Красные тузы. Три дела мистера Ридера

Автор: Эдгар Уоллес.
***
МОЕМУ ДРУГУ И СЕКРЕТАРЮ  Р. Г. КУРТИСУ
 СОДЕРЖАНИЕ

 КРАСНЫЕ ТУЗЫ. КЕННЕДИ-КОНСЕЙЛЕР человек. Дело Джо Аттимара.
*****
«Красные тузы»

 Глава I

 Когда молодой человек без памяти влюблён в самую привлекательную девушку на свете, он
склонен наделять её качествами и добродетелями, которыми не обладал ни один человек.
Однако время от времени в его душу закрадываются мучительные подозрения, и в такие моменты он склонен думать, что она может быть виновна в самом гнусном предательстве и двуличии.


Все знали, что Кеннет Маккей был отчаянно влюблён. В банке, где он проводил дни, пересчитывая чужие деньги, об этом знали.
Значительную часть обеденного перерыва он посвящал написанию страстных и полных орфографических ошибок писем Марго Линн. Его неразговорчивый отец, погружённый в раздумья
Возможно, в те редкие моменты, когда он задумывался о чужих бедах, Джордж Маккей, сидевший в своём мрачном доме на берегу реки в Марлоу, размышлял о новом увлечении своего сына.
Скорее всего, он этого не делал, потому что Джордж Маккей был полностью поглощён собой и мало о чём думал, кроме глупости, из-за которой он растратил деньги, накопленные с таким трудом, и фантастических планов по их возвращению.

Целыми днями, летом и зимой, он сидел в своём кабинете с колодой карт перед собой, вычисляя средние значения и то, что он называл «внутренней сущностью».
вероятности» или за маленьким колесом рулетки, где он попеременно крутил его и записывал выигрышные номера.

 Каждое утро Кеннет ездил в Биконсфилд на своём шумном мотоцикле и возвращался каждый вечер, иногда очень поздно, потому что Марго жила в Лондоне. У неё была маленькая квартира, где она не могла принимать его, но они вместе ужинали в недорогих ресторанах и иногда ходили в театр. Кеннет был членом недорогого лондонского клуба, в котором нашлась по крайней мере одна сочувствующая душа. Кроме мистера Руфуса
Мачфилда, о котором идёт речь, у него не было друзей.

— И позвольте мне посоветовать вам не делать этого здесь, — сказал Руфус.

 Он был военным в отставке, сорока пяти лет, и большинству людей он казался довольно скучным из-за взглядов, которые он так яростно высказывал по всем вопросам, от политики до религии, находящимся на противоположных концах этического полюса.
Эти взгляды он приобрёл в то утро из передовой статьи своей любимой ежедневной газеты. Тем не менее он был добродушным и приятным человеком.

У него была роскошная квартира на Парк-лейн, французский камердинер, пара лошадей, на которых он катался в парке, и никаких полезных занятий.

«Клуб Леффингема недорогой, — сказал он, — еда там неплохая, и он находится недалеко от Пикадилли. С другой стороны, почти любой, кто не сидел в тюрьме, может стать его членом…»

 «Тот факт, что я являюсь членом…» — начал Кен.

 «Ты джентльмен и выпускник частной школы, — перебил его мистер.
 Мачфилд, слегка растягивая слова. — Признаю, ты не богат…»

«Даже я это признаю», — сказал Кен, поправляя растрёпанные волосы.

Кеннет был высоким, спортивным и настолько привлекательным, насколько может быть привлекательным молодой человек, не зацикливаясь на своей внешности. Он позвонил в
В тот вечер Леффингем специально приехал в Леффингем, чтобы увидеться с Руфусом и поделиться с ним своими тревогами. А тревог у него было предостаточно. Он выглядел измождённым и больным; мистер.
Мачфилд предположил, что тот, возможно, плохо спал.
В этом предположении он был прав.

«Это из-за Марго…» — начал молодой человек.

Мистер Мачфилд улыбнулся.

Он познакомился с Марго, пригласил молодых людей на ужин к себе домой и дважды звал их на театральные представления.

 «Мы поссорились, Руфус. Это началось неделю назад. Меня давно беспокоила её скрытность. Почему, чёрт возьми, она не могла мне сказать
чем она зарабатывала на жизнь? Я бы ни одной живой душе этого не сказал, кроме тебя.
Это ужасно нечестно по отношению к ней, и всё же это не так. Я знаю, что у неё нет собственных денег, и всё же она живёт на тысячу в год.
 Она говорит, что работает секретарём у бизнесмена, но офис, в котором она работает, зарегистрирован на её имя.
 И она бывает там всего несколько дней в неделю и то всего по несколько часов.

Мистер Мачфилд задумался.

«Она больше ничего тебе не сказала?»

Кеннет оглядел курительную комнату.Кроме слуги, который считал
сигары в небольшой кабинет из красного дерева, они были одни. Он опустил
голос.

“Она никогда не скажет мне больше… Я видел этого человека”, - сказал он. “Марго"
встречается с ним тайком!

Мистер Макфилд посмотрел на него с сомнением.

“О ... что это за человек?”

Кеннет колебался.

— Ну, по правде говоря, он уже в возрасте. Странно, что я вообще приехал к ним. Я катался по окрестностям в воскресенье утром. Марго сказала мне, что не может приехать к нам — я приглашал её пообедать с нами в Марлоу, — потому что она уезжает из Лондона. Я поехал
через Бернхэм и остановился, чтобы осмотреть небольшой лесок. Собственно говоря,
на самом деле, я увидел, как дерутся два животных - я думаю, это были горностаи - и я пошел
за ними ...

“Горностаи могут быть опасны”, - начал мистер Макфилд. “Я помню однажды...”

“В общем, я пошел за ними со своим фотоаппаратом. Я довольно люблю дикую природу.
фотографии. И затем я увидел двух человек, мужчина и девушка, спортивная ходьба
потихоньку от меня. Мужчина обнял девушку за плечи.
Это выглядело довольно живописно — они стояли в лучах солнца на фоне деревьев — ну, это была довольно идиллическая картина.
Я поднял фотоаппарат. Как только я нажал на кнопку, мужчина оглянулся.
его плечо, а затем девушка обернулась. Это была Марго!

Он промокнул лоб носовым платком. Руфуса слегка позабавило, что
кто-то так взволнован по такому пустяковому поводу.

Кеннет проглотил свой бокал; его рука дрожала.

“Он был пожилым - пятьдесят лет.… неплохо выглядел. Боже! Я мог бы убить их обоих! Марго была само спокойствие, хотя и побледнела. Но она не попыталась представить меня или как-то объяснить ситуацию.


 — Её отец... — начал Руфус.

«У неё нет отца — нет родственников, кроме матери, которая инвалид и живёт во Флоренции. По крайней мере, я так думал», — резко ответил Кеннет.

«Что она сделала?»

Молодой человек глубоко вздохнул.

«Ничего — просто сказала: «Как странно встретить тебя!» — и заговорила о прекрасном дне. А когда я спросил её, что всё это значит и кем для неё был этот мужчина — он ушёл и оставил нас одних, — она наотрез отказалась что-либо говорить. Просто развернулась на каблуках и пошла за ним.
— Невероятно! — сказал мистер Махфилд. — Вы видели её с тех пор?

Кеннет мрачно кивнул.

«В ту же ночь она приехала в Марлоу, чтобы увидеться со мной. Она умоляла меня довериться ей — она была просто великолепна. Было ужасно неожиданно увидеть её там. Когда я спустился в столовую и увидел её, я был потрясён — слуга не сказал, кто она такая, и я заставил её ждать».

 «Ну?» — спросил его собеседник, когда он замолчал.

— Ну, — неловко сказал Кеннет, — нужно доверять людям, которых любишь.
Она сказала, что он её родственник, — она никогда не говорила мне, что у неё есть кто-то из родственников.


— Кроме её матери, которая живёт во Флоренции, — это стоит денег, особенно
«Мать-инвалид», — задумчиво произнёс Руфус, поглаживая свою длинную, гладко выбритую верхнюю губу. «В чём дело? Вы поссорились?»

 Кеннет достал из кармана письмо и передал его другу.
Мистер Мачфилд открыл его и прочитал.


 «Дорогой Кеннет: я больше не буду с тобой встречаться. Мне тяжело это говорить. Пожалуйста, не пытайся со мной увидеться — пожалуйста! М.”


“Когда это произошло?”

“Вчера вечером. Естественно, я пошёл к ней домой. Её не было. Я пошёл к ней в офис — её не было. Я опоздал в банк и получил ужасную взбучку от управляющего. Что ещё хуже, там был какой-то парень
Он выставил мне счёт на двести фунтов — всё сразу. Я занял денег для отца. Из-за всего этого я в отчаянии.
Мистер Мачфилд встал со стула.

«Иди домой и поешь, — сказал он. — Что касается денег...»

«Нет, нет, нет!» Кеннет Маккей был в панике. «Я не хочу брать у тебя взаймы — не буду! Чёрт! Я бы хотел найти этого старого мерзавца и придушить его! Он во всём виноват! Он сказал ей, чтобы она больше не имела со мной ничего общего».
«Ты не знаешь, как его зовут?»

«Нет. Может, он и живёт по соседству, но я его не видел. Я...»
собираюсь заняться небольшим расследованием». Он резко добавил: «Вы знаете человека по имени Ридер — Дж. Г. Ридер?»

 Мистер Мачфилд покачал головой.

 «Он детектив, — объяснил Кеннет. У него большая практика в банках. Он был у нас сегодня — странный тип. Если он смог стать детективом, то и любой другой сможет!»

 Мистер Мачфилд сказал, что помнит это имя.

«Он участвовал в том ограблении на железной дороге, не так ли? Дж. Г. Ридер — да. Довольно умный парень — молодой?»

«Он такой же старый, как... ну, довольно старый. И довольно старомодный».

«Почему вы о нём упомянули?» — заинтересовался мистер Махфилд.

— Не знаю. Разговор о детективной работе, наверное, навёл меня на эту мысль.


 Руфус щёлкнул пальцами, подзывая официанта, и оплатил счёт.

 — Тебе придётся положиться на удачу, но Ламонтэн — замечательный повар. Он и не подозревал об этом, пока я не заставил его попробовать.

Итак, они вместе отправились в маленькую квартирку на Парк-лейн, и Ламонтен, бледный слуга средних лет, говоривший по-английски без малейшего иностранного акцента, приготовил ужин, который оправдал похвалу его хозяина. В середине ужина снова зашла речь о мистере Ридере.

— Что привело его в Биконсфилд? В вашем банке что-то не так?


 Руфус увидел, как покраснело лицо молодого человека.

 — Ну... пропали деньги, не очень много.  У меня есть своё мнение, но было бы несправедливо... ну, вы понимаете.

 Он говорил довольно бессвязно, и мистер Мачфилд не стал продолжать расспросы.

 — Я всё равно ненавижу банк — я имею в виду работу. Но мне нужно было что-то делать,
и когда я уехал из Аппингема, губернатор устроил меня туда — в банк, я имею в виду. Бедняга, он проиграл свои деньги в Монте-Карло или где-то ещё — огромные суммы. Вы бы ни за что не подумали, что он был азартным игроком.
Я не жалуюсь, но иногда это немного утомляет».

 В тот вечер мистер Мачфилд проводил его до двери и поежился от холода.

 «Холодно — неудивительно, что у нас выпал снег», — сказал он.

 На самом деле снег выпал только через неделю. Сначала шёл дождь, а ночью выпал снег, и утром люди, живущие в деревне, увидели белый мир: деревья, обретшие новую красоту, и живые изгороди, возвышающиеся над пологими сугробами.




 ГЛАВА II
Со стороны Биконсфилда ехала машина.
Всадник, неподвижно сидевший посреди заснеженной дороги, наблюдал за тем, как огни становятся всё ярче и ярче.
Вскоре в свете фар водитель автомобиля увидел в центре дороги конного полицейского, заметил, как тот поднял руку в перчатке, и остановил машину.

Остановиться было несложно, потому что колёса мчались по дороге, которая превратилась в стекло худшего качества.
А сверху ещё и шёл снег.

«Что-то не так...»

 Водитель начал выкрикивать вопрос, а затем увидел, что все сбились в кучу
фигура на земле. Она лежала неподвижно, как брошенный мешок; на первый взгляд казалось, что в ней нет ничего человеческого.

 Водитель выскочил из машины и побежал по замёрзшему снегу.

 «Я заметил его, когда увидел вас, — сказал полицейский. — Не могли бы вы повернуть машину чуть правее — я хочу, чтобы фары были направлены прямо на него».

Он спрыгнул на землю и, тяжело ступая, направился туда, где лежал мужчина.

 Второй пассажир машины сел за руль и с некоторым трудом развернул машину так, чтобы свет падал на это ужасное существо.
Лошадь полицейского отошла в сторону от машины и ткнулась мордой в его
кивающую голову — он один оставался невозмутимым.

Взяв поводья трясущейся рукой, второй мужчина вышел из машины и присоединился к остальным двоим.


— Это старый Вентфорд, — сказал полицейский.

— Вентфорд… боже правый!

Первый из двух автомобилистов упал на колени рядом с телом и вгляделся в ухмыляющееся лицо.

 Старина Бенни Вентфорд!

 — Боже правый! — повторил он.

 Он был юристом средних лет и не привык к таким ужасам.  Ничто более ужасное не нарушало размеренный ход его жизни, кроме редких
поссорился с секретарем своего гольф-клуба. И вот наступила смерть,
жестокая и отвратительная - мертвый человек на заснеженной дороге.… человек, который
позвонил ему два часа назад, умоляя покинуть вечеринку и
приехать к нему, хотя снова пошел снег.

“Вы знаете мистера Вентфорда - он рассказывал мне о вас”.

“Да, я его знаю. Я часто заходил к нему домой — на самом деле, я заходил туда сегодня вечером, но дверь была заперта. Он договорился с главным
констеблем, что я буду заходить... Хм!

 Полицейский стоял над телом, уперев руки в бока.

«Оставайся здесь, я пойду позвоню в участок», — сказал он.

 Он взобрался в седло.

 «Э-э… тебе не кажется, что нам лучше уйти?» — нервно спросил мистер Энвард, адвокат.
Ему не хотелось оставаться наедине с изуродованным трупом и клерком, который дрожал так, что это было почти слышно.

«Вы не могли развернуть машину», — сказал полицейский, и это было правдой, потому что переулок был очень узким.

 Они слышали звон и топот его лошади, скачущей галопом, и вскоре перестали их слышать.

 «Он мёртв, мистер Энвард?» Голос молодого человека звучал глухо.

 «Да… думаю, что да… так сказал полицейский».

— Может, нам стоит убедиться? Может, он просто... ранен?

 Мистер Энвард увидел лицо в тени от поднятого плеча. Он не хотел видеть его снова.

 — Лучше оставить его в покое, пока не придёт врач... в таких вещах лучше не вмешиваться. Вентфорд... боже правый!

 — Он всегда был немного эксцентричным, не так ли? Клерк был молод, и, поскольку любопытство — тоник для молодости, он немного осмелел. «Он жил один в этом крошечном домике со всеми своими деньгами.
 Я проезжал мимо него на велосипеде в воскресенье — бетонная коробка, как назвала его моя девушка. Со всеми своими деньгами...»

“ Он мертв, Генри, ” сурово сказал мистер Энворд, “ а у мертвого человека нет
никакой собственности. Я не думаю, что это ... гм... прилично говорить о нем
в ... гм ... его присутствии.

Он чувствовал, что повод требует какого-то эмоционального проявления. Он
никогда не проявлял эмоций по отношению к клиентам; меньше всего этот раздражительный
старик мог вдохновить на такое. Возможно, несколько слов молитвы были бы не лишними
к месту. Но мистер Энвард был церковным старостой в весьма респектабельной церкви, и в течение сорока лет за него молились другие. Если бы он был инакомыслящим… но он не был. Он жалел, что у него нет молитвенника.

 «Он давно ушёл».

Полицейский не мог быть дальше чем в двухстах ярдах, но казалось, что с тех пор, как он ушёл, прошло очень много времени.

 «Есть ли у него наследники?» — профессионально спросил клерк.

 Мистер Энвард не ответил.  Вместо этого он предложил приглушить свет в машине.  Он слишком ярко освещал эту Тварь.  Генри
вернулся и приглушил свет. Когда свет погас, стало совсем темно.
Зрение начало подшучивать над ним: казалось, что сверток шевелится.
Мистеру Энварду почудилось, что ухмыляющееся лицо приподнялось, чтобы лукаво посмотреть на него через горбатое плечо.

— Включи свет ещё раз, Генри, — дрогнувшим голосом произнёс адвокат. — Я не вижу, что делаю.

 Он ничего не делал; с другой стороны, у него было жуткое ощущение, что Тварь ведёт себя странно. Однако она лежала неподвижно, как и всё это время.

 — Должно быть, его убили. Интересно, куда они пошли? — спросил Генри.
По спине мистера Энварда пробежал холодок.

Убит! Конечно, он был убит. На снегу была кровь, а убийцы были…


Он нервно оглянулся и чуть не вскрикнул. В дверях стоял мужчина.
В тёмном пространстве за машиной: свет фонарей, отражаясь от снега, едва освещал его.

 — Кто… кто вы такой, пожалуйста? — прохрипел адвокат.

 Он добавил «пожалуйста», потому что не было смысла грубить человеку, который мог оказаться убийцей.

 Фигура вышла на свет.  Он был слегка сгорблен и выглядел ещё старше, чем мистер Энвард. На нём была фетровая шляпа с плоским верхом, длинный
ульстер и большие бесформенные перчатки. На шее у него был огромный
жёлтый шарф, и мистер Энвард машинально отметил, что у него большие
туфли с квадратными носами и что он крепко сжимает в руке
Он держал в руке сложенный зонт, хотя снег шёл очень сильный.

