Алмазы вечны? продолжение

Глава 5.  Ноябрь 199... года, Бельгия.

Компания “Транспорт аэркрафт” существует в течении почти 50 лет. Все эти годы она   осуществляла  перевозки грузов особого рода  -  любой заказчик, у которого имелось достаточное количество желания и денег, мог нанять компанию для перевозки, например, золота, и компания гарантировала своевременную доставку груза по назначению, разумеется, гарантируя его сохранность.  Предприятие процветало - имело 11 реактивных самолетов “Гольфстрим”, способных без посадки перелететь из Европы в  Австралию, соответствующее количество экипажей,  а так же солидный штат экспедиторов-охранников. Само собой разумеется, что тут работали только самые квалифицированные специалисты - и летчики, и охранники, последние, как правило, набирались из числа ушедших в отставку полицейских.
Сегодня был рутинный рейс. По заказу фирмы “Даймонд майнинг” требовалось перевезти  алмазы из   Антверпена в Нью-Йорк.  Алмазы  стоили  130 миллионов долларов и были куплены на последних торгах  в  Центральной сбытовой организации алмазного картеля  знаменитой  американской ювелирной фирмой  Лазарь Каплан. Эти алмазы должны были обеспечить работой на целый год сотни работающих в фирме гранильщиков и ювелиров и в конечном итоге превратиться в самые дорогие украшения в мире. 
 Итак, по условиям договора (естественно, устного) “Даймонд майнинг”   должен был обеспечить доставку драгоценного сырья в  США в течение недели.
Все шло как обычно - была ночь, однако в небольшом частном аэропорту, которым пользовалась “Транспорт аэркрафт”  было светло, как днем - вся стоянка самолетов было залита электрическим светом.  Ночное время определялось только из того, в котором часу местного времени самолет должен  приземлиться в США.  К стоявшему “Гольфстриму” как обычно подъехал бронеавтомобиль “Даймонд майнинг”, сопровождаемый полицией. Машины остановились, полицейские оцепили стоянку самолета, и два экспедитора, в сопровождении троих сотрудников службы безопасности “Даймонд” вооруженные пистолетами,  вышли из бронеавтомобиля с небольшим контейнером. Алмазы на 130 миллионов долларов занимают совсем не много места и помещаются в небольшой чемоданчик, однако, по принятым правилам, товар должен был быть упакован  в стандартный авиационный контейнер, который опечатывался для гарантии сохранности. Экспедиторы, в соответствии с принятой процедурой,  вместе с  охранниками “Аэркрафт” поместили контейнер в грузовой отсек, проверили печати на контейнере, опечатали сам грузовой отсек и получили взамен соответствующие бумаги и все, кроме экипажа и охраны покинули борт самолета - теперь вся ответственность за сохранность груза  легла на транспортную фирму. В самолет закрыли люки и начали обычную процедуру взлета.  Запросив у диспетчера разрешения на рулежку,  запустили двигатели и начали выруливать на исходную позицию на взлетно-посадочную полосу. Полиция сняла оцепление и бронеавтомобиль в сопровождении полиции выехал   отправились к проходной аэропорта. Экипаж же “Гольфстрима”  вырулив на полосу, начал прогрев, проверку турбин и всех самолетных систем в соответствии с установленным раз и навсегда порядком. Произведя все необходимые манипуляции, летчики приготовились к взлету и командир экипажа запросил диспетчера по радио:
- Я 427,  вызываю КДП
- Я КДП, слушаю.
- разрешите взлет 427.
- Я КДП, взлет разрешаю.
Командир экипажа плавно подал от себя рычаг  добавляя тягу турбин, ожидая когда они выйдут на режим, что бы в этот момент отдать тормоза колес и начать разбег...
За несколько часов до этого, из невзрачной автомашины, остановившейся  за несколько кварталов от аэропорта вылезли два человека в черной одежде. В руках одного из их была небольших размеров сумка, у второго - небольшой чемоданчик системы “дипломат”.  Люди эти ничем не выделялись на внешний вид, однако повели себя несколько странно. Зайдя за угол дома, они подняли решетку канализационного стока и нырнули в темень подземных городских коммуникаций, не забыв задвинуть решетку на место.  Спустившись вниз, они одели на головы крошечные наушники с микрофонами, проверили связь, и при скудном свете  карманных фонарей, двинулись  в путешествие по коммуникациям. Шли они не  спеша, но уверенно, не раздумывая на поворотах.  Дважды путь им преграждали решетки, запертые на замок, в конце путешествия - массивная дверь. Перед этими преградами они останавливались, тот кто пониже вынимал из сумки набор отмычек и в несколько минут справлялся с замками.  Так целенаправленно продвигаясь, они через 40 минут они оказались в подвале  производственного здания аэропорта. 
