Просто хорошее кино - сто семьдесят пять

                Флибусте
     - Большой оригинал.
     - Врешь ты все, Хоботов, - лениво отозвался Парыгин, сплюнув длинной, вязкой цевкой на сапог хорунжего, - думаешь, раз казак, так обязательно малограмотный. Га ! - закричал войсковой старшина, въяве различив проступившее на щекастом лице приятеля удивление. - Я, между прочим, половину пятнадцатого года в госпитале пребывал, так я там не за милосердными сестрами волочился и спирт жрал, а самообразовывался.
     Из таратайки высунулся взъерошенной головой Оссендовский, прозванный унгерновцами Профессором за невероятно авантажный вид и умение ловко пустить пыль в глаза.
     - Это ты правильно, - одобрительно прогудел он, расчесывая всклокоченные волосы обеими ладонями, - вот когда время выпадет - я тебя самолично еще и польскому обучу.
     - Срал я на твой польский, - снова плюнул Парыгин, метя на этот раз в колесо таратайки, - да и времени не выпадет. Ты хоть знаешь куда мы едем - то ?
     Поляк ошеломленно потряс головой, а Хоботов, расхохотавшись, вдарил кулаком по плечу Парыгина.
     - По хер - ветер, - кричал он, безумно трясясь в высоком гвардейском седле, - куда и кому, тебе не все ли равно, где всех нас укокошат ?
     Парыгин зарычал и, ударив коня нагайкой, умчал в конец обоза.
     - Жить, верно, хочет, - зевнул Оссендовский, подавая хорунжему какие - то тайные знаки, - а того не понимает, что своим желанием в жука оборотится.
     - Как жука ? - выдохнул еле слышно Хоботов, свешиваясь к поляку.
     - Обыкновенно, - еще громче зевнул Оссендовский, - реинкарнация по карме.
     Хоботов взвизгнул, горяча коня.
     - Ты мне яйца не крути ! - орал он, привлекая ненужное внимание барона. - Меня в Урге чуть с ума не свели ламы с гэгэнами, ты еще вот.
     Бешеным аллюром подскакал Унгерн. Уставился безжизненными глазами на Хоботова, затем, не ворочая шеей, как волк, обернулся вместе с конем к таратайке.
     - С комфортом передвигаешься, - процедил он, помахивая ташуром, - а не ранен, не болен.
     Оссендовский, перемахнув через низкий борт таратайки, бросился в степь.
     - Суслика поймаешь, - кричал ему вслед Унгерн, - возвращайся.
     Вечером на стоянку под берегом Селенги вернулся оборванный Оссендовский, держа в обеих руках пару сусликов.
     - Два раза тогда возвращайся, - приветствовал его ташуром по голове барон, - раз двух сусликов спроворил.
     Швырнув добычу набежавшим бурятам, поляк убежал в степь. Вернулся утром. Залез в таратайку, долго ворочался, а затем сказал ехавшим рядом Парыгину и Хоботову :
     - Вот кто оригинал - то, а не вымышленный Гоголем Пушкин.