Дружба она такая

Часть первая: На скамейке у подъезда


Витя и Гриша давно дружат, со школы ещё. Двор менялся, деревья старели, дома подкрашивали — а эти двое раз в неделю — другую снова встречались на своей лавке возле подъезда. Не потому что надо, не из большой привязанности к трогательным беседам, а просто так: привычка хорошая, как чашка чая после ужина.

— Ну привет, — пробасил Гриша, едва переступив этот родной бордюр, — как оно, герой двора?

— Ага, жду, когда на пенсию выйду и на рыбалку с утра до ночи, — ухмыльнулся Витя, потирая ладони.

— Ты ж максимум два часа выдержишь, всё в телефоне ковыряешься, — поддевает Гриша, присаживаясь рядом.

— Ладно, не ворчи, сам ведь ни дня не сидишь, всё куда-то мчишься. Ну, рассказывай, что у тебя дома?

— Да, всё стабильно: сын носит в школу только что найденный рюкзак с дыркой. Жена ругается, мать мужа винит, а я между ними, как флюгер, — Гриша ухмыльнулся, почесал затылок.

Возле них играла девчонка с розовой лопаткой. На соседней лавке бабки обсуждали, кто сколько должен за лифт: разговоры обычные, вечные. Витя глотнул ледяной воды из пластиковой бутылки.

— Помнишь, как в школе мы едва не подрались из-за мяча? — вдруг спросил он, скосив глаза.

— Да куда уж забыть! Ты меня тогда назвал балаболом, а потом мы два дня в молчанку играли. Друг на друга злились, но молчали стойко, — усмехнулся Гриша.

Посмеялись оба, искренне и немного по-детски. Молчание между ними никогда не было неловким. Наоборот — оно что-то скрепляло крепче разговоров.

— Слушай, — сказал Витя, — у тебя с работы не звонили? Что-то мне ребята говорили, что у вас проверки зачастили.

— Звонили. Я уже взял привычку всем кивать и молчать. Если честно, иногда хочется просто исчезнуть на пару дней — чтоб никто не звонил и не искал.

— Ну, если что, можешь скрываться у меня в гараже, скажу, что инструменты перебираешь, — подмигнул Витя.

— Ладно, записал, — развеселился Гриша.

К ним подошёл сосед, кивнул и спросил у Вити, не поможет ли с досками на участке. Тот пообещал заскочить завтра после обеда.

— Опять тебя все зовут на подмогу, — ворчит Гриша. — Ты бы счёт уже выставлял.

— Дружба не в счёте, — махнул рукой Витя. — Вот, к примеру, ты сколько раз меня подвозил до работы? И ни разу не спросил, почему именно в этот день так надо было.

На лавочке потеплело. Взрослые болтают тихо, дети носятся — но иногда один мальчишка, не из их компании, садится поближе.

— Эй, Стёпка, — окликнул его Витя, — тут взрослые темы, иди лучше в догонялки!

— А почему вы тут сидите каждый раз? — спросил мальчик.

— Привычка, — коротко ответил Гриша. — И ещё — потому что с друзьями лучше, чем без.

— А вы когда-нибудь ссорились? — не унималась детская натура.

— Да кто ж не ссорится, — пожал плечами Витя, — главное — мириться уметь и быть собой, даже если друг считает, что ты не прав.

— Ты же меня всякий раз выручал, когда у меня в семье что-то — и развод, и когда работы не было, и когда просто тоскливо. Не помогают такие вещи? — спросил Гриша.

— Помогают, — честно ответил Витя, — но по-настоящему дружба — это когда ты знаешь: даже если мы месяц не встретимся, всё равно придёшь, сядешь рядом, расскажешь любую чушь, и я буду слушать.

Долго сидели. Уже сумерки легли, а расставаться не хотелось.

— Завтра у меня во дворе шашлыки, заходи, — кинул напоследок Гриша.

— Будет повод пообсуждать, как ты стар, — усмехнулся Витя.