Здесь они  быстро обнаружили шкаф ввода коммуникационных систем, уже испытанным способом отперли его и тут за работу взялся высокий. Он открыл дипломат, в котором оказался маленький, но мощный компьютер типа “Ноутбук”,   который с помощью кабеля с зажимами был подключен к телефонной линии связи диспетчерского пункта и другим кабельным коммуникациям, к компьютеру же были подключены и наушники с микрофоном, которые были надеты на его голову.  После этого длинный включил аппарат, и несколько минут поманипулировав, вошел в компьютерную сеть аэропорта. Не экране появилась картинка диспетчерского дисплея, а в наушниках  зазвучали  голоса диспетчеров и летчиков, с которыми они говорили.   Следующие несколько часов компьютер накапливал информацию, анализировал спектрограммы голосов диспетчеров, фиксировал кто из них с какими самолетами работает. Зафиксировав переговоры  427 с диспетчерской, длинный подобрался и после того как диспетчер дал разрешение не взлет,  нажал на клавишу “Enter”.   В тот же миг в диспетчерской по дисплею с авиационной обстановкой побежала рябь, в наушниках  диспетчеров вдруг все утихло. Длинный же произнес в микрофон:
- 427 я КДП, прекратите взлет, помеха на полосе.
Голос человека в черном пробежав по кристаллам кварца и золотым проводникам внутри компьютера в какие-то микросекунды был преобразован  таким образом, что его спектр стал не отличим от спектра голоса руководителя полетов. После  преобразования, голос  пробежав по портовской сети, выплеснулся через передатчики в эфир.
Командир “Гольфстирима” был очень опытным летчиком. Он как бы становился во время полета единым организмом с самолетом. По едва заметной вибрации, по шуму турбин, по другим заметным только ему признакам, летчик чувствовал, что вот-вот  наступит тот миг когда будет самое время отдать тормоза.  И вдруг в это  время  он заметил огни фар и светящегося плаката на боковой рулежной дорожке, а в наушниках прозвучал голос руководителя полетов, который был ему знаком уже в течении многих лет.
- 427, я КДП, прекратите взлет, помеха на полосе.
 В тот же миг на полосу выехала машина, из нее вышел человек в форме  наземной службы аэропорта и условными жестами продублировал команду диспетчера.
Ситуация возникла редкая, но не исключительная. Такие вещи случаются, и летчик, привыкший к беспрекословному подчинению диспетчеру, вернул   рычаг управления оборотами турбин в  положение холостого хода. Машина, микроавтобус,  имевший стандартную раскраску  аэропортовских технических служб, подкатилась к самолету.  Из машины выскочили  несколько человек и рассыпались по полосе, двое даже нырнули под самолет, машина же подалась вперед и исчезла из поля зрения пилотов. Прошло от силы минуты полторы,  люди сели обратно в машину и их старший жестами же показал, что все в порядке, после чего сел в машину, которая тут же уехала по рулежке. Одновременно с этим, в пилот услышал в наушниках
- КДП вызывает 427.
- 427, слушаю вас.
- 427 разрешаю продолжить взлет, счастливого пути!
- 427 понял вас, начинаю взлет.
Командир  снова разогнал турбины до взлетного режима и несколько помедлил, но больше никаких  команд не поступало,   и он сбросил тормоза. Пробежав положенные сотни метров, “Гольфстрим” с бортовым  номером 427, резко взмыл в ночное небо.
В это время в подвале  коротышка услышал переданную ему по радио короткую команду:
- Отбой, отход.
так же коротко ответив
-Есть, - он подал знак длинному,  тот щелкнул клавишами и сдернул зажимы с проводов. В тот же миг все экраны  на пункте управления ожили, в наушниках диспетчеров возникла обычная радио суматоха.   С момента отключения прошло всего неполные 4 минуты, и этого времени  руководителю полетов не хватило что бы в чем то толком разобраться. Быстро осмотрев на экранах дисплеев воздушную обстановку, он не обнаружил ничего  особенного - в дальней зоне подходили два частных  самолета,  “Гольфстрим” “Аэркрафта” набирал высоту но пока не вышел из ближней зоны, а стало быть еще  не запрашивал маршевый эшелон. Руководитель полетов решил, что случился сбой системы - компьютер штука надежная, однако, чем сложнее система, тем более непонятные сбои в ней случаются - не очень часто, даже можно сказать редко, но случаются.
В подвале собрав вещи, двое  в черном двинулись к входу  в коллектор  - впереди длинный, коротышка не несколько шагов  сзади, страхуя напарника.
Поль Лепски, один из многочисленных секьюрити аэропорта, дежуривший в эту ночь,   совершал обычный обход участка. Проходя по  нижнему коридору, он проходя мимо двери, ведущей в подвал,   услышал какой-то странный шум  за дверью.   Распахнув дверь, он шагнул в помещение.  Подвал освещался весьма экономно, однако в скудном свете дежурных лампочек  Лепски  увидел  человека в черном, удалявшуюся по коридору. В один миг он выхватил пистолет и крикнул:
- Стоять, руки за голову!
Это были его последние в жизни слова - он успел услышать за спиной  негромкий щелчок, и  даже успел дернуться в сторону - все таки, двадцать лет проработал в полиции, это не шутка. Он ведь был настоящим профессионалом,  однако его подвела  рутина. За годы работы в аэропорту,  самый страшный нарушитель, которого он видел, был бездомный бродяга, устроившийся на ночлег в  этом же подвале.  Поэтому увидев человека, секьюрити решил, что это тот же случай. Он успел почувствовать неладное, но понять ничего не успел. Удар в спину мгновенно выбил из него жизнь, и тело по инерции  провернувшись, сползло по стене и замерло на полу в нелепой позе.  Коротышка, перешагнув через тело, быстро  зашагал вслед за длинным.
Прошло около часа - Ван Хайден должен был уже вернуться на центральный пост охраны,  или связаться по рации.  Какое то время начальник смены  службы охраны медлил, однако  опыт и  инстинкт подсказал ему, что твориться что-то  неладное.  Вызвал двоих  свободных секьюрити,  находившихся в комнате отдыха и отправил их проверить по маршруту обхода. через 15 минут они сообщили, что Ван Хайдена нигде нет. Доло стало принимать нешуточный оборот, и шеф поднял тревогу и  подключив к поискам Ван Хайдена еще троих. Через полчаса его нашли, и старшему смены стало совсем не хорошо. Прибыла вызванная полиция, начали всех подряд допрашивать,   в подвале работали две бригады криминалистов, в результате     были найдены следы пребывания посторонних, а именно: царапины  от отмычек на замках дверей, ведущих из подвала в подземные коммуникации, следы обуви на пыльном полу, следы вскрытия шкафов ввода кабельных систем, но, конечно,  свежих   отпечатков пальцев не обнаружили. На дальней стоянке обнаружили брошенный микроавтобус аэродромной наземной службы управления, который по регламенту, должен был быть на стоянке технического здания, рядом со столовой обслуживающего персонала, где его оставил водитель, отправившись на свой законный перерыв. Он то и поднял тревогу, выйдя из столовой и не обнаружив автомобиля там где его оставил.
Кроме того, по корешкам пропусков, установили, что на территорию аэропорта заезжал микрофургон “Мерседес” и пробыл там 15 минут, якобы  получив на складе какой то груз. Однако, на этот фургон никто - ни старший смены службы безопасности, ни его заместитель пропуска не оформляли, а никто другой права на это не имел, никого груза никто не получал.  Изучение корешка подтвердило, что пропуск был подделан,  подделан так, что не удивительно, что охранники на проходной ничего не заподозрили - имелись все необходимые особенности,  на месте была печать и длинно-замысловатая подпись Шефа смены, которую  все охранники знали до последнего завиточка. Стало известно и о трехминутном сбое в работе  аппаратуры  командно-диспетчерского пункта. Комиссар Молье  из городского управления полиции, ясное дело, связал одно с другим, однако к чему все это - пока   было непонятно, поскольку, как показал тщательнейший осмотр самолетов и территории, ничего ценного из аэропорта не исчезло, и  ничего (например взрывчатки или каких ни будь “жучков”) не добавилось.
Время - это то, что не останавливается никогда.   Оно не может  идти ни быстрее ни медленнее - нам просто кажется, что оно идет по-разному. Пока то, да се, прошло 8 часов. Самолет “Аэркрафта” без приключений пересек океан,  и  совершив по команде диспетчера необходимые эволюции, произвел посадку на вспомогательной полосе  аэропорта имени Джона Кеннеди. Вырулив на указанную  стоянку, заглушили турбины. Здесь уже поджидали сотрудники «Лазаря Каплана» - бронемашина с охранниками фирмы и  патрульная  полицейская машина.  Экспедиторы   «Транспорт Аэркрафт»  и секьюрити  «Лазарь Каплан» подошли к грузовому люку и с изумлением обнаружили отсутствие опломбирования.  Открыв люк, присутствующие еще более удивились не обнаружив в грузовом  отсеке контейнера с алмазами.  Полиции в данном случае даже искать оказалось нечего.  О случившимся сообщили в Антверпен - и в контору «Аэркрафта» и по линии Интерпола.
К этому времени Комиссар Молье прочитал заключения паталогоанатома и  баллистиков  о причинах смерти Лепски. В первом заключении все было ясно - бывший полицейский умер от выстрела в сердце со стороны спины, произведенного с близкого расстояния, но не в упор. Пуля была вынута, и передана  баллистикам.  А во втором документе было написано, если перевести на нормальный язык, что  пуля, переданная на исследование, имеет калибр 9 миллиметров,  имеет следы от 4 нарезов,  из чего следует, что выпущена она из какого-то нарезного оружия,  однако не соответствует ни одному из известных боеприпасов и вдобавок, не имеет следов пороха, так что совершенно не известно, каким образом она оказалась в сердце  секьюрити.
Не успел комиссар как следует подивиться,  как в кабинет вошел  один из детективов и подал распечатку сообщения, принятого по электронной почте  из местного отделения Интерпола. По его изумленному лицу Молье понял, что в бумаге что то из ряда вон.... Прочитав  сообщение о пропажи контейнера с алмазным сырьем на сумму    130 миллионов долларов, комиссар крякнул - новость не то, что бы его  не удивила, а как бы даже принесла облегчение - теперь он понял всю затейливую причинно-следственную вязь событий,  понял, что, для чего и в какой последовательности  происходило.  Некоторых деталей  он пока не знал, однако, в целом картина была ясна, и он подивился  гениальной простоте замысла и четкости организации его воплощения.  Однако комиссар не любил даже самых малых неясностей, а к числу  таких, среди  прочего относилась и загадочная пуля.  Поразмыслив, он   принял решение связаться с шефом специального полицейского управления. Это управление занималось борьбой с террористами,  экстремистами, и прочими ... истами, и эксперты этого управления об оружии знали все. Шеф спец.управления - Шарль Перен был старым знакомым Молье, они проводили несколько совместных операций, и он с  удовольствием согласился помочь коллеге. 
Следующие сутки принесли две новости. Первая добавила недостающие детали  в картине  похищения алмазов - в Нью-Йорке расшифровали записи “черного ящика” “Гольфстрима” и сравнение стенограммы  бортовой записи разговоров экипажа и наземных служб с такой же наземной записью, сразу выявило двухминутную задержку вылета. Вторая же новость добавила туману - по заключению экспертов Специального Управления полиции, пуля, которой был убит Ван Хайден  выпущена из пистолета “ПСС” - оружия весьма примечательного: бесшумного и использующего патроны специальной конструкции, исключающей выброс пороховых газов. Этот пистолет был разработан в СССР и использовался  агентами ГКБ. До  самого последнего времени об этом оружие на западе не было  известно вообще ничего,  после же  развала  Советского Союза, в России не стал  держаться ни один секрет, и спец службы, из статьи, напечатанной в каком то популярном техническом журнале, о “ПСС” узнали, ну а потом,  истратив определенные суммы в долларах, даже  получили его образцы.  Конечно,   данного факта было совершенно не достаточно для вывода о причастности к событию российских спецслужб,  в теперешние времена, спец. оружие могло появиться и у “русской  мафии”,  однако   от всей этой истории начало сильно попахивать Россией, а это удовольствия Комиссару совершенно не  доставило, он уже имел изрядные неприятности от русских дел.