Как воевала морпех Катя Михайлова

…Катюша успевала тут и там,
Как будто и усталости не знала.
Но чтобы избежать излишних драм,
Оружие из рук не выпускала.
Расчётливой, решительной слыла,
Она не только раненых спасала.
Порою даже немцев в плен брала,
Атаки вражьи тоже отражала.
Десант на берег – значит, враг везде,
Она своё бесстрашье доказала.
И под обстрелом в ледяной воде
Своих друзей-десантников спасала…
Николай Басов

Это была одна из немногих женщин, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны в разведке морской пехоты.
Она в 15 лет пошла на фронт, потому что ей «было стыдно не воевать». И  прошла все 1418 дней войны - с июня 1941 года по май 1945 года.
По нынешним меркам совсем ещё ребёнок, она спасала жизни бойцам и командирам Красной Армии, ходила в атаки, возвращалась в строй после ранений, чтобы вновь сражаться с ненавистным врагом и дойти до Победы.
И звали её Екатерина Илларионовна Михайлова (Дёмина).

***

Катя появилась на свет 22 декабря 1925-го года в Ленинграде.
Отец — военный, мама — врач.
Совсем малышкой – 3-х летней девочкой, осталась круглой сиротой и оказалась в детском доме.
Чуть позже, когда старшая сестра стала взрослой, жила в её семье.
 Росла Катюша бойкая, энергичная, на месте не сидела.
В 8-м классе хотела поступить в аэроклуб. Тогда все мальчишки мечтали о небе, и Катя от них не отставала - мечтала быть лётчицей. Но из-за возраста её не взяли. Ей посоветовали приходить тогда, когда подрастёт.
Тогда она пошла в вечернюю двухгодичную школу РОКК (Российского общества Красного Креста). К тому же и мама, и бабушка Кати были врачами.
И она – школьница - на «отлично» закончила эти курсы РОКК,  выучилась на медсестру.

В 1941-м году Катя Михайлова окончила 9-ти летнюю школу в Ленинграде.
 И, когда старший брат, служивший военным лётчиком в приграничном Бресте, пригласил её в гости на лето, с удовольствием согласилась. Он обещал ей показать невиданных зверей — зубров и бизонов из Беловежской пущи. А она, с детства любящая животных, уже предвкушала невероятные приключения.
Утром 21 июня поезд из Ленинграда прибыл в Москву.
 Весь день Катя беззаботно гуляла по столичным улицам. Посетила Московский зоопарк, вдоволь насмотревшись на длинношеего жирафа, толстого бегемота и белого медведя, насмеявшись над ужимками хулиганистых шимпанзе, подивившись благородной стати африканских львов и амурских тигров. А вечером села на поезд до Бреста.
22 июня её поезд попал под бомбежку в районе Смоленска.
Проснулась она от грохота и криков, от ярких вспышек и запаха гари. Уже за Смоленском пассажирский состав подвёргся бомбардировке самолётов люфтваффе. Обжигающее пламя, пожирающее вагоны, клубы чёрного дыма, искорёженные рельсы, искалеченные тела погибших на насыпи, горы мёртвых тел, младенцы, сосущие молоко уже убитых матерей, разворочённые вагоны, повсюду кровь и стенающие дети и взрослые. Кате в летнем платьице, залитом своей и чужой кровью, приходилось помогать вытаскивать наружу тела погибших и раненых пассажиров.
 Так для неё началась война…

• Через много лет после тех событий Екатерина Илларионовна вспоминала:
«Это было страшно, там я впервые увидела горы трупов, плавающие в лужах крови. Наш поезд перевернулся – фашисты его разбомбили. С нами ехали женщины с грудными младенцами – ехали показать военным, какие дети у них родились. И все умерли при бомбёжке. Женщины несли в платочках трупики своих детей. Был жаркий день и трупы начали разлагаться. Мы уходили прочь от разбомблённого поезда, а фашисты догоняли нас на мотоциклах и стреляли в спину уходящим женщинам. Они падали мёртвые с этими трупиками в руках… Так началась для меня война…»

***

Двигаться в сторону Бреста было бы самоубийством — там уже вовсю гремели бои. И оставшиеся в живых пассажиры, среди которых была и Катя Михайлова, из вещей у которой осталось только лёгкое ситцевое платье, что на ней, вышли на дорогу Москва — Минск и четверо суток шли пешком до Смоленска.

• Екатерина Илларионовна:
«Оставшиеся в живых пассажиры отправились пешком в Смоленск. Многие женщины несли с собой трупы детей. Июнь, жара, запах чудовищный...»

В Смоленске из всех радиоприёмников-тарелок неслись сообщения о том, что началась война – Германия напала на Советский Союз.
 Катя услышала – комсомольцы-добровольцы уходят на фронт.
Будучи совсем юной, но уже комсомолкой, столкнувшейся с ужасами войны, Катя не могла остаться безучастной. Документов с собой не было: комсомольский билет остался дома, а паспорт ещё и не получала вовсе.
Но в Смоленске  она сразу же пошла в горвоенкомат.
Росточку Катя была невысокого (1 метр 40 сантиметров), телосложения субтильного (вес – 45 кг), обувь носила 34-го размера — даже на свои 15 лет не тянула. И врать не умела совсем.
 Окинув решительную девчонку взглядом и спросив о возрасте, уставший от бессонной ночи военком выставил её за дверь, посоветовав отправляться домой.

• Екатерина Илларионовна:
«Я тогда была комсомолкой и решила сразу на войну пойти. Спросила у одной женщины, скажите, где тут на фронт берут. Она показала, где военкомат. Пришла, там хмурый военком сидит. Я попросилась на фронт, а он мне: «Девочка, тебе сколько лет?» Я – пятнадцать. Мы, говорит, детей не берём. И выгнал меня, говорит: «Не мешай, у меня дела.
Я вышла из военкомата, плачу, ко мне подходит медсестра, говорит: «Я видела, как ты просилась, чтобы тебя взяли на фронт. Приди вечером, скажи, что тебе уже 17. Будет другой военком, может быть, он тебя возьмёт». Пришла я вечером, военком всё тот же, но я всё-таки сказала, что мне 17. Он очень устало сказал: «Ты очень быстро растёшь. Утром тебе было только 15».

В Смоленске у неё никого не было. Она вдруг осталась одна посреди чужого, ощетинившегося тревогой города. Отрешённо бродила по жужжащему, словно растревоженный улей, Смоленску. Перед угрозой надвигавшихся гитлеровцев он стал транзитным пунктом для сил РККА. Собирались в отряды добровольцы, сновали полуторки, гружённые боеприпасами и людьми. Шли колонны военнослужащих.
Она отправилась в местный военный госпиталь, где начала работать добровольцем.
 А когда фронт приблизился, и госпиталь разбомбили, пришла в стрелковую часть, занявшую оборону под Смоленском.
Здесь уж Катя не сплоховала. И смело накинула себе ещё 3 года. Благо без документов-то  не проверишь,  сколько лет было ей на самом деле.
Ей повезло: в подразделении не было фельдшера, потому узнав, что она может делать перевязки, жгуты накладывать, делать уколы и даже повязывать шапочку Гиппократа — особую повязку, которую накладывают для остановки кровотечения и фиксации перевязочного материала при ранениях в голову — её взяли без разговоров. Выдали штаны, которые Катя подвязала бретельками из бинтов, широченную гимнастерку и санитарную сумку.
И стала  она самым юным флотским санинструктором.

***

Под Ельней она вытаскивала раненых с поля боя, отбивать атаки фашистов. Однажды перевязывать поступающих раненых пришлось двое суток подряд без перерыва. Когда закончились бинты, в ход пошли нательные рубахи.
И она, маленькая, худенькая, с голубыми лучистыми глазами, совсем ещё юная тащила волоком на плащ-накидке взрослых мужиков, многократно превосходивших её по весу. Тянула и плакала от бессилия, понимая, что для неспособных двигаться бойцов она остаётся единственной надеждой на то, чтобы выжить.

• Уже после войны она вспоминала те дни:
 «В тяжёлых боях под Ельней я перевязывала день, перевязывала ночь, перевязывала ещё день… Бинты все кончились, приходилось резать на солдатах рубахи холщовые и делать перевязки ими…».

Это были страшные дни, гитлеровцы прорывались к Москве, Красная Армия несла чудовищные потери, ценой своих жизней наши солдаты и командиры защищали каждую пядь родной земли.
 