«Боюсь, моя машина сломалась в миле отсюда».

Его голос звучал мягко и виновато; очевидно, он не заметил свёрток. В волнении мистер Энвард вышел на свет фонарей, и его чёрная тень растянулась на более тёмном участке.

«Я ошибаюсь, полагая, что вы оказались в таком же затруднительном положении?» — спросил незнакомец. «Я не был готов к... э-э... состоянию дороги. Прискорбно, что никто не предусмотрел такую возможность».

 «Вы проехали мимо полицейского?» — спросил мистер Энвард.

Кем бы ни был этот незнакомец, каким бы ни был его характер и нрав, было бы правильно и справедливо, если бы он знал, что поблизости _есть_ полицейский.

«Полицейский?» Мужчина в квадратной шляпе был удивлён. «Нет, я не видел ни одного полицейского. При моей скорости передвижения было очень трудно что-либо увидеть…»

«Он едет к вам… верхом… конный полицейский», — сказал мистер
Энвард быстро. “Он сказал, что скоро вернется. Меня зовут
Энвард, адвокат ”Энвард, Катерхэм и Энвард".

Он почувствовал, что это момент доверия.

“ Восхищен! ” пробормотал другой. “ Мы встречались раньше. Меня зовут... э-э...
Ридер - Р, двойное И, Д, Е, Р.

Мистер Энворд сделал шаг вперед.

“ Не детектив? Мне показалось, я вас видел… смотрите!

Он встал из-за света и кучи на Земле возникла от
тень. Адвокат сделала резкий жест. Мистер ридер вышел вперед
медленно.

Он наклонился над мертвецом, достал из кармана электрический фонарик
и посветил ему прямо в лицо. Он долго смотрел и
изучал. На его меланхоличном лице не было никаких признаков того, что ему плохо.
или ему больно.

“ Хм! ” сказал он и встал, отряхивая снег с колен. Он неуклюже пошарил
из недр своего пальто достал очки, грубо водрузил
их на нос и оглядел адвоката поверх них.

“Очень... гм... необычно. Я шел повидаться с ним.

Энворд вытаращил глаза.

“_ вы_ были в пути? Я тоже! Вы знали его?”

Мистер Ридер обдумал этот вопрос.

“Я ... э-э... не... э-э... знал его. Нет, я никогда с ним не встречался”.

Адвокат почувствовал, что его собственное присутствие нуждается в некотором объяснении.

“Это мой секретарь, мистер Генри Грин”.

Мистер Ридер слегка поклонился.

“Произошло вот что....”

Он дал очень подробное и наглядное описание, которое начиналось с
Он рассказал, что сказал, когда ему позвонили из Биконсфилда, как был одет и что сказала его жена, когда пошла искать его ботинки (её первый муж погиб из-за необдуманной вылазки на ночной воздух во время такой же глупой поездки), как долго он пытался завести машину и как долго ему пришлось ждать Генри.

 Мистер Ридер делал вид, что не слушает. Однажды он
вышел из ослепляющего света и посмотрел в ту сторону, куда ушёл полицейский; однажды он подошёл к телу и снова взглянул на него; но
большую часть времени он бродил по переулку, освещая землю ручным фонарём, а мистер Энвард следовал за ним по пятам, чтобы не упустить ни слова из рассказа.

«Он мёртв… Полагаю, что так?» — предположил адвокат.

«Я… э-э… никогда не видел никого… э-э… более мёртвого», — мягко сказал мистер Ридер.
«Я бы сказал, со всем почтением и уважением, что он был… э-э… необычайно мёртв».

Он посмотрел на часы.

 «В девять пятнадцать вы встретились с полицейским? Он только что обнаружил тело? Сейчас девять тридцать пять. Откуда вы узнали, что было девять пятнадцать?»

«Я слышал, как церковные часы в Уоберн-Грин пробили четверть».

 Мистер Энвард выразил мнение, что часы пробили специально для него. Генри разделил с ним славу: он тоже слышал часы.

 «В Уоберн-Грин — вы слышали часы? Хм… девять пятнадцать!»

 Снег шёл всё сильнее. Он падал на кучу и скапливался в складках и морщинах его одежды.

— Должно быть, он жил где-то здесь?

 Мистер Ридер задал этот вопрос с большим почтением.

 — Мне сказали, что его дом находится в стороне от главной дороги...  эту дорогу вряд ли можно назвать главной... в пятидесяти ярдах от указателя
Мистер Энвард указал на темноту.

 «Прямо там — доска объявлений.  Как ни странно, я — э-э-э... адвокат продавца».

 Ему хотелось подчеркнуть привлекательность участка,
но он решил, что сейчас не время.  Он вернулся к вопросу о доме мистера Вентфорда.

— Я был там всего один раз — два года назад, верно, Генри?


 — Год и девять месяцев, — точно ответил Генри.

 У него похолодели ноги и спина.  Ему стало не по себе.

 — С дороги его не видно, — продолжил мистер Энвард.  — Скорее
маленький одноэтажный коттедж. Он, очевидно, построил его специально для себя. Это не совсем… дворец.

— Боже мой! — сказал мистер Ридер, как будто это была самая поразительная новость, которую он услышал за этот вечер. — В доме, который он построил сам! Полагаю, у него есть или был телефон?

— Он звонил _мне_, — сказал мистер Энвард, — значит, у него должен быть телефон.

Мистер Ридер нахмурился, словно пытаясь найти логические ошибки в этом утверждении.


 «Я пойду и посмотрю, можно ли связаться с полицией», — предложил он.

“Полиция уже уведомлена”, - поспешно сказал адвокат. “Я
думаю, нам всем следует оставаться здесь вместе, пока кто-нибудь не приедет”.

Человек в квадратной шляпе, теперь нелепо покрытой снегом, покачал
головой. Он указал.

“Воберн-Грин там. Почему бы не пойти и вызвать--ум--локальные
полиция?”

Эта идея в голову не приходило адвокат. Инстинкт подсказывал ему
вернуться тем же путем, которым он пришел, и восстановить контакт с реальностью в своей собственной
прозаической гостиной.

“ Но ты думаешь ... ” он моргнул, глядя на тело. “Я имею в виду, едва ли это можно назвать
актом гуманности - оставить его...”

«Он ничего не чувствует. Наверное, он на небесах», — сказал мистер Ридер и добавил: «Наверное. В любом случае, полиция точно будет знать, где его искать».
 Генри внезапно вскрикнул. Он протянул руку к свету лампы.

 «Смотри — кровь!» — закричал он.

 На его руке действительно была кровь.

 «Кровь — я его не трогал!» Вы же знаете, мистер Энвард, я с ним не общался!


Увы нашей превосходной системе среднего образования! Генри возвращался к неграмотному происхождению, из которого он вышел.


«Я с ним не общался — кровь!»

“ Не пищите, пожалуйста. ” мистер Ридер был тверд. “ К чему вы
прикасались?

- Ни к чему, я только прикасался к себе.

“ Значит, вы ни к чему не прикасались, ” сказал мистер Ридер с необычной язвительностью.
“ Дайте-ка я посмотрю.

Лучи его лампы скользнули по дрожащему клерку.

“Это у вас на рукаве ... хм!”

Мистер Энворд вытаращил глаза. На рукаве Генри было что-то красное и влажное.
Рукав Генри.

“Вам лучше пойти в полицейский участок”, - сказал мистер Ридер. “Я приду".
"Я приду навестить вас утром”.




 ГЛАВА III

Мистер Энворд с благодарностью забрался на водительское сиденье, сохранив немного
Он увеличил расстояние между собой и дрожащим клерком. Машина стояла на склоне и должна была без проблем тронуться с места. Он выровнял колёса и снял машину с тормоза. Машина заскользила вперёд, и вскоре мистер Ридер, следовавший за ней, услышал звук работающего двигателя.

 Его фонарь осветил доску объявлений в поле, а через пятьдесят ярдов он вышел на тропинку, настолько узкую, что по ней не могли идти рядом два человека. Она уходила от дороги под прямым углом, и он свернул туда, продвигаясь с большим трудом, потому что у него были тяжёлые гвозди в
его ботинки. Наконец он увидел справа маленькую садовую калитку, расположенную
между двумя неухоженными изгородями. Ворота были открыты, и этот методичный человек
остановился, чтобы осмотреть их при свете своего фонаря.

Он ожидал найти кровь и нашел ее: просто мазок. Пятен крови нет
на земле, но тогда снег замел бы их. Он не замел
отпечатки ног, ведущие вверх по извилистой тропинке. Они были довольно маленькими, и он подумал, что их сделали недавно. Он не сводил с них глаз, пока они не привели его к приземистому дому с
Его узкие окна и дверные проёмы. Обернувшись, он увидел свет, пробивающийся сквозь занавески. У него возникло ощущение, что кто-то смотрит на него. Через мгновение свет погас. Но в доме кто-то был.

 Шаги привели его к двери. Здесь он остановился и постучал. Ответа не последовало, и он постучал ещё раз, громче. Прохладный ветер кружил вокруг него снежинки. Мистер Ридер, обладавший скрытым чувством юмора, улыбнулся.  В далёкие дни своей юности он больше всего любил  рождественские открытки, на которых был изображён сияющий Дед Мороз
Он постучал в дверь придорожного коттеджа. Он представил себя в роли Санта-Клауса в фетровой шляпе, и эта причудливая фантазия слегка его позабавила.

 Он постучал в третий раз и прислушался, а затем, когда ответа не последовало, отступил назад и подошёл к комнате, в которой видел свет, и попытался заглянуть между шторами. Ему показалось, что он услышал какой-то звук — стук, — но он доносился не из дома. Возможно, это был ветер. Он
огляделся и прислушался, но стук больше не повторялся, и он
вернулся к своим безуспешным попыткам.

  Огня не было видно.  Он вернулся, чтобы постучать в четвёртый раз
Он подождал немного, затем обошёл здание с другой стороны и сделал
открытие. Узкое створчатое окно, глубоко утопленное в стене и сделанное из железа,
раскачивалось на ветру, а под окном были видны двойные следы: один ведущий, другой — уходящий. Они вели в сторону переулка.

 Он вернулся к двери и стоял, размышляя, что ему делать дальше. В темноте он увидел два маленьких белых квадрата в верхней части двери и подумал, что это небольшие вставки из закалённого стекла, которые обычно устанавливают в верхней части таких дверей. Но
вероятно, при порыве ветра одна из них оторвалась и упала к
его ногам. Он наклонился и поднял ее: это была игральная карта - туз
бубновый. Он поднес лампу ко второму: это был червовый туз.
Очевидно, оба они были прикреплены бок о бок к двери с помощью
булавок - черных булавок. Возможно, их туда положил хозяин дома.
Возможно, они имели какое-то значение, выполняли функцию
талисманов.

На стук никто не ответил, и мистер Ридер глубоко вздохнул. Он ненавидел лазать по крышам, но ещё больше он ненавидел протискиваться в узкие окна
в незнакомые места; тем более что внутри, вероятно, был кто-то, кто мог обойтись с ним грубо. Или они могли уйти. Следы, которые он обнаружил, были свежими; они почти не занесло снегом, хотя снегопад был сильным. Возможно, дом был пуст, а его обитатель, чей свет он видел, ушёл, пока он стучал в дверь. Он бы не услышал, как тот выпрыгнул из окна, снег был слишком мягким.
Если только тот стук, который он услышал...

 Мистер Ридер ухватился за подоконник и подтянулся, тяжело дыша, хотя он был довольно сильным мужчиной.

В дом можно было попасть только двумя способами: либо ногами вперёд, либо головой вперёд. Он провёл разведку с помощью лампы и увидел, что под окном стоит маленький столик в крошечной комнатке, которая, очевидно, использовалась как гардеробная, потому что там на крючках висело несколько пальто. Можно было спокойно войти головой вперёд, поэтому он протиснулся на столик, чувствуя себя крайне недостойно.

Он тут же вскочил на ноги, осторожно взялся за ручку двери и открыл её. Он оказался в небольшом холле, из которого вела одна дверь
открылась. Он попробовал: дверь открывалась быстро, но не совсем. Как будто кто-то прислонился к ней с другой стороны. Он резко дёрнул плечом, и дверь распахнулась. Кто-то попытался проскочить мимо него, но мистер.
Ридер ожидал этого и даже большего. Он схватил беглеца…

«Мне очень жаль, — сказал он своим мягким голосом. — Это дама, не так ли?»

Он услышал её тяжёлое дыхание, всхлип...

 — Здесь есть свет?

 Он пошарил рукой за притолокой двери, нашёл выключатель и повернул его.
Мгновение ничего не происходило, а потом внезапно зажегся свет.
Судя по всему, в задней части дома была небольшая световая машина, которая включалась при повороте любого переключателя.

«Проходите, пожалуйста».

Он очень осторожно ввёл её в комнату. Красивая, необыкновенно красивая. Он не помнил, чтобы когда-нибудь встречал столь же хорошенькую юную леди, как эта, хотя она была очень бледна, волосы её были растрёпаны, а на ногах были валенки, отпечаток которых он уже видел на снегу.

— Не хотите ли присесть?

 Он закрыл за собой дверь.

— Вам нечего бояться. Меня зовут Ридер.

В этот момент она была в ужасе; теперь она пристально посмотрела на него.


 «Вы детектив?» — вздрогнула она. «Я так напугана. Я так напугана!»


Затем она склонилась над столом, за которым сидела, и закрыла лицо руками.


 Мистер Ридер оглядел комнату. Она была обставлена с приятным вкусом — не роскошно, но приятно. Очевидно, это была гостиная. Если не считать того, что каминная полка упала или была сдвинута с места, беспорядка не было. Очаг был завален разбитыми фарфоровыми горшками и вазами; сама полка всё ещё держалась на одном конце с помощью
какая-то привязанность к каминной полке. А ещё к синему коврику перед камином, на котором были странные пятна. На ковре были и другие тёмные пятна, а возле двери валялся разбитый цветочный горшок.

 Он увидел корзину для бумаг и перевернул её содержимое. Обложки от маленьких книжек — их было пять, но без содержимого. Рядом с камином стоял маленький книжный шкаф. Книги были муляжами. Он потянул за один конец футляра, и тот открылся, так как был прикреплён на петлях к другому концу.


«Хм!» — сказал мистер Ридер и задвинул полки обратно.
исходное положение.

На полу у стола лежала кепка, и он поднял ее. Она
была мокрой. Он осмотрел ее, сунул в карман и обратил свое
внимание на девушку.

“ Как давно вы здесь, мисс ... Я думаю, вам лучше сказать мне
ваше имя.

Она смотрела на него снизу вверх; он увидел, как она облизнула пересохшие губы.

“ Полчаса. Я не знаю… — Может, и дольше.

 — Мисс?.. — снова спросил он.

 — Линн — Марго Линн.

 Он задумчиво поджал губы.

 — Марго Линн.  И вы здесь уже полчаса.  Кто ещё был здесь?

 — Никто, — ответила она, вскакивая на ноги.  — Что случилось?  Вы
он ... что же, они дрались?”

Он положил руку на ее плечо мягко, и повалил ее на
стул.

“А кто сражаться кого?” - спросил Мистер ридер. Его английский всегда был очень
хорошо в таких случаях.

“Никто не здесь”, - сказала она inconsequently.

Мистер ридер вынесен вопрос.

“Вы пришли----?”

“Я приехал со станции Борн-Энд. Я пришел сюда пешком. Я часто хожу этой дорогой.
Я секретарь мистера Вентфорда.

— Вы пришли сюда в девять часов, потому что вы секретарь мистера Вентфорда? Это было очень странно с вашей стороны.

Она испуганно вглядывалась в его лицо.

— Что-то случилось? Вы полицейский детектив? Что-то случилось с мистером Вентфордом? Расскажите мне, расскажите!

 — Он ждал меня: вы знали об этом?

Она кивнула. Ее дыхание участилось. Он подумал, что она обнаружила, что
дыхание - болезненный процесс.

“Он сказал мне ... да. Я не знала, в чем дело. Он хотел, чтобы его
адвокат тоже был здесь. Я думаю, у него были какие-то неприятности.

“ Когда вы видели его в последний раз?

Она колебалась.

“ Я говорила с ним по телефону - один раз, из Лондона. Я не видел
его два дня.”

«А тот человек, который был здесь?» — спросил мистер Ридер после паузы.

«Здесь никого не было! Клянусь, здесь никого не было!» Она была в отчаянии от своего желания убедить его. «Я была здесь полчаса — ждала его. Я вошла сама — у меня есть ключ. Вот он».

 Она дрожащими руками порылась в сумке и достала кольцо с двумя ключами, один из которых был больше другого.

 «Когда я вошла, его здесь не было. Я... я думаю, он, должно быть, уехал в город.
Он очень... своеобразный.
Мистер Дж. Г. Ридер сунул руку в карман, достал две игральные карты и положил их на стол.

«Почему они были приколоты к его двери?»

Она посмотрела на него круглыми глазами.

«Приколоты к его двери?»

“Входная дверь”, - сказал мистер ридер“, или, как он назвал бы это,
уличная дверь”.

Она покачала головой.

“Я никогда не видел их раньше. Он не такой человек, чтобы смириться
вещи, как это. Он очень на пенсию и ненавидит обращая внимание на
сам.”

“Он был очень на пенсию”, - повторил Мистер ридер “и ненавидел рисовать
к себе внимание.”




 ГЛАВА IV
Что-то в его тоне подчёркивало прошедшее время, которое он использовал. Она отпрянула.

— Был? — прошептала она. — Он не умер… о боже! он не умер?

Мистер Ридер потёр подбородок.

