Евпатий Коловратий, глава 2

Подойдя к двери, Стеклов услышал шаги внутри, но подумал, что они ему кажутся от усталости. Однако, когда он открыл дверь, человек в милицейской форме сказал:

—Ну привет.

***

Темнота в глазах. Страх. Животный ужас. Уши режет от крика. Похоже, моего. Глаза ментов светятся.

И тут я вспомнил, почему затеял это. Все последующие воспоминания пронеслись в один несуществующий во времени момент, схожий с дырой в пространстве:

«Спокойно идти по улице невозможно. То улитки-фанари, то афиши. С ГЛАЗАМИ. то прилавки. Продавцы смотрят своими микрочипами. Камеры распознавания лиц заглядывают в сердце, заставляя его судорожно биться. Кто-то на рынке предлагает купить апельсин. Несомненно, отравленный. Апельсин, оранжевый и круглый как солнце. Солнце светит, чтобы следить за людьми было легче. Солнце — круглое и сияет. Как вселенная преследования. Мозг это целая вселенная, которую можно снабдить микрочипами. Из экрана телевизора смотрят и наблюдают. Внушают пропаганду. В телевизоре тоже камера... И когда автор это пишет, всё тоже видно. Его глазами. А все почему? Государство. Зеленогровия убивает своих граждан преследованием».


И вот последствия. Менты в моём доме.

Слышно, как кто-то поет из другой комнаты под гитару:

— Мы попали по ошибке в днр...


Вдруг мент резко обрёл знакомые черты лица друга и с ошарашенным, слегка напуганным выражением лица, тихо спросил:

— Чувак, всё норм?

— А, это ты, Влад. Что ты делаешь у меня в доме?

— Ты сам пригласил нас, сказал приходить к вечеру. Сказал, что уйдёшь, а двери оставишь открытыми, — с удивлением сказал Влад.

—Точно. Вспомнил, извини, — потерев вески, сокрушенно сказал Стеклов, — я был на одиночном пикете. Пойдём вкушать плоды моего дебилизма в виде отсутствия еды за исключением фруктов?


В целом, вечер прошел даже хорошо и о неудачном одиночном пикете почти удалось забыть, однако кто-то из друзей решил включить телевизор и из соседней комнаты донеслись звуки:

— Сегодня очередной гражданин-сектант вышел на одиночный пикет, призывая уничтожить государство и "ломать систему" (последние слова ведующая нарочито выделила, произнеся их с насмешкой). Молодой человек вышел в очках и маске, однако когда его попытались задержать, очки упали и благодаря этому мы можем продемонстрировать вам это лицо.

Скоро злоумышленника найдут, ему грозит штраф и 15 суток лишения свободы.


Евпатий к своему изумлению и ужасу в следующую секунду увидел собственное лицо на экране. Кто-то успел откопать другую его фотку, чтобы лицо было лучше видно. Почему его дом не нашли — вопрос резонный.

Вытянутое лицо с длинными чёрными волосами и синяками под глазами смотрело на такое же лицо за экраном и будто бы ухмылялось, да так зловеще и устрашающе, что дар речи молодой человек потерял окончательно. Стеклов впал в отчаяние, а друзья с удивленными лицами сидели, выдавая реплики наподобие: «Пат, это ты что ли? Серьезно?», «Ты что там делал?»


Стеклов с замиранием вплотную подошел к телевизору, мир как будто то гас, то снова вспыхивал яркими цветами комнаты, вызывая дезориентацию в пространстве.

Пат был уверен, что тысячи неравнодушных пивохлёбов прямо сейчас называют его полудурком и имбецилом, тупым ребёнком и далее по списку. Однако это не самое страшное. Теперь за ним будут в открытую следить.

Прошло несколько минут, во время которых Евпатий стоял в оцепенении, не зная план дальнейших действий.

Мигание мира усиливалось, а промежутки полной темноты становились всё длиннее. Стало нечем дышать, и когда Стеклов через силу сделал очень глубокий вдох после непроизвольной задержки дыхания, из-за переизбытка кислорода и стресса ему стало смешно.

Но тут вселенная окончательно и бесповоротно погрузилась в инфернальную тьму.

Когда пространство вокруг Евпатия, сползшего по стенке, снова материализовалось из пустоты, он увидел свою квартиру — довольно маленькую, но уютную и вместительную, с ковром на стене и много лет назад отданными ныне мертвой бабушкой сервизами.

За окном уже стемнело, было около двух ночи. Рядом с Евпатием сидел товарищ.

— Египетская сила, ты меня так больше не пугай, — облегчённо вздохнул тот, когда Стеклов открыл глаза, — революционер сраный. Ищут тебя.

— Мне нужно в монастырь. Совершить идейный монастыринг, — промолвил Евпатий после минутной паузы.

— Что?

— Я долго думал об этом. Моно — один. Тыринг — красть. Я один украду идеи верунов и внушу им свои идеи революции. Конспирологической революции, — постепенно замирающий голос Стеклова перешел на крик, — И заживём! Заживём, свергнем царя!

— Я, конечно, знал, что ты того. Но чтобы настолько... Мне жаль, мне нужно уйти, — раздосадованно и с презрением сказал "товарищ".

— Ну и катись к чёрту, о****ол! Ты будешь первый, кому я выколю глаза. И друзей своих забирай!


Когда дверь захлопнулась, Евпатий просидел ещё с минуту в неподвижном состоянии, а потом резко вскочил и начал собираться, причитая почти шепотом:

—Вот и всё... Теперь государство следит за мной в открытую. Ему больше не нужно прятаться. Нужно обрезать провода на телевизоре. С собой возьму только одежду и компас. И распечатанную карту местности, телефон выкину.


Подойдя к телевизору с ножом и самыми массивными ножницами, что были в доме, Пат выключил его из розетки и принялся обрезать провода.

— Инфернальное окно в загнивающий мир преследования! Портал в ад! Изыди, телек! — парень перерезал все провода, а потом ногой опрокинул телевизор, сопровождая действие чертыханиями и проклятиями.


После содеянного, в три пятнадцать, собравшись, он отправился в поиски монастырей и церквей.

Евпатий Стеклов отчалил вербовать верующих.

(продолжение следует)