Через два с половиной месяца от начала войны в одном из боёв под Гжатском (ныне город Гагарин Смоленской области) юная медсестра чуть не погибла . Снаряд разорвался совсем рядом, ударной волной её отбросило на дерево, и подняться девушка уже не смогла, нога была сломана аж в 3-х местах…
 
В полевом лазарете ей наложили гипс и эвакуировали в тыл. Попала в свердловский госпиталь. Пока везли до Урала, развился сепсис, и хирург заявил о необходимости ампутировать ногу.
 Катя категорически отказалась:
«Не дам ногу резать! Как же я на фронт пойду?..»
Только чудом удалось избежать ампутации. Помог неожиданно прибывший в госпиталь главный хирург Военно-морского Флота СССР Иустин Ивлианович Джанелидзе.
Иустин Ивлианович пошёл навстречу бесшабашной раненой девчонке, безудержно рвущейся бить врага, и отступил от общепринятых методов лечения, целиком взяв ответственность на себя.
Через некоторое время кости срослись, и Катю Михайлову отправили в Баку на реабилитацию.

• Екатерина Илларионовна:
«Приезжаю. У меня направление в госпиталь. Хромаю. Одна нога хорошо ходит, а другая не гнётся совсем… На восьмой день попросилась в город погулять: сказали ногу надо разрабатывать, а никто ничего не делает. Я хожу только в столовую и ем три раза в сутки…»

Первое время после операции нога не сгибалась в колене: «Я всё переживала: как же хромая воевать буду?»
 «Ах, плохо гнёшься? Буду тебя разрабатывать!», — упрямо твердила Катюша.

***

В Баку она  лечилась недолго. В январе 1942 года упросила, убедила, вымолила выписать. Уговорила каспийского военкома отправить её во флот.
 И оказалась в самом горячем месте, в Сталинграде, на одном из санитарных теплоходов («Красная Москва»), вывозивших оттуда раненых в тыловые госпитали (по Волге-матушке  через Каспий в Красноводск).
Доставлять раненых приходилось под бомбёжками и артналётами врага.

• Екатерина Илларионовна:
«До полутора тысяч человек брал теплоход. Раненых размещали везде, где только можно было. На бреющем полёте расстреливали теплоходы фашистские лётчики, хотя им хорошо были видны белые повязки раненых. Погибали и раненые, и медицинский персонал. Невозможно забыть страдания людей, искалеченные молодые тела. Не могу забыть крик обгоревшего танкиста Осипова: «Не хочу умирать!».
А кто из нас хотел умирать? Мне трудно было передвигаться, нога опухала и болела. Но сколько страданий я видела, так много крови, что именно ненависть к фашистам поднимала, когда, казалось, не было уже сил.
На моих глазах навсегда уходили под воду Волги тяжело раненые люди, и этого мне не забыть, пока дышу».

Санитарные суда являлись для люфтваффе особой целью. Стоило только кораблям выйти из Волги в море, как они подвергались нападению немецких штурмовиков. На бреющем полете самолеты расстреливали недобитых раненых, повреждали и топили корабли. Поэтому век санитарных судов был недолог. Когда «Красную Москву» потопили нацисты, Михайлова перешла на «Дагестан».  А когда подбили и его — на «Таджикистан».
 На Каспии Михайловой присвоили звание главного старшины и вручили знак «Отличник Военно-морского флота».

***

Но служба на транспортнике Каспийской флотилии тяготила Катю. Хотелось на фронт, бить врага и гнать его с советской земли. Хотелось отомстить за оказавшуюся в блокаде сестру, за погибшего в первые дни войны брата, к которому так и не довелось добраться в июне 41-го.
И когда во время стоянки «Туркменистана» в ремонтных доках в Баку в начале 1943-го года Катя услышала по радио, что здесь же формируется 369-й отдельный батальон морской пехоты, тут же рванула в военкомат
Однако разговора с военкомом не вышло. Только увидев тщедушную девчонку маленького росточка, капитан первого ранга Воронов отправил её за дверь: «Мы здесь воюем, а не детский сад устраиваем, некогда нам с тобой нянчиться!»
 Надо сказать, что в те годы морская пехота укомплектовывался самыми отборными бойцами. Немцы боялись её как огня, а боевой клич черноморской десантуры «Полундра!» обращал фашистов в бегство. Солдаты вермахта называли их «чёрной смертью» или «чёрными дьяволами».
«Иди в куклы играй!» — таков был ответ на просьбу Михайловой зачислить её в часть.
Но не на ту напали!

