про сложности радости

У меня зазвонил телефон, я взглянул на экран и затрепетал от волнения, потому что звонил мне человек, масштаб личности которого невозможно описать простыми словами, скажу только, что он, то есть масштаб, своими размерами намного превосходил слона, который звонил знаменитому советскому поэту Корнею Чуковскому.
Это был профессор кафедры одного из ведущих московских музыкальных вузов, дирижер, руководитель оркестра, композитор, педагог, в общем заслуженный во всех смыслах человек, с которым я имею большое счастье быть знакомым и время от времени не менее большое счастье давать ему юридические консультации по различным вопросам, разумеется бесплатные, потому что: ну а как еще?
Я ответил на звонок, он не стал терять время и после краткого приветствия сказал, что ко мне есть вопрос.
Это было ожидаемо, никогда еще ни один профессор не звонил мне просто так узнать как у меня дела, поэтому я превратился в слух и сообщил, что мечтаю услышать, что случилось.
Случилось вот что: профессор, с женой и ребенком приехали на один из заграничных курортов безвизового средиземноморья и стали заселяться в номер отеля. При раскладке вещей, в одном из шкафов им были обнаружены денежные средства в иностранной валюте эквивалентные 30 000 рублей. Вот такая история.
Профессор замолчал, явно ожидая моих комментариев.
Я уточнил: собирается ли он радоваться находке?
Он ответил, что очень хочет радоваться, но есть опасения, что это какая-то ловушка.
Я спросил: сказал ли он при заселении в отель, что его фамилия Бонд и что он на службе ее величества?
Он ответил, что нет.
Я заверил его, что тогда это точно не подстава.
Он сказал, что вдруг эти деньги кто-то забыл и теперь ищет.
Я мысленно вздохнул и сосчитал про себя до десяти, затем изложил профессору два варианта развития событий.
Первый вариант: он звонит в лобби отеля, сообщает о находке, просит администрацию составить акт изъятия бесхозных денежных средств и спокойно наслаждается отдыхом, администрация отеля будет гордиться таким постояльцем, за глаза называя его: «тот придурок».





Второй вариант: он не трогает деньги до следующего вечера, и если ничего не происходит, то начинает радоваться находке и тратить их по своему усмотрению.
Профессор задумался, судя по его мыслям, радоваться ему хотелось, а быть придурком не хотелось, но сомнения еще терзали его душу, потому что он спросил, а что ему делать если деньги фальшивые?
Я на это сказал, что не нужно сразу идти и тратить все, достаточно взять одну купюру и купить в местном магазине жвачку ребенку, если купюра вдруг окажется фальшивой, немедленно громко возмущаться тому, как его обманули в обменнике в аэропорту.
Он сказал, что его ребенку еще нельзя жвачку в силу возраста. Я ответил, что пусть тогда купит ребенку сигарет, потому что с таким отцом я бы начал курить уже в детском саду!
Профессор снова задумался, но через пару секунд, видимо приняв решение сообщил, что в целом все хорошо, но его несколько беспокоит нравственная сторона вопроса.
Я максимально спокойным тоном сказал, что это вообще не проблема, он отделяет от общей суммы десятую часть и несет ее в ближайшее учреждение религиозного культа, то есть в церковь.
Он грустно сказал, что там в округе нет церквей, только мечети.
Я прикрыл глаза, все еще сохраняя спокойствие, и сказал, чтобы он шел в мечеть.
На прощание я сказал, чтобы он звонил мне, если что-то пойдет не так.
Прошло уже пять дней, он не звонил.
Видимо все-таки начал радоваться.