— Да, боюсь… эм… он умер.

Она вцепилась в край стола, чтобы не упасть. Мистер Ридер никогда прежде не видел такого ужаса, такого отчаяния на человеческом лице.

 — Это был...  несчастный случай — или... или...

 — Вы хотите сказать «убийство», — мягко произнёс Ридер.  — Да, я очень боюсь, что это было убийство.

 Он подхватил её, когда она начала падать, и, уложив на диван, пошёл за водой. Краны были заморожены, но он нашёл немного воды в чайнике и, наполнив ею стакан, вернулся, чтобы побрызгать ей на лицо.
Он смутно представлял, что нужно сделать что-то подобное.
Но когда он вернулся, она сидела, закрыв лицо руками.

— Ложись, дорогая, и не шуми, — сказал мистер Ридер, и она покорно подчинилась.

 Он оглядел комнату.  Что его поразило, так это револьвер, висевший на стене справа от камина, прямо над книжным шкафом.  Он был под рукой у любого, кто сидел спиной к окну. За креслом была
ширмочка, и, постучав по ней, мистер Ридер обнаружил, что она сделана из листового железа.


Он вышел в коридор, чтобы посмотреть на дверь, и включил свет. Дверь была очень толстой, а внутренняя часть была сделана из стали толщиной в четверть дюйма
Тарелка была крепко привинчена к дереву. Из кухни вела дверь в спальню, очевидно, принадлежавшую Вентфорду. Единственный свет проникал сюда через продолговатое окно под потолком. Других окон не было, а вокруг узкого окна стояла прочная стальная решётка. На стене у кровати висел второй пистолет. На кухне он нашёл третье оружие, а за пальто, висевшим в прихожей, — четвёртое.

 Коттедж представлял собой квадратную бетонную коробку. Крыша, как он впоследствии
узнал, была покрыта черепицей поверх листового железа, и, кроме окна, через которое он протиснулся, попасть внутрь было невозможно.

Он был озадачен, почему этот человек, который, видимо, опасался нападения, оставил кого-то в
окно настолько большое, как то, через которое он пришел. Он потом нашли
сломанный провод, который должен установить звенит тревожный звоночек, когда
открыл окно.

Кровь была на ковре в зале, кровь в крошечном холле. Он
вернулся к тому месту, где лежала девушка, и принюхался. Запаха кордита не было.
Увидев тело, он не удивился.

— Ну же, дорогая моя.

Она снова села прямо.

— Я не полицейский, я... э-э... джентльмен, которого пригласила ваша
друг, мистер Вентфорд... ваш покойный друг, ” поправился он, - чтобы сделать
что-то ... я не знаю, что! Он позвонил мне по телефону; я изложил ему
свои... гм... условия, но он не объяснил, почему посылает за мной.
Вы, как его секретарь, могли бы, возможно...

Она покачала головой.

“Я не знаю. Он никогда не упоминал о вас, прежде чем он заговорил со мной на
телефон.”

— Я не полицейский, — снова сказал мистер Ридер, и голос его звучал очень мягко.
— Поэтому, моя дорогая, тебе не стоит стесняться говорить мне правду, потому что эти джентльмены, когда они придут, будут очень настойчивы
и умные люди, вероятно, узнают всё, что я видел, даже если я им не расскажу. Кто был тот мужчина, который вышел из этого дома, когда я постучал в дверь?


 Её лицо было смертельно бледным, но она не дрогнула. Ему было интересно, так ли она красива, когда не такая бледная. Мистер Ридер задавался множеством подобных странных вопросов; его разум никогда не застаивался.

— В этом доме никого не было... с тех пор, как я здесь... —

 Мистер Ридер не стал настаивать.  Он вздохнул, закрыл глаза, покачал головой и пожал плечами.

— Очень жаль, — сказал он. — Вы можете что-нибудь рассказать мне о мистере.
Уэнтфорде?

 — Нет, — ответила она тихо. — Он был моим дядей. Думаю, вам следует это знать. Он не хотел, чтобы кто-то об этом узнал, но это должно было всплыть. Он был очень добр к нам — он отправил мою мать за границу; она инвалид.
 Я вела его дела. Всё это было очень сумбурно.

 — Ты часто здесь бывала?

 Она покачала головой.

 — Нечасто, — сказала она. — Обычно мы встречались где-нибудь по предварительной договорённости,
как правило, в уединённом месте, где вряд ли можно было встретить кого-то из знакомых. Он очень стеснялся незнакомцев и не любил
сюда кто-нибудь приходил”.

“Он когда-нибудь принимал здесь друзей?”

“Нет”. Она была очень категорична. “Я уверена, что нет. Единственным человеком, которого он
когда-либо видел, был полицейский патруль, всадник, который ездит по этому участку.
Дядя каждый вечер готовил ему кофе. Я думаю, что это был за
компании-он сказал мне, что он чувствовал себя одиноким в ночи. Полицейский держал
глаз на него. Их двое — констебль Стил и констебль Верити.
Мой дядя всегда присылал им индейку на Рождество. Тот, кто был на дежурстве, обычно приезжал сюда. Однажды я засиделся здесь допоздна, и констебль проводил меня до Борн-Энда.

Телефон был в спальне. Мистер Ридер вспомнил, что он
обещал позвонить. Он дозвонился в полицейский участок и задал несколько
вопросов. Когда он вернулся, он нашел девушку у окна, глядя
между шторами.

Кто-то идет по дорожке. Они услышали голоса, и, посмотрев
сквозь занавеску, он увидел вереницу фонарей и вышел навстречу
местный сержант и двое мужчин. За ними шел мистер Энворд. Ридер
задумался о том, что стало с Генри. Возможно, он заблудился в
снегах. Эта мысль заинтересовала его.

“Это мистер Ридер”. Голос Энворда был пронзительным. “Вы звонили?”

“Да, я звонил. У нас здесь молодая леди” племянница мистера Вентфорда.

Энворд удивленно повторил эти слова.

“ Его племянница здесь? Правда? Я знал, что у него была племянница. На самом деле...

Он кашлянул. Говорить о наследстве в такой момент было бы бестактно.

«Она сможет пролить свет на это дело», — сказал сержант,
более практичный и менее деликатный.

«Она не сможет пролить свет ни на какое дело», — очень твёрдо для него ответил мистер Ридер. «Её не было здесь, когда было совершено преступление, — в
На самом деле она приехала через некоторое время. У неё был ключ, который открывал дверь.
Мисс Линн работает секретарём у своего дяди, и, я думаю, джентльмены, вам следует об этом знать.

Сержант не был уверен, уместно ли обращать внимание на мистера.
Ридера. Для него он был почти гражданским лицом, человеком без полномочий, и поэтому его присутствие было незаконным. Тем не менее какое-то отдалённое эхо славы Дж. Г. Ридера донеслось до Бакингемшира.
Полицейский, похоже, вспомнил, что мистер Ридер либо занимал, либо собирался занять полуофициальную должность, отдалённо или почти напрямую связанную с
с полицейскими делами. Если бы он был немного более откровенен в этом вопросе, то и в своей позиции был бы более определённым. Поскольку он не был так уверен, то до тех пор, пока позиция мистера Ридера не прояснится, было бы целесообразно игнорировать его присутствие — особенно трудно следовать этому курсу, когда официально отсутствующий человек стоит у вас под боком и бормочет очевидные опровержения ваших жизненно важных теорий.

— Может быть, вы объясните мне, зачем _вы_ здесь, сэр? — спросил сержант с некоторой грубостью.


Мистер Ридер пошарил в кармане, достал большой кожаный футляр и положил его на стол.
Он осторожно положил его на стол, предварительно смахнув с него пыль тыльной стороной ладони. Он развернул его и с раздражающей медлительностью достал толстую пачку телеграмм. Он поправил очки и стал просматривать телеграммы одну за другой, читая каждую. Наконец он встряхнул одну из них.я протянул его офицеру. Там было написано:


 “Хочу проконсультироваться с вами сегодня вечером по очень важному делу. Позвоните мне
 Воберн Грин 971. Очень срочно. Вентфорд”.


“ Вы частный детектив, мистер Ридер?

“ Скорее интимный, чем частный, ” пробормотал этот джентльмен. «В наши дни, когда все на виду, у человека не больше уединения, чем у золотой рыбки в её хрустальном жилище».

 Сержант заметил что-то в мусорной корзине и вытащил это.
 Это была небольшая книга в мягкой обложке. Там была ещё одна, и даже много. Он положил на стол пять книг, но это были только обложки, и ничего больше.

“Дневники”, - мягко сказал мистер Ридер. “Вы заметите, что каждый из них
грязнее другого”.

“Но откуда вы знаете, что это дневники?” - Что? - требовательно спросил полицейский.
раздраженно.

“ Потому что на внутренней стороне обложек напечатано слово ‘дневник’, ” сказал мистер
Ридер более мягко, чем когда-либо.

Так оно и оказалось, хотя на печать никто не обратил внимания.
Мистер Ридер не упустил этого из виду; он не упустил из виду даже два клочка обгоревшей бумаги на каминной полке — всё, что осталось от тех дневников.


 «За этим книжным шкафом в стене есть сейф». Он указал на него.
«Там могут быть улики, а могут и не быть. Я бы предположил, что их там нет. Но на вашем месте я бы не стал к нему прикасаться, сержант, — поспешно сказал он, — по крайней мере, без перчаток. Эти отвратительные парни из Скотленд-Ярда рано или поздно придут сюда, и они будут очень грубы, если сфотографируют отпечаток пальца и обнаружат, что он ваш».

Гейлор из Скотленд-Ярда пришёл в половине третьего. Его вытащили из постели и повели сквозь слепящую снежную бурю по отвратительной дороге.

 Юная леди ушла домой. Мистер Ридер задумчиво сидел перед разожжённым им камином и курил самую дешёвую трубку.
сигарета.

“Тело здесь?”

Мистер Ридер покачал головой.

“Они нашли того конного полицейского, Верити?”

Мистер Ридер снова отрицательно покачал головой.

“Они нашли его лошадь. Его обнаружили на Биконсфилд-роуд. На седле были пятна крови.”

“Пятна крови?” — переспросил удивлённый офицер.

— Пятна крови, — объяснил мистер Ридер.

 Он смотрел на огонь, сигарета вяло свисала из его рта, на лице застыло выражение тревожной меланхолии; он даже не повернул головы, чтобы обратиться к инспектору Гейлору.

 — Как я и сказал, юная леди ушла домой. Местная полиция сообщила
Разумеется, вы знаете подробности об этой даме. Она работала секретарём у покойного мистера Уэнтфорда, и он, похоже, был очень к ней привязан, поскольку оставил своё состояние в размере двух третей молодой леди и одной трети — своей сестре. Насколько можно судить, в доме нет денег, но он хранит их в отделении Грейт-Сентрал-Бэнк в Биконсфилде. Ридер пошарил в кармане. — Вот два туза.

— Два чего? — спросил озадаченный инспектор.

 — Два туза. — Мистер Ридер перекинул игральные карты через плечо, не отрывая взгляда от огня. — Бубновый туз и, кажется,
червовый туз — я не очень хорошо разбираюсь и в том, и в другом.

 — Где ты их взял?

 — Другой объяснил, и он услышал раздражённый смешок Гейлора.

 — Это что, журнальная история об убийстве? — презрительно спросил он.

 — Я редко читаю журнальные истории, — сказал мистер Ридер, зевая, — но эти карты были выставлены после убийства.

Детектив с интересом разглядывал тузы.

 «Почему ты так в этом уверен — почему их не выложили раньше?»

 Дж. Г. застонал от его скептицизма и, протянув руку, взял со столика колоду карт.

«Вы обнаружите, что в этой колоде не хватает двух тузов. Вы бы
также заметили, что две карты были склеены. Так действует кровь.
Отпечатков пальцев нет. Я полагаю, что после безвременной кончины мистера Вентфорда карты были перетасованы, а два важных туза извлечены и выставлены напоказ».


Инспектор тщательно обыскал спальню и вернулся, обнаружив, что мистер Ридер уже засыпает.

— Что они сделали с девушкой — эти местные парни? — грубо спросил Гейлор.


Ридер лениво пожал правым плечом.

«Они сопроводили её до участка и взяли у неё показания.
Инспектор был так любезен, что предоставил мне копию — вы найдёте её на этом столе. Они также осмотрели её руки и одежду, но в этом не было необходимости. Есть подтверждающие доказательства того, что она прибыла на станцию Борн-Энд в двенадцать минут девятого, как она и сказала. Убийство было совершено в сорок минут восьмого, за несколько минут до или после».

— Откуда, чёрт возьми, вы это знаете? — спросил изумлённый офицер. — Есть какие-то доказательства?

 Мистер Ридер покачал головой.

“ Романтическая догадка. Он тяжело вздохнул. “ Ты должна понять, моя дорогая.
Гейлор, что у меня преступный склад ума. Я вижу худшее в людях и
худшее в каждом человеческом поступке. Это очень трагично. Бывают моменты,
когда... - он снова вздохнул. “ Сорок минут восьмого, ” просто сказал он.
“Это мой романтичный предположить. Врач, вероятно, подтвердит мои
смотреть. Тело пролежало здесь, ” он указал на коврик у камина, “ пока... ну,
довольно продолжительное время.

Гейлор просматривал два мелко исписанных листа бумаги. Внезапно
он остановился.

“Вы ошибаетесь”, - сказал он. “Послушайте это заявление, сделанное в участке
от мисс Линн. «Я позвонила дяде с вокзала и сказала, что могу опоздать из-за заснеженной дороги. Он ответил: «Приезжай, как только сможешь». Он говорил очень тихо; мне показалось, что он взволнован!»
 Это немного подрывает твою теорию о времени, не так ли?»

 Мистер Ридер огляделся и широко раскрыл глаза.

 «Да, не так ли?» Должно быть, это было ужасно неловко ”.

“Что было неловко?” - спросил озадаченный полицейский.

“Все”, - пробормотал мистер Ридер, опустив подбородок на грудь.




 ГЛАВА V

(“Проблема с Ридером”, - сказал Гейлор суперинтенданту в
ход долгого телефонного разговора “заключается в том, что вы чувствуете, что он знает
что-то, чего он не должен знать. Я никогда не видел его замешанным в деле
у меня не создалось впечатления, что он виновен.
он так много знал об этом преступлении?

“Ублажить его”, - сказал суперинтендант. “На днях он будет в государственной прокуратуре.
Департамент прокуратуры. Он никогда не участвовал в деле, в котором не стал бы соучастником, присвоив себе половину улик».)

 В пять часов детектив разбудил спящего.

 «Тебе лучше пойти домой, старик, — сказал он.  — Мы оставим здесь дежурного офицера».

Мистер Ридер со стоном поднялся, налил в стакан немного содовой из сифона и выпил.

 «Боюсь, я должен остаться, если только вы не будете сильно возражать».

 «Зачем ждать?» — удивлённо спросил Гейлор.

 Мистер Ридер огляделся по сторонам, словно искал ответ.

«У меня есть теория — абсурдная, конечно, — но я верю, что убийцы вернутся. И, честно говоря, я не думаю, что от вашего полицейского будет много толку, если только вы не готовы дать бедняге смертоносное оружие, необходимое для самозащиты».

Гейлор сел прямо перед ним, положив большие руки в перчатках на колени.


«Расскажи папе», — сказал он.

Мистер Ридер с жалостью посмотрел на него.

«Здесь не о чем рассказывать, мой дорогой мистер Гейлор. Это всего лишь подозрения, порождённые, как я уже сказал, моим болезненным воображением и, возможно, не имеющие под собой никаких оснований.
 Например, эти две карты — глупая бравада. Но такое уже случалось. Помните дело в Тейнмауте и дело в Лавендер-Хилл, с мужчиной с перерезанной глоткой?
Я думаю, они берут эти идеи из книг, — сказал он, наклоняясь
чтобы пошевелить угли в камине. «Увлечение такого рода литературой
обязательно должно вызвать ответную реакцию».

Гейлор достал из кармана карточки и рассмотрел их.

«Немного глупо», — таков был его вердикт.

Мистер Ридер вздохнул и покачал головой, глядя на огонь.

«У убийц, как правило, нет чувства юмора. Они легковозбудимые, напуганные люди, но они никогда не бывают комичными».

Он подошёл к двери и распахнул её. Снег перестал идти. Он вернулся.


«Где полицейский, которого вы предлагаете оставить на дежурстве?» — спросил он.

— Я найду кого-нибудь, — сказал Гейлор. — Здесь поблизости полдюжины человек.
Стоит свистнуть, и кто-нибудь придёт.
Мистер Ридер задумчиво посмотрел на него.

 — Не думаю, что стоит. Давай подождём до рассвета — или, может быть, ты хочешь уйти? Не думаю, что кто-то причинит тебе вред. Скорее всего, они будут рады, когда ты уйдёшь.

— Причинить мне вред? — возмутился Гейлор, но Ридер не обратил внимания на его слова.


 — Я бы на твоём месте заварил чай и, может быть, поджарил пару яиц. Я немного проголодался.


 Гейлор подошёл к двери и, нахмурившись, посмотрел в темноту. Он
работал с Ридером раньше и был слишком мудрым человеком, чтобы сразу отвергнуть совет
. Кроме того, если Ридер входил или уже вошел в публику
Отдел прокуратуры, он бы занять ранг, эквивалентный
управляющий.

“Я всех за яйца”, - сказал Гейлор, и запер наружную дверь.

Пожилой мужчина исчез на кухне и вернулся с чайником.
Он поставил его на огонь, снова вышел и вернулся со сковородой.


 — Вы когда-нибудь снимаете шляпу? — с любопытством спросил Гейлор.

