Синус Т, или как я бросил курить

     История давняя и немного запутанная, но, мне кажется, вполне занимательная и даже местами забавная, условно, конечно.
     Дело было во времена перестройки. Тогда порядка вокруг было немного, но люди приспосабливались даже в условиях, далёких от возможности получить пользу со стороны, и находили внутренние ресурсы внутри себя.
     Однажды мне прихватило спину на уровне сердца, но с правой стороны. Это было весной, и по ночам на даче было прохладно. Поэтому сложилось впечатление, что я «наступил» на остеохондроз. Неделю терпел, но боль не проходила. Тогда я решил поехать в поликлинику. Завёл машину, кое-как втиснулся за руль и поехал.
В поликлинике моего лечащего врача не было, и меня приняла дежурный доктор-терапевт. Старушка лет семидесяти, но бойкая и улыбчивая. Послушала, постучала и говорит: «Сейчас можно сделать только кардиограмму, ну что, давай на всякий случай?»
     «Да», — подумал я. Кардиограмма не помешает. Любая информация о здоровье важна и имеет значение.Процедуру сделали быстро, но доктора, который мог её расшифровать, не было, и старушка сказала: «Давай посмотрю сама». Она повертела в руках лист бумаги, потом подняла глаза на меня и спросила: «Сколько лет?» Я сказал: «Пятьдесят». Она посмотрела на меня ещё раз и многозначительно сказала: «Ну что, уже пора». Я удивлённо спросил, что она имеет в виду, на что она коротко ответила: «Синус Т». «Что синус Т?» — переспросил я. «Отрицательный», — ответила она, — «…плохо. Тебе надо в больницу обследоваться, ведь уже не молодой…».
     Я посидел, подумал. На даче холодно, в больнице не помню, когда был последний раз. Может, действительно «пора». Говорю: «Давайте, куда и когда?» Она посмотрела на меня и улыбнулась: «Не куда и когда, а здесь и сейчас». Через десять минут пришли санитары — здоровые и крепкие ребята. Меня положили на носилки и понесли головой вперёд. Я попытался сказать, что у меня во дворе поликлиники машина, но старший деловито произнёс: «Лежать смирно, а то помрёте ещё по дороге». Стало очевидно, что ситуация начала изменяться стремительно и явно не в мою пользу.
      Не буду загружать читателя ненужными подробностями, где, когда и почему, однако скажу, что в светлой просторной палате кардиологии один за другим начали приходить врачи и назначать процедуры. Каждый доктор находил свою болезнь. Про остеохондроз никто не вспоминал. Посыпались термины: ишемия, стенокардия и прочие, не хватало только паранойи и когнитивного диссонанса.
     Машину мне сын перегнал к забору больницы и поставил прямо под окнами палаты. Так что я был на колёсах. Мой сосед, страдавший каким-то недугом, тоже держал машину под окном и каждый день в тихий час или час прогулки ездил халтурить. Место было удобное. Посетители с удовольствием пользовались ненавязчивой услугой за деньги, конечно.
     Другой, видимо, любитель голубей, лежал у окна. Каждый день с утра он начинал подкармливать птиц. Голуби, понимая профессиональный подход, прилетали как бы строго по расписанию. Каждому было дано имя. Вот один большой и солидный голубь получил позывной «Борис Николаевич», рядом поменьше, с рыжинкой — «Чубайс». Там дальше «Тимур Егорович» и другие известные в те времена имена и фамилии: «Бурбулис», «Шахрай» и даже «Виктор Степанович». В мероприятии принимала участие вся палата и даже гости. Иногда заходил дежурный доктор. Участники весело, а иногда даже громко кричали: «Ну куда ты, Рыжий, лезешь? Не видишь, что ли, что «Борис Николаевич» идёт важно и неспеша, а ты тут под ногами путаешься? А ты, Гайдарушка, чего так скромно стоишь и нахохлился? Рынок не тётка, сам не повезёт, надо свой интерес не забывать».
     Так что режим был не строгий и, можно сказать, демократичный. Кормили диетической едой, без фанатизма. Так что можно было за время пребывания похудеть килограмм на пять, учитывая, что лежать надо было две недели — типа такой курс.
Помимо таблеток, капельниц и прочих увеселительных развлечений, все ждали процедуру под названием «Монитор». Это когда на руку устанавливали прибор, который регулярно, время от времени, включался и мерил давление и пульс. С ним надо было ходить целый день. После нескольких неудачных дней и попыток получить доступ к этому чудесному аппарату я понял, что здесь что-то не так.
     Присмотрелся — оказалось, действительно. Какие-то люди со стороны получали прибор и уходили. Путём несложных рассуждений я понял, что это наши бывшие пациенты, которые получили ранее диагнозы. Они приходили, как тогда было принято говорить, с «чёрного» хода и получали услугу вне очереди, но за деньги. Рынок, мать его.
      Короче, я тоже заплатил и получил заветный приборчик. Надо сказать, что общая обстановка, врачи, диагнозы, связанные с утолщением задней стенки, и, конечно, разговор про синус «Т», расспросы о том, как у вас с одышкой на лестнице — всё это как бы намекало, что пора бросать курить.
     Надо сказать, что вся эта обстановка — диета, капельницы, витамины и порции полезных процедур — существенно поднимали тонус. Такое ощущение было, что я здоров как бык, но общая ситуация, в которой оказывается человек, находящийся в больничном учреждении, психологически давит, особенно если тебе в истории болезни записали штук пять практически смертельных диагнозов.
Когда-то нашего президента №1 лечил известный американский доктор Майкл Дебейки. К этому событию в стране издали его книгу «Новая жизнь сердца», но с очень ограниченным тиражом. Учитывая, что у меня была машина под окном, я съездил и купил это произведение. Читали все палатой. Иногда приходил доктор. Материал был изложен доходчиво. Даже не надо было иметь специальные знания, чтобы понять суть вопроса.
     Скоро я понял, что здоров, но тяжесть диагнозов давила, однако не настолько, чтобы не побаловать себя возможностью поехать и поплавать в бассейне. Полный абонемент в открытый бассейн «Чайка» давал неограниченную возможность посещения, плюс сауна, «каскад», солнце и свежий воздух. Это позволяло мне через день проходить процедуры по борьбе с остеохондрозом, который, как понятно, в кардиологии никто не лечил.
     Надо сказать, что я много лет посещал бассейн круглый год, почти каждый день проплывал морскую милю (1852 м). За год выходило больше 300 миль (555 км). Поэтому вопрос об одышке при восхождении на четвёртый этаж больницы вместо лифта не стоял — я прыгал через несколько ступенек вверх.
     Но был и нюанс: кругом находились реально больные люди. Может быть, у некоторых из них с синусом «Т» было всё в порядке, но кому-то надо было ставить «стен», кому-то менять клапан, и даже не один. В общем, у большинства больных были реальные проблемы с сердцем, и это психологически очень давило.В предбаннике туалета, где собирались родственные души, чтобы покурить, сразу выделялись те, кто очень хотел, но боялся. В конечном итоге он подходил ко мне, человеку, который курил «приличные» сигареты типа «Парламент», и как бы между делом спрашивал: «Закурить есть?» Конечно, это был сильный психологический позыв. Человеку, видимо, запретили курить, но он не мог резко бросить, впрочем, как и я, но у меня, видимо, не была такая критическая ситуация. Как говорится: «Дать или не дать — вот в чём вопрос». Очевидно, что он, конечно, найдёт, где и как закурить, так что проявлять принципиальность типа «нельзя, значит нельзя» было бы неэтично. Кстати, потом многие из них постоянно торчали в «курилке», и даже когда я бросил, но заходил, как говорится, по своим делам, видел их там регулярно.
    Но давайте всё по порядку. Для этого надо вернуться к «Монитору». Особенность момента заключалась в том, что я бросал курить много раз, но каждый раз находились обстоятельства, не позволяющие закрепить этот успех. Кто знает, тот понимает. Где-то к полудню, если не покурить раньше, начинается своеобразная «ломка». Появляется раздражительность и какая-то внутренняя напряжённость, а после того, как закурил — глубокая разочарованность, неудовлетворённость и физиологическая слабость.
     Короче, я закурил и успел затянуться пару раз. В этот момент у меня сработал «Монитор». Я посмотрел на экран и не поверил своим глазам. Там были цифры, похожие на напряжение трансформатора — 220 на 127. В этот момент я явно услышал, как «внутренний голос» негромко, но отчётливо произнёс: «Ну всё, бросили курить». Я просто наблюдал за ситуацией и не пытался даже вмешиваться в разговор. Надо сказать, что в этот момент какой-то другой голос усомнился и произнёс что-то вроде «фигня, не первый раз». Но первый был непоколебим, и второй «заткнулся».
     С тех пор прошло много лет, но я так и не закурил ни одной сигареты. Ещё долго мне снились, как наяву, сны о том, что с друзьями мы сели «выпивать» и, конечно, после первой со смаком закурили. В этот момент я просыпался в холодном поту и с глубоким разочарованием произносил одну и ту же фразу: «Сдулся». Было мучительно больно за потерянные годы борьбы с вредной привычкой и потерю мечты от неё избавиться.
     Надо сказать, что результат оказался в принципе неплохим и с медицинской точки зрения. В конечном итоге мне сделали коронарографию — это современный метод исследования сосудов сердца, который позволяет получить детальный рисунок коронарных артерий с помощью контрастного вещества и рентгеновской диагностики — и ничего не нашли.Пока я лежал на «столе», вдруг начали приходить какие-то люди в белых халатах и что-то оживлённо обсуждать. Прислушавшись, я понял, что в этом заведении доктора никогда не видели по-настоящему здоровых сосудов и чётко работающего сердца. Синус «Т» никого уже не волновал, и меня выписали из больницы с эпикризом (окончательное заключение врача) о состоянии больного, диагнозе, причинах возникновения и развитии болезни, об обосновании и результатах лечения, в котором рассматривался как основной диагноз — остеохондроз. Я понял, что сказать, что я просто потратил своё время и время профессионального медицинского персонала, никто не мог, а написать что-то было надо.
     Так я похудел на 10 кг, бросил курить и вылечился от остеохондроза под лозунгом, что из каждой неприятности надо извлечь пользу, и забыл про синус «Т» как досадную медицинскую ошибку.
     Но чем дальше уходит время, тем с все большей теплотой я вспоминаю старушку, которая сказала: «Пора, сынок…». Видимо, она была права...