Забытый Лабиринт Прошлого

Горы… Они не просто возвышались над моим родным краем, формируя живописный пейзаж, они были частью меня, моей крови, моей души. Не могу сказать, когда именно это произошло, когда я осознал эту неразрывную связь, но помню себя с самого раннего детства окруженным их величием, их спокойствием, их мудрым безмолвием. Я рос единственным ребенком в семье. Отец, геолог до мозга костей, жил горами, дышал горами, видел в них смысл своего существования. Он пропадал в экспедициях неделями, а когда возвращался, рассказывал мне удивительные истории о скалах, о камнях, о сокрытых в земле сокровищах. Мать, учительница литературы, любила отца, понимала его страсть, но мечтала о другом будущем для меня. Она видела во мне писателя, поэта, человека, творящего красоту словом, а не киркой и молотком.

Но горы оказались сильнее. Их зов был слишком притягательным, их тайны слишком манящими. Каждое лето, когда отец брал меня с собой в экспедиции, я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Вдали от городской суеты, среди дикой природы, я забывал обо всех своих проблемах и заботах, погружаясь в мир камней, минералов и горных пород. Я учился читать следы животных, определять направление по звездам, разбивать лагерь в любых условиях. Отец передавал мне свои знания, свои навыки, свою любовь к горам. И я впитывал все это, словно губка, понимая, что моя судьба – здесь, среди этих величественных вершин.

Майк и Шон… Как же они отличались друг от друга, и как же хорошо они меня дополняли! Майк – душа любой компании, неутомимый генератор идей, вечный оптимист, верящий в свою удачу. Он мечтал о славе, о богатстве, о том, чтобы его имя гремело на весь мир. Он был харизматичным лидером, умеющим зажечь своей энергией окружающих. Шон – полная противоположность Майка. Спокойный, рассудительный, педантичный, гений техники, помешанный на гаджетах и приборах. Он видел во всем возможность применить свои знания, испытать свои навыки, доказать свою компетентность. Он был незаменимым помощником в любом деле, всегда готовым прийти на помощь, дать совет, решить проблему.

Познакомились мы совершенно случайно, в школьном туристическом походе. Я, как обычно, держался в стороне, наблюдая за общей суетой. Майк и Шон, вооружившись картой, заблудились, пытаясь найти кратчайший путь к лагерю. Я, заметив их растерянность, предложил свою помощь. Отец научил меня читать топографические карты и ориентироваться на местности. Я без труда определил наше местоположение и указал верное направление. С тех пор мы стали неразлучны. Трое совершенно разных людей, объединенных общей любовью к приключениям и стремлением к неизведанному.

Спелеология вошла в мою жизнь неожиданно, словно случайный попутчик, с которым суждено было пройти долгий и увлекательный путь. Как-то раз, когда мне было лет пятнадцать, отец взял меня с собой на исследование старой, заброшенной пещеры, обнаруженной местными жителями. Это была небольшая, ничем не примечательная пещера, затерянная в глухом лесу. Но там, в сыром полумраке, вдыхая влажный, землистый воздух, я почувствовал что-то особенное, какое-то мистическое единение с землей, с ее древними тайнами и сокрытыми секретами. Мне казалось, что я попал в другой мир, в котором время остановилось, и я мог прикоснуться к прошлому, почувствовать дыхание вечности.

С тех пор я не упускал ни одной возможности исследовать новые пещеры, узнавать их историю, изучать их геологические особенности. Я читал книги и статьи по спелеологии, посещал лекции и семинары, общался с опытными спелеологами. Пещеры стали моей страстью, моей любовью, моей жизнью.

Майк и Шон поначалу посмеивались надо мной, называли меня «пещерным троллем», подшучивали над моим странным увлечением. Но потом и сами заинтересовались. Майк, почувствовав запах приключений и сокровищ, увидел в этом шанс прославиться на весь мир, а Шон, загоревшись идеей испытать свою технику и навыки, захотел создать идеальную систему навигации под землей.