 Мистер Ридер не повернул головы, но слегка встряхнул сковороду, чтобы кипящий жир распределился равномерно.

“Очень редко”, - сказал он. “Иногда в рождественские дни”.

И тогда Гейлор задал глупый вопрос; по крайней мере, это прозвучало глупо
для него, и все же подсознательно он чувствовал, что другой мог бы дать
немедленный и драматичный ответ.

“ Кто убил Вентфорда?

“ Двое мужчин, возможно, трое, ” немедленно ответил мистер Ридер, “ но я скорее
думаю, двое. Ни один из них не был профессиональным взломщиком. Один из них, по крайней мере, думал
больше об убийстве, чем о возможной выгоде.
Ни один из них не нашёл ничего ценного, и даже если бы они открыли сейф, то не обнаружили бы ничего стоящего. Юная леди, мисс
Марго Линн, может, думаю, сэкономили им много неприятностей в их
искать сокровища-может быть, я ошибаюсь здесь, но я редко попадают в
ошибка. Мисс Марго - - - - -”

Он остановился и быстро огляделся.

“ В чем дело? ” спросил Гейлор, но Ридер приложил палец к губам.

Он встал и направился через комнату к двери, которая вела в крошечный
вестибюль, через который он вошел. Он стоял, положив одну руку на ручку двери, и Гейлор увидел, что в другой руке он держит пистолет «Браунинг».
 Он медленно повернул ручку. Дверь была заперта изнутри.

В два шага Ридер оказался у входной двери, повернул ключ и потянул на себя
она открылась. Затем, к удивлению инспектора, он увидел, что его спутница возьмет
один шаг и падение, разваливаясь на его лицо в снегу. Он побежал к себе
помощь. Что-то схватило его за лодыжку и швырнуло вперед.

Ридер вскочил на ноги и помог подняться другому.

“Небольшая проволока, прикрепленная между дверными косяками”, - объяснил он.

Когда он свернул за угол дома, из его электрического фонарика вырвался яркий луч. Вокруг никого не было, но окно, которое он
Дверь была не заперта, и на снегу виднелись новые следы, уходящие в темноту.

 — Чёрт возьми! — сказал Гейлор.

 Дж. Г. Ридер ничего не ответил.  Он улыбался, когда вернулся в комнату, предварительно сломав проволоку ударом ноги.

 — Как думаешь, кто-то был в вестибюле?

 — Я знаю, что кто-то был в вестибюле, — сказал он.  — Боже мой! Как глупо с нашей стороны, что мы не поставили полицейского у двери! Вы заметили, что в окне разбито стекло? Должно быть, наш друг подслушивал.


 — Он был один?

— Только один, — серьёзно ответил мистер Ридер. — Но был ли это тот, кто приходил раньше...
Я так не думаю.

 Он взял сковороду с очага, куда поставил её, и продолжил жарить яйца, разложил их по двум тарелкам и заварил чай.
Всё было так, как будто смерть не подстерегала его в вестибюле несколько минут назад.

«Нет, они не вернутся; у нас больше нет причин оставаться.
Их было двое, но в дом вошёл только один. Дороги очень плохие, а им, возможно, предстоит долгий путь, и они не рискнут приближаться к дому на рассвете. В шесть часов
сельскохозяйственный рабочий, о котором так очаровательно писал поэт Грей, будет идти на работу, и они тоже не рискнут с ним встретиться».

Они торжественно позавтракали, и Гейлор засыпал собеседника вопросами, на которые тот в основном не отвечал.

«Вы думаете, что мисс Линн причастна к этому — к убийству, я имею в виду?»

Ридер покачал головой.

«Нет, нет», — сказал он. — Боюсь, всё не так просто.

 Наступил серый рассвет, когда они, оставив в доме дежурного полицейского, побрели по переулку.  Машину Ридера нашли ночью, и теперь у них была более мощная машина с цепными колёсами.
Он ждал их, чтобы отвезти в Биконсфилд. Они добрались до места только через два часа, потому что по дороге наткнулись на небольшую группу полицейских и сельскохозяйственных рабочих, которые мрачно смотрели на тело констебля Верити. Он лежал под кустами в нескольких ярдах от дороги и был мёртв.

 «Застрелен, — сказал полицейский. — Его только что осмотрел окружной хирург».

Офицер, который выехал со двора вокзала, застыл на месте, широко расставив ноги в сапогах, с поднятым воротником пальто и надвинутой на глаза заснеженной фуражкой.
ничего не подозревавший накануне вечером. Его лошадь уже нашли;
пятна крови, которые озадачили и встревожили полицию, теперь были обнаружены
.

Гэйлор и Ридер поехали в Биконсфилд. Гэйлор был подавлен.
молчаливый человек; мистер Ридер был молчалив, но не подавлен.

Когда они выехали на главную дорогу, он повернулся к своему спутнику и
спросил:

“Интересно, почему они не взяли с собой своих тузов?”




 Глава VI

 Наиболее точное описание двойной трагедии появилось в одном из последних выпусков _Evening Post-Courier_.


 «Где-то между восемью и десятью часами утра Джеймс Верити, член
 Конный отряд полиции Бакингемшира и Уолтер
 Вентфорд, эксцентричный и, как полагают, богатый отшельник, были убиты в уединённом коттедже неподалёку от Биконсфилда. В четверть десятого констебль Верити патрулировал дорогу и наткнулся на тело, которое впоследствии было опознано как тело покойного мистера Вентфорда, жившего в небольшом коттедже в нескольких сотнях ярдов от места, где было найдено тело. Мистер
 Вентфорда жестоко избили дубинкой, и он был уже мёртв, когда его обнаружили
 было совершено. Одновременно с обнаружением тела на месте происшествия появились мистер Уолтер Энвард, известный адвокат из Биконсфилда, и его секретарь, которые по просьбе мистера Уэнфорда направлялись к нему с визитом.
Считается, что мистер Уэнфорд намеревался составить завещание, хотя в доме не было найдено никаких документов, подтверждающих это предположение.

 «Оставив мистера Энварда присматривать за телом, констебль Верити поскакал в сторону Биконсфилда, чтобы вызвать помощь. После этого его больше никто не видел живым.

 «Племянница покойного, которая также была его секретарём, мисс Марго
 Линн вызвали из Лондона, и она, прибыв в коттедж через несколько минут после того, как тело увезли неизвестные убийцы, обнаружила, что в доме царит беспорядок, хотя в тот момент она ещё не подозревала о трагедии.

 «Тайна ещё больше усложнилась на рассвете, когда пастушок, направлявшийся на работу, обнаружил на стороне Биконсфилда, где было найдено тело мистера.
 Вентфорда, труп констебля Верити. Он был убит выстрелом в сердце с близкого расстояния. Выстрела не было слышно, но это можно объяснить
 что в округе очень мало домов и что шёл сильный снег.
Возчику, работавшему на соседнем фермере, показалось, что он
услышал выстрел гораздо раньше, но это можно объяснить тем, что
на железнодорожной линии, которая находится в миле отсюда, шёл
такой сильный снег, что пришлось использовать туманные сигналы.

 «Старший детектив-инспектор Гейлор был вызван в полицию Бакингемшира. Ему помогает мистер Дж. Г. Ридер из прокуратуры.

 «Расписание, насколько это можно установить, выглядит следующим образом:

 «7:00. Констебль Верити выходит из полицейского участка на патрулирование.

 «9:14. Констебль Верити обнаруживает труп мистера Вентфорда.

 «9:15. Мистер Энвард и его секретарь подъезжают на автомобиле и останавливаются у дома, где их встречает констебль, который едет в Биконсфилд за помощью.

 «6:45 утра. Тело констебля Верити найдено застреленным в 120 ярдах к северу от того места, где было найдено тело мистера Вентфорда».


 Мистер Кингфетер, заместитель управляющего отделением Грейт-Сентрал-Бэнк в Биконсфилде, прочитал это сообщение и был справедливо возмущён. Он вышел
В то утро он пришёл в банк очень рано, потому что ему нужно было написать письмо, а в его кабинете было достаточно уединения. Он был серьёзным человеком в очках с серьёзным видом на бледном пухлом лице. У него были маленькие чёрные усы, а щёки и подбородок неизменно были синими, потому что у него была так называемая «густая борода».

 Пока он писал, принесли газеты. Их затолкали под закрытую входную дверь банка, и, не найдя в тот момент подходящего слова для часто повторяемого ласкового обращения, он встал и
Он принёс газеты в кабинет, подбросил в камин угля и сел просматривать их.
Было две газеты: одна финансовая, другая светская.


Сначала он прочитал вторую, в которой подробно описывалось убийство, хотя оно произошло только накануне вечером. Обнаружение тела констебля не упоминалось, потому что его ещё не обнаружили, когда газета пошла в печать.

Он читал и перечитывал, мысли в его голове путались, а потом он взял телефон и позвонил мистеру Энварду. Этот джентльмен тоже был в своём кабинете в то снежное утро, хотя было уже восемь часов.

“Доброе утро, Зимородок"… Да, да, это правда.… Я был практически свидетелем.
они нашли бедного полицейского… мертвым… да, убитым… да,
застреленным.… Я был последним, кто с ним разговаривал. Ужасно, ужасно,
ужасно! Что такие ужасы могут быть-Я говорю, что такие ужасы могут быть.... Я
сказал, что такие… Что случилось с твоим телефоном? Он пользуется вашими услугами?
 Правда? Правда? Я зайду и поговорю с вами…»

 Мистер Кингфетер повесил трубку и вытер лицо носовым платком. Его лицо покрывалось испариной при малейшем
поводе. Вскоре он сложил газету и посмотрел на свой
незаконченное письмо. Он был на восьмой странице, и последними словами, которые он написал, были:


 «...едва ли смогу прожить день, не увидев твоего милого личика, моя...»


 Было очевидно, что он писал не своему генеральному директору и не клиенту, который превысил лимит на своём счёте.

 Он машинально добавил «любимая», хотя уже дюжину раз использовал это слово.  Затем он развернул газету и снова прочитал об убийстве.

Стук в боковую дверь: он вышел, чтобы впустить Энварда. Адвокат был
более важен, чем обычно. Участие в общественных делах имеет свои
эффект. И из информационного агентства позвонили, чтобы узнать, могут ли они прислать фотографа, и мистер Энвард, дрожа от холода в одной пижаме, сказал «да», и его сфотографировали за завтраком в 7:30 утра, когда он держал в руке чашку чая и выглядел очень серьёзным. Вскоре он появится в ста пятидесяти газетах под заголовком «Адвокат, обнаруживший убийство своего клиента».

— Ужасное дело, — сказал мистер Энвард, сбрасывая пальто.
— Он хранил у вас деньги? Я веду дела, Кингфетер, хотя
Видит бог, я ничего о них не знаю! Я не знаю, на каком он положении… какой у него здесь кредит?


 Мистер Кингфетер задумался.

 «Я достану бухгалтерскую книгу из сейфа», — сказал он.

 Он запер центральный ящик своего стола, потому что там лежало его письмо Эне
 Бёрслему и другие документы, но мистер Энвард не увидел в этом ничего предосудительного; скорее, это было похвально.

«Вот его счёт». Кингфетер положил на стол большую бухгалтерскую книгу и открыл её на странице, отмеченной большим пальцем. «Кредит в размере трёх тысяч четырёхсот фунтов».

Мистер Энвард поправил очки и посмотрел.

— У него есть что-нибудь на депозите? Ценные бумаги — нет? Он часто приходил в банк?


 — Никогда, — ответил Кингфетер. — Он использовал счёт для оплаты счетов. Когда ему нужны были наличные, он выписывал чек на предъявителя, и я возвращал ему деньги. Он, конечно, присылал сюда людей, чтобы они обналичивали чеки.


 — Те шестьсот фунтов, снятые пять дней назад. — Мистер Энвард указал на эту сумму.

«Странно, что вы на это указываете — оплата была произведена через кассу четыре дня назад. Я не видел человека, который сделал заказ, — меня не было на месте. Мой клерк Маккей обналичил чек. Кто это?»

В дверь легонько постучали. Мистер Кингфетер вышел из комнаты и вернулся с посетителем.


«Как удачно, что я застал вас здесь!» — сказал Дж. Г. Ридер. Он был опрятен и бодр.
Парикмахер побрил его, кто-то начистил ему ботинки. «Отчет о покойном мистере Вентфорде?» Он кивнул на книгу.

Всем было известно, что Дж. Г. Ридер работал на «Грейт Сентрал Банк», и управляющий не сомневался в его праве задавать вопросы. Мистер Энвард был не так уверен.

«Это довольно серьёзный вопрос, мистер Ридер», — сказал он, отдавая себе отчёт
могила. “Я не уверен, что мы можем посвятить вас в нашу тайну ...”

“Не лучше ли вам обратиться в полицию и спросить их, готовы ли они
довериться вам?” - спросил мистер Ридер с внезапной
свирепостью, которая заставила адвоката отшатнуться.

Управляющий еще раз объяснил счет.

“ Шестьсот фунтов ... хм! ” мистер Ридер нахмурился. “ Крупная сумма... Кто был
переводчиком?

— Мой клерк Маккей сказал, что это была дама — в плотной вуали.

 Ридер уставился на него.

 — Ваш клерк Маккей?  Конечно, симпатичный молодой человек.  Как глупо с моей стороны!
 Кеннет — или это Карл — Кеннет, верно?  Хм!  Дама в плотной вуали.  У
— Сколько у вас банкнот? —

 Кингфетер был озадачен этим вопросом.  Он стал искать книгу, в которой была эта информация, и мистер Ридер переписал её, что было несложно, поскольку десятки и пятёрки шли подряд.

 — Когда придёт ваш клерк? —

 Кеннет должен был прийти в девять.  Как правило, он опаздывал.  В то утро он тоже опоздал.

Мистер Ридер увидел молодого человека в окно кабинета управляющего и подумал, что тот неважно выглядит. У него были усталые глаза; он небрежно побрился, и на подбородке осталась полоска щетины
гипс. Возможно, этим и объяснялись пятна на испачканной манжете его рубашки, подумал мистер Ридер, когда столкнулся с молодым человеком.

«Нет, я поговорю с ним наедине», — сказал Ридер.

«Он довольно наглый щенок», — предупредил мистер Кингфетер.

«Я приручал львов», — сказал мистер Ридер.

Когда Кеннет вошёл:

«Закрой дверь, пожалуйста, и садись. Ты узнаешь меня, мой мальчик?

“Да, сэр”, - сказал Кеннет.

“Это кровь на манжете твоей рубашки, не так ли?… ты порезал подбородок, не так ли?
Вас не было дома всю ночь?

Кеннет ответил не сразу.

“ Нет, сэр. Я не сменил рубашку, если вы это имеете в виду.

Мистер Ридер улыбнулся.

 — Именно так.

 Он окинул молодого человека долгим, изучающим взглядом.

 — Зачем вы ходили в дом покойного мистера Вентфорда прошлой ночью с половины девятого до половины десятого?

 Он увидел, как юноша побледнел как полотно.

 — Я не знал, что он умер, — я даже не знал его имени до сегодняшнего утра. Я пошёл туда, потому что… Ну, я был достаточно подлым, чтобы шпионить за кем-то...
следовать за ними из Лондона и пробираться в дом...

 — За молодой леди, Марго Линн.  Ты влюблён в неё?  Может, ты помолвлен с ней?

 — Я влюблён в неё, но не помолвлен.  Мы больше не...
друзья, ” тихо сказал Кеннет. - Она сказала тебе, что я был там.,
Я полагаю? И затем, когда до него дошло: “Или ты нашел мою
кепку?" На нем было мое имя.

Мистер Ридер кивнул.

“ Вы приехали тем же поездом, что и мисс Линн? Хорошо. Тогда вы сможете
доказать, что покинули станцию Борн-Энд...

— Нет, не буду, — сказал Кеннет. — Я выскользнул из поезда на железнодорожную насыпь.
Естественно, я не хотел, чтобы она меня увидела. Я выбрался через
железнодорожный переезд. Вокруг никого не было — шёл сильный снег.

 — Очень неловко, — мистер Ридер поджал губы. — Вы думали, что она
«Какая-то дружба между мистером Вентфордом и молодой леди?»

Кеннет сделал отчаянный жест.

«Я не знаю, что я думал... я был просто ревнивым дураком».

Повисло очень долгое молчание, нарушаемое лишь падением угля из камина на железное дно жаровни.

«На днях вы выплатили шестьсот фунтов даме по чеку мистера.
Вентфорда?»

— Я не знал, что Вентфорд был... — начал Кен, но мистер Ридер отмахнулся от этого аспекта ситуации.
— Да, дама в вуали. Она приехала на машине.
Это была крупная сумма, но за день до этого мистер Кингфетер
велел мне честь любого чека г-Wentford, независимо от того, к кому
деньги были выплачены”.

“Ты скажи мне кое-что о вашей ссоре с этой молодой леди?”
Мистер ридер спросил. “Я понимаю, это деликатная тема”.

Кеннет поколебался, затем рассказал свою историю так, как он рассказал ее мистеру
Макфилду.

«Мисс Линн заходила к вам в тот вечер. Она просила вас уничтожить сделанную вами фотографию?»

 Молодой человек был удивлён этим вопросом.

 «Нет. Я совсем забыл об этой фотографии, пока не увидел её на днях. Должно быть, я отправил плёнку на проявку или отложил её, чтобы отправить
 Вам бы пригодилась фотография мистера Уэнтфорда?
 Дж. Г. Ридер покачал головой. Он почти ни о чём не спрашивал. Казалось,
этого человека легче всего удовлетворить. Перед уходом он застал управляющего одного.

  — Вы сказали мистеру Маккею, что он должен оплатить любой чек мистера
  Уэнтфорда, независимо от того, кому были выплачены деньги?

