Ночь Ивана Купалы - 3

Медленно раскачиваясь на качелях, Вероника смотрела на удивительный спутник Земли и величественно-прекрасный пятисотлетний Монастырь и думала о том, насколько глубокие перемены в её восприятии произошли после встречи с человеком, родившемся ровно на 12 лет и 6 месяцев позже неё. Во-первых, по сравнению с периодом «ДО» её практически полностью перестало волновать мнение окружающих о ней. По большому счёту даже мнение самого Яра о её персоне на данном жизненном этапе её особенно не беспокоило. Тем не менее, будучи по-прежнему очень острожной и осмотрительной, Вера продолжала мимикрировать под благопристойную матрону с несколько снобистским академическим бэкграундом, поскольку это обеспечивало её семье профессионально-финансовую стабильность. Однако, присущая ей ранее внутренняя потребность нравиться окружающим или вызывать у них «особое уважение» у неё полностью нивелировалась. «Боже ж мой, да кто ты вообще такой/такая, чтобы меня судить/учить…» - теперь думала Вероника каждый раз, когда выслушивала злобную критику в свой адрес. И всё же, она искусно скрывала подобные мысли и в глазах окружающих  по-прежнему оставалась кроткой и безобидной Верой.

Во-вторых, после общения с Яром и его друзьями, для Вероники буквальным образом открылись «иные миры» или, перефразируя известным политический мем, «что было для неё ничем, то стало всем». Теперь её интересовали исключительно производные свободного ультра-авангардного творчества и, соответственно, круг людей, к таковому способный. Все её предшествующие увлечения классикой, включая исследуемые ею научные темы, в её глазах безнадёжно поблёкли. Академическая наука в её профессиональной области виделась ей теперь настолько забюрократизированно-заржавевшей, что никакой новизной и прорывами здесь и не пахло. Собственно, вся новизна её научных публикаций заключалась лишь в том, что она представляла скрупулёзный и честный анализ первичных данных и, таким образом, развенчивала созданные научной бюрократией мифы о «неисследуемости» психических явлений. В действительности, опытные и вдумчивые психотерапевты делали те же выводы на основе своего практического опыта, какие Вероника делала с помощью статистического анализа исследовательских данных. Сейчас Вера рассматривала весь свой предыдущий научный путь как некий период этюдов-упражнений, с помощью которых она подготовилась к некой действительно важной научной работе, которая, как она очень надеялась, ещё ждёт её впереди.

Окружение Яра и, в особенности, он сам, безусловно, принадлежали к авангардной части художественной богемы. И хотя, так же как это происходит в научном мире, Яр и его друзья опирались на музыкальные образцы, созданные предыдущим поколением, они творили уникальность, то есть, нечто первозданное и ни на что непохожее.

Круг знакомств и приятельств Яра включал преимущественно его ровесников, происходивших, как и он сам, из семей советской технической интеллигенции и вступивших на художественно-музыкально-дизайнерскую стезю в первом поколении. Многие из них зарабатывали на хлеб насущный в очень современных и совершенно неакадемичных профессиональных сферах, таких как ай-ти, менеджмент или маркетинг, и занимались творчеством в качестве хобби и для совместного времяпрепровождения с друзьями. Подобных людей в окружении Вероники не было совсем ни в дни её юности, ни тем более в период её взрослой семейной жизни. Все люди творческих профессий, с которыми она была знакома, получали классическое академическое образование в своей профессиональной сфере, а многие из них ещё и переняли своё ремесло из рук именитых родителей или даже бабушек и дедушек. К этой категории принадлежала, собственно, и сама Вера.

Веронику поражало и восхищало, с какой смелостью и уверенностью в себе это новое поколение созидателей заявляло о своей художественной идентичности. Этот социум финансировал себя сам, нередко включаясь в проекты друг друга на добровольных началах. Им не нужны были разрешения или одобрения корпоративно-государственных институций, поскольку таковые были бы неминуемо направлена на сдерживание и контроль творческих инициатив, а совсем не на их финансовую или какую-либо иную поддержку. Поэтому в творческой «тусовке» Яра молодые люди становились поэтами, музыкантами, дизайнерами, моделями, актёрами или, например, визажистами тогда, когда они начинали себя сами таковыми воспринимать, а не тогда, когда некое бюрократическое ведомство штамповало для них очередной сертификат соответствия.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