Идея отправиться на поиски «Врат в Преисподнюю» принадлежала Шону. Он был настоящим кладезем знаний, эрудированным человеком, увлекающимся историей, мифологией и археологией. Однажды он принес старую, потрепанную книгу, которую нашел в библиотеке своего деда. Это был какой-то древний трактат, написанный на латыни, полный алхимических символов и мистических описаний. Шон, потратив несколько вечеров на расшифровку текста, пришел к выводу, что в книге говорится о неких «Вратах в Преисподнюю», скрытых где-то в наших горах. Легенда гласила, что эти врата ведут в другой мир, полный опасностей и сокровищ, охраняемый древними духами и чудовищами.

Майк, услышав об этом, тут же загорелся идеей найти эти врата. Он представлял себя Индианой Джонсом, пробирающимся сквозь джунгли и разгадывающим древние загадки. Шон, как обычно, отнесся к этой идее скептически, но, изучив старые карты, геологические отчеты и местные легенды, признал, что в этой истории может быть доля правды.

Подготовка к походу заняла несколько недель. Мы тщательно планировали маршрут, изучали местность, собирали информацию о возможных опасностях. Шон, как всегда, взял на себя ответственность за техническое оснащение. Он проверил все приборы, настроил навигационную систему, убедился, что у нас достаточно батареек и запасных частей. Майк отвечал за провизию и аптечку. Он закупил все необходимое, упаковал все в герметичные контейнеры, составил список необходимых лекарств и инструментов. Я, как спелеолог со стажем, отвечал за снаряжение для спуска в пещеру. Я проверил веревки, карабины, каски, фонари, убедился, что все в исправном состоянии и соответствует нашим требованиям.

Наконец, настал день отправления. Мы выехали рано утром, чтобы успеть добраться до места назначения до наступления темноты. Дорога была долгой и утомительной. Мы ехали по узким, извилистым горным дорогам, пробирались сквозь густой лес, переправлялись через бурные реки. Погода была не на нашей стороне. Небо затянуло серыми тучами, и начал накрапывать дождь. Лес встретил нас настороженной тишиной. Птицы не пели, звери не показывались. Даже ветер стих, словно затаившись в ожидании чего-то. Мрачные ели плотно сомкнули свои ветви над головой, пропуская лишь редкие лучи солнца, создавая ощущение полумрака и таинственности. Меня охватило нехорошее предчувствие, но Майк и Шон, окрыленные предвкушением открытия, не обратили на это внимания.

Вход в пещеру мы нашли довольно быстро, руководствуясь старыми картами и описаниями Шона. Это была узкая, едва заметная расщелина в скале, густо заросшая мхом и папоротником. Она напоминала зияющую рану на теле горы, приглашающую в свою темную, холодную бездну. Вокруг царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь редкими каплями дождя, падающими с деревьев.

Мы остановились, чтобы передохнуть и подготовиться к спуску. Надели каски, прикрепили фонари, проверили веревки и карабины. Я глубоко вздохнул, стараясь успокоить волнение. Предчувствие чего-то нехорошего не покидало меня.

Мы включили фонари и начали осторожно спускаться в пещеру. Первые метры напоминали скорее узкий тоннель, чем просто расщелину в скале. Приходилось двигаться на четвереньках, ощущая под руками холодную, скользкую глину и острые края камней. Спертый воздух, насыщенный запахом сырой земли и плесени, обволакивал, словно саван, давя на грудь и затрудняя дыхание. Лишь мерные удары капель, срывающихся с потолка и разбивающихся о каменный пол, нарушали гнетущую тишину, создавая ощущение, что мы находимся в утробе огромного, спящего чудовища.

Постепенно проход, по которому мы ползли, расширялся, становясь все более просторным. Отдаленный шум воды, казавшийся лишь слабым эхом, усиливался, приближая нас к неизведанному. Вскоре узкий, унылый тоннель закончился, и мы оказались в небольшом, но живописном гроте. Пространство здесь было куда более открытым, потолок приподнялся, открывая вид на причудливые сталактиты, свисающие вниз, словно каменные сосульки, и на устремленные ввысь сталагмиты, напоминающие фантастические башни или застывшие фигуры неведомых существ. Весь грот был словно украшен природой, которая миллиарды лет трудилась над его созданием. Кристаллы, обильно вросшие в стены и потолок, мерцали в свете наших фонарей, отражая тысячи крошечных искр. Это было похоже на россыпь драгоценных камней, на звездное небо, спустившееся под землю. Холодный, неживой блеск камней завораживал, создавая атмосферу нереальности, погружая нас в мир грез и забытых фантазий.