Ответ последовал незамедлительно.

 «Конечно, нет! Разумеется, я должен был убедиться, что предъявитель чека имеет на это право. И ещё одна любопытная деталь, о которой я не упомянул. Я обедаю в гостинице напротив и обычно
Я сижу у окна, откуда мне видно это помещение, но я не припомню, чтобы к банку подъезжала какая-нибудь машина.
«Хм!» — вот и всё, что сказал мистер Ридер.

Он навёл справки в Биконсфилде и его окрестностях и отправился в дом Вентфорда, где его должен был встретить Гейлор.
Инспектор расхаживал взад-вперёд по заснеженной террасе перед домом и был в очень хорошем настроении.

“Кажется, я нашел этого человека”, - сказал он. “Вы знаете кого-нибудь по имени
Маккей?”

Мистер Ридер лукаво посмотрел на него.

“Я знаю дюжину”, - сказал он.

“ Пойдем внутрь, и я тебе кое-что покажу.

Ридер последовал за ним в комнату. Ковёр был снят, мебель переставлена. Очевидно, был проведён тщательный обыск. Гейлор отодвинул книжный шкаф: дверца сейфа была приоткрыта.

 «Мы получили ключи от изготовителя — быстро сработано! Они были здесь к восьми тридцати».

 Он наклонился и вытащил три свёртка. Первая состояла из
купюр, вторая — из использованных чеков, третья — из толстой пачки
французских банкнот по 1000 франков.

«Это сюрприз № 1, — начал детектив, размахивая деньгами.
— Французские деньги...»

— Боюсь, меня это не удивляет, — извиняющимся тоном сказал мистер Ридер.
 — Видите ли, я просматривал банковскую книжку этого джентльмена. Кстати, вот номера чеков, выписанных со счёта мистера Вентфорда.
Он протянул листок бумаги.

 — Шестьсот фунтов — это большая сумма, — сказал Гейлор. — Я позвоню, чтобы их обналичили. Ну и что ещё вы нашли в банковской книжке?

«Я заметил, — сказал мистер Ридер, — хотя и не стал акцентировать на этом внимание, что все деньги, которые он заплатил, были в французских банкнотах. Номер два — это...?»


Инспектор достал из одной стопки лист бумаги с заголовком. На нём было написано
Написанное карандашом, очевидно, было служебной запиской от кого-то, кто подписался «Д. Х. Хартфорд».


 «Я выяснил, что человек, нанявший частного детектива, чтобы найти вас, — это Джордж Маккей из Сеннет-Хауса, Марлоу. Я не знаю, каковы его намерения, но они не сулят ничего хорошего. Беспокоиться не о чем: он нанял одного из самых некомпетентных частных детективов в этой сфере».


— Невероятно! — сказал мистер Ридер и закашлялся.

 — Первым делом нужно найти Хартфорда... — начал Гейлор.

 — Он в Австралии, — перебил его мистер Ридер. — В то время, когда было написано письмо
было написано, что его служебный адрес — Лэмбс-Билдингс, 327. Он обанкротился и поспешно покинул страну.


 — Откуда вы знаете? — удивлённо спросил Гейлор.

  — Потому что я — эм — был тем самым некомпетентным частным детективом, которого наняли, чтобы найти мистера Линна, или, как он себя называл, мистера Вентфорда. И я его не нашёл, — сказал мистер Ридер.

  — Почему Маккей хотел найти этого человека?

— Он был должен ему денег. Больше я ничего не знаю. Поиски прекратились, потому что... эм... мистер Маккей был должен мне денег. Нужно же как-то жить.

 — Значит, вы знали о Вентфорде?

 Мистер Ридер задумался.

— Эм... да. Я узнал его вчера вечером — у меня когда-то была его фотография.
Я подумал, что это очень странно. Я также... э-э... съездил в Марлоу и навёл справки.
Мистер Маккей... мистер Джордж Маккей не выходил из дома вчера вечером, а в момент совершения убийства он приглашал... эм... викария на ужин.


— Ты зануда, — сказал он, и мистер Ридер тяжело вздохнул.

“Я буду иметь эти развитые”. В руках он держал небольшой пакет фильма. “Я
нашли их в старом спальню мужчины. Я не думаю, что они нам скажут
ничего”.

“Я полагаю, они будут очень поучительными, - сказал мистер Ридер, “ особенно
если вы интересуетесь естественной историей. Там также будет фотография
Мистера Вентфорда или Линн, обнимающих за плечи свою
племянницу.

Гейлор сел.

“Вы меня разыгрываете?” потребовал ответа он.

“Боже упаси!” - благочестиво ответил мистер Ридер.

Гейлор поднялся и встал прямо перед ним.

“ Что вам известно об этих убийствах, Ридер? — бросил он вызов.

 Мистер Ридер широко развёл руками. Его очки, сдвинувшиеся на кончик носа, сползли ещё ниже. Он был не слишком внушительной фигурой.

 — Я странный человек, мистер Гейлор; как вам известно, я проклят.
у меня особенно злой ум. Мне также очень любопытно — так было всегда.
 Мне любопытно всё, что связано с преступниками и курами — у меня, пожалуй, лучшие
виандоты в Лондоне, но это так, к слову. Было бы жестоко делиться с вами своими теориями. Кровь на лошади полицейского: это интересно. А Генри — полагаю, у клерка мистера Энварда другое имя — испачкал свой сюртук кровью, хотя и не подходил близко к телу покойного мистера Вентфорда. Это интересно. Бедный Генри сильно простудился и лежит в постели, но его мать, замечательная и
«Вы, трудолюбивая женщина, позволили мне увидеть его. Затем два туза, приколотые к двери, — всё это очень, очень, очень интересно! Мистер Гейлор, если вы позволите мне поговорить со стариной Джорджем Маккеем, я возьмусь рассказать вам, кто совершил эти убийства».

 «Девушка что-то вам рассказала — девушка Линн?»

 «Девушка мне ничего не рассказала. Но она тоже может быть очень полезной». Я
намереваюсь провести ночь или две в ее квартире ... гм ... надеюсь, не без
компаньонки.

Гейлор изумленно посмотрела на него. Мистер Ридер покраснел.




 ГЛАВА VII

Последняя страница письма , с которой мистер Эрик Кингфезер начал
было чрезвычайно трудно сохранять такую непринужденность в начале утра.
Сочинять. Стало необходимо сказать определенные вещи; было жизненно важно
чтобы он не облекал свое сообщение в письменную форму.

В отчаянии он решил сделать перерыв в тренировках. Он поедет
в город. Уйти до закрытия банка было невозможно, но он
мог пойти сразу после этого, хотя была срочная работа, которая
должна была задержать его в здании банка до шести, и некоторые частные
работа серьезной важности, которая должна была занимать его до тех пор, пока
в полночь. Когда банк закрылся, он передал ключ от сейфа Кеннету.


«Меня вызвали в город. Сведите баланс и положите деньги в сейф.
Я вернусь к шести; я бы хотел, чтобы ты меня дождался».

Кеннет Маккей не обрадовался этому предложению. Он тоже хотел уйти.


«Ну, это невозможно!» — резко ответил тот. «Банковский инспектор приедет завтра, чтобы проверить счёт в Вентфорде. Вероятно, это потребуется в качестве доказательства».

 Мистер Кингфетер вышел из своей маленькой машины и поехал в Лондон. Он припарковал машину на площади в Блумсбери и пешком направился к большому
Особняк за Гауэр-стрит. Лифтер, который поднимал его, приветливо улыбнулся.

«Юная леди дома, сэр», — сказал он.

«Юная леди» сама открыла дверь на его звонок.

«Смотрите, кто пришёл!» — удивлённо воскликнула она и отошла в сторону, пропуская его.

Она была одета в старое кимоно и выглядела не так привлекательно, как обычно.

«Ещё полчаса, и я бы ушла, — сказала она. — Я встала только после обеда. Эти поздние вечера — просто ад!»

 Она направилась в гостиную, окутанную сигаретным дымом.
 Это была большая комната с мягким ковром на полу, который
когда-то стоила больших денег, но теперь была вся в пятнах. Перед
огнём стоял большой диван, на котором она полулежала.
Мебель и убранство комнаты были выполнены в стиле, который
многие считают восточным. Вся комната была набита до отказа.
В ней стоял затхлый сладкий запах. Перед камином в неглубокой корзинке, обитой красным шёлком, лежал пекинес.
Он открыл усталые глаза, чтобы посмотреть на вошедшего, и тут же снова их закрыл.


— Ну что, дорогой, что привело тебя в город? Я же говорил тебе, что нужно урвать немного
час сна - около часа ты выглядела как вареная сова, а это
не то состояние, в котором нужно находиться, когда гоняешься за деньгами ”.

Она была темноволосой и симпатичной по определенным стандартам. Фигура у нее была
крепкая, и природа щедро одарила ее, чтобы подчеркнуть ее
видимые прелести. Красный цвет ее полных губ был естественным; чистая
кожа имела тонкую текстуру; ее лицо было почти не напудрено.

Они очень долго разговаривали, глядя друг другу в глаза. Она была прекрасным слушателем; в её сочувствии звучала искренность. В половине шестого:

 «А теперь иди и не волнуйся. Губернатор тебя примет
Сегодня вечером — поговори с ним об этом. Думаю, тебе лучше это сделать, на случай, если что-то всплывёт… ты понимаешь, о чём я.

 Он достал из кармана письмо и смущённо протянул ей.


— Я написал его, или, скорее, начал писать сегодня утром… не смог закончить.
Я говорю серьёзно.

 Она громко поцеловала его.

«Ты просто прелесть!» — сказала она.

 Мистер Кингфетер вернулся в свой кабинет и обнаружил, что там находится только младший сотрудник. Маккей, вопреки указаниям, ушёл, и заместитель управляющего приступил к поверхностному изучению важных книг.
Он был не в том состоянии, чтобы достойно справиться с задачей. У него был один из тех вспыльчивых характеров, которые набирают силу от собственного веса.
Небольшая обида и долгое обдумывание привели его в состояние бессмысленной и неудержимой ярости.


 Он был в таком состоянии, когда вернулся Кеннет Маккей.

  «Я же просил тебя не выходить, не так ли?» Он сердито посмотрел на своего подчинённого.

  «Да? Ну, я остановился, пока я не закончу свою работу. Банк
инспектор пришел”.

Лицо мистера Kingfether пошел белый.

“Что он хотел? Редман не говори мне, что он называется”.

“Ну, он так и сделал”. Кеннет прошел в приемную.

Кингфетер какое-то время что-то черкал в своём блокноте, а затем впервые увидел письмо, лежавшее на каминной полке.
 На нём было написано: «Срочно. Конфиденциально. Вручить лично».
Оно было из головного офиса.

 Он взял его дрожащей рукой и после долгих колебаний сломал печать. На стене над камином висело маленькое зеркальце.
Он взглянул на своё отражение и с трудом поверил, что этот призрак — он сам.

 Не было нужды перечитывать письмо. Он уже всё понял
каждое слово, каждую запятую. Он постоял, моргая, глядя на свое отражение, а затем
вышел в приемную. Он обнаружил, что Кеннет собирает какие-то личные
вещи со своего стола.

“Я полагаю, инспектор приходил по поводу вентфордского чека?” сказал он.

Молодой человек оглянулся на него.

“Вентфордский чек? Я не понимаю, о чем вы говорите. Ты же не
имеешь в виду чек, который я обналичил для той женщины?

Чтобы подтвердить это, менеджеру пришлось приложить усилия.

«Что с ним было не так?»

«Он был поддельным, вот и всё».

«Поддельным?» Кеннет нахмурился.

“Да ... Разве инспектор ничего не сказал? Он оставил для меня письмо,
не так ли?”

Кеннет покачал головой.

“Нет. Он был удивлен, обнаружив, что тебя здесь нет. Я сказал ему, что вы
ушел в головной офис. Я немного устал лгать о
вы. Что такое пряжи об этом чеке?”

И снова менеджеру потребовалось болезненное усилие, чтобы заговорить.

«Он был поддельным. Вам нужно явиться в головной офис завтра утром…
некоторые банкноты были найдены у вас… чек был выписан не из вашей бухгалтерской книги».

Он был прав, но облегчения он не чувствовал.

Маккей смотрел на него, открыв рот.

— Вы имеете в виду чек, который подменила та женщина?

 Слово «женщина» разозлило мистера Кингфетера.

 — Предполагалось, что придёт дама, дама в вуали...

 — Что вы имеете в виду под словом «предполагалось»?  — спросил Кеннет.  — Вы говорите, что банкноты были найдены у меня — я их выдал. Вы это имеете в виду?

 — Они у вас — некоторые из них — в личном владении, вот и всё.

На лице Кеннета отразилось недоверие.

“_Я?_ Ты хочешь сказать, что я их украл?”

Кингфетер был на пределе.

“Откуда, чёрт возьми, мне знать, что ты сделал?” — почти выкрикнул он. — Из головного офиса
Я написал, что некоторые банкноты, которые вы оплатили через кассу, были переданы вам ростовщиком по имени Стюарт.

 Лицо молодого человека внезапно изменилось.

 «Стюарт… о!» — вот и всё, что он сказал.  Мгновение спустя он, спотыкаясь, вышел через боковую дверь, оставив мистера Кингфетера продолжать бесцельно черкать в блокноте.

Кеннет добрался до Марлоу как раз к обеду и вошёл в кабинет, где обычно сидел старый Джордж Маккей, разрабатывая свои вечные комбинации.  К удивлению Кеннета, отец поздоровался с ним.
он улыбнулся. Вместо карточек его стол был завален
пачками документов и принадлежностями для переписки.

“Привет, сынок, нам повезло. Арбитры приняли решение
в мою пользу. Я хорошо знал, веселые бы я не расстался с моими правами в
крашение процесс, когда я продал, и компания вынуждена платить почти
сто тысяч авторские права”.

Кеннет знал об этом споре между его отцом и его покойной компанией, который продолжался много лет, но никогда не придавал ему особого значения.

“Это означает стабильный доход на долгие годы, и на этот раз я собираюсь позаботиться о вещах"
Он указал на решетку.

Камин был заполнен наполовину прогоревшими игральными картами.... Вот!"
Он указал на камин.

“Они попросили меня вернуться в правление в качестве председателя. В чем дело,
Кенни?”

Кеннет сидел на противоположной стороне стола, и его отец
видел его лицо.

Он вкратце рассказал свою историю, и Джордж Маккей слушал его без комментариев, пока тот не закончил.

 «Уэнтфорд, да? Он будет моим проклятием до конца моих дней».

 Кеннет ахнул от изумления.

 «Вы его знали?»

 Старый Джордж кивнул.

“Я знал, что с ним все в порядке!” - сказал он мрачно. “Ридер был вот этот
утро----”

“Обо мне?” - спросил другой быстро.

“Обо мне”, - сказал его отец. “Я так понял, что он подозревал меня
в убийстве”.

Кеннет в ужасе вскочил на ноги.

“Ты? Но он сумасшедший! Почему вы должны...

Мистер Маккей мрачно улыбнулся.

«У меня была веская причина убить его, — спокойно сказал он. — Настолько веская, что я весь день ждал полицию».

Затем он резко сменил тему.

«Расскажи мне об этих банкнотах. Конечно, я знал, что ты занял у него денег».
деньги от Стюарта, мой мальчик. Я был эгоистичным старикашкой, позволив тебе это сделать.
как к тебе попали деньги?

История Кеннета была удивительной.

“Я получил его пару дней назад”, - сказал он. “Я спустился к завтраку
и нашел письмо. Оно не было заказным, и адрес был
напечатан от руки. Я открыла его, даже не подозревая, что в нем содержится. И тут
Я ужасно переживал из-за Стюарта — думал, что в головном офисе могут узнать о том, что я занял денег. А когда я нашёл в письме
двадцать десятифунтовых купюр, ты могла бы меня вырубить.

 — А письмо было?

— Ни от кого. Даже не «от друга».

 — Кто знал, что ты в долгах?

 Кеннету сразу пришло на ум одно имя.

 — Ты рассказал своей Марго, да… Племяннице Вентфорда? Кстати, его настоящее имя было  Линн. Могла ли она отправить это?

 — Клянусь, это не она взяла деньги! Я бы её узнал. И хотя она была в вуали, я бы узнал её, если бы встретил снова.
Кингфетер говорит, что никакой женщины не было; он предполагает, что чек обналичил я. Он даже говорит, что чек был выписан из
книги, которую я храню в ящике стола для клиентов, которые приходят
в банк без чековых книжек».

 Джордж Маккей почесал подбородок, пристально глядя на сына.

 «Если бы у тебя были какие-то проблемы, ты бы сказал мне правду, мой мальчик, не так ли? Я так переживал. Ты ведь говоришь мне правду, не так ли?»

 «Да, отец».

 Мужчина постарше улыбнулся.

«Отцы имеют право спрашивать: «Ты вор?» без того, чтобы им проломили голову! А большинство молодых людей совершают глупости — и большинство стариков тоже! Боже! Однажды я выиграл в баккара четверть миллиона! Никто бы в это не поверил, но это правда.
Иди поешь, а потом сходи к своей Марго».

 «Отец, кто убил этого человека, Вентфорда?»

 В глазах Маккея блеснул огонёк, когда он ответил:
 «Думаю, Дж. Г. Ридер. Он знает об этом больше, чем любой честный человек!»




 ГЛАВА VIII

Когда гость ушёл, Эна вскрыла оставленное им письмо, прочла несколько строк, а затем бросила письмо и конверт в огонь.  Забавно, как похожи все мужчины… они все пишут одно и то же…  грубую чепуху, приукрашенную поэзией…  и при этом думают, что отличаются от других мужчин.  Она не обижалась на них
Она не верила в стереотипы о страсти и не жалела тех, кто их использовал.
 Это были просто обычные переживания. Она сидела, обхватив колени, и смотрела то на огонь, то на спящую собаку. Затем она встала, быстро оделась и, выйдя на Гауэр-стрит, поймала такси.

