Отражение судьбы глава 6

6

Приехав в открывшийся менее месяца назад диагностический центр, Николай с Артёмом будто попали совершенно в другой мир. Снаружи здание не сильно выделялось на фоне других современных построек, расположенных рядом, но внутри… Ничего общего с казённым уютом привычных клиник, где ряды стульев вдоль стен, а на самих стенах устаревшие плакаты, да приютившиеся по углам скудные цветы в обшарпанных горшках или в ставших непригодными на кухне эмалированных кастрюлях.
Здесь было что-то среднее между космической станцией из фантастических фильмов и дизайнерской гостиной из красивой жизни. Сразу от входа открывался просторный вестибюль с озеленением роскошными живыми растениями и вертикальными садиками, которые радовали взор всех входивших в здание и настраивали их на положительные эмоции.  В просторных холлах была слышна тихая классическая музыка, совсем не мешающая общению и располагающая разместившихся на удобных диванах и креслах посетителей центра к спокойному ожиданию запланированных обследований. За стойкой регистрации посетителей встречали улыбчивые администраторы в стильных униформах, больше похожие на кинозвёзд или фотомоделей, нежели на работников медицинского учреждения. Здесь явно потрудились над подобающим кастингом.
Даже воздух в здании центра был какой-то осовремененный, что ли – очищенный системой климат-контроля с лёгкой ноткой морской свежести. Николай с сыном крутили головами, от вида подобной роскоши ненадолго потеряв возможность говорить.
- Вот это да-а-а! – наконец высказался сын.
- Ага, - кивнул ему отец, - впечатляет…
- И где нам найти этого Романа Евгеньевича? – в нетерпении воскликнул Артём, враз став сердитым и раздражённым.
- А во-о-он туда давай пойдём, - Николай указал рукой на коридор, где, как ему показалось, были административные помещения.
Пойдя в выбранном направлении они увидели двери с табличками «Бухгалтерия», «Юридический отдел», «Договорной отдел», ещё несколько, но всё было не то. Справа по коридору оказалась дверь, ведущая на лестницу, и отец с сыном решили пройти на второй этаж. Там-то они и увидели то, что искали – дверь с табличкой «Приёмная».
- О, нам сюда! – немного дерзко и даже вызывающе воскликнул Артём и резко распахнул дверь.
За столом сидела женщина, неожиданно отличающаяся от длинноногих красавиц – администраторов. Она была среднего возраста в строгом коричневом костюме и бежевой блузке с аккуратно уложенными в простую, но элегантную причёску волосами и минимумом косметики на лице.
- Здравствуйте! – вежливо сказала она с лёгкой улыбкой и, оглядев обоих, остановила удивлённый взгляд на Артёме. – Чем я могу вам помочь?
- Вы – ничем! – помотал он головой. – Мы вот к нему! - ткнул он пальцем в сторону двери, рядом с которой была прикреплена золотистого цвета табличка с выгравированной на ней должностью, фамилией, именем и отчеством человека, которого он так хотел увидеть.
- Простите, но… - секретарь явно была обескуражена чем-то, потому что дальнейшая её речь была с паузами и заиканием. – Роман Евгеньевич занят… э-э-э… сейчас у него совещание… подождите немного… простите, как вас представить?
- А не надо нас представлять, для него будет лучше, если мы сами это сделаем! – резко ответил Артём, сопровождая свои слова нервным смешком.
- Простите моего сына, он немного устал, мы приехали из другого города, - выступил вперёд Николай, которому было неловко из-за тона Артёма, хотя он и понимал состояние парня в настоящий момент.
- Хорошо, я поняла, но… изложите суть вашего вопроса, возможно, я вам помогу и не дожидаясь окончания совещания… вас интересует какое-то обследование? – вежливо продолжала секретарь, не отрывая взгляда от Артёма.
- Это не нам, а вашему Роману Евгеньевичу необходимо обследование… сердце ему надо проверить на предмет его наличия! – прервал её Артём.
- Сынок, успокойся, пожалуйста, - взял сына за локоть Николай.
В это время открылась дверь кабинета руководителя и оттуда один за другим вышли трое мужчин и одна женщина. Николай смотрел на всех, стараясь разглядеть среди них Орлова, при этом замечал, как они удивлённо смотрят на его сына и даже переглядываются между собой. Он и сам оглянулся на Тёмку, подумав, может, он невзначай испачкался чем-то или неправильно застегнул пуговицы рубашки, но нет, всё было в порядке.
Всё стало ясно, когда последним вышел хозяин кабинета. Николай смутно помнил его, но сейчас понял это сразу, как только увидел взгляд, улыбку, мелькнувшую в этот момент на невероятно знакомом лице… Такого потрясающего сходства двух людей Воробьёву ещё не довелось встречать, за исключением близнецов, конечно, но этот случай явно не про них.
- О Боже! – тихо произнёс Николай и взглянул на сына. – Да это похлеще ДНК будет… - прошептал он.
- Роман Евгеньевич, к Вам посетители… - нерешительно произнесла секретарша, поднимаясь из-за стола.
- Екатерина Вадимовна, Вы же знаете порядок... - начал было Орлов вежливо, но категорично.
- Мы тоже знаем, но Вам лучше с нами поговорить! – прозвучало властное замечание Артёма, заставившее Романа Евгеньевича обратить на него внимание. 
- Вы будете указывать, молодой человек, что мне делать? – громко начал он, разворачиваясь в сторону дерзкого посетителя, но тон его голоса с проговариванием фразы заметно снижался.
Возможно, ему не так явно, как другим, было заметно собственное сходство с парнем, стоявшим сейчас перед ним, но всё же что-то странное, хотя и едва уловимое цепляло его взгляд, оставляя лёгкое чувство растерянности.
- Ну так что, поговорим? – с язвительной улыбкой произнёс Артём, с вызовом глядя на человека, мысли о котором не покидали его в последнее время. 
- Проходите, - распахнул дверь своего кабинета Орлов, приглашая отца и сына войти внутрь.
- Ну конечно… - фыркнул Артём, перешагнув за порог просторного помещения с огромными панорамными окнами и стильной офисной мебелью. - Этот кабинет, наверное, способен потягаться с каким-нибудь министерским или даже президентским, да, пап? – спросил он у Николая и добавил: - И не известно ещё, какой круче окажется!
- Простите, но кто вы, зачем искали встречи со мной и почему разговариваете в таком тоне? – спросил хозяин кабинета, тщательно сохраняя внешнюю невозмутимость.
- На все эти вопросы у меня один ёмкий и конкретный ответ! - сказал Артём и, помолчав немного, громко и язвительно воскликнул, раскинув в стороны руки: - Здравствуй, папочка!
В кабинете повисла напряжённая тишина, продлившаяся около минуты. В головах каждого пронёсся вихрь мыслей, но ни одна из них не смогла сформироваться в разумную и уместную фразу. Первым нашёлся Роман Евгеньевич.
- Что всё это значит? - спросил он.
- То и значит, что зачем-то производите на свет ребёнка и бросаете его на произвол судьбы! - с горечью сказал Артём и добавил уже гораздо язвительнее: – А ваше творение вырастает и приходит к вам с вопросами, а, может, даже и с претензиями… Неожиданно, да?
- Да с чего это вы решили, что вправе приходить сюда, кидаться какими-то нелепыми обвинениями? - Орлов переводил взгляд с одного на другого, так и не поняв пока, в чём тут дело. - Кто вы такие, в конце концов?
- Артём, погоди-ка, сынок… - Николай чувствовал себя не в своей тарелке из-за всей этой ситуации, но, понимая, что Артёмом движет обида и злость, решил объяснить всё сам. - Позволь мне сказать… - и не дожидаясь разрешения сына, обратился к недоумевающему Орлову. - Вы меня не помните, наверное, я - Воробьёв Николай Петрович, когда-то, двадцать с лишним лет назад мы с Вами работали в здешней больнице, - сказал он с натянутой улыбкой, - правда, нечасто мы с Вами пересекались, да и времени много прошло… Вы у нас на полставки кардиологом трудились, вспомнили?
- Ну, было дело, работал, да… и лицо Ваше на самом деле будто бы и знакомо, но… весьма смутно, простите… - скорее из вежливости согласился с ним Орлов, хотя, может, и правда что-то припоминал.
- Хорошо, а Тамару Игнатьеву помните? – отбросив прелюдии, напрямую спросил Николай.
- А при чём здесь Тамара? - насторожился Роман Евгеньевич и, следуя интуиции или прозрению, внимательно посмотрел на Артёма.
- В тот год, когда Вы уехали, у Тамары родился сын, он сейчас перед Вами… это Вам о чём-то говорит?
- Что-о-о? Тамара родила сына? Это правда? - Орлов опустился на стул, стоящий возле большого стола для совещаний и переговоров.
- Наконец-то дошло! – едко высказался Артём. - И этот сыночек – я! Только я уже вырос… папочка… И представляешь, с возрастом обуял меня некий каприз - захотел увидеть вас обоих и спросить, почему вы решили поиграть судьбой маленького ребёнка? Что он вам сделал плохого, что стал ненужным, едва успев родиться… А в твоём случае, папуля, даже ещё раньше!
- Но… как же так… не было ведь ребёнка… мне так сказали… - пробормотал Орлов, говоря это, скорее, самому себе.
- Не верите, конечно, ещё бы - классический случай! - ёрничал Артём. - Если что, я могу пару волосинок подарить, анализ ДНК сделаете, для Вас ведь это не проблема, не так ли? - и Артём, увидев в его настольном органайзере ножницы, схватил их и, действительно отрезав маленькую прядь волос, положил всё это на стол, язвительно заметив: – Это чтобы совесть побольнее давила, если она, конечно, есть! - пояснил он.
Свежий воздух, проникающий в кабинет через приоткрытые для проветривания фрамуги, показался Роману Евгеньевичу вдруг тяжёлым и густым, почти невыносимым для дыхания, и он нервными жестами ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу белоснежной сорочки, почувствовав себя легче.
 «Как же так… Я же спрашивал… о чём это я… - перебирал он выскакивающие из сознания мысли. – А Тамара… надо её найти и спросить… Она что, вышла замуж за этого мужчину… за Воробьёва… Нет, этот паренёк, что назвался моим сыном… Артём… он же сказал, что хотел спросить у нас обоих, значит, она его что… отдала в детдом? - Роман почувствовал, как его кожа покрывается мурашками. – Их сына – в детдом? Почему? Почему скрыла от него беременность? Почему не поехала с ним? Почему, почему… Почему столько этих невыносимых «почему»?»  - вертелись у него в голове мысли, без передышки возвращая его к одним и тем же вопросам и не давая ответов. Наконец, ему удалось вынырнуть из этого калейдоскопа «почему» и он сразу же встретился с настороженным взглядом Николая и другим, почти ненавидящим его, который, возможно, принадлежал его сыну.
- А Тамара, вы виделись с ней… или разговаривали хотя бы, что она говорит, что тогда случилось, почему она так поступила? Я слышал, она вышла замуж и живёт не здесь… - спросил он, пытаясь понять, что произошло.
- Тамара умерлa, - ответил ему Николай.
- Вот как! – Орлов тяжело вздохнул. – Но зачем ей было мне лгать, не понимаю… - он посмотрел на Артёма и, не в силах найти правильное объяснение сложившейся ситуации, повторил: - Я правда ничего не знал… Да я с другого конца света примчался бы, узнай о сыне, и ни на минуту не оставил бы своего ребёнка, поверь мне! 
В его словах было столько искренности, обнажавшей правду, что у Николая перехватило дыхание. Он посмотрел на Орлова совсем другими глазами, понимая, что подобные эмоции не подделать, тем более взрослому и серьёзному мужику, каким тот выглядел.
Изо всех сил отталкивая невыносимо давящую мысль о возможном с ним соперничестве за внимание и любовь Артёма, он с щемящей тоской наблюдал за обоими – за мужчиной, обокраденным судьбой в счастье отцовства, и за сыном, у которого сквозь хрупкие доспехи гнева начало проступать смятение. Леденящая тревога медленно вползала в родительское сердце Николая и основательно устраивалась там, предвещая долгое своё присутствие и анонсируя душевные метания.
В кабинете вновь установилась тишина, только она уже не была такой надсадной, как в момент шокирующего признания Артёма, а казалась хрупкой и ломкой, как сама возможность примирения с действительностью. Роман Евгеньевич встал со стула и сделал шаг навстречу Артёму, в его глазах стояли слёзы.
- Артём, сынок… Я не стану сейчас просить прощения, потому что такое очень трудно простить, если вообще возможно… я всё понимаю… Но… прошу тебя, давай остановимся прямо на этом месте, используем шанс, что дала нам судьба… давай попробуем поговорить… пожалуйста, прошу тебя, мальчик мой!
- Не смейте так говорить! - Артём выставил вперёд руку и посмотрел на отца. – Такие слова, как сынок, мальчик мой, может говорить мне только мой папа!
- Конечно, я понимаю, - Орлов тоже повернулся к неподвижно застывшему мужчине. – Николай Петрович, прошу Вас, давайте… давайте просто успокоимся и поговорим… ситуация невероятно сложная и неоднозначная, взываю к Вашей отцовской мудрости… давайте всё обсудим, - его голос звучал умоляюще, совсем не соответствуя уверенному и даже властному виду этого респектабельного господина, каким они увидели его вначале, да и сейчас любой рассмотрел бы его именно таким.
Он цеплялся просительным взглядом то за одного, то за другого, в надежде ожидая ответа.
- Это как Артём решит, - наконец хрипло сказал Воробьёв-старший.
- Артём, я прошу… давайте вечером встретимся у нас дома и обо всём поговорим… Я не снимаю своей вины, но клянусь, я не знал о тебе… А сейчас, узнав, мне очень страшно потерять тебя…
Превозмогая липкий страх, терзающий его душу, Николай не выдержал напряжения, видя, как колеблется сын, и взял инициативу на себя.
- Я думаю, что поговорить стоит, сынок... - тихо произнёс он, с усилием произнося каждое слово и ощущая себя, словно теряющим что-то, но, уловив в глазах сына едва заметный огонёк, подумал, что всё это ради него.
- Хорошо, поговорим, - кивнул Артём.
- Спасибо, сы… спасибо, вам большое… - суетливо заговорил Роман Евгеньевич. – У меня сегодня совещание в департаменте, никак нельзя его пропустить, но оно часам к четырём закончится, думаю… Скажите, куда за вами заехать?
Отец и сын переглянулись, но возражать не стали, и Артём назвал ему гостиницу.
- Вы не в этом городе живёте? - уточнил он.
- Да, мы давно уехали отсюда… сразу, как у нас появился сын, - ответил Николай.
- Понятно, - кивнул Орлов.
Постучав, в кабинет заглянула секретарь и сказала, что зарубежные гости уже прибыли.
- Пусть Алевтина Егоровна их пока займёт, я занят, - попросил он.
- Мы уже уходим, - Николай с Артёмом двинулись к двери.
- До встречи! – с надеждой сказал им хозяин кабинета.
- До встречи, - обнадёживающе ответил ему Артём.