Напролётами Храм

Из города путешественников несло на гребне бензинового цунами: став от отчаяния стихийным бедствием, коричневый городской снег пытался сбежать на волю, примыкая ко всем машинам, надеясь, что какая-то из них да и вывезет его за город. Снег научился автостопу. Красный Роллс-Ройс был шибко обтекаем, но и он не отказал снегу в помощи.
Отмотав платный автобан, автомобиль путешественников красным лучом влился в спектр летних сияний. Снег без промедления спрыгнул с машины и полетел тестить свободу.
Великан без подсказки подруги знал, с чего начинать их поездку в будущее. Как только  появилось лето, он превратил седан в кабриолет и помчал к белоглинной горе, к Храму.
Роллс-Ройс играл своими скоростями на клавишах окружающего пространства, и пространство распрямлялось, превращалось в тянущиеся ленты и линии зелёных, серых и цветочных оттенков.
Вскоре полосатые скорости пришлось оставить за границей асфальтовой разметки: начался лабиринт посадок с грунтовыми прыг-скок-дорогами. Хотите почувствовать себя всадником на коне без седла и без коня? Добро пожаловать сюда на автотранспорте. Не сомневайтесь, ощущения будут одинаковыми, выбери вы трактор или вездеход. А уж если вы додумались сюда прикабриолетить, то огребёте ощущений с воспоминаниями по полной.
Двоим в кабриолете и в шапках-ушанках эти места родные. Великан уверенно ведёт изящного иностранца, и у того не ёкает в моторе от ощущения «вот я попал!» (даже когда приходится прилечь днищем на колеи много раз).
Такая дорога в будущее старушке и её спутнику очень нравится. Они выбрали её сами. Чем ближе к Храму, тем ухабистее путь. У самого Храма дорога зарастает.
Путники выходят из машины, как из лодки прыгают в реку – травы по пояс. В воздухе вечный час-пик пчёл и бабочек, слепней, стрекоз и мошкары. По небу летит самолётодракон. Его звуковой шлейф проявляет небесную предкосмическую глубину и простор. Ветер приводит в движение облако осин и берёз, и в центре его показывается разрушенный Храм.
Старушка поплыла к Храму. Великан немедленно обгоняет её, чтобы проторивать дорогу.
Вход совсем зарос. А внутри Храма растут кустарники и молодые деревца – такие новые прихожане теперь внимают службам Ветра. Как волшебно: молодой лес, у которого есть кирпичные стены и потолок с четырьмя ажурными куполами!
Старушка подозрительного вида и её друг сняли шапки-ушанки и отправились гулять по кирпичной земле храмового леса. Растения подсвечивались солнцем, входящим в Храм через веточные шторы на окнах и через круглое отверстие в потолке, оставшееся от исчезнувшего пятого купола. Парень указал подруге на часы, мол, смотри, они всё ещё здесь, в углублении кирпичной стены, у самого входа, и чуть было не спросил, как в детстве спрашивал, кто и зачем их тут оставил, а старушка чуть было не попросила спутника, как просила всегда, не трогать эти часы руками.
Путешественники ходили молча, рассматривали призрачные рисунки святых на стенах и потолочных сводах, дивились лесу и солнцу в его листьях, слушали ветер, стрекот кузнечиков. Мы все совсем забыли о людях, о городах. И мы вздрогнули, когда в Храм вклинился сюжет с тремя незнакомцами.
– Мама! – закричала девочка-подросток и бросилась к улыбающейся женщине. Та посмотрела на прильнувшую к ней девчонку. Чувствовалось, что долго обе ждали встречи. Но состояние мужчины отвлекает женщину от объятий. С лица девочки она переводит взгляд на мужчину. В этом взгляде, помимо досады, читается: «Зря становишься на моём пути. Тебе ничего с этим не сделать».
– Дочка! – с волнением и страхом в голосе восклицает мужчина, – Отойди от этого… существа! Это не твоя мама! Уходим, дочка! Я знал, что ничего хорошего из этого не выйдет! Уходим! Домой!
Мужчина схватил плачущую, упирающуюся девочку за руку, и оба исчезли.
Женщина повернулась к нам, идёт к нам. Хорошо, что я не имею физического присутствия на территории этого приключения! Потому что женщина нагоняет на меня волны ужаса! Я трепещу. У меня паника! А вот старушка, как вижу, вовсе не боится, безбашенно идёт женщине навстречу. Великан шагает рядом.
Женщина приветливо смотрит на моих путешественников, она точно их видит, но не останавливается в миг встречи, а (ПАНИКА!) проходит сквозь старушку и исчезает в веточках храмового репейника. Она слилась с растением, став им.
– К-как вы, ребята? – спрашиваю спазму горла вопреки.
– Надо ехать дальше, – отвечает великан.
Старушка подтягивает оранжевые вязаные гольфы, в которые заправлены шифоновые шаровары, нахлобучивает шапку-ушанку и бодро шушлит к выходу. Она знает, что ещё вернётся в Храм, а вот дорога подала знак, что очень требуется их, именно их путешествие.
Немного отъехав от Храма, кабриолет вклинивается в стадо гор. Над каждой горой парит белое огромное облако, похожее на голову чудесного существа. Горы, как коровы, разлеглись по тёмно-зелёной долине и с любопытством провожают своими головами-облаками мчащийся Роллс-Ройс.
– Вечереет, надо искать место для ночёвки. Согласна, Кексия?
– Ага, Кексоед.
Каждый день они придумывают себе новые имена, и я ничего не могу с этим поделать: глупинг – это одно из дел их жизни. 26.07.2025