  Её высадили у дома на фешенебельной улице в Мейфэре, и ливрейный лакей впустил её и сказал, что у них гости. Обычно так и было ранним вечером. Она увидела двадцать мужчин и женщин,
сидящих за зелёным столом и наблюдающих за крупье с большой зелёной
тень легла на его глаза. Он раскладывал карты в два ряда, и крупные суммы, поставленные на кон в ячейках, отмеченных на зелёном столе, отправлялись в лунку крупье или возвращались к счастливому победителю с прибавкой.

 Она заметила, что собралась обычная толпа. Одна симпатичная девушка подняла глаза и улыбнулась, а затем быстро и многозначительно перевела взгляд на молодого человека, стоявшего рядом с ней.

 Эна нашла губернатора в его комнате. Он курил в одиночестве и читал вечернюю газету, когда она вошла.

 «Закрой дверь», — приказал он.  «Что случилось?»

 «Ничего особенного.  Только Фезерс немного волнуется».  Она рассказала ему, почему.

Мистер Макфилд улыбнулся.

“Не волнуйся, моя милая”, - ласково сказал он. “Произошло убийство".
На его пути - он тебе что-нибудь об этом рассказывал? Я просто
читая об этом. Я был бы удивлен, если старый ридер не удалось
дно его-умный был детина, ридер”.

Он поднял с пола газету и сигару из
пепельницы, куда он ее положил.

«Довольно странное совпадение, не так ли, Эна? Перья, подобранные на этом месте, — из Вентфорда?»

Она задумчиво посмотрела на него.

«Было ли это совпадением?» — спросила она. «Вот что меня беспокоит. Было ли это...»
Он выбрал этого беднягу, потому что знал, что тот умрёт через несколько дней? У меня было ужасное, жуткое чувство, когда он сидел рядом со мной. Я всё время смотрел на его руки и гадал, нет ли на них крови!

 — Тьфу! — презрительно сказал мистер Мачфилд. — Этот кролик!

 Он открыл панель в стене — когда её построили, не было ничего романтичнее люка для подачи блюд — и взглянул на игроков.

«Они играют в шарики!» — сказал он с нескрываемым презрением. «Но днём они никогда не играют по-крупному. Посмотрите на Ламонта: ему скучно до смерти!»

И, конечно же, крупье не выглядел счастливым. Он закрыл панель.

 «Полагаю, однажды к вам нагрянет проверка?» — сказала она.

 «Конечно!» — легко ответил он. «Но у меня есть ещё пара домов, готовых к открытию».

 «Что вы думаете о Фезерсе? Будет ли он визжать, когда его разоблачат?»

 «Как резаная свинья», — сказал мистер Махфилд. “Он поплатится за девять месяцев
а вам религия. Это такой молодец, который дает тюрьмы
капеллан интерес к жизни. Ена, у меня есть для тебя работенка”.

Она была настороже, подозрительна.

“ Ничего особенного. Я тебе все расскажу. Открыть бутылочку?

“Да, если это молоко”, - сказала она. “Что за работенка и сколько
она несет?”

“Вы падаете в обморок, если бы я сказал тысячу?” - спросил он и снова открыл люк
, заглянул внутрь и закрыл его.

“ Кого ты ждешь? - спросила она. “ ... хорошо, не будь грубой. Нет,
тысячи людей никогда не заставляют меня падать в обморок. Особенно когда о них говорят
----”

— А теперь слушайте.

 Мистер Мачфилд был слишком хорошим оратором, чтобы говорить кратко.  Он начал с преамбулы, затем перешёл к разделам, подразделам…

 — Одну минуту.

 Он прервал своё объяснение, чтобы поднять люк.  Она увидела, как он достаёт
он опустил крышку; затем неожиданно поднял ее снова. Это был эффект
необычного освещения, или его лицо изменило цвет? Он мягко опустил крышку
и уставился на нее, разинув рот.

“ Кто его впустил? Этот швейцар ‘сделал покупки’ для меня ...

“ Кто там? ” спросила она.

Он поманил ее к себе, приподняв панель на дюйм.

“ Пригнись! ” прошипел он. — Смотри… тот парень с бакенбардами.

 — А… это кто-то важный?  Она не узнала посетителя.  Возможно, это был судебный пристав; он выглядел типичным жителем пригорода, как и те, кто доставляет судебные приказы.  Они всегда носят готовые галстуки и цветные
носовые платки, торчащие из нагрудных карманов.

«Ридер… Дж. Г. Ридер!»

Она хотела поднять люк и посмотреть, но он не позволил.

«Иди и посмотри, что можно сделать… подожди немного».

Он взял домашний телефон и нажал на кнопку.

«Кто был этот парень… пожилой мужчина с бакенбардами?… У него была визитка…
как зовут… Ридер?»

 Он нетвёрдо положил трубку. Мистер Мачфилд выдавал небольшие членские билеты нужным людям. Они выдавались с величайшей тщательностью и после того, как были проведены тщательные проверки биографии мужчины или женщины, удостоенных такой чести.

“Иди и познакомься"… он тебя не знает. Пройди через
буфетную и притворись, что ты только что вошел.

Войдя в игорный зал, Ина обнаружила, что мистер Ридер сидит
напротив крупье. Как ему достался этот любимый стул, было загадкой.
Его зонтик был зажат у него между колен. Перед ним лежала стопка
Казначейских билетов. Он сосредоточенно «прощупывал почву», казалось, полностью погрузившись в игру.

 «Играйте, господа и дамы», — механически произнёс крупье.

 «Что он имеет в виду?» — спросил мистер Ридер у своего соседа.

— Он имеет в виду «делай ставку», — сказала девушка, пододвинув к нему стул.


Мистер Ридер сделал десять ставок и выиграл шесть фунтов. С этими словами он встал из-за стола и вытащил шляпу из-под стула.


— Я всегда считал, что пора... э-э... заканчивать игру в карты, когда ты выигрываешь. Он поделился этой истиной с молодой леди, которая в это время отошла от стола.

— Какой у вас удивительный ум! — восторженно воскликнула она.

Мистер Ридер поморщился.

— Боюсь, что так, — сказал он.

Она повела его в буфетную; казалось, он был не против.
подкрепился за счёт заведения.

«Чашку чая, пожалуйста, и кусочек кекса с семечками».

Эна была озадачена. Неужели вся порода слуг так деградировала?

«Я предпочитаю кекс с семечками фруктовому кексу, — говорил он. — Как ни странно, куры ведут себя так же. У меня когда-то была курица — мы звали её Кудряшка, — которая _могла_ есть фрукты и предпочитала их…»

Она слушала — она была хорошим слушателем. Он предложил проводить её до дома.

 «Нет, если вы могли бы подвезти меня до угла Брутон-стрит и Беркли
-сквер, я живу недалеко оттуда», — скромно сказала она.

- О боже! - сказал мистер ридер, как он махнул такси. “Ты живешь в
новый тоже? Так много людей делают”.

Это сбило нас с толку.

“Возможно, вы придете навестить меня однажды ... Я миссис Коулфорт-Эблинг,
и мой номер телефона ... пожалуйста, запишите это ...”

“ У меня превосходная память, ” пробормотал мистер Ридер.

В этот момент подъехало такси, и он открыл дверцу.

«Эна Бёрслем — я запомню это — 907, Гауэр-Мэншенс».

Он помахал рукой на прощание, садясь в такси.

«Ещё увидимся, моя дорогая — тудл-у!»

Мистер Ридер иногда мог быть возмутительно легкомысленным. «Тудл-у!»
Это был пик его легкомыслия. Неудивительно, что
Эна была встревожена и озадачена. Более светлые умы, чем её,
были потрясены тщетными попытками примирить внешность и манеры мистера Ридера с его репутацией.

 Она вернулась в дом и рассказала мистеру Махфилду о случившемся.

 «Этот человек умён», — восхищённо сказал Махфилд. «Если бы я был тем, кто убил Вентворта или как там его зовут, я бы дрожал от страха. Я пойду в Леффингем и посмотрю, не попадётся ли мне молодая дичь. И тебе лучше поужинать со мной, Эна, — я угощу тебя
остальная информация по тому делу, которое я обсуждал.

Леффингемский клуб был весьма полезен мистеру Макфилду. Это была своего рода
из сарая, где, скорее всего, на молодых побегах может быть взращен до
будучи высажены в садах шанс. Даже Кеннет Маккей имел
его использует.

Когда мистер Ридер добрался до Скотленд-Ярда, где они договорились встретиться
, он обнаружил инспектора Гейлора, загруженного новостями.

— Нам немного повезло! — сказал он. — Ты помнишь те банкноты?
 Ты запомнил их номера… помнишь? Они были выплачены со счёта Вентфорда!

“О, да, да, да”, - сказал мистер Ридер. “Леди под вуалью...”

“Бабушка под вуалью!” - сказал Гейлор. “Мы установили, что ростовщику принадлежало двести фунтов
. Их заплатил Кеннет Маккей, банковский служащий.
Клерк, обналичивший чек, - и вот чек!”

Он достал его из папки, лежавшей у него на столе.

«Подпись — плохая подделка; сам чек был вырван не из чековой книжки Вентфорда, а из книжки, которая хранилась в банке под присмотром Маккея!»

«Поразительно!» — сказал мистер Ридер.

«Не правда ли?» — улыбнулся мистер Гейлор. «Так просто! У меня была целая теория
об убийствах, о которых мне рассказали сегодня вечером. Маккей подделал и озвучил записку, а чтобы скрыть своё преступление, убил Вентфорда.

 — И вы сразу же арестовали его?

 — Я что, ребёнок в руках? — укоризненно спросил Гейлор. — Нет, я допросил парня. Он не отрицает, что заплатил ростовщику, но говорит, что деньги пришли к нему из какого-то анонимного источника. Они были доставлены в его дом заказным письмом. Бедный молодой человек, он в ужасе!
Чего мы ждём?

— Джентльмена, который хочет открыть шкатулку, — загадочно произнёс мистер Ридер.

(«Ридер раскрывает свои тайны, как скряга платит дантисту», — сказал
Гейлор - суперинтенданту. “Он знает, что я все знаю об этом деле - я!
признаю, что он очень хорош и передает большую часть информации, которую получает,
но старый дьявол _will_ утаит связующие звенья!”

“Ублажьте его”, - сказал суперинтендант.)




 ГЛАВА IX

Марго Линн провела ужасный и утомительный день. Маленький городской офис, в котором она работала и где вела большую часть дел своего дяди, стал для неё местом, где ей снились кошмары.

 Она никогда особо не любила своего деспотичного родственника, который, если и платил ей хорошо, то выжимал из неё все соки.
Он был заядлым спекулянтом и заработал значительные деньги на операциях на фондовой бирже. Именно она покупала и продавала по его телефонным указаниям, именно она положила его деньги в лондонский банк. Всё это время он держал её на крючке: у неё была мать-инвалид в Италии, которая зависела от его благотворительности.

 Целый день в офис приходили люди. Детектив пробыл там два часа, записывая новые показания. Репортёры вызвали подкрепление, но она их не видела. Мистер Ридер снабдил её
с внешним охранником, женщиной с суровым лицом, которая не подпускала к себе журналистов.
Но теперь полиция знала всё, что нужно было знать о
«Вентфорде» и его личных делах, кроме одного. В этом отношении она хранила верность покойному, хотя каждый раз, когда она думала о своёмион у нее упало сердце.

Она закончила свою работу и пошла домой, выйдя из здания через черный ход
чтобы избежать назойливых репортеров. Они ждали ее в ее квартире
, но миссис Грибл с суровым лицом увела их прочь.

Когда они благополучно добрались до квартиры, возникла трудность. Как она могла тактично
и деликатно уволить охрану, которую предоставил мистер Ридер? Она
предложила женщине чаю, и миссис Грибл, которая почти ничего не говорила,
смутила её, приготовив чай.

 «Я вам и мистеру Ридеру очень признательна, — сказала она после небольшого перекуса. — Не думаю, что мне стоит отнимать у вас ещё больше времени...»

— Я останусь здесь, пока не придёт мистер Ридер, — сказала дама.

Девушка очень покорно смирилась с этим.

Мистер Ридер пришёл только в десять часов. Марго была полумёртвой от усталости и отдала бы всё своё наследство, чтобы раздеться и лечь спать.

Он же, напротив, был в самом оживлённом настроении, что удивительно, учитывая, что он практически не спал последние тридцать шесть часов.
Каким-то непостижимым образом он передал ей часть своей жизненной энергии.
Она вдруг поняла, что полностью проснулась.

— Вы, конечно, видели полицию? — Мистер Ридер сел на стул
Он повернулся к ней, опираясь на ручку зонта, и аккуратно положил шляпу на пол рядом с собой. «И ты им всё рассказала? Это очень мудро. А ключ — ты им рассказала о ключе?»

Она сильно покраснела. Она была (подумал мистер Ридер) почти так же хороша, когда краснела, как и когда бледнела.

«Ключ?» Она могла бы в отчаянии парировать его вопрос, хотя и понимала, что он имеет в виду.

 «Вчера вечером в коттедже вы показали мне два ключа: один — от дома, а другой, судя по форме и материалу, — от сейфа».

 Марго кивнула.

“ Да. Полагаю, мне следовало сказать им об этом. Но мистер Вентфорд...

“ Просил вас никому не говорить. Вот почему у него было два ключа, один для тебя и
один для себя.

“ Он ненавидел платить налоги ... ” начала она.

“ Он когда-нибудь приезжал в город?

“ Только в очень дождливые и туманные дни. Я никогда не был в сейфе.
депозит, мистер Ридер. Все, что там есть, он поместил сам. У меня только
был ключ на случай несчастных случаев.

“Чего он боялся - он тебе когда-нибудь говорил?”

Она покачала головой.

“Он чего-то ужасно боялся. Он сам делал всю работу по дому и
Он никогда никого не приглашал готовить. Раз в несколько дней приходил садовник и ухаживал за растением с электрическим освещением, а мистер Вентфорд платил ему через окно. Он боялся бомб — вы видели решётку на окне в его спальне? Он поставил её там, чтобы кто-нибудь не бросил бомбу, пока он спит. Я не могу передать, какие меры предосторожности он принимал. Кроме меня и полицейского, а однажды и мистера Энварда, адвоката, в этот дом никто никогда не заходил.
Каждую неделю его бельё выносили за дверь и оставляли там. Он
У него был прибор для проверки молока, и он анализировал каждую каплю, которая оставалась в доме, прежде чем выпить её. Он практически жил на молоке. Когда я впервые пришёл к нему — мне тогда было шестнадцать, — всё было не так плохо, но с годами становилось всё хуже и хуже.
«У него в доме было два телефона, — сказал мистер Ридер. — Это было довольно экстравагантно».

«Он боялся, что его отключат. Второй был подключен к подземным проводам — это стоило ему огромных денег.  Она глубоко вздохнула с облегчением.
— Теперь я всё рассказала, и моя совесть чиста.  Мне принести ключи?

“ Это для мистера Гейлора, ” поспешно сказал мистер Ридер. “ Я думаю, вам было бы лучше
сохранить их и никому больше не передавать. Даже тому человеку,
который зайдет сегодня вечером.

“ Кто звонит сегодня вечером? ” спросила она.

Мистер Ридер уклонился от ответа. Он посмотрел на миссис Грибл, мрачную и
молчаливую.

“ Вы не могли бы ... э-э... подождать снаружи?

Послушная женщина вышла из комнаты.

 «Есть один момент, который мы должны прояснить, мой дорогой юный друг, — сказал
мистер Ридер приглушённым голосом. — Как долго вы пробыли в доме своего дяди, когда появился мистер Кеннет Маккей?»

Если бы он ударил ее, она не могла бы так поникнуть. Ее лицо
стало цвета мела, и она упала в кресло.

“Он проник через окно в маленький вестибюль - я все об этом знаю"
"но через сколько времени после вашего приезда?”

Она дважды пыталась заговорить, прежде чем ей это удалось.

“ Несколько минут, ” сказала она, не поднимая глаз.

Затем внезапно вскочила.

«Он ничего не знал об убийстве — он просто глупо ревновал и следил за мной… а потом я всё ему объяснила, и он мне поверил…
Я посмотрела в окно, увидела тебя и сказала ему, чтобы он уходил… это правда, клянусь!»

Он нежно похлопал её по плечу.

 «Я знаю, что это правда, моя дорогая, — успокойся, прошу тебя. Это всё, что я хотел знать».

 Он позвал миссис Грибл по имени. Когда она вошла, они услышали звонок в парадную дверь. За ним последовало тихое «тук-тук».

 «Кто бы это мог быть?» — спросила Марго. Она всё ещё дрожала.

— Может быть, это репортёр, а может, и нет. — Мистер Ридер встал. — Если это какой-то незнакомец, который хочет увидеться с вами по срочному делу, возможно, вы будете так любезны сообщить ему, что вы совсем одни.

 Он беспомощно огляделся.

 — Это... — Он указал на дверь.

— Это гостиная, — сказала она, едва заметив его смущение.

 — Очень хорошо.  Он вздохнул с облегчением.  Открыв дверь, он жестом пригласил миссис
 Грибл пройти вперёд.  — Если это репортёры, мы с ними разберёмся, — сказал он и закрыл за собой дверь.

 Раздался второй звонок, и Марго поспешила к двери.
 На пороге стояла девушка. Она была элегантно одета, немного старше Марго и необычайно красива.

«Можно с вами увидеться, мисс Линн? Это очень важно».