Здесь… красиво, – прошептал я, не в силах отвести взгляд от игры света и тени на кристаллических поверхностях. Голос мой прозвучал приглушенно и как-то чуждо в этой глубокой, почти осязаемой тишине.

Это только начало, – ответил Шон, направляя свой мощный луч света в дальний конец грота. – Похоже, дальше идет более широкий проход. И, судя по карте, которую я еще дома набросал, там должно быть что-то более интересное, чем просто скопление минералов.

Майк, чьи глаза горели неподдельным восторгом, уже подходил к стене, чтобы рассмотреть поближе особенно крупный кристалл.

Да, тут настоящий дворец! – воскликнул он. – Представляю, как мы это опишем! Это будет сенсация!

Мы двинулись вперед, углубляясь в недра земли. Проход, по которому мы следовали, становился все более просторным, стены – более гладкими, словно отполированными неведомой силой за тысячелетия, а воздух – более влажным, но уже с легким, неопределимым ароматом, отличным от запаха плесени. Вскоре мы вышли в огромный, величественный зал, который поразил нас своими размерами и великолепием. Высокий, сводчатый потолок пещеры терялся во мраке, куда не проникал даже свет наших самых мощных фонарей. Казалось, что мы находимся в гигантском подземном соборе, созданном самой природой за эпохи, предшествующие появлению человека. Внизу простиралось целое море каменных изваяний, образованных причудливой игрой воды и времени. Здесь были и монументальные колонны, поддерживающие потолок, словно могучие стражи, и изящные, аркообразные своды, и застывшие в вечном безмолвии каменные водопады, словно запечатленные в моменте своего падения. Под ногами хлюпала вода, а эхо разносило каждый наш звук, каждый шорох, создавая ощущение не

реальности происходящего и подчеркивая грандиозность этого подземного мира.

Вот это да! – воскликнул Майк, не скрывая своего восхищения. – Такого я еще никогда не видел! Это просто нечто невероятное!

Шон, как всегда, был более сдержан в своих эмоциях, но я видел, как блестят его глаза. Он достал карту и начал тщательно отмечать на ней размеры и особенности этого грандиозного зала, делая пометки и зарисовки, пытаясь зафиксировать каждую деталь.

Здесь нужно все тщательно задокументировать, – сказал он, отрываясь от карты. – Сделать подробные фотографии, составить точную схему. Если мы все правильно сделаем, это может стать настоящей сенсацией. Это может принести нам известность и признание.

Мы принялись за работу с удвоенным энтузиазмом. Шон, словно дирижер, управлял нашим процессом: он фотографировал и составлял карту, тщательно измеряя каждый выступ, каждый изгиб, каждый поворот. Майк, движимый неуемным любопытством, исследовал стены в поисках интересных геологических образований, стучал по камням, пытаясь определить их состав и прочность. А я, словно хранитель впечатлений, бродил по залу, наслаждаясь тишиной и красотой этого подземного мира. Я старался запомнить каждую деталь, каждый оттенок, каждый звук, чтобы потом, на поверхности, вновь пережить эти волшебные мгновения.

Вскоре Майк позвал меня к себе, его голос был полон возбуждения.

Гэвин, посмотри, что я нашел! – воскликнул он, указывая на одну из стен. – Ты только посмотри! Это же… это нечто совершенно невероятное!

Я подошел и увидел, что стена покрыта какими-то рисунками. Это были изображения животных, людей, каких-то странных, непонятных символов, напоминающих иероглифы. Рисунки были выполнены красной краской, которая, несмотря на прошедшие, как казалось, тысячелетия, сохранила свою яркость и насыщенность. Линии были четкими и уверенными, словно их наносил искусный мастер, знающий свое дело. Рисунки выглядели очень древними, словно их создали люди, жившие задолго до нас, в другую эпоху, в другом мире.

Наскальные рисунки! – воскликнул я, не веря своим глазам. – Это невероятно! Мы сделали великое открытие! Это настоящая сенсация!