— Главное — без тостов за здоровье! — отмахнулся приятель.

Когда разошлись, каждый подумал: странно, вроде ничего особенного, а на сердце спокойнее. И для этого не нужно ни идеальных слов, ни геройства. Нужно быть простым и настоящим — вот и вся дружба.



Часть вторая: Кофе по пятницам

Вера знала Иру с первой пары в университете — тогда еще девчонкой подошла поздороваться, перепутала фамилию. С тех пор и повелось: вместе учились, ругались, мирились, потом свадьбы, разводы, дети — всё как у всех.

Вот только правило у них осталось одно: раз в неделю обязательно встречаться, хоть часик посидеть вместе — без работы, без домашних дел, без телефонов.

Кофейню на углу открыли ещё лет семь назад, и за ними там закрепился столик у окна. Бариста давно не спрашивал про заказ — знал: Вере капучино, Ире — крепкий американо. Словно маленькое ритуальное действо каждую пятницу.

— Ты что такая мятая? — с ходу спросила Ира.

— Устала. Начальник с утра орёт, дома бардак, сын двойку по русскому принёс… Хочется иногда, чтобы кто-то за уголком припрятал взрослую жизнь, а я бы туда и спряталась, — буркнула Вера.

— А я накануне к мужу в машину села, смотрю — чек на пять тысяч. На что? На снасти! Сказала, если в этом месяце новую барахолку найдёт, сама пойду с ним — буду выбирать  сама.

— Сильно, — рассмеялась Вера, — покажешь ему свой характер.

Потом разговор зашёл о детях, о том, как школьная подруга «пропала» с радаров, о том, сколько булок можно съесть перед сном, чтобы не стыдно, если вдруг муж войдет.

— Слушай, помнишь, как мы после первой сессии на набережной в фонтанах босиком бегали? — вспоминает Ира.

— Ага, а потом простыли обе. Моя мать до сих пор мне это припоминает: «Вот если бы не твоя Вера, ты бы домой приходила — как  порядочная девушка  в обуви, а не босиком».

Разговоры у них текли то медленно, то всерьёз, то нарочито глупо, чтобы не грузиться лишними проблемами.

— Я тут бабки посчитала, — вдруг призналась Вера, — если бы мы за все годы не тратили на булочки, давно бы уехали на море.

— Только там без болтовни вдвоём до утра ничего не изменилось бы, — резонно вставила Ира.

Они и правда были разными: Вера всегда боялась ранить словом, а Ира часто говорила первое, что в голову пришло. Но в самых важных ситуациях всегда находили нужные слова или просто молчали вместе.

— Вот ты мне скажи, — Ира глянула в глаза почти исподтишка, — мы с тобой плетёмся по жизни два сапога, а ведь могли вообще разбежаться после института.

— Знаешь, — тихо сказала Вера, ковыряя крошку, — мне кажется, если бы тогда не ты с этими твоими пирожками и вопросами по ночам, меня бы вообще никакая работа не спасла.

— Ты что, сейчас плакать собралась? — поддела Ира, но по глазам было видно: ей приятно.

— Да ладно тебе… Просто хорошо, что ты рядом.

Были у них и разборки, и обиды, и моменты, когда неделями молчали после ссоры. Но однажды Ира залетела в кафе раньше — просто села и ждала. Вера пришла, слова не сказала, просто обняла. Больше ничего не понадобилось выяснять.

— Ну, что решаем на следующую пятницу? — спросила напоследок Вера.

— Как обычно: кофе, сплетни, булочки и твоя вечная попытка научить меня экономить, — весело откликнулась Ира.

— Тогда до встречи!

Они обнялись крепко, по-настоящему. А бариста уже вытирал столик и думал про себя: вот бы всем так — чтобы было кому рассказать и кто услышит, даже если речь ни о чём.

И ведь правда: женская дружба — это не только смех и поддержка, но и привычка делить все свои глупости и радости, не бояться быть другой и слышать — а не просто слушать.