Полосатая смерть

В редакции Инди-издательства ХОРРОРСКОП попросили меня написать небольшой рассказик для их нового проекта «Арбузогеддон». Название говорит само за себя: люди спасаются от нашествия арбузов-убийц!
Вот что пишут устроители проекта:
«Жанр: сплаттерпанк, пародийный хоррор, комедийный хоррор, абсурдистский хоррор, бизарро, вирд
Задача: написать рассказ ужасов о нашествии арбузов-убийц.
Краткая предыстория: крупная агрофирма, входящая в транснациональную корпорацию TRANSMART, запустила на рынок препарат, способствующий росту арбузов, но что-то пошло не так… На людей во всём мире начали нападать кровожадные арбузы-убийцы. У них есть глаза, пасть, полная зубов, и они жаждут отведать человеческой плоти!»

Я не пишу ужастики, да и не умею пугать читателей. Но решил не отказываться  и подурковать малость ))
Вот что получилось:

ПОЛОСАТАЯ СМЕРТЬ


Дмитрий Михайлович не слишком обеспокоился отсутствием сообщений от отца. Интернет в селе Первомайское работал отвратительно. Подумаешь, три дня не отзывается. Как-то полторы недели молчал. Глухомань. Там и сотовая связь ловит «через пень колоду». Сегодня с дочкой приедем и всё выясним. А может, папаша увлёкся написанием очередного ужастика. Появилась у него на старости лет такая дурь: сочинять страшилки для какого-то издательства ХОРРОРСКОП.
 
Дмитрий усмехнулся и покачал головой: «А ещё педагог, сорок лет детишек учил марксизму-ленинизму, а теперь пугать взялся. Что время с людьми делает. Э-хе-хе, какими мы будем в его возрасте».

Он встрепенулся. Электричка через два часа, а Светка не объявилась. Дмитрий Михайлович набрал номер дочери.

– Папулечка! – раздался знакомый звонкий голосок. – Что случилось?
– Где ты бродишь?! – накинулся на неё родитель. – Поезд через два часа! Или ты забыла, что мы едем к дедушке?!
– Помню, пап. Но тут такое дело… день рождения у подруги. Я совсем забыла. Она ещё месяц назад приглашала. И я обещала.
– Мне ты тоже обещала! Дед ждёт.
– Ой, ну папуля, не делай трагедию из-за ерунды. Я завтра к деду приеду, с утра. Честно-честно!
– Точно? Смотри не обмани. А то знаю я тебя…
– Буду, как штык!
– Ты на восемь тридцать садись, а то потом перерыв будет в три с лишним часа.
– Ок. Давай, папуль! Мне ещё подарок покупать.

Дочь отключилась. Дмитрий Михайлович убрал смартфон в карман и задумался. «Ничего страшного. Завтра приедет. А днюха – это не так плохо. Гости будут. Может, паренька какого встретит. А то уже двадцать пять девке, а никого нет. Так и внуков не дождёшься».
Он махнул рукой и направился к двери. На метро, а потом на вокзал. В пакете лежал подарок – марочный армянский коньяк. Отец принципиально не пил, но к хорошему коньяку относился с уважением.

* * *

Далековато живёт папаша. Пока добрался – стемнело. Ещё часок, и совсем ночь настанет. Вот и знакомый деревянный дом, добротный, с новенькой крышей. Год назад переложили с бригадой таджиков. Дмитрий Михайлович открыл калитку и вошёл во двор.
 
Что-то было не так. Сразу бросились в глаза помятые кусты малины, сломанная яблоня.
 
В груди похолодело от плохого предчувствия.
 
На земле валялись арбузные корки, много. Отец был чистюлей и педантом, никогда бы не допустил такого бардака.

Дверь в дом раскрыта. Дмитрий осторожно вошёл и крикнул:

– Пап, ты здесь?!

Тишина.

Ботинки липли к полу с неприятным чавканьем. Было ощущение, что разлили целое ведро сладкого чая.
 
На середине комнаты стоял знакомый круглый стол. Вот только два стула из четырёх лежали на полу. А ещё бросились в глаза пустые бутылки. Большие, литровые, штук восемь-десять. Дмитрий Михайлович поднял одну, осторожно понюхал горлышко – самогон! Вот тебе на! Отец же не пил. А тут прямо не комната заслуженного учителя, а берлога алкоголика.

А вдруг это гастарбайтеры? Или цыгане, был в соседнем селе табор. Отца убили, а сами в его доме гулянку устроили? Надо срочно в полицию позвонить. Дмитрий вытащил смартфон и застонал – сети, как всегда, не было. Механически поднял стулья, поставил к столу. На столешнице лежал ноутбук, крышка заляпана чем-то тёмным и липким. А ещё была тонкая ученическая тетрадка советских времён. Дмитрий поднял её, повертел в руках. На обратной стороне мелким шрифтом значилось: «цена 2 копейки».

Вздохнул, раскрыл. Сразу узнал ровный каллиграфический почерк отца. Михаил Иванович всегда писал очередной рассказ от руки и уже потом перепечатывал на ноутбуке.
Начал читать. Похоже на очередной дебильный ужастик. Вот и название соответствующее:
ПОЛОСАТАЯ СМЕРТЬ…

"Лето выдалось знойным.
Таким знойным, что трескалась земля.
Таким знойным, что налитые соком арбузы шевелились по ночам, будто в них что-то дозревало.
Таким знойным, что к утру на бахче стали находить пустые шкуры.
Не надрезанные, не расколотые — словно высосанные изнутри. Кто пожирал арбузы? Даже ножом сложно так ровно срезать мякоть. Кто пил арбузный сок и выгрызал внутренности?
Дед Ерофей сказал, что видел дьявола на бахче. Он был зелёный и полосатый, как арбуз. А на морде у него были глаза-семечки, не менее сотни.
Над стариком  смеялись. А он злился и грозил всем клюкой.

  Ерофей пропал первым.

Старика нашли в луже в километре от села. Он лежал лицом вниз, а вода была розовой, как арбузный сок. Его живот был вскрыт — не ножом, не когтями — будто лопнул от натуги. А внутри — ничего. Пусто. Ни кишок, ни рёбер, ни сердца. Только чёрные семечки, прилипшие к позвоночнику. Арбузные семечки.

Второй — агроном Семён.

Он слишком много знал.
 Часто задерживался после заката, проверяя, почему плоды растут быстрее, чем должны. Это он написал мелом на школьной доске странное заграничное слово TRANSMART. Это он писал письма в РАН, уверяя, что арбузы после обработки новым препаратом утрачивают растительную природу и превращаются в живой плотоядный организм. Он много рассказывал про изменённый пробковый слой в арбузной коре. Конечно, Семёна объявили сумасшедшим  и уволили.
Его нашли в погребе, заваленным арбузными корками.
Рот — набит мякотью.
Глаза — выдавлены, словно спелые ягоды.
А в груди и животе — пустота, будто кто-то выскоблил его ложкой.
Приезжала полиция с собаками. Но псы вели себя странно, жались к хозяевам и скулили. След не взяли. Полицейский начальник заявил, что в наших краях появился маньяк-убийца, и призвал к осторожности. Потом они уехали.

Третьей была Любка.

Девка бойкая, сочная, как сам июль.
Она смеялась, когда старухи крестились при виде бахчи.
— Чего бояться? — говорила она. — Они же сладкие!
Нашли её в канаве.
Всю в арбузных корках. И такой же пустой изнутри. А вот глаза неизвестный злодей не тронул. Теперь я понял изречение «животный ужас».
Любкины мёртвые глаза напугали всех, кто взглянул в них.
Я сам стал бояться. Потому что осознал: человек подобное сотворить не может. Нечто потустороннее появилось в наших краях. Враждебное, хищное и смертельно опасное.