Вот это уже интересно, – сказал Шон, подходя к нам и внимательно рассматривая рисунки. Он провел рукой по камню, пытаясь ощутить текстуру. – Нужно все тщательно изучить и задокументировать. Определить возраст, стиль, технику исполнения. Это может дать нам ключ к разгадке истории этого места, может быть, даже к истории человечества.

Мы принялись за работу с удвоенным энтузиазмом. Шон фотографировал рисунки, делая снимки с разных ракурсов и с разным освещением, стремясь зафиксировать каждую деталь. Я их описывал, стараясь не упустить ни одной мелочи, ни одного изгиба линии, ни одной едва заметной детали. Майк же, движимый своей неуемной энергией, искал другие интересные находки, простукивая стены и внимательно осматривая каждый уголок зала, каждый выступ, каждую трещину.

Чем больше мы изучали рисунки, тем больше понимали, что они представляют собой нечто большее, чем просто украшение стен. Это были своеобразные послания из прошлого, рассказы о жизни и верованиях древних людей, когда-то обитавших в этих местах. Они рассказывали о быте, о охоте, о войнах, о ритуалах, о богах, которым они поклонялись. Это была целая история, запечатленная на камне, эхо далекого прошлого, донесшееся до нас сквозь века.

В одном из дальних углов зала мы обнаружили узкий проход, ведущий вглубь пещеры. Он был настолько узким, что приходилось протискиваться боком, рискуя застрять. Шон, ведомый своим неутолимым стремлением к новым открытиям, решил, что нам нужно его исследовать.

Вдруг там мы найдем что-нибудь еще более интересное? – сказал он, его глаза горели азартом. – Может быть, там скрывается вход в другой зал, полный сокровищ и тайн? Или, возможно, мы сможем найти здесь выход на другую сторону горы.

Я, признаться, не хотел идти дальше. Что-то в этом проходе меня настораживало. Он казался слишком темным, слишком узким, слишком зловещим. От него веяло холодом и опасностью, интуиция кричала о том, что здесь что-то не так. Но Майк и Шон уже загорелись идеей, их глаза горели предвкушением, и я не мог им отказать. Я не хотел показаться трусом, боящимся трудностей, ведь мы пришли сюда за приключениями.

Мы собрали вещи, проверили фонари, убедились, что у нас достаточно воды и еды. И, один за другим, мы вошли в узкий проход, ведущий в неизвестность, в самое сердце каменного лабиринта.

Узкий проход, словно пасть каменного змея, поглотил нас, одного за другим. Двигаться становилось все сложнее, приходилось протискиваться боком, рискуя зацепиться одеждой за острые выступы скал. Стены давили со всех сторон, воздух стал спертым и тяжелым, с каждым вдохом чувствовалось, как кислорода становится все меньше. Запах сырости и гнили усилился, забивая ноздри и вызывая неприятные ощущения. Фонари едва освещали путь, создавая вокруг нас пляшущие тени, превращающие обычные камни в зловещие фигуры.

Здесь и правда становится тесновато, - пробормотал Майк, пыхтя и протискиваясь вперед. - Не застрять бы где-нибудь.

Просто нужно быть аккуратнее, - ответил Шон, который шел первым, освещая нам дорогу. - Скоро должно стать просторнее.

Я молчал, стараясь не тратить лишние силы. Тревога нарастала с каждой минутой. Мне казалось, что этот проход ведет в никуда, что мы просто тратим время и силы, углубляясь в каменную ловушку.

Вместо того, чтобы расшириться, проход стал еще уже, превратившись в настоящий лаз, в котором можно было двигаться только ползком. Камни царапали кожу, глина забивалась под ногти, дышать становилось все труднее. Мы ползли, словно черви, пробирающиеся сквозь толщу земли. Ориентация полностью потерялась, казалось, что мы движемся по бесконечному лабиринту, не имеющему ни начала, ни конца.

Шон, ты уверен, что мы правильно идем? - спросил Майк, задыхаясь от напряжения. - Может, стоит вернуться назад?

Подожди, - ответил Шон. - По карте мы должны скоро выйти в еще один зал. Там посмотрим.

