал я.
– Э-э, щас мы расплачемся. Спасибо попутчице своей скажи. Она тебя на лифте перла на седьмой этаж, дуреха.
– Он сам так захотел, – вмешалась Лора.
– Так у него не все дома гостили к тому времени, Ларис! В подобной ситуации надо поступать не так, как хочет больной, а как подсказывает здравый смысл.
– В следующий раз так и сделаю.
– Надеюсь, следующего раза не будет.
– Я тоже надеюсь, – прошептал я и открыл глаза.
– В общем, так, – присаживаясь на табуретку возле меня, резюмировал заведующий. – Не знаю, каким богам ты молился, но тебе повезло катастрофически: опоздай мы на пяток минут и... Поднимешься через пару дней. Еще пару дней похромаешь, затем...
– Если новую свистульку в одно место не воткнешь, – перебил со свойственной ему прямотой Артур Маркович, – все будет о'кей. Ухаживать за тобой есть кому.
Произнося последнюю фразу, анестезиолог лукаво подмигнул и посмотрел в сторону Лоры, которая сидела по-турецки на диване и вязала. Причем спицы мелькали в ее миниатюрных пальчиках так быстро, что я подумал, а не приснилось ли мне все то, что она вытворяла со мной утром в джакузи.
Сложив многочисленные причиндалы, коллеги откланялись и, осыпаемые дождем комплиментов и благодарностей, удалились. В прихожей Трунов о чем-то долго бубнил Лоре – вероятно, давал последние наставления.
– Который час? – поинтересовался я, когда Лора вернулась в комнату.
– Половина девятого.
– Что?! Я был в отключке шесть часов? – Несмотря на сильное головокружение, я приподнялся на локтях. – Расскажи подробней, что да как...
– Только если ты вскакивать не будешь... – Она вновь уселась на диван и принялась за вязание. Спинка ее при этом была совершенно прямой, лишь головка, подобно колокольчику, слегка покачивалась из стороны в сторону. – Дура я, Эд, каких мало. Затащила тебя в лифт. А ты уже никакой был: губы синие, дышишь через раз... И след кровавый от ноги твоей тянется... Слава богу, друзья твои быстро приехали. Одно слово: профессионалы. Переделать кухню в операционную за пять минут – это, скажу я тебе, круто! Я на них глазеть не стала, ушла кровавые следы замывать.
– А машина с выбитыми стеклами все еще внизу у подъезда стоит?
– Обижаешь! Давно в гараже. По-моему, никто не видел, как я ее ставила.
– Ты чудо, – сказал я как можно теплее. – Жизнь мне спасла. Теперь я твой должник.
– Ой, если можно, без патетики, Эд! – Она наморщила свой лобик так, что я улыбнулся. – Знаешь, у меня родители коммунисты. Ну, ты представляешь: собрания, митинги, демонстрации. Меня от слов о счастье человечества, светлом будущем и прочей галиматьи тошнит...
– Договорились, – согласился я. – Тогда расскажи, что произошло на фазенде.
– Ну, если ты настаиваешь... – заметно поскучнев, она вздохнула. – Меня Базиль поднял среди ночи. Сказал, что хорошего человека надо обслужить. Оплата в двойном размере...
– Можно уточнить, в каком? – бесцеремонно встрял я.
– Не перебивай. – Она отложила вязанье в сторону. – Такое и раньше случалось. Поэтому я не удивилась, привела себя в порядок и поехала... Базиль сказал, что ты подъедешь около восьми... Я подготовила ванну, простыни. Никита, как всегда, занимался кухней. Мы друг друга без слов понимали...
– И давно ты... в этом... бизнесе?
– Около года. Не перебивай. – Она поднялась с дивана, взяла с телевизора сигареты и, закурив, подошла к окну. – Вдруг что-то случилось, я толком не поняла. У меня около сауны небольшая комнатенка. Там телик, холодильник, бар, софа, но окон нет.
– В ней ты поджидаешь клиентов, – съязвил я.
– Не иронизируй! Да, поджидаю... Сегодня я услышала чужие голоса, потом заскулила Берта...
– Погоди, никакой собаки я не видел! – вспомнил я.
– Да? – Она подавилась дымом и закашлялась. – Тебе это странным не показалось? Все встает на свои места. А тогда я подумала, что подъехали клиенты. Меня лишь насторожило, что голоса Никиты я не слышала. Сейчас-то я понимаю, что этот... Глист о моем присутствии не подозревал. Машину-то я ставлю в другом месте. Сам видел, какая она. Чтобы хозяина не позорить. Потом вошел ты, и я стала работать...
– Работать? Только и всего? – опять не удержался я.
– Слушай, Эд! – Она выбросила сигарету в форточку. – У тебя за время отключки с мозгами что-то случилось. Раньше ты столько идиотских вопросов не задавал.
– Прости, пожалуйста! Но, понимаешь... После всего, что произошло... Я подумал...
– Тебе нельзя нервничать. Постарайся сейчас ни о чем не думать. – Она вернулась на диван. – Потом, когда вошел этот... Глист, я все поняла. Впрочем, и он тоже. Дальше у меня в памяти провал. Помню только, что испугалась его лица... А вот само лицо не помню, прикинь! Очнулась в подвале: во рту кляп, руки связаны. Рядом – труп Никиты. Такие вот рогалики!
– Да уж... – Я почесал переносицу. – А я по-другому тогда истолковал взгляд Глиста.
– Что сейчас об этом думать! Живы оба, и слава богу! Ты с машинами клево придумал. Если бы не твоя идея, они настигли бы нас в считанные минуты.
– Ты Базилю звонила?
– Разумеется, он в курсе. – Лора снова потянулась за сигаретами. – Сказал, чтоб не рыпались, сидели тихо. Как с делами управится, навестит. Сказал, что моя работа теперь – ухаживать за тобой. Во как! Ты его спас, что ли?
– Да так, стечение обстоятельств, – зевнув, пробормотал я.
– Ну-ну, заливай! Базиль просто так беспокоиться о твоем здоровье не станет!