• Получив отказ, волевая, упрямая девушка написала письмо-просьбу   самому товарищу Сталину:
 «Дорогой Наш Отец. Я воевала в сухопутных войсках с первого дня войны, участвовала в тяжёлых боях. Под Гжатском получила ранение. Год служила на военно-санитарных судах, эвакуируя раненых в глубокий тыл из-под Сталинграда. В Баку формируется батальон морской пехоты из добровольцев-моряков, полевая почта 20290. Прошу зачислить меня туда. Обязуюсь оправдать Ваше доверие…»

Через месяц комбату ничего не оставалось, как выполнить приказ Верховного главнокомандующего и зачислить девчонку в морпехи.
Таким образом Екатерина Илларионовна стала морским десантником.
Девушку зачислили санинструктором в 369-й отдельный батальон морской пехоты.
С трудом подобрали ей подходящую форму одежды, а сапоги выдали 41-го размера, хотя Катя носила 34-й размер обуви. Пришлось ей накручивать на ноги несколько портянок, чтобы сапоги не спадали. Моряки посмеивались, когда её увидели. Даже пошутили: «Купим тебе соску».  Некоторые стали называть её «Шмакодявка». Но уже очень скоро морпехи поняли, что Катя — «свой парень» и стала она для них — Катей, Катенькой, Катюшей, сестрёнкой! Она покорила сослуживцев своим твёрдым характером, бесстрашием и ответственным отношением к службе.
369-й отдельный батальон морской пехоты входил в состав Азовской, а затем Дунайской военной флотилии.
С этим батальоном, получившим впоследствии почётное наименование «Керченский Краснознамённый», Катя Михайлова с боями прошла по водам и берегам Кавказа и Крыма, Азовского и Чёрного морей, Днестра и Дуная, с освободительной миссией — по земле Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии, Чехословакии, Австрии. И закончила свой победный путь в столице Австрии Вене.
Вместе с бойцами батальона с автоматом в руках она высаживалась на вражеский берег, смело вступала в бой, отбивала контратаки фашистов, выносила с поля боя раненых, оказывала им первую помощь. Трижды сама была ранена. Не однажды ей приходилось совершать многокилометровые марш-броски, окапываться, спать в промозглую погоду на сырой земле.

***

И первым испытанием на новом месте стал 50-километровый марш-бросок по палящей кавказской жаре, с полной выкладкой. Причём часть пути предстояло пройти в противогазах. К концу похода больная нога у Кати распухла и нестерпимо болела. Но она и виду не подала, понимая, что стоит только дать слабину, и она пропадёт.
А тут ещё заиграл духовой оркестр, посланный из города навстречу морякам.

«Ко мне подошёл лейтенант и сказал: «Ты у нас одна девушка, давай потанцуем». Когда танцевала, у меня в глазах темно было от боли. Но нельзя было и виду показать. Ведь сама напросилась в батальон», — вспоминала Екатерина Илларионовна.

Первые же бои показали, что санинструктор морской пехоты Екатерина Михайлова вынослива, бесстрашна, очень решительна, настойчива и самоотверженна.
Природа щедро отпустила ей человеколюбия, жизнестойкости и мужества.
Она вытаскивала раненых десантников из-под носа у фашистов, при необходимости бралась за оружие и даже вызывалась ходить в разведку.

• Бывший моряк-десантник Пётр Мануйлов так вспоминал о ней:
«Сильная духом, скромная, весёлая. Помню, в уличных боях в городе Керчи немецкий танк бил прямой наводкой в дом, откуда мы отстреливались, и в это время Катя нас рассмешила. Она отважная была. Мы, моряки-десантники, про неё песенку пели. Песня была, правда, всем известная – «Катюша», но наши ребята выбросили из неё несколько слов и вставили фамилию Михайловой. Пели в блиндаже под гитару».

***

Боевое крещение её батальон получил при освобождении города Темрюка (в ходе Темрюкской десантной операции).
 В ночь на 25 сентября 1943 года десант, в котором участвовала и Катя Михайлова, высадился в районе станицы Голубинской.
Основной упор делался на скрытность высадки, для чего командование флотилии отказалось от артподготовки и от отряда кораблей артиллерийской поддержки.
Под сильным пулемётным и миномётным огнём десантникам удалось высадиться на прибрежной полосе, понеся огромные потери. Но свою задачу бойцы выполнил, оттянув на себя часть немецко-румынских подразделений гитлеровцев из Темрюка и облегчив его освобождение.
Темрюк — маленький городок, но он стоил дорого: больше половины батальона осталось там, в плавнях и на берегу.
И за тот десант Катя была представлена командиром 369-го обмп майором Судариковым к ордену Красной Звезды. Но вместо ордена наградили только  медалью «За отвагу» — так решили наверху.

• Вот что было написано в наградном листе:
«Участвовала в морской десантной операции по взятию г. Темрюка. Будучи контуженой, оказала медпомощь под сильным огнём противника 17 бойцам и эвакуировала их в госпиталь. Лично дисциплинирована и заслуживает правительственной награды».


***
В ноябре 1943 года 369-й отдельный батальон морской пехоты участвовал в Керченско-Эльтигенской десантной операции.
Под прикрытием вечерней мглы в 6-ти балльный шторм морская пехота на бронекатерах подошла к берегу и форсировала передний край фашистской обороны. С боем заняли крохотный «пятачок» у деревень Жуковка и Глейка, оказавшись отрезанными от основных сил. Поддержка в лице пехоты, которая должна была прибыть на баржах, утонула в бушующем море, оставив на несколько дней десант один на один с врагом. Ночью с Тамани прилетали «У-2», сбрасывая запас провизии, но с пресной водой на плацдарме было куда хуже.
Единственный колодец находился на ничейной, простреливаемой со всех сторон земле, между позициями морпехов и гитлеровцев. И Катя часто выручала моряков.
 Более месяца сражались морпехи во вражеском кольце.
А потом был ночной бой по прорыву кольца, 20-ти километровый марш-бросок по степи, захват и бои на горе Митридат.
И тогда Катя Михайлова действовала смело и отважно: под огнём противника перевязала 85 раненых бойцов и офицеров, 13 раненых моряков вынесла с поля боя.

•    Контр-адмирал  А. А. Матушкин:
   «В бою за Керчь среди первых выскочила на берег Катюша. Немцы, оправившись от первых ударов, многократно атаковали позиции батальона, но каждый раз откатывались назад. Е. И. Михайлова на своих плечах вынесла из боя не один десяток раненых бойцов, а часто ей приходилось вместе со своими товарищами отбивать атаки наседающего врага. Тем более, что она автоматом, пулемётом и всем стрелковым оружием владела мастерски».

Были и курьёзные ситуации. Во время жарких боёв под Керчью отрезанный от остальных войск десант остался без воды. Чтобы напоить раненых, Катерина пошла в ближайшую деревню к колодцу. И там нос к носу столкнулась с фрицем, который, видимо, был в засаде. Фашист выстрелил в воздух, а потом вышел к девушке.
Вчерашняя школьница не растерялась. «Катюша!» — представилась она, и немец... неожиданно растаял. Под звуки его губной гармошки санинструктор Михайлова, как ни в чём не бывало, набрала воды и ушла к своим. Так немцы прознали, что в советских окопах есть девушка.
Когда бои стихали, до десантуры из вражеских окопов доносились крики:
— Рус матрос! Иван! Покажи Катюша! Стрелять — нет! — и гитлеровцы махали руками и играли на губной гармошке «Катюшу». А советские санитары спокойно ходили к колодцу и набирали там воду — соскучившиеся по своим «фройляйн»  фашисты их не трогали.

За бои под Керчью Михайлова была награждена орденом Отечественной войны II степени.


***

После освобождения Керчи 369-й отдельный батальон морской пехоты вошёл в состав Дунайской военной флотилии.
В августе 1944 года морские пехотинцы приняли участие в Аккерманском десанте через Днестровский лиман.
Подразделения 369-го батальона должны были форсировать лиман севернее и южнее Аккермана и, выполняя роль штурмовых отрядов, обеспечить захват пунктов высадки и проложить дорогу главным силам десанта. Днестровский лиман шириной в местах переправы от 4 до 9 километров был серьёзной преградой.
Операция началась в ночь с 21 на 22 августа с обстрела вражеского берега.
Сначала в бой вступили корабли, открывшие огонь по неприятельскому побережью из всех калибров. Затем заговорили гвардейские миномёты и мощная береговая артиллерия.  Обрушили на голову врага свою боевую мощь эскадрильи советских самолётов.
Под звуки разрывов артиллерийских снарядов от нашего берега отчалили две десантные группы, в первых рядах достигла берега и Екатерина Михайлова.
 Она, выходя из воды, заметила тяжело раненного начальника штаба отряда лейтенанта Богородского и вытащила его на берег, где оказала первую помощь. Тут же оказала медпомощь раненому командиру Михайловскому и вынесла из-под огня 16 тяжело раненных своих боевых товарищей.
После этого с автоматом наперевес по болоту через камыши вышла на огневую точку немцев и уничтожила точным броском гранаты станковый пулемёт.
Затем присоединилась к основным силам десанта и, отражая контратаку врага из автомата, уничтожила 13 солдат вермахта, 9 взяла в плен. После того как атака была отражена, получила задание ликвидировать вражеский дзот. Обошла его по камышам, забросала гранатами и уничтожила ещё 7 врагов, дав возможность десантникам продвинуться вперёд.

• Контр-адмирал  А. А. Матушкин:
 «Во время штурма Белгорода-Днестровского в пылу боя около взвода морских пехотинцев во главе с капитаном Ивановым оторвались от основных сил батальона и были отсечены противником. Разгорелась жаркая схватка (вплоть до рукопашной), в которой капитан Иванов был убит. Среди окружённых противником десантников произошло короткое замешательство.
Катюша, которая находилась в этой группе, со словами: «Вперёд, братва! Наши близко!» - поднялась во весь рост, а за нею и все остальные ударили по цепи окружения противника и соединились с основными силами батальона».

23 августа город-крепость Аккерман (Белгород-Днестровский) был полностью освобождён. Среди частей, наиболее отличившихся в боях за город, в приказе Верховного Главнокомандующего был назван и 369-й отдельный батальон морской пехоты майора Григорьева.
А Екатерина Илларионовна Михайлова, главный старшина, санинструктор 369-го батальона «За героическое поведение в ходе Аккерманского десанта»  была представлена к званию Героя Советского Союза.
 Однако 27 сентября 1944 года её наградили лишь орденом Красного Знамени.

• Из наградного листа:
«Санинструктор сводной роты Берегового отряда сопровождения ДФ главстаршина МИХАЙЛОВА в боях с немецко-фашистскими захватчиками по форсированию Днестровского лимана в августе 1944 г., будучи на шлюпке в главе десанта, первой бросилась в воду на вражеский берег с криком: «Матросы, за мной! Вперёд за Родину!».
Увлекла бойцов вперёд, которые прорвали оборону противника, захватили плацдарм для дальнейшего развития операции. Михайлова вела бой, как стрелок; одновременно оказывала бойцам медпомощь, перевязывала их раны. При контратаке противника из личного пистолета убила одного офицера, унтер-офицера и 7 вражеских солдат».

Слава о боевой девице гремела по всему фронту. Она стала живой легендой и ангелом морской пехоты. Бойцы знали: если ранят, всегда найдётся рядом отважная советская девушка Катя, которая вынесет, вытащит к своим и сделает всё, чтобы ты не истёк кровью.

***

Затем главный старшина Михайлова приняла участие в десантной операции по захвату порта Прахово (в Югославии).
 Предвидя высадку десанта, гитлеровцы затопили на подходах к Прахово речные баржи и корабли, что сделало проведение ночной наступательной операции невозможным.
 К вечеру 30 сентября 1944 года 2 бронекатера с морскими пехотинцами и 2 бронекатера поддержки подошли к Прахово. Под прикрытием артиллерии и огня бронекатеров отряд из 60 человек, среди которых была и главстаршина Михайлова, высадился в 1 километре от посёлка.
 И через три часа полностью освободили его от фашистов.

Но из всех боёв самым памятным для Екатерины Михайловой был штурм крепости Илок в начале декабря 1944 года. Крепость стоит на высокой горе над Дунаем в районе югославского города Вуковар. Штурмовать Илок собирались с суши, но, чтобы отвлечь силы врага на островок около крепости решили высадить десант — 52 морских пехотинца, среди которых была и Екатерина.
 В ночь на 4 декабря 1944 года началась десантная операция.
Когда бронекатера с десантом подошли к островку, он оказался под водой.  Из-за непрекращающихся дождей Дунай разлился и затопил низменные берега.  Декабрь, вода ледяная, но ничего не поделаешь, десантникам пришлось высаживаться. Вода доходила до пояса, а местами и по горло.

• Екатерина Илларионовна:
«Уже лёд образовался, а нас всё-таки выбросили, да ещё и ошибочно не совсем туда, куда надо… а там, где глубоко. Сначала шли по пояс в воде, затем по грудь, потом я со своим росточком несла автомат над головой, чтобы он не промок. Трудно было. Потому что, как только мы высадились, фашисты открыли ураганный огонь…
От пуль и снарядов вода буквально кипела вокруг»

Отряд из 52 бойцов попал под ожесточённый огонь вражеских батарей и миномётов. Раненых бойцов из воды вытаскивать было непросто — они цеплялись одеждой за ряды колючей проволоки. Приходилось нырять в ледяную дунайскую воду, полевым ножом отрезать одежду и только потом выволакивать раненых на залитый водой берег. Чтобы самые тяжёлые не захлёбывались водой, Катюша пристёгивала их поясными ремнями к деревьям.
После начала боя, гитлеровцы, осознав, что силы краснофлотцев невелики, предприняли попытку сбросить их в Дунай. Через два часа боя из полусотни десантников, занявших круговую оборону на острове, в строю осталось только 13, и все они были ранены. Сама будучи раненой, отважная девушка продолжала оказывать раненым помощь. А когда к острову приближались вражеские шлюпки, бралась за автомат и отбивала атаку -  уничтожила 5-х фашистов. 
К концу боя держать в руках оружие смогли только 7 краснофлотцев.
Моряки выполнили свою задачу, противник оттянул большие силы на подавление десанта и, когда началась атака советско-югославских войск, не смог удержать Илок.
Уже ослабевшую от потери крови, окоченевшую в ледяной воде Екатерину, оставшиеся в живых десантники перенесли на руках в подошедший катер. Рана была серьёзной, сказалось и пребывание в ледяной воде, и она тяжело заболела воспалением лёгких. Её срочно отправили в госпиталь.
Длительное время Екатерина была на грани жизни и смерти, но выжила!

• Контр-адмирал  А. А. Матушкин:
  «Когда бой кончился, боевые друзья Катюши бережно, на руках, вынесли её из воды, и вскоре она была эвакуирована на плавучий госпиталь флотилии.
В тот день я обходил раненых. Зашёл и к Катюше. Она была в полузабытьи, так как, кроме тяжёлого ранения, она сильно простудилась, находясь по горло в холодной декабрьской воде, и заболела двусторонним воспалением лёгких.
На флотилии Катюшу любили все, а тем более её коллеги-медики. Они очень много сделали, чтобы спасти жизнь Катюши (а она длительное время была между жизнью и смертью), поднять её на ноги и вернуть в отряд. И это им удалось».

И вновь высокое начальство отклонило представление Екатерины Михайловой к званию Героя Советского Союза.
 8 марта 1945 года она была награждена 2-м орденом Красного Знамени.

• Из наградного листа:
    «В десантной операции по захвату порта Прахово и населённого пункта Илок (Югославия) 4 декабря 1944 г. главстаршина Михайлова первой бросилась в воду и увлекла бойцов в бой.
В исключительно трудных условиях, под перекрёстным огнём, будучи сама тяжело ранена, превозмогая боль, продолжала перевязывать бойцов. Отряд сражался по шею в воде. Когда раненные бойцы, терявшие силы, тонули в воде, Михайлова, спасая их жизнь, всех раненых бойцов привязывала к деревьям и камышу; этим самым не давая им утонуть. Таким образом она спасла жизнь 7 раненным бойцам.
    При контратаках противника тов. Михайлова из автомата убила 5 немцев. Во всех боевых действиях главстаршина Михайлова служит примером храбрости и героизма».

***

После Илока Михайлова попала в госпиталь с тяжёлым ранением и пневмонией.
Едва оправившись от болезни и ранения, героиня сбежала из тылового госпиталя в Измаиле на фронт.
 Свой батальон она догнала под Комарно (Словакия).
В его составе продолжила принимать участие в операциях, последней из которых стал десант на Имперский мост в Вене.
Как известно, Сталин запретил бомбить Вену. Тогда командованием было принято решение захватить мост с помощью десанта. Морские пехотинцы высадились на территорию расположения противника и в яростной атаке захватили и удерживали до подхода своих войск единственный сохранившийся мост австрийской столицы.

• Екатерина Илларионовна:
«Местное население неплохо к нам относилось.  Нам ведь командование сказало: «Ничего не разрушать, никакого насилия, просто «выдавливать» фашистов из города». Среди моряков не было случаев насилия, наоборот, они кормили жителей едой из нашей полевой кухни. Венцам же ведь тоже тогда было плохо, голодно. Было плохо и нашим эмигрантам, которые уехали в Австрию еще до войны, после революции. Я мало читала во время войны – времени не было, но потом, уже в Вене, наши матросы выменяли для меня за буханку хлеба у наших эмигрантов четыре тома «Войны и мира»…

 Здесь же - в Вене - Михайлова встретила Победу.
В ту ночь их разместили в жилом помещении. Для Кати это было редкостью. Гораздо привычнее было спать под открытым небом, завернувшись в плащ-палатку. На ногах — сапоги, чтобы, вскакивая по тревоге, быть готовой к бою. Автомат даже ночью был на груди. Тут же, под рукой, сумка санинструктора.

«Было часов 5 утра. Услышала автоматные очереди. Выглянула — а мои моряки целуются с австриячками и кричат: «Победа!» Потом собрались вокруг меня: «Тебе уже 19. Может, за кого-то из нас замуж выйдешь?» А я ответила: «Ребята, вы же мои братья, а родственный брак запрещён», — рассказывала Екатерина Илларионовна.

***

В ноябре 1945 года Е. И. Михайлова была демобилизована из рядов Вооружённых Сил.
Распрощавшись с боевыми товарищами, демобилизованная главстаршина, в чёрной морской шинели и с тощим вещевым мешком за плечами, вернулась в родной Ленинград. Уже не было у неё дома и родных — сестра и её муж погибли на фронте, брат — лётчик, пал смертью храбрых во время войны…
.

6-го декабря 1945 года пришла она к декану Санитарно-гигиенического института имени Мечникова. Занятия там шли вовсю. Её приняли.
 Училась старательно: днём в институте, а вечером – в десятом классе вечерней школы.
А кроме учёбы надо было есть и одеваться. Помогать ей было некому. Маленькой студенческой стипендии не хватало даже на самое необходимое. Потому приходилось работать то ночным сторожем, то резчицей овощей на базе, то медсестрой в больнице. Но она всё это вынесла, справилась и победила.
Институт Катюша окончила в 1950 году.
 Работу врачом начала в городе Электросталь  Московской области.
Вышла замуж за фронтовика-связиста Виктора Петровича Дёмина и взяла фамилию мужа. Родила сына Юрия.

В 1976 году переехала в Москву и до выхода на заслуженный отдых в 1982 году, работала там.
А когда началась война в Афганистане, вновь пришла в военкомат. Но там сказали: «Бабушка, вы своё отвоевали!»

Екатерина Илларионовна прожила долгую жизнь.
Активно занималась общественной работой.
Была членом Российского комитета ветеранов войны, членом Всероссийского совета ветеранов войны и труда, районного совета ветеранов Строгино города Москвы.
До последних дней старалась не отказываться, когда её приглашали на различные мероприятия. Переживала за молодое поколение. Если на встрече не видела в зале школьников, сетовала: «Очень жаль, что в нашей компании нет юных лиц. Мы, ветераны, уходим из жизни. А кто будет Родину защищать?»
Как завещание звучат слова Екатерины Илларионовны, сказанные со сцены за несколько дней до её кончины: «Любите  Россию! Берегите Россию! И будьте России верны!»

***

В 1965 году о ней написали в газете «Правда».
 И вся страна узнала о подвигах в годы войны Екатерины Илларионовны Деёминой (Михайловой).
Бывший командующий Дунайской флотилией вице-адмирал Г. Н. Холостяков, бывший член Военного Совета Дунайской военной флотилии контр-адмирал А. А. Матушкин и другие боевые товарищи Екатерины Илларионовны обратились в Министерство обороны СССР с ходатайством о присвоении ей звания Героя Советского Союза. Однако представление вновь было отклонено.
В июле 1977 года главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза  С. Г. Горшков вновь поднял вопрос о присвоении Дёминой звания Героя Советского Союза. После долгих рассмотрений в апреле 1979 года министр обороны СССР Устинов дал отрицательный ответ и на это обращение.
И только в 1990 году, после многочисленных ходатайств различных ветеранских организаций, заявлений и просьб граждан, за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне1941-1945 годов,  Указом президента СССР от 5 мая 1990 года старшему лейтенанту медицинской службы в отставке Михайловой (Дёминой) Екатерине Илларионовне присвоено было звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Всего же за годы войны она была награждена двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 2-й степени, орденом Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945».

Ушла «Катюша» из жизни 24 июня 2019 года в возрасте 93 лет в окружении семьи.
Погребена  была на Троекуровском кладбище.

***

О ней по сценарию Сергея Смирнова режиссёр Виктор Лисакович в 1964 году снял документальный фильм «Катюша», которому была присуждена международная награда «Золотой голубь мира» и приз Международного кинофестиваля в Лейпциге.
 В 2008 году был снят ещё один документальный фильм «Катюша большая и маленькая».