Марго колебалась.

«Проходите, пожалуйста», — наконец сказала она.

Девушка последовала за ней в гостиную.

— Совсем одна? — непринуждённо спросила она.

Марго кивнула.

— Ты ведь близкая подруга Кеннета, не так ли?

Она увидела, как покраснела Марго, и рассмеялась.

— Конечно, близкая — и вы ужасно поссорились?

— Я не ссорилась, — тихо ответила Марго.

— Он ревнивый парень — они все такие, моя дорогая. Я всегда говорю, что нет лучшего доказательства того, что мужчина тебя бросил. Он милый мальчик, и у него ужасные проблемы.


— Проблемы — какие проблемы? — быстро спросила Марго.


— Проблемы с полицией...

 Девушка пошатнулась и ухватилась за спинку стула.

— Не расстраивайся. Эна наслаждалась своей ролью. — Он сможет всё объяснить...


 — Но он сказал, что верит мне... Она чуть не выдала присутствие спрятавшегося мистера Ридера, но вовремя сдержалась.


 — Кто так сказал? — с любопытством спросила Эна. — Полицейский, я имею в виду?
 Не обращай внимания на эту чушь. Они бы солгали, чтобы сэкономить на стоимости автомобиля
! Мы знаем, что Кеннет не подделывал чек...

Глаза Марго широко раскрылись от изумления.

“ Подделать чек - что вы имеете в виду? Я не понимаю, о чем вы.
о чем вы говорите.

На мгновение Эна пришла в замешательство. Если эта девушка не знала о
подделке, что же ее так взволновало? Разгадка этой маленькой тайны
пришла в мгновение ока. Это было убийство! В нем участвовал Кеннет! Она похолодела
при этой мысли.

“О, Боже мой! Я не подумала об этом!” - выдохнула она.

“Расскажите мне об этой подделке ...” - начала Марго, и тут ее посетительница
вспомнила о своем поручении.

“Я хочу, чтобы вы пошли с нами и повидались с Кеннетом. Он ждет тебя у меня
естественно, он не может прийти сюда. Он тебе все расскажет.

Марго была сбита с толку.

“Конечно, я приду, но...”

“ Без ‘но’, моя дорогая, просто надевай свои вещи и пойдем.
Кеннет сказал мне попросить тебя принести все ключи, которые у тебя есть - он сказал
они могут доказать его невиновность ...

“Боже мой, боже мой, боже мой!” - произнес нежный голос, и Ина обернулась лицом к лицу с
мужчиной, который вошел в комнату.

Она была в ловушке и знала это. Этот старый дьявол!

— А ключ от кладовой тебе не нужен? — спросил мистер Ридер в шутливом тоне. — Или ключ от Уормвуд-Скрабс?

 — Привет, Ридер! Девушка была само спокойствие. — Я думала, ты один, юная леди. Я не знала, что ты принимаешь у себя мистера и миссис
Ридер».

 Такое возмутительное заявление заставило мистера Ридера покраснеть, но не смутило его. Миссис Грибл тоже не выглядела особенно расстроенной.

 «Эта дама — миссис Грибл из моего отдела», — серьёзно сказал он.

 «От неё должна быть какая-то польза», — сказала Эна. Она подняла пальто, которое сняла. «Я позвоню вам позже, мисс Линн».

«Камеры в полицейском участке на Боу-стрит оборудованы с точки зрения гигиены, но в них нет телефонов», — сказал мистер Ридер, и Эна впервые за много лет потеряла самообладание.

 «Что за идея — камеры?»  — громко спросила она.  «У вас ничего на меня нет...»

“ Посмотрим ... Вы пройдете сюда? Он открыл дверь в
гостиную. “ Я хотел бы перекинуться с вами парой слов.

Он услышал стук в наружную дверь и посмотрел на Марго.

“ Я буду под рукой, ” сказал он.

Она направилась к двери - и отступила при виде посетительницы. Это
Кеннет Маккей. Он серьёзно посмотрел на неё и, не говоря ни слова, обнял и поцеловал. Он никогда раньше так её не целовал.


— Можно мне тебя увидеть?

 Она кивнула и повела его в свою комнату. Остальные трое исчезли.


— Ты должна знать, дорогая, что я в ужасном положении.
беда. Я только что приехал домой, и я полагаю, полиция
меня. Они могут быть в честь моего отца тоже. Он знал Wentford--ненавидели его. Я
не мечтала об этом----”

“Кен-а что насчет тебя? Почему полиция ищет тебя?”

Он смотрел на нее постоянно.

“Речь идет о поддельных чеков. Часть денег была выведена на меня.
Дорогая, я пришёл спросить тебя кое о чём и хочу, чтобы ты сказала мне правду. Кингфетер практически обвинил меня во лжи, когда я сказал, что обналичил деньги для женщины в вуали. Мне всё равно, что он говорит, — он жулик, этот парень! Из банка пропали деньги — они прислали
олд Ридер умер несколько недель назад ...

“ Как они вывели деньги на вас? ” перебила она. “ И что вы
хотите, чтобы я вам сказала?

“Ты знал, что я задолжала денег - я говорила тебе”. Она кивнула. “И как я волновалась
Я была из-за этого. Не помню, говорила ли я тебе, сколько я была должна
...”

Она покачала головой.

— Ты этого не делал, — сказала она, и он глубоко вздохнул.

— Значит, это был не ты, — сказал он.

Он рассказал о том, как пришло письмо с банкнотами.

— Двести фунтов, и, конечно, мне очень нужны были эти деньги.

— Кто ещё знал, что тебе нужны деньги? — спросила она.

— О, все. Он был в отчаянии. — Я проболтался об этом — Кингфетер
сказал, что он никогда не приказывал мне обналичивать пришедшие чеки и что
история о женщине в вуали, которая приехала на машине из Лондона, когда он был на обеде, — полная чушь... эй!

 Он увидел, как открывается дверь в гостиную, и ахнул при виде мистера Ридера.

— Это был не самогон, мой юный друг, — сказал мистер Ридер. — На самом деле я... э-э... расспросил смотрителя гаража, который заправлял машину той дамы, и, кстати, видел эту даму.

 Он повернулся к комнате и поманил Эну. Кеннет уставился на неё.

“ Ну? ” вызывающе спросила она. “ Думаешь, ты узнаешь меня снова?

“ Теперь я тебя знаю! - хрипло сказал он. “Ты женщина, которая обналичила
чек!”

“Это наглая ложь!” - кричала она.

“Ы-ш!” - сказал мистер ридер, в шоке.

“Я никогда не видела его раньше!” - добавила она, и Марго ахнула.

— Но вы же сказали мне...

 — Я никогда его раньше не видела, — настаивала женщина.

 — Вы ещё увидите его, — мягко сказал мистер Ридер.  — Вы с одной стороны — с неправильной стороны — свидетельской трибуны, а он с другой!

 Тут она потеряла самообладание.

 — Если это было мошенничеством, то он в нём участвовал! — быстро проговорила она.
— Вы же не думаете, что какой-нибудь клерк стал бы выплачивать шестьсот фунтов
человеку, которого он никогда раньше не видел, если бы у него не было соответствующих указаний и он не получил бы свою долю! Откуда я знал, что чек поддельный? Он казался мне настоящим.
— Пусть он и дальше кажется вам настоящим, — благочестиво сказал мистер Ридер. — Пусть вас утешает в течение долгого срока вашего заключения... э-э... чистая совесть. Я думаю, вы получите три года.
но если ваши предыдущие судимости повлияют на судью, я думаю,
вы получите пять!

Эна потеряла сознание.

“Вы не можете предъявить мне обвинение”, - захныкала она. “Я ничего не подделывал”.

“ Есть преступление, называемое "произнесение", ” сказал мистер Ридер.
“ ‘Произносить - значит знать, что оно подделано’. Не возьмете ли вы юную леди под руку,
Миссис Грибл? Я возьму другой - возможно, мы встретим полицейского
_ по пути_. И разве я что-нибудь говорил о "заговоре"? Это тоже
преступление. Обратите внимание на этот коврик, миссис Грибл.




 ГЛАВА X

В частном заведении мистера Мэтчфилда шла довольно шумная игра —
шумнее, чем обычно, и это вызывало беспокойство у владельца дома. Если бы мистер Ридер сообщил о своём визите в полицию и они сочли бы момент подходящим, то
Сегодня вечером должен был состояться рейд, и в рамках подготовки к нему все двери, ведущие в конюшни, были открыты, а наготове стояла очень мощная машина с работающим двигателем. Мистер Мачфилд мог воспользоваться этим способом побега, а мог и не воспользоваться. С другой стороны, он мог поступить так, как делал всегда, то есть появиться среди гостей: это было довольно просто, поскольку он не был зарегистрирован как владелец дома и мог доверять своим слугам.

Конечно, у машины были бы свои преимущества, если бы всё шло как надо и
Ничего предосудительного не произошло. Однако в последнее время в его делах возникли небольшие заминки, и, будучи суеверным, он ожидал худшего.

 Он посмотрел на часы: встреча с Эной была назначена на полночь, но она обещала позвонить раньше. Без четверти девять, когда он стоял и наблюдал за игроками, к ним присоединился новичок, шедший в хвосте у трёх других. Он был в вечернем костюме, как и большинство людей за столом.
Он выглядел странно неуместно в этой обстановке, хотя его синий подбородок был недавно выбрит, а чёрные волосы
Его волосы блестели от помады, а в петлице пиджака красовалась ослепительная гардения.

 Мистер Мачфилд наблюдал, как он бесцельно бродит вокруг стола, а затем поймал его взгляд и дал понять, что хочет его видеть.  Вскоре после этого он вышел из комнаты, и мистер Кингфетер последовал за ним.

 «Ты поступил глупо, придя сегодня вечером, К», — сказал мистер Мачфилд.
«Есть вероятность, что будет рейд — Ридер был здесь сегодня днём».

 У управляющего отвисла челюсть.

 «Он сейчас здесь?» — спросил он, и мистер Мачфилд улыбнулся, услышав этот глупый вопрос.

 «Нет, и сегодня он не придёт, если только не прилетит на самолёте»
отряд. В любом случае мы не подпустим эту птицу.

 — Где Эна? — спросил Кингфетер.

 — Она придёт позже, — солгал Мачфилд. — У неё немного болела голова, и я посоветовал ей не приходить.

 Управляющий банком налил себе виски из графина на буфете.

 — Я очень люблю эту девушку, — сказал Кингфетер.

— А кто нет? — спросил другой.

 — Для меня, — в голосе молодого человека зазвучали дрожащие нотки, — она — нечто за пределами моего опыта. Как ты думаешь, я ей нравлюсь, Мачфилд?

 — Уверен, что да, — искренне ответил тот, — но она — женщина из
Мир, знаешь ли, мой мальчик, и женщины в этом мире не носят свои сердца на рукавах.


 Он мог бы добавить, что в случае с Эной она носила в рукаве деловой эквивалент этого органа, готовый предстать перед любым восприимчивым мужчиной, молодым или старым.


 — Как думаешь, она выйдет за меня замуж, Мэтчфилд?


 Мистер Мэтчфилд не рассмеялся. Он много играл в карты и научился скрывать свои чувства.
У Эны было два мужа, и она не удосужилась официально развестись с ними обоими.
Оба были официально за границей, в той самой пустынной местности.
Болотистая местность, расположенная между Эшбертоном и Тэвистоком. Здесь, в
суровом исправительном учреждении Принстона, они трудились на благо своих душ, но без особой пользы для налогоплательщиков, которые их содержали и даже снабжали табаком.

«А почему бы и нет? Но учти, она дорогая штучка, К», — очень серьёзно сказал Мачфилд. «На её наряды уходит много денег, и тебе придётся их откуда-то брать. Пятисот фунтов в год не хватит на девушку, которая покупает платья в Париже».

 Кингфетер расхаживал по квартире, засунув руки в карманы.
Он уронил голову на грудь, и на его лице, которое никогда не отличалось жизнерадостностью, появилось мрачное выражение.


«Я понимаю это, — сказал он, — но если бы она меня любила, то помогла бы свести концы с концами. Мне нужно завязать с банком; я испугался и больше не могу рисковать. На самом деле я подумывал о том, чтобы уйти из банка и открыть в Лондоне агентство общего профиля».

Мистер Мачфилд знал, что такое агентство общего профиля, когда им управляет неопытный человек. Офис, в который никто не приходит, кроме сборщиков долгов. Однако он не хотел разочаровывать своего клиента, потому что
По правде говоря, Кингфетер не дал ему возможности высказаться.

 «Из-за этого чека будут проблемы», — сказал он.
 «Я получил письмо из головного офиса. Утром я должен отчитаться перед генеральным директором и взять с собой Маккея. Это обычная процедура».

 Такие подробности были неприятны мистеру Махфилду. Ему нужно было освободить место в голове для других, гораздо более важных дел, чем рутина Центрального банка.
Но судьба Маккея интересовала его больше, чем что-либо другое.

 Кингфетер вернулся в Эну, потому что Эна занимала всё его мысли.

«Как только я её увидел, — сказал он, — я понял, что она — единственная женщина в мире для меня. Я знаю, что ей пришлось нелегко и что она боролась за жизнь. Но кто я такой, чтобы судить?»

 «Кто, в самом деле?» — пробормотал мистер Мачфилд, и в его словах была немалая доля правды. А затем, развивая свою мысль, он спросил: «Что будет с мистером Кеннетом Маккеем?»

 Управляющий на мгновение смутился.

«Меня это не касается», — громко сказал он. «Нет никаких сомнений в том, что подпись на чеке...»

«О да, да, — нетерпеливо перебил его собеседник. — Мы не хотим это обсуждать
вот так, да? Я имею в виду, не между друзьями. Ты заплатил мне деньги, которые был мне должен, и на этом, с моей точки зрения, всё закончилось. Я и сам немного рискнул, отправив Эну вниз... я имею в виду, отпустив Эну, — поправился он, увидев выражение лица собеседника. — А как же молодой Маккей?

 Менеджер пожал плечами.

«Я не знаю, и мне действительно всё равно. Когда я вернулся в банк сегодня днём, он уже ушёл, хотя я оставил ему указания оставаться на месте до моего возвращения. Конечно, я не могу сообщить об этом, потому что сам поступил неправильно, уйдя, и было довольно неловко, что один из наших
банковские инспекторы звонили, когда меня не было. Мне придется работать всю ночь.
чтобы погасить задолженность. Маккей мог бы мне помочь. На самом деле, я сказал
ему...

“О, он вернулся, не так ли?”

“На пять минут, незадолго до шести часов. Он просто заглянул и вышел.
снова вышел. Так я узнал, что звонил инспектор. Мне пришлось рассказать
этому щенку о чеке и банкнотах. Кстати, для меня загадка, как эти записи вообще попали к нему в руки.
Полагаю, в них нет ошибки? Если он часто приходил сюда, то мог взять их со стола. Он ведь сюда не приходит, не так ли?

— Нечасто. — Мистер Мачфилд мог бы добавить, что никто не приходил в это место, если у него не было определённого количества свободных средств или возможности легко заработать деньги.

 Среди его клиентов было немало тех, кто находился почти в таком же положении, что и мистер Кингфетер, — людей, облечённых доверием, тех, кто распоряжался чужими деньгами.  Мачфилда не касалось, как были получены эти деньги, пока они разумно расходовались. Он хвастался, что ведёт честную игру, и это действительно было так — до определённого момента. На протяжении всей жизни он позволял себе определённое
Он был склонен к нечестным поступкам, которые объясняли как невезение, так и неудачные инвестиции.
 Дважды в жизни он участвовал в крупных переворотах. Один раз он потерпел неудачу,
а в другой раз преуспел, но не заработал денег.

 Он не был _persona grata_ ни в одной стране мира. Если бы он
приехал в Монте-Карло, то уехал бы почти со следующим поездом,
или же услужливая полиция предоставила бы ему автомобиль,
чтобы он мог добраться до Ниццы, курорта, который не так
требователен к характеру своих временных гостей.

 «Мне в каком-то смысле жаль Маккея, хотя он такой невыносимый
свинья, но либо он, либо я, Мачфилд. Либо он погибнет, либо я погибну — и я не собираюсь погибать.

 Ничто так не утомляло мистера Мачфилда, как героические поступки. И всё же он должен был привыкнуть к ним, ведь он жил в атмосфере
бурных драм и однажды увидел, как его жертва лежит мёртвая,
собственноручно убитая, на зелёной доске его игрового стола. Но это было много лет назад.

«Тебе лучше вернуться в комнату, — сказал он. — Я зайду чуть позже. Не зазнавайся: у меня всё ещё есть кое-какие твои бумаги, дорогой мой».

 Когда он вернулся в комнату, управляющий уже занял своё место за
Он сел за стол и начал играть скромно, но с некоторым успехом. Крупье задал вопрос, едва шевельнув веками, и почти незаметно
Мачфилд покачал головой, что означало, что в этот вечер, по крайней мере,
Кингфетер расплатится за свои проигрыши наличными, что ни его долговые расписки, ни чеки приняты не будут.

 Время от времени игроки вставали из-за столов, заходили в буфет, выпивали и уходили. Но на их место всегда приходил нескончаемый поток новичков.
Мистер Мачфилд вернулся в свой кабинет, так как ожидал телефонного сообщения. Оно пришло
Четверть одиннадцатого. Женский голос сказал: «Эна говорит, что всё в порядке».
Он с улыбкой повесил трубку. Эна была надёжным человеком: этой девушке всегда можно было доверять, и он не сомневался, что она сможет занять своего гостя как минимум на два часа. После этого он сам задаст ей несколько вопросов. Но это должен быть он, а не тот другой дурак.

 Следов грабителей не было. Он расставил специальных дозорных на каждом углу, ведущем к дому, и ещё одного — на крыше (в такую дождливую и слякотную ночь это было не лишним).
Они должны были принимать и передавать сообщения
сигналы в случае опасности. Если бы был рейд, он был бы к нему готов. Скорее всего, полиция, следуя своей неизменной привычке,
отложила бы визит до конца недели. А к тому времени, если
всё пойдёт хорошо, дом будет закрыт, а ключи будут у агентов.

 Кингфетер выигрывал: перед ним лежала большая стопка казначейских билетов и пятифунтовых банкнот. Он выглядел воодушевлённым и впервые в жизни довольным. Банк тоже выигрывал: в столе была спрятана большая коробка, полная бумажных денег, и каждые несколько минут эта стопка увеличивалась.

Скучный вечер! Мистер Мачфилд был бы рад, когда бы его
громкоговорящий граммофон заиграл национальный гимн. Он всегда
заканчивал на этой патриотической ноте: у самых невезучих игроков
оставалось утешительное чувство, что у них есть хотя бы их страна.


 Он смотрел на длинную складную дверь комнаты, которая медленно
открывалась. Для него было естественным наблюдать за открывающейся дверью, и до этого момента он ни разу не был шокирован или напуган тем, что она открывала.
 Однако теперь он стоял как вкопанный, потому что там был мистер
Ридер, без шляпы и даже без зонтика.

Никто не заметил его, кроме хозяина, и он промерз до
место. С извиняющейся улыбкой мистер Ридер на цыпочках подошел к нему.


“Вы очень возражаете?” спросил он настойчивым шепотом. “ Я нахожу, что время
довольно сильно зависит от меня.

Макфилд облизал пересохшие губы.

“ Подойди сюда, ладно?

Он вернулся в свой кабинет, Ридер последовал за ним.

 «Итак, мистер Ридер, с какой целью вы пришли сюда? Как вы сюда попали? Я дал строгие указания человеку у двери...»

— Я солгал ему, — сказал мистер Ридер приглушённым тоном, как будто тяжесть совершённого им проступка на время лишила его сил. — Я сказал, что вы специально попросили меня прийти сегодня вечером. Это было очень неправильно, и я сожалею. По правде говоря, мистер Мачфилд, даже у самых выдающихся людей есть свои маленькие слабости; даже у самых умных и законопослушных есть свои преступные инстинкты, и хотя я не выдающийся и не умный, у меня есть слабости, присущие моему... э-э... человеческому роду. Не
я бы добавил, что играть в карты на деньги — это преступление, — вовсе нет.
Как вы, вероятно, знаете или, может быть, слышали, у меня весьма извращённое мышление. Я нахожу свои тайные удовольствия в таких местах, как это.
Мистер Мачфилд испытал облегчение, огромное облегчение. Он знал детективов, которые играли в азартные игры, но почему-то никогда не связывал мистера Дж. Г. Ридера с этой своеобразной слабостью.


— Конечно, мы рады вас видеть, мистер Ридер, — сказал он от всего сердца.

Он был так рад, что с удовольствием дал бы этому чудаковатому мужчине денег на игру.

 «Выпейте за мой счёт — не то, — быстро добавил он, — чтобы я был
в любом положении, чтобы предложить вам выпить. Я такой же гость, как и
вы, но я знаю, что владелец был бы недоволен, если бы вы пришли и
ушли без выпивки.

“Я никогда не пью. Может быть, немного ячменной воды?

К сожалению, в заведении не было ячменной воды, но, как объяснил Мачфилд, это можно было исправить в будущем — даже сейчас, если бы он захотел. Однако мистер Ридер и слышать не хотел о том, чтобы «доставлять неудобства» заведению. Ему не терпелось присоединиться к компании, и, опять же, благодаря какому-то невероятному везению, ему удалось втереться в доверие
Он устроился так, чтобы сидеть напротив крупье. Кто-то встал со своего места, когда он подошёл, и мистер Ридер занял освободившееся место.

 Он мог бы сесть на противоположной стороне стола, потому что при виде него бледный Кингфетер выхватил свой носовой платок и закрыл нижнюю часть лица, как будто страдал от сильной простуды.

Он незаметно поднялся со своего места и растворился в толпе людей, стоявших позади игроков.


— Не дайте мне прогнать вас, мистер Кингфетер, — раздался голос Ридера, и все его услышали.

Управляющий отступал, пока не встал у стены, безвольная
беспомощная фигура, и там он оставался на протяжении всей сцены, которая
последовала.

Мистер Ридер достал пачку казначейских билетов, которые пересчитал
с большой осторожностью. Пачка была небольшой. Г-н Machfield, наблюдая,
догадались, он был в десять фунтов бизнес, и, конечно, есть
не более, чем на столе.

Одна за другой эти маленькие записки Ридера исчезли, пока не осталось ни одной.
А потом произошло нечто удивительное.  Мистер Ридер сунул руку в карман, нащупал что-то и достал.
прикрытый его рукой. Крупье поднял свои карты, готовый к раздаче.
игра шла без перерыва, когда наступил перерыв.

“ Прошу прощения. ” Голос Дж.Дж. Ридера был мягким, но все за столом
услышали его. “ Вы не можете играть этой колодой: в ней не хватает двух карт
.

Крупье поднял голову. Зелёный абажур, прикреплённый к его блестящей
голове, отбрасывал тень, которая скрывала верхнюю половину его лица.

Он невозмутимо смотрел на того, кто его перебил, — бесстрастным и отстранённым взглядом, каким может смотреть только профессиональный крупье.

«_Простите?_» — сказал он озадаченно. «Я не понимаю, мсье. Колода
является полным. Это никогда не ставится под сомнение.

“Есть две карты, без которых, как я понимаю, вы не можете играть в свою
игру”, - сказал мистер Ридер и внезапно поднял руку.

На столе перед ним лежали две игральные карты: туз бубен
и туз червей. Крупье посмотрел на них сверху вниз, а затем,
выругавшись, отодвинул стул и уронил руку на бедро.

“Не двигайтесь, умоляю вас!”

В руке мистера Ридера был автоматический пистолет, дуло которого было направлено на белый жилет крупье.

«Дамы и господа, вам не о чем беспокоиться. Стойте
от стола к стене, и не становись между мной и
Месье Lamontaine!”

Он сам шагнул назад.

“Вон там!” - он махнул Machfield.

“Посмотри сюда, Ридер...”

“Вон там!" - прорычал Дж.Дж. Ридер. “Встань рядом со своим другом. Дамы и господа, — он снова обратился к собравшимся, не сводя глаз с крупье, — вас ждут несколько неприятных минут.  Мы запишем ваши имена и адреса, но я приложу все усилия, чтобы избежать судебного разбирательства в полиции, потому что мы ищем кое-что гораздо более важное, чем невоспитанных людей, играющих в карты
за деньги”.

И тут гости увидели странных мужчин, стоящих в дверях. Они пришли
со всех сторон - из кабинета мистера Макфилда, из холла внизу,
с крыши наверху. Они надели на Ламонтейна наручники и забрали два пистолета
Он носил по одному в каждом набедренном кармане - Макфилд был безоружен.

“В чем будет заключаться обвинение?”

“ Мистер Гейлор скажет вам это в полицейском участке. Но я думаю, что в этом
вопросе нет необходимости. Честно, не так ли, мистер Макфилд?

Макфилд ничего не сказал.




 ГЛАВА XI

Мистер Ридер вел то, что он называл "регистрационной книгой", в которую он записывал
бесстрастный отчёт обо всех делах, которыми он занимался. Некоторые из этих дел не представляли ценности ни для кого, кроме специалиста, и не заинтересовали бы никого, кроме, возможно, психопатолога. Под заголовком «Два туза» был опубликован этот отчёт, написанный его собственным почерком.


 В 1919 году (писал мистер Ридер) в отель  «Маджестик» в Ницце прибыл человек, который в регистрационной книге отеля назвался Руфусом Махфилдом. У него было много других имён, но для идентификации этого конкретного человека достаточно использовать только Мачфилд
 характер. Этот человек имел репутацию шулера и в
погоне за своим гнусным ремеслом «работал» на кораблях, курсировавших
между Англией и Нью-Йорком. Он также дважды был осужден за
профессиональную игру в Германии.

 Он был датчанином по происхождению, но в то время являлся натурализованным англичанином и постоянно проживал в Колвин-Гарденс, Бейсуотер. В «Маджестике»
 В отеле он встретился с Чарльзом или Уолтером Линном, авантюристом, который также «управлял» кораблями в Северной Атлантике. В одном из таких путешествий
 Линн познакомилась с мистером Джорджем Маккеем, преуспевающим торговцем шерстью из Брэдфорда. Нет никаких свидетельств того, что они когда-либо играли в карты, и мистер Маккей не помнит, чтобы они играли. Но эта дружба была важна для Линн, потому что мистер Маккей имел обыкновение каждый год приезжать в Ниццу и жил там в то время, когда Линн и Мачфилд познакомились. Маккей был известен как решительный и успешный игрок и до этого участвовал в сенсационных играх.

 Двое мужчин, Линн и Мэтчфилд, посовещались и приняли решение
 план по ограблению Маккея за карточным столом. Азартные игры в Ницце не ограничиваются
признанными заведениями. В то время существовало множество
_Cercles Priv;s_, где ставки были даже выше, чем в общественных залах,
и самым авторитетным из них был «Le Signe», на который, если он и не был
признан, то французские власти закрывали на это глаза.

 Чтобы обмануть Маккея, покровителя этого клуба, нужно было заручиться
содействием и помощью чиновника. Линн остановила свой выбор на молодом крупье по имени Ламонтен, а тот, в свою очередь, должен был подкупить
 двое других крупье, оба из которых, по замыслу, должны были получить
 очень щедрую долю денег.

 Ламонтейн оказался на редкость гибким инструментом. Он женился на
 молодой жене и залез в долги, и боялся, что это должно было
 дойти до ушей руководства клуба. В Лайонсе было назначено собеседование.
Линн изложил крупье суть плана, и тот согласился участвовать в нём, взяв половину доли для себя и двух своих коллег-крупье, а вторую половину разделив поровну между Линном и Мачфилдом. Линн, по-видимому, возражал против такого разделения, но Мачфилд был непреклонен.
 Он был доволен своей четвертью ставки, тем более что знал, что мистер Маккей выигрывал очень много, и если бы он делал правильные ставки, то мог бы сорвать большой куш.

 Игра была в баккара, потому что Маккей никогда не мог устоять перед соблазном взять банк, особенно большой. Было крайне необходимо, чтобы все приготовления были завершены до того, как торговец покинет юг Франции. Через две недели после предварительных переговоров Ламонтен сообщил, что все готово, что он заручился поддержкой своих товарищей и что было решено совершить переворот
 должно было произойти в пятницу вечером.

 Было решено, что играть будет Линн, а после окончания игры заговорщики снова встретятся в «Лайонсе», где и разделят добычу.

 Карты должны были быть подтасованы так, чтобы банк выигрывал в каждом третьем розыгрыше. Было решено, что сигналом для заговорщиков к началу ставок будет раздача двух тузов: бубнового и червового. Кто-нибудь вытянул бы шестёрку, и у банкира был бы «натураль» — насколько я понимаю, это значит, что он бы выиграл.

 После этого ставки должна была делать Линн, и первой была ставка на банк, что означало, что банк, как и было на картах, перейдёт к ним. Они знали, что мистер Маккей будет делать ставки на банк, но они будут делать ставки выше, и тогда Линн возьмёт банк с капиталом в миллион франков. Банк выигрывал четырнадцать раз, и теперь сумма достигла
таких огромных размеров, что все остальные столы в зале
были пусты, а стол, за которым шла эта крупная игра, был
окружён любопытными наблюдателями.

 Банк выиграл четырнадцать раз, и сумма
 Сумма, которую Линн собрал на финише, составляла около 400 000 фунтов стерлингов. Ламонтен утверждает, что сумма была больше, но Махфилд уверен, что она была в этом диапазоне. Деньги отнесли в отель, и на следующий вечер Линн уехал в Лайонс. На следующий день к нему должен был присоединиться Махфилд, а в воскресенье они должны были встретиться с крупье в Париже и выплатить ему его долю.

 Однако в ту ночь, когда Линн ушла, один из работников зала
сделал заявление своему _шефу_. Он потерял самообладание и предал
своих товарищей. Ламонтен и другой крупье были арестованы
 Ему предъявили обвинение в заговоре, и Махфилд едва спасся бегством с юга Франции. Он отправился в Лайонс и прибыл туда на следующий день ближе к вечеру. Он надеялся, что новости об арестах не попадут в газеты и не напугают его напарника, и уж точно не стал предупреждать Линна телеграммой. Когда он добрался до отеля, то спросил о своём друге, но ему ответили, что тот не приехал и не забронировал номера, как они договаривались.

 С этого момента он исчез из поля зрения людей, и ни Махфилд
 Ни он сам, ни кто-либо из его друзей не смогли его найти. Это не было случайностью: это был намеренный обман.
Мэтчфилд играл по правилам, насколько это было возможно, и когда Ламонтен вышел из тюрьмы и приехал в Париж, сломленный человек, ведь его молодая жена умерла, пока он был в заключении, он помог крупье, чем мог, и вместе они приехали в Англию, чтобы открыть игорные дома, но в первую очередь — чтобы найти Линна и заставить его вернуть деньги.

 На след Линн вышел ещё один человек. Маккей, которого, как он узнал после французского судебного разбирательства, ограбили, нанял меня, чтобы
 Я пытался выследить его, но по определённым причинам не смог оправдать его доверие.

 Я не знаю, в каком году или месяце Ламонтен и Махфилд нашли своего человека. Несомненно, что «мистер Вентфорд», как он себя называл, жил в постоянном страхе перед их местью. Когда они всё-таки нашли его, связаться с ним оказалось невозможно. Я не сомневаюсь, что дом был тщательно обследован, его привычки изучены и что были предприняты попытки добраться до него. Но эти попытки не увенчались успехом. Весьма вероятно, хотя доказательств этому нет, что он был в добром здравии
 Он был осведомлён о передвижениях своего врага, поскольку, насколько можно судить по показаниям его племянницы и признаниям Мэкфилда, Линн никогда не выходил из дома, кроме тех дней, когда Мэкфилд и Ламонтен были в Париже — они часто ездили туда на выходные.

 Именно Ламонтен разработал дьявольский план, который в конечном счёте привёл к смерти Вентфорда. Он знал, что единственным человеком, которого пускали в
дом, был конный полицейский, патрулировавший эту часть
страны, поэтому он изучил методы работы полиции и даже
получил информацию о том,
 В те дни, когда он патрулировал участок, а также в ночь убийства, вскоре после наступления темноты, он ехал в Биконсфилд на машине сквозь бурю в сопровождении Махфилда.

 Ламонтен в своё время выступал на французской сцене (он прекрасно говорил по-английски), и я не сомневаюсь, что он мог достаточно хорошо загримироваться, чтобы обмануть Вентфорда и заставить его открыть дверь. В семь часов констебль Верити покинул участок и отправился на патрулирование. В семь тридцать он был безжалостно убит мужчиной, который
 Он вышел из укрытия и выстрелил ему прямо в сердце.

 Тело оттащили в поле и положили там. Убийцы надеялись, что его засыплет снегом. Ламонтен уже был в форме полицейского констебля и, сев на лошадь, поскакал к дому Вентфорда. Старик увидел его в окно и, ничего не подозревая, спустился вниз и открыл дверь.

 Возможно, он не понимал, что что-то не так, пока не вернулся в свою гостиную, потому что именно там его и ударили. Двое мужчин
 Они собирались оставить его в коттедже, но возникли сложности, пока они обыскивали дом или пытались открыть сейф за книжным шкафом. Зазвонил телефон, и они услышали, как Марго Линн сказала, что уже едет, но задерживается. Один из них ответил изменённым голосом.

 Теперь нужно было убрать тело. Подняв его, они положили его на седло лошади и, направив нервное животное к дороге, повели его в сторону Биконсфилда. Здесь возникла вторая проблема: они увидели приближающиеся фары автомобиля мистера Энварда.
 Тело было брошено на обочину, а констебль занял его место на лошади. Животное было залито кровью убитого, и клерк мистера Энварда, адвоката, совершенно невинно взявшись за поводья, должно быть, протёр рукавом плечо лошади, потому что впоследствии выяснилось, что его сюртук был испачкан.
 Это дало мне первую зацепку, и благодаря своему особому складу ума я смог восстановить картину преступления в том виде, в котором оно было совершено.

 Мужчины снова встретились возле коттеджа.
 В ту ночь они не смогли предпринять никаких дальнейших действий.
Однако один из них услышал, что девушка знает, где спрятаны деньги.
Боюсь, я был в этом виноват, и предполагалось, что её увезут с ключом от сейфа…
 Мачфилд уже был осведомлён о стеснённых обстоятельствах, в которых оказался молодой Маккей, сын его жертвы, и, вероятно, чтобы отомстить его отцу, который, как он знал, всё ещё охотился за ним, воспользовался подвернувшейся возможностью, чтобы, как он считал, погубить его.
 Двести фунтов, что составляет часть денег, вырученных от
 банка мошеннических менеджер (3 года каторги; Центральный
 Уголовный суд) с помощью своей подруги (5  лет P.S., C.C.C.) был анонимно отправлен младшему Маккею  Макфилдом и был выведен на молодого человека.

После этого последовала записка, также написанная рукой мистера Ридера:

 «Руфус Джон Мачфилд и Антонио Ламонтейн (приговор: смертная казнь, C.C.C.)
казнены в тюрьме Уондсворт 17 апреля. Палач Эллис».

 Мистер Ридер был приверженцем фактов.