Я достал компас, но стрелка беспорядочно вращалась, не указывая ни на север, ни на юг. Магнитное поле здесь было аномальным, приборы бесполезны. Единственным ориентиром оставалась карта Шона, но я начинал сомневаться в ее точности.

Тревога переросла в настоящий страх. Мне казалось, что пещера живая, что она играет с нами, заманивает в свою ловушку, чтобы никогда не выпустить наружу.

Ребята, может, все-таки вернемся? - предложил я, чувствуя, как голос дрожит от волнения. - Здесь становится опасно.

Внезапно лаз резко оборвался, и мы свалились в небольшой зал. Точнее, это была даже не зал, а просто расширение в пещере, небольшая площадка, на которой едва могли поместиться мы втроем. Стены были покрыты влажным мхом, а с потолка свисали тонкие, как паутина, сталактиты. Воздух здесь был еще более спертым и тяжелым, чем в лазе.

Наконец-то, - выдохнул Майк, поднимаясь на ноги и разминая затекшие мышцы. - Хоть немного можно подышать.

Шон, не обращая внимания на наши жалобы, тут же достал карту и начал сверять ее с местностью. Он хмурился, что-то бормотал себе под нос, переводил взгляд с карты на стены и обратно.

Что-то здесь не сходится, - сказал он наконец, отрываясь от карты. - По карте здесь должен быть еще один проход, ведущий дальше. Но я его не вижу.

Он начал осматривать стены, ощупывая каждый камень, каждую трещину. Майк присоединился к нему, надеясь найти что-нибудь интересное. Я же просто стоял и смотрел на них, чувствуя, как надежда покидает меня.

Вдруг Майк воскликнул: Смотрите, что я нашел!

Он стоял возле одной из стен и светил фонарем на небольшой углубление, в котором лежали какие-то предметы, накрытые куском ткани. Ткань была старой и ветхой, но все еще скрывала то, что находилось под ней.

Что это такое? - прошептал я, завороженный увиденным.

Шон подошел к углублению и осторожно сдернул ткань. Под ней оказались какие-то древние артефакты: каменные ножи, глиняные горшки, костяные украшения, какие-то непонятные инструменты. Все они были покрыты слоем пыли и грязи, но все еще сохраняли свою форму и структуру.

Вот это да! - воскликнул Майк, не скрывая своего восторга. - Мы нашли настоящие сокровища! Мы станем знаменитыми!

Шон молчал, рассматривая артефакты с серьезным видом. Он взял в руки один из каменных ножей и внимательно изучил его.

Это очень древние вещи, - сказал он наконец. - Они могут рассказать нам много интересного о прошлом.

Я чувствовал, как тревога нарастает в моей душе. Что-то здесь было не так. Слишком много случайностей, слишком много загадок. Мне казалось, что мы попали в какое-то проклятое место, полное опасностей и тайн.

И тут Шон прервал мои мысли:

Подождите… - произнёс он, - кажется, я что-то нашёл.

Он стоял, прислонившись к одной из стен и внимательно её ощупывал. Через мгновение он довольно улыбнулся и надавил на незаметный выступ. В стене что-то щёлкнуло, и в камне образовалась небольшая щель.

Вот оно что, - пробормотал Шон, - я знал, что здесь что-то есть.

С усилием он отодвинул часть стены, открыв узкий, тёмный проход, ведущий куда-то вниз. Оттуда тянуло холодом и сыростью.

Шон, не раздумывая, направился к нему. Майк последовал за ним, не скрывая своего восторга.

Я остался стоять на месте, не в силах пошевелиться. Интуиция кричала об опасности, но я не мог её объяснить. Просто чувствовал, что нам нужно уходить отсюда, как можно скорее.

Ребята, может, вернёмся? – предложил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. – Здесь что-то не так…

Не говори ерунды, Гэвин! – ответил Майк, не оборачиваясь. – Мы только что нашли что-то невероятное! Сейчас посмотрим, что там дальше, и всё будет отлично!

Да ладно тебе, - добавил Шон. – Всё в порядке. Просто немного волнительно. Сейчас посмотрим, что там, и вернёмся.

