Пистолет в сортире

Заступили мы на дежурство по славному отдельному боевому вертолётному полку с лётчиком Васей Прониным. Вася – капитан – дежурным. Я – старлей – помощником. При повязках красных и, как и положено по Уставу, при оружии.
Вася в дежурку пошёл отдыхать, а я – проверить, как солдаты ужинают. Это в обязанности входило.
Зашёл в солдатскую столовую, чувствую, что-то тут не то. Сидят солдатики за длинными столами, с краю стола – котелок с кашей и тазик с кусками рыбы серого цвета. Но по своим мискам еду почему-то не раскладывают. Не едят. Отказ от принятия пищи – дело серьёзное. Сидят бойцы, кто, потупившись, кто смотрит на меня вопрошающими глазами, и все молчат. Хотят, видно, обратиться к дежурному офицеру – для того я здесь и присутствую, но – не решаются. Опасливо косятся на здоровенного рыжего детину – ефрейтора, откормленная харя которого, всё время маячит у меня за плечом – повара из батальона обеспечения.
Боятся, видно, этого бугая-повара.
– Так, – говорю я ему. – Иди на кухню, там твой пост боевой. Здесь меня одного достаточно.
Ефрейтор нехотя на кухню ушёл. Как только за ним дверь захлопнулась, солдатики наперебой со всех столов заголосили:
– Товарищ старший лейтенант! Рыба положена с маслом! А он её на пару приготовил! Масло никакого нет! Украл масло! А нам масло положено! Масла нет!
Глянул я на куски рыбы, лежащие в миске – тусклые, не блестят. Точно – нет масла!
– Так! – говорю. – Спокойно. Сейчас разберёмся! Повар!
Выбегает снова рыжий бугай. Рожа – уже не такая наглая.
– Рыбу на масле положено делать? – спрашиваю.
– Положено.
– Где масло?
– Сейчас! – повар метнулся на кухню, откуда выскочил с котелком, наполненным какой-то маслянистой жидкостью, и побежал вдоль столов, выплёскивая на каждую миску «рыбы на пару» по половнику этой жидкости.
Бойцы тут же повеселели, принялись раскладывать кашу, разделили рыбные куски и бойко застучали алюминиевые ложки по алюминиевым мискам. Ужин начался.
Когда рыжий со своим котелком пробегал мимо, фиолетовый цвет масла показался мне очень знакомым. Такой цвет и консистенцию имело «гидромасло» – специальное масло, которое в гидросистему вертолетов заливали. Дороже подсолнечного, наверное, оно было раз в сто.
«С аэродрома он его украл, что ли? – подумал я. – Или у него просто такое масло сто раз пережаренное? Чёрт его знает!»
Техническое это масло, или натуральное – но армейскую «рыбу на пару», похоже, никаким маслом не испортишь!
Ладно. Вернулся в дежурку. Посидели, сходили по очереди поужинать. Отдохнули, почитали. Проконтролировали, как в солдатской казарме отбой прошёл. Прошёл, как прошёл. Время тянется медленно. Скучно. Скучно, зато не дрючно, как старослужащие говорят. Романтики никакой. Но и тягот и лишений, которые по Уставу исполняющий почётную обязанность по охране Родины стойко переносить должен, тоже нет. Так, время убиваем. Армейские будни.
«Тиха Украинская ночь!» Точно, тиха ночь – время на дежурстве самое скучное. Делать нечего совершенно. Спать можно. Только по очереди – согласно Уставу, не раздеваясь, не снимая портупеи и при оружии.
И вот так бы монотонно, скучно и не по Гоголю  ночь бы и тянулась, если бы капитану Пронину в эту тихую украинскую ночь не захотелось оправиться по большому. Приспичило. Посрать да родить – нельзя погодить! Идти надо в ночь. До офицерского общежития далеко, а солдатский туалет  типа «сортир» – рядом с дежуркой. Длинный деревянный сарай на десять очкомест – дырок в деревянном полу. Пронин туда и направился.
И через несколько минут в дежурку влетает совсем другим человеком. Вместо сонного и вальяжного капитана – суетливый и испуганный гражданин. И кричит с порога:
– Пистолет уронил, мать его!
– Куда?
– В сортир.
– Нормально ты…
– Да, блин, из кобуры выпал и в дырку!
– Может, мимо? Там же темень, на полу не искал?
– Да нет, он булькнул, я слышал. Кобура расстегнулась!
– И что теперь?
– Доставать надо! За пистолет из армии попрут, и вообще уголовное дело…
– Как ты его в темноте искать будешь?
– Фонарик возьму, и дрын с крючком. Зацеплю его!
– Да не получится. Там цеплять-то не за что. Если бы ты его с портупеей уронил – другое дело!
– Да, лучше бы с портупеей! – с досадой сказал Василий. – А может к дрыну сачок приделать?
– Это лучше, а где ночью сачок взять?
– В семейной общаге! – воодушевился Вася.
– Не пойдет детский. Слабоват! Надо подсачник для рыбалки!
– Подсачник, конечно, хорошо! – согласился капитан. – Только где взять? Вот когда я в Ахтубинске летал – там одни рыбаки были. Волга! А здесь – в степях бердичевских чего ловить?
– Да лучше бы ты свой пистолет в Волгу уронил!
– Да, там бы без проблем … Рыболовный магазин в городе есть?
– Не видел. Зачем им? И потом пока сачок найдёшь, как ты дежурство будешь сдавать без пистолета?
– Верно! – согласился Вася. – Пойду дрын поищу! – И выскочил за дверь.
Вернулся он, когда лучи раннего солнца позолотили кроны окружавших нужник  пирамидальных тополей.
Можно было не спрашивать об успехах – и так понятно.
– Ну что?
– Да херня полная! Бесполезно! Палку нашёл два метра, она даже до дна не достаёт!
– Что делать будем?
– Блин! Придётся командиру докладывать утром. Засмеют ведь!
– Я, Вась, никому не расскажу!
– А! – зло махнул рукой Пронин. – Узнают всё равно! Командир ведь сам заниматься пистолетом не будет, прикажет батальону обеспечения, а там разболтают! Хреново!
– Хреново есть, а как ещё?
– Да, лучше пусть смеются, чем под суд идти!
Решили ждать до утра, срочно по телефону не докладывать. Что суетиться, куда пистолет денется, надёжно положен, не украдут!
В восемь, как только солдатик с КПП позвонил, что командирский газик в полк прибыл, Вася портупею поправил, и, повесив нос, пошагал командиру докладывать о пропаже оружия табельного.
Вернулся он уже не такой унылый, а даже повеселевший.
– Командир сказал, что, если я пистолет из сортира достану – взысканий не будет! Всё нормально! Пойду позавтракаю, потом пистолетом займусь.
Да, завтрак – дело святое. Пистолет подождёт!
После завтрака Вася рассказал план, как он пистолет доставать будет:
– Сейчас машина придёт, ну, та, говновозка, и из ямы всё отсосёт, тогда достану! – бодро заявил он.
– А если машина эта в свой шланг пистолет засосёт? – озадачил я его.
– А может?
– Смотря, какая там труба. Если толстая – запросто засосёт.
– Блин! Что делать? Может сетку к трубе привязать? Или возле машины стоять буду, он должен звякнуть, если что!
– Может и не звякнуть!
– Да, может! Слушай, дай мне свой пистолет!
– Зачем? Ты свой уже потерял…
– Да ладно! Хочу проверить, проходит у них в трубу пистолет или нет!
– Ты что, собираешься мой пистолет в трубу с говном засовывать?
– Да не собираюсь, просто прикинуть хочу!
– Померь линейкой – и так понятно будет.
– Точно! – обрадовался Вася, достал линейку и обмерил мой пистолет по трём измерениям.
Мимо открытого окна дежурки что-то прогромыхало, и в воздухе сильно запахло дерьмом.
Василий подбежал к окну.
– Приехала! Грязная какая у них тачка! Воняет! Ужас! – сокрушаясь, Вася побежал наружу.
Машина с большой серой бочкой остановилась возле нужника. Из окна я смотрел, как к ней подбежал Вася, сказал что-то пожилому усатому водителю, тот показал ему на толстую гофрированную трубу, обмотанную вокруг бочки, и Василий стал обмерять её линейкой.
– Не пройдет! Точно не пройдёт! – удовлетворённо произнёс он, когда вернулся. – Тонкая труба! Подожду. Откачают – достану!
Командир полка нашего – полковник Павлов, был хорошим командиром. Суровым, но справедливым.
– Капитан! – сказал он, когда вошёл к нам в дежурку. – Я никому приказывать твой пистолет доставать не могу! Сам уронил, сам и доставай! Весь личный состав – рядовых и прапорщиков направлю на аэродром. Им не следует видеть, как офицер в сортире копается! А ты действуй!
И Вася принялся работами руководить. Трое нас осталось, кто в курсе – Вася, ассенизатор и я. Машина натужно выла насосом минут двадцать, бочка наполнилась. Водитель смотал шланг и уехал.
Вася вернулся в дежурку разочарованный.
– Машина дрянная! Пять кубов всего! Уровень почти не понизился, я мерил. Так они дня два качать будут!
– А куда спешить? Никуда твоя фузея не денется! – успокоил я его.
– Побыстрее хочется! Не сторожить же сутками возле сортира!
Но вскоре приехали ещё две цистерны побольше, а потом и первая вернулась. Работа закипела! Василий постоянно бегал на улицу, и, возвратясь, докладывал радостно:
– Быстро идёт!
Он палкой мерил уровень в яме и, наконец, произнёс:
– Всё. Почти до дна! Сантиметров тридцать осталось, максимум! Больше не отсасывается – труба воздух заглатывает.
– И что теперь? – спросил его.
– Придётся лезть! – произнёс Василий безо всякого энтузиазма.
– Может, подсачник всё же поискать? Попробуешь?
– Да нет, слазаю уже, так быстрее. Где я подсачник сейчас возьму? И дно, неровное – я палкой прощупал. Ямы одни! Очень сложный рельеф! Он в какой-нибудь яме там! Подсачником не достать! Слазаю!
– И как ты в яму полезешь?
– Я костюм ОЗК одену! Он как раз для такого дела годится!
А вот это мысль  дельная!
Комбинезон ОЗК предназначен был для боёв в условиях ядерной, ну, на худой конец – химической войны. Всё из прорезиненной ткани – плащ, бахилы, перчатки – почти герметичный скафандр!
– Вася! Ты и без ОЗК в дырку не пролезешь! – урезонил я его.
Василий был хоть и роста не большого, но полноват. Проблема всех лётчиков, паёк повышенной калорийности тому виной. Быстрый ум Васи тут же нашёл решение:
– Сортир надо снести! – заявил он. – Возьму лестницу и в яму спущусь.
Снести сортир, конечно, можно, но он в полку единственный. Второй –на аэродроме, больше километра идти. К тому же там стоянка вертолётов, на ночь заступает караул – запросто пристрелят, если кто к сортиру приблизится.
– Ладно! – решил Василий. – В штаб схожу, надо же с этой чёртовой будкой что-то делать!
Но идти в штаб не пришлось. Кто-то умный в штабе, видно, тоже думал о Васином пистолете. Утеря оружия – позор для всего полка. Поэтому мы увидели, что к деревянному сооружению едет автокран из технической части. За рулём – лично инженер полка подполковник Окулов. Пятитонный кран легко подцепил прочную деревянную постройку, и перенёс на газон. Будка сколочена надёжно, на века! Говорят, строили наш военный городок ещё при Котовском. Может, он и лично в этом участвовал. Поверить можно – герои революции тоже в сортирах нуждались!
На месте будки открылась яма метров десять длинной и изрядной глубины. Вася натянул ОЗК.
– Вот и ломать не пришлось, давай, Вася, ныряй! – подбодрил его я.
– Жарко в этом ОЗК! – посетовал Вася.
– Не Ялта, Вася! Ныряй!
Из ямы поднимались миазмы.
– Противогаз одеть, что ли? – рассуждал вслух Василий.
– В нём дольше искать будешь, стёкла запотеют. На ощупь, что ли искать будешь?
– Ладно, так полезу! – решил капитан, и спустил в яму лестницу.
Могучий аромат, исторгаемый из ямы, казалось, привлёк сюда мух со всей Украины, а, может, и из российского нечерноземья. Воздух тяжело гудел тысячами крыльев. Я отошёл в сторону, и наблюдал издали.
– Ни хрена себе! – раздался из ямы голос. – Тут глубоко!
Василий решил к поиску оружия подойти по-научному. То есть не стал по всей яме наугад шарить – при её размерах так бы он и до вечера не управился. Он решил точное место падения вычислить, и стал прикидывать расстояние от края ямы до того очкоместа, куда пистолет упал.
– Здесь упал! Точно! – уверенно произнёс Василий, и принялся ногой нащупывать на дне твёрдый предмет. – Куда он, чёрт…
– Эй, Вась, так ты его только в дно втопчешь! – предупредил я. – Потом придётся всю яму лопатой перекапывать!
– Да не хочется в это дерьмо руками залезать! – брезгливо скривился Вася.
– Это натуральный продукт! И ты же в перчатках!
– На хрен этот продукт! – процедил Вася, однако погрузил руки в жижу и начал прощупывать дно. – Топко здесь! – проговорил он. – Засосать могло!
Вася обшарил внимательно участок, куда по его расчётам должен был пистолет упасть, но ничего не нашёл.
– Нет его! – зло и разочарованно произнёс он. – Но я точно здесь уронил! Машины эти всё перемешали. По всей яме его, что ли, искать теперь? – Василий расширил зону поиска.
Командир наш мудро озаботился, чтобы офицерская честь не пострадала. Солдаты и прапорщики видеть не должны были, как капитан пистолет ищет. Но про то, что офицерам видеть не положено – этого в Уставе нет.
А день к обеду клонился, и лётчики с аэродрома в столовую потянулись. Короткий путь к ней как раз мимо сортира проходил.
Сдвинутый с насиженного места сортир привлек внимание, и вскоре на краю ямы стояла группа товарищей в лётных комбинезонах. Неспешно покуривая и с интересом глядя на Васину работу – а на чужую работу можно смотреть вечно, товарищи с золотыми звёздами на погонах, активно помогали советами – мы же в Стране Советов живём!
– Вась! Ты вон в том углу ещё не искал, там зачерпни! И глубже надо! Глубже! Вась, ты на обед прямо так и пойдёшь, или перчатки снимешь?
А Вася из ямы отвечал, неспешно и внимательно процеживая руками жижу со дна:
– А что, я сначала тоже брезговал, тут и опарыши попадаются, а теперь – ничего, принюхался! – и продолжал невозмутимо свой труд.
Упорный труд вознаграждается. Даже если это – копание в говне. Ещё обед не закончился, как Вася пистолет нашёл. Очень довольный, отмыл его струёй из колонки водопроводной.
Пистолет, от того, что долго контактировал с агрессивной средой, боевых качеств не утратил. Номер, выбитый на нём, не исчез. Только воронение слезло. И вместо чёрного, стал он серебристо-стальным и блестел. Василия это даже обрадовало. Теперь, когда мы по тревоге из оружейных ящиков пистолеты забираем, Васин сразу видно, он один такой – серебряный!
Самый красивый!