А затем были убиты ещё двое. Полиция разводила руками, а жители стали покидать Первомайское. Надо было тоже уехать. Но я остался.

По ночам будили непонятные звуки. Однажды я вышел на крыльцо и увидел, как из серого стелющегося по земле тумана выкатываются тёмные шары. Я замер, не веря в увиденное. Футбольные мячи? Но где же люди? Не могут же мячи катиться сами по себе. Луна показалась из-за туч. И я понял, что вижу арбузы. Это были проклятые арбузы, и они живые!

Вот тогда я запил. Без спасительной горилки уже не мог уснуть. Арбузы катались по двору, глухо ударяли в запертую дверь, а я выпивал стакан самогона и ложился на кровать, крепко прижимая к груди двустволку.

Самогон я покупал у Фрола. Крепкий, забористый.
Но однажды Фрола не стало. Я пришёл к нему и увидел толпу односельчан.  Рядом крутились полицейские, а медики выносили тело, покрытое белой простынёй.
Я перестал считать покойников. Да, надо было уехать. Но как покинуть родительский дом? Сесть на шею сыну? И зачем я ему? Они с внучкой живут в маленькой двушке. Я буду лишним. Останусь. Должна же когда-то закончиться эта чертовщина с ожившими арбузами. Молю Создателя, чтобы родные пока не приезжали в Первомайское. Боюсь за них"

На этом рукопись обрывалась. Дмитрий стоял задумчивый. С каких это пор отец начал писать про односельчан? И Фрола, и агронома Семёна он знал, да и грудастая Любка ему хорошо известна. Он задумчиво прошёлся по комнате, подошвы со скрипом липли к полу. Вдруг его осенило: это не разлитый чай, а арбузный сок! Что за чертовщина здесь творится?! Не может же быть правдой написанное в этой тетрадке? Это же полный бред! Как арбуз может причинить вред человеку? Допустим, мутировали – ну и что? Отравишься. Может, сдохнешь, но и всё. Предельно понятно. Однако нужно выяснить, что произошло с отцом.
 
Рядом с печкой стояла старенькая двустволка. Дмитрий поднял её, осмотрел. Заряжена. Два патрона на уток – годится.

Сунув оружие под мышку, направился к двери. Соседи наверняка знают, что тут приключилось.

Вышел на порог и замер. Низко стелился по земле серый рваный туман. И в этом дымном мареве что-то двигалось. Небольшие округлые фигуры.
Сначала Дмитрий подумал, что это ежи. Много, целый выводок. Но по мере их приближения глаза человека округлялись от изумления. Влажно блеснули в свете луны зелёные полосатые шкуры.

Арбузы!

И они катятся прямо на него. Дмитрий Михайлович замер, не в силах поверить в увиденное. Стоял и смотрел на неуклюже перекатывающиеся большие тёмно-зелёные ягоды. Самый первый остановился в шаге от него и вдруг лопнул. Скорлупа разлетелась в стороны, оставив округлую красную мякоть, усеянную черными семечками. И семечки уставились прямо на человека. «Да это же глаза», – понял Дмитрий. Сотни немигающих злых глаз, в которых отчётливо читался голод.
Красный шар замер и вдруг выбросил в сторону человека красные жгуты, которые ловко оплели голень.
 
Дмитрий заорал от ужаса и саданул прикладом ружья по пульсирующей красной массе. Послышался визг или вскрик, щупальца отпрянули.
 
А человек бросился назад в дом, запер дверь и замер с колотящимся в бешеной аритмии сердцем. «Этого не может быть! Меня атаковал арбуз!»

Осмотрел штанину, она была мокрой. Что, чёрт возьми, здесь происходит? Нашествие инопланетян, которые маскируются под арбузы?

Да нет! Бред! Бред! Галлюцинация! Массовый психоз! Или это мировая война началась? Мы подверглись радиации или иному облучению! Нас точно чем-то обработали!

Дмитрий немного успокоился. Это какая-то враждебная химия. Распылили что-то в воздухе. Как вывести эту заразу из организма?
 
Вспомнил про коньяк. Вот оно – спасение, лежит в пакете!

Достал бутылку, открутил пробку и припал к горлышку губами. Пил долго и не чувствовал вкуса, адреналин убил вкусовые рецепторы. Остановился, передохнул. Оказывается, залпом осушил полпузыря. Но опьянения не было. Однако сердце уже не билось, как испуганная птица, попавшая в сеть. Он выдохнул и решил допить коньяк до конца, но снаружи в дверь стукнули. Удар был такой силы, что дубовая дверь вздрогнула.

Дмитрий поставил бутылку на стол и перехватил ружьё, нацелил на дверь.
– Кто там?! – заорал громко и яростно.
Тишина. И вдруг равномерные глухие удары
Бум-бум.
Бум-бум.
Бум-бум.

Кто-то явно хотел проникнуть в помещение. И Дмитрий знал – кто, хотя разум отказывался признавать происходящее.

«Ничего, – успокаивал он себя, – дверь крепкая, не сломаете».
«Что же делать? Позвать на помощь? Но кого и как? Уже ночь, и соседи наверняка спят».

Проверил сотовый – сигнала по-прежнему не было. «Надо вооружиться, поискать патроны, и ещё какое-то оружие не помешает».

На кухне обнаружился мясницкий нож, две острые отвёртки. Дмитрий рассовал их по карманам. В углу увидел топор – засунул сзади за ремень.

Монотонные звуки в запертую дверь продолжались. «Настойчивые ягодки. А может, это чья-то мистификация? Может, тот урод, что предлагал отцу продать дом, устроил представление? Большие деньги сулил, а Михаил Иванович наотрез отказался. Вот теперь решил страхом выкурить хозяев?»

Дмитрий вытер ладонью мокрое от пота лицо. «Рассказать кому – не поверят. Обороняюсь от живых арбузов». Громко хмыкнул, но получилось как-то жалко, словно котёнок мяукнул.

Алкоголь неожиданно подействовал. Голова поплыла, и подкатила тошнота. Немудрено, столько за раз он отродясь не пил.

Дмитрий вдруг осознал, что смертельно устал. Ужас вымотал все силы. Надо прилечь, вытянуть ноги. «Пусть скребутся, сволочи. Всё одно не достанут». Он направился к кровати, но дойти не успел.

С чудовищным грохотом разлетелось оконное стекло, и в комнату один за другим влетели два небольших арбуза. Гулко шлёпнулись об пол и завертелись у самых ног.
Дмитрий с воплем скакнул на стол, и сверху наблюдал за вращающимися зелёными шарами. Небольшие, недозрелые, диаметром не больше двадцать сантиметров. Держал их на прицеле и тихо подвывал.

Арбузы замерли.
 
Ничего в них не было особенного, совершенно обычные. Минут пять он не сводил с них глаз, потом осторожно спустился и потыкал один стволом ружья. Обычный арбуз. Достал топор и разрубил шар пополам.
 
Недозрелый, зелёный.

– Сволочь! – заорал Дмитрий в сторону разбитого окна. – Решил на испуг взять?! – Он поднял ружьё и дважды пальнул в слепую тёмную ночь.

Тишина. Ветер треплет занавеску. Даже удары в дверь прекратились.

И вдруг послышался плеск воды. Дмитрий завертел головой, пытаясь определить, откуда доносится звук. И вдруг увидел, как из-под двери в комнату течёт жидкость. Толчками, словно кто-то снаружи плескал из ведра.

Розовая жижа растекалась по полу. Почему-то Дмитрий не сомневался, что это арбузный сок. Но обычный арбузный пахнет свежестью, а этот имел запах чего-то противного, сладковатого, как испорченный мёд.

На середине пола уже скопилась изрядная лужа. Поверхность колыхалась словно от ветра, бежала рябь, вздувались и лопались пузыри.

Лужа густела на глазах, из неё формировались отростки, они удлинялись, сплетались, как змеи, и формировали подобие какой-то фигуры.

Дмитрий прицелился в живой клубок и потянул за спусковой крючок. Но выстрела не последовало, ведь он пять минут назад расстрелял патроны в окно.
Человеком овладела апатия. Он размахнулся и швырнул бесполезное оружие в это мокрое красное шевелящееся нечто.

Сгусток вздрогнул, оплёл ружьё щупальцами и… оставил. Теперь он полз на Дмитрия. А тот неспешно вытащил топор из-под ремня и сказал:
– Ну, иди, гадина. Посмотрю, чего ты стоишь, арбузная мразь.


* * *


Светлана не обманула отца. Села на поезд и уже через четыре часа шагала в сторону указателя Село Первомайское.

Вот и знакомый дом деда. Двери не было. Она валялась рядом. А в пустом проходе лежали арбузы, большие и маленькие. Их было много.

– Ничего себе, – прошептала девушка. – Что за арбузагеддон?!

Она осторожно заглянула в комнату:
– Дедушка? Папа?

Её отец сидел на стуле и равнодушно глядел перед собой. Лицо бледное, желтушное. В первый миг Свете показалось, что папа мёртв. Но нет, он взглянул на дочь и слабо улыбнулся.

А ещё у Дмитрия Михайловича отчего-то был страшно большой раздувшийся живот.
Света бросилась к отцу, упала на колени:

– Папочка! Что с тобой?!

Но тот не отвечал, только смотрел на дочь с грустной улыбкой.
– Нужно срочно врача! Скорую! У тебя метеоризм или непроходимость! – Мысли путались. Девушка судорожно расстёгивала рубаху отца. Вывалился огромный бледный живот, вздувшийся, испещрённый синими жилками. Показалось, что кожа имеет зеленоватый оттенок. А ещё он пульсировал, словно нечто, находящееся внутри, пыталось выбраться наружу.

«Господи, как в фильмах про чужого!»
То в одном, то в другом месте возникали выпячивания, кожа натягивалась и опадала, чтобы снова вздыбиться на другом участке. А ещё слышался какой-то утробный хруст или скрип.

Девушка окаменела от ужаса. Хотела броситься бежать, но тело налилось свинцом.

Дмитрий Михайлович дико закричал, дёрнулся, изо рта низвергнулся фонтан чёрной крови.

Света не мигая смотрела, как рвётся кожа на животе отца, брызжет во все стороны розовая жижа, как в прорехе порванной плоти возникает нечто тёмное и мокрое, протискивается в увеличивающуюся кровавую щель, чтобы явить себя огромным полосатым арбузом.

Арбузом!

Влажный плод замер… и вдруг оглушительно взорвался, разбрасывая вокруг себя множество ровных, словно порезанных ножом корок.

Девушка охнула, закатила глаза и потеряла сознание.

Красная арбузная мякоть вывалилась из трупа наружу и грузно плюхнулась на лицо Светы. От прикосновения холодного и мокрого существа она очнулась, закричала, но крик перешёл в булькающий хрип, потому что неведомая тварь быстрыми и резкими толчками лезла ей в рот.

Тело девушки забилось на полу, словно выброшенная на берег рыба. Несколько мгновений, и всё было кончено. На полу остались  царапины от ногтей.
Через открытый дверной проём в комнату вкатилось два десятка арбузов, панцири с хрустом лопались, обнажая сочащиеся соком пористые рты, усеянные множеством мелких острых зубов.
 
Арбузы были голодны. Они торопились, нужно успеть насытиться, пока остальные сородичи не учуяли запах вкусного свежего мяса…