И они скрылись в узком проходе, оставив меня одного в зале с древними артефактами.

Я стоял и смотрел на темный проход, чувствуя, как тревога с каждой секундой нарастает в моей душе. Я знал, что совершаю ошибку, оставаясь здесь. Но и бросить друзей я не мог.

Я остался стоять в небольшом зале, окруженный каменными артефактами, словно затерянный в другом измерении. Давящая тишина, нарушаемая лишь редкими каплями воды, падающими с потолка, давила на меня, заставляя сердце бешено колотиться в груди. Предчувствие беды, словно ледяной кокон, обволакивало меня, парализуя волю.

Что там, впереди, за этой зловещей расщелиной, куда с таким восторгом устремились Майк и Шон? Неужели жажда открытий и славы настолько ослепила их, что они перестали чувствовать опасность, прислушиваться к голосу интуиции?

Я нервно расхаживал по крошечному залу, ощущая, как влажный воздух сжимает легкие, как пот холодной струйкой стекает по спине. В голове роились тревожные мысли, одна страшнее другой, нагнетая панику и отчаяние.

Что, если там, в глубине, их подстерегает какая-то неведомая опасность? Что, если они провалятся в пропасть, попадут в завал, заблудятся в этом каменном лабиринте? Что, если я больше никогда их не увижу?

И тут я вспомнил отца. Его спокойный, уверенный голос, его мудрые советы, его умение находить выход из любой ситуации. “Никогда не поддавайся панике, Гэвин, - говорил он мне. - В любой ситуации старайся сохранять спокойствие и рассудок. Только так ты сможешь принять верное решение”.

Собрав всю свою волю в кулак, я сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. Я должен взять себя в руки, перестать думать о плохом и начать действовать. Я не могу просто стоять здесь и ждать, пока случится непоправимое. Я должен пойти за ними, убедиться, что с ними все в порядке, и, если потребуется, прийти им на помощь.

Но что, если моя интуиция меня не обманывает, и там действительно опасно? Что, если я просто добавлю еще одну жертву в этот проклятый лабиринт, обрекая себя на верную гибель?

Я посмотрел на каменные артефакты, лежащие на столе. Древние, безмолвные свидетели давно ушедших эпох, они словно нашептывали мне о тайнах, сокрытых в этих недрах, о трагедиях, которые разыгрывались здесь на протяжении веков. В их молчаливом присутствии я ощутил всю хрупкость и бренность человеческой жизни, всю бессмысленность стремления к славе и богатству.

Вздохнув, я принял окончательное решение. Я не могу бросить друзей в беде, предать их доверие. Я должен пойти за ними, чего бы мне это ни стоило. Даже если это будет стоить мне жизни.

С последней надеждой, решимостью в сердце, я сделал шаг в неизвестность.

Я снова подошел к узкому проходу, ведущему вглубь пещеры, и крикнул, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно громче и увереннее:

Майк! Шон! Эй, ребята! Вы где? У вас все в порядке?

В ответ донеслась лишь тишина, да приглушенный шорох капель, падающих где-то вдали. Ни звука, ни ответа.

Меня охватила леденящая душу тревога. Я не мог больше ждать. Я должен был узнать, что там, впереди.

Стиснув зубы и собравшись с духом, я включил фонарь, направив луч света в черную пасть прохода, и решительно шагнул внутрь, навстречу неизвестности.

Проход оказался еще более узким и извилистым, чем я ожидал. Приходилось протискиваться боком, ощущая, как острые камни царапают кожу и рвут одежду. С каждым шагом становилось все темнее и теснее, воздух – спертее и тяжелее. Я чувствовал, как во мне нарастает паника, но старался не поддаваться ей, помня о друзьях, которые ждут моей помощи.

Ползти по узкому лазу было мучительно и неприятно. Моё тело затекало от неудобной позы, а каждый метр давался словно усилие воли. Дыхание сбивалось, а в голове всё чаще посещали мысли о том, что мы могли совершить большую ошибку, сунувшись в это проклятое место.

Внезапно проход резко расширился, и я почувствовал, как подо мной исчезла опора. Я провалился куда-то вниз, ударившись обо что-то твердое.

С трудом поднявшись на ноги, я огляделся. Я находился в небольшом, круглом зале, освещенном каким-то странным, неземным светом. Стены были покрыты каким-то светящимся мхом, который и давал это необычное освещение.

Но самое удивительное было то, что впереди я увидел… выход. Не такой, как вход в пещеру, а настоящий, широкий проход, ведущий куда-то наружу.

Я не мог поверить своим глазам. Неужели мы нашли выход? Неужели мы выбрались из этого каменного лабиринта?

Осторожно приблизившись к проходу, я выглянул наружу… и замер в изумлении.

Передо мной открывалась совершенно другая картина, не та, что я ожидал увидеть. Вместо привычного горного леса, окружавшего вход в пещеру, я увидел… бескрайнюю равнину, простирающуюся до самого горизонта. Небо над головой было каким-то другим, более высоким и светлым. Солнце светило ярче и теплее, чем обычно. В воздухе витали незнакомые запахи, доносились какие-то странные звуки.

Что это за место? Где мы? Как мы сюда попали?

На эти вопросы у меня не было ответа. Я знал лишь одно: мы оказались в каком-то другом мире, совершенно не похожем на наш.

Осторожно выйдя из пещеры, я огляделся по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Передо мной открывалась широкая панорама: бескрайняя равнина, поросшая густой, сочной травой, извилистая река, сверкающая на солнце, и горы, возвышающиеся вдалеке, на самом горизонте.

Но это был не тот мир, который я знал. Деревья здесь были выше и толще, трава – гуще и ярче, цветы – крупнее и красочнее. В воздухе витали незнакомые запахи, щебетали невиданные птицы, жужжали какие-то странные насекомые.

Животные, которых я видел вдали, паслись на лугу. Они отдаленно напоминали мамонтов, с густой шерстью и огромными бивнями. Никогда раньше ничего подобного я не видел.

Солнце светило как-то иначе, ярче и теплее, чем обычно. Небо было более высоким и чистым, словно его только что вымыли. Казалось, что я попал в какой-то сказочный мир, полный чудес и загадок.

Но где же Майк и Шон? Где мои друзья?

Я начал звать их, крича во весь голос:

Майк! Шон! Эй, ребята! Вы где?

В ответ доносилось лишь эхо, отражающееся от далеких гор. Тишина, нарушаемая лишь пением птиц и жужжанием насекомых.

Тревога вновь охватила меня. Что с ними случилось? Где они?

И тут я заметил, что вдалеке, у реки, виднеется какой-то поселок. Несколько хижин, построенных из веток и шкур животных, дымящиеся костры, какие-то люди, одетые в звериные шкуры и вооруженные копьями и луками.

Аборигены? Неужели здесь живут какие-то дикие племена?

И вдруг я увидел их. Майк и Шон стояли посреди этого поселка, окруженные этими дикарями. Они что-то им говорили, жестикулировали, улыбались. Казалось, что они пытаются установить контакт, подружиться с ними.

Но что-то было не так. В лицах дикарей я видел не дружелюбие, а злобу и враждебность. Они смотрели на моих друзей, как на добычу, как на врагов.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Я понял, что Майк и Шон в опасности. Что им грозит смертельная опасность.

Не раздумывая ни секунды, я бросился к ним на помощь, крича во весь голос:

- Майк! Шон! Берегитесь!

Но было уже поздно. Дикари, словно по команде, обнажили копья и луки, и набросились на моих друзей.

Всё произошло настолько быстро, что я не успел даже толком осознать, что происходит. Еще секунду назад Майк и Шон стояли, улыбаясь этим дикарям, пытаясь наладить контакт, а уже в следующую секунду их тела пронзили копья, их кровь обагрила землю.

Я замер на месте, парализованный ужасом. Не мог поверить своим глазам. Это не могло происходить на самом деле. Это был какой-то кошмар, от которого я никак не мог проснуться.

Но, к сожалению, это была жестокая реальность. Мои друзья, мои верные товарищи, мои братья по духу, лежали мертвые на земле, ставшие жертвами дикой жестокости и неведомой вражды.

Я хотел броситься к ним на помощь, но понимал, что это бессмысленно. Я один не смог бы справиться с целым племенем вооруженных дикарей. Я бы просто разделил участь Майка и Шона, став еще одной жертвой в этом проклятом месте.

В глазах дикарей, окруживших тела моих друзей, я увидел не просто злобу и враждебность, но и какое-то дикое, первобытное торжество. Они ликовали, радуясь своей победе. Они подняли копья вверх, издавая воинственные крики, словно призывая своих богов.

В этот момент я понял, что нам не стоило сюда приходить. Что мы нарушили какой-то древний закон, переступили какую-то невидимую границу, и теперь нам придется заплатить за это страшную цену.

Инстинкт самосохранения взял верх над горем и отчаянием. Я понял, что нужно бежать. Нужно спасать свою жизнь, пока еще есть шанс.

Не отрывая взгляда от дикарей, я медленно попятился назад, к выходу из пещеры. Стараясь не делать резких движений, чтобы не спровоцировать их на преследование.

Но они заметили меня. Один из дикарей, самый крупный и свирепый, указал на меня копьем и что-то прорычал. Остальные тут же обернулись в мою сторону, и в их глазах я увидел жажду крови.

Все мои надежды на спасение рухнули в одно мгновение. Я понял, что они не позволят мне уйти. Что они будут преследовать меня до тех пор, пока не догонят и не убьют.

Не дожидаясь, пока они бросятся на меня, я развернулся и побежал к пещере, со всех ног. Адреналин бурлил в крови, придавая сил и скорости. Я бежал, не чувствуя боли, не чувствуя усталости, не чувствуя ничего, кроме страха.

Я знал, что от меня зависит не только моя жизнь, но и память о моих друзьях. Я должен выбраться отсюда, рассказать миру о том, что здесь произошло, о том, что Майк и Шон погибли, как герои, исследователи, искатели приключений.

Дикари преследовали меня по пятам, издавая дикие вопли, бросая в меня камни и копья. Я уклонялся от них, как мог, стараясь не споткнуться и не упасть.

Добежав до входа в пещеру, я нырнул в темноту, надеясь, что это спасет меня от преследования. Но я ошибался. Дикари не остановились. Они последовали за мной в пещеру, словно хищники, преследующие свою добычу.

Я полз по узкому проходу, царапая руки и колени о камни, чувствуя, как кровь течет по лицу. Я знал, что они настигнут меня рано или поздно. Но я не сдавался. Я продолжал двигаться вперед, надеясь найти какой-нибудь выход, какой-нибудь шанс на спасение.

Внезапно, земля ушла у меня из-под ног. Я провалился в какую-то яму, потеряв сознание.

Когда я очнулся, я лежал на дне глубокой расщелины. Сверху, сквозь узкую щель, пробивался слабый луч света. Я попытался встать, но не смог. Нога была сломана, и тело пронзала острая боль.

Я понял, что попал в ловушку. Я не могу выбраться отсюда. Я умру здесь, в этой проклятой пещере, вдали от дома, от друзей, от всего, что я любил.

Я лежал на дне расщелины, словно похороненный заживо. Боль пронзала каждую клетку тела, сломанная нога пульсировала невыносимой болью. Но физические страдания меркли по сравнению с тем, что творилось в моей душе.

Это конец. Вот так все и закончится? Здесь? В этой проклятой дыре, в каменном мешке, вдали от света, от жизни, от всего, что было дорого и любимо? Преданный, брошенный, обреченный на медленную и мучительную смерть?

Несправедливо! Это чертовски несправедливо! Я не заслужил этого! Я всего лишь хотел исследовать пещеру, разгадать ее тайны, сделать мир немного более интересным и познавательным. А в итоге… Что в итоге? Тьма, холод, одиночество, и медленное угасание.

Гнев и отчаяние захлестнули меня, словно ядовитая волна. Я закричал во весь голос, выплескивая всю свою боль и ярость в это каменное нутро. Кричал до тех пор, пока не сорвал голос, пока не почувствовал, как из глаз брызнули слезы, обжигая лицо.

Почему? Почему этот мир так жесток и равнодушен? Почему он дает надежду, а потом безжалостно отнимает ее? Почему он показывает проблески красоты, а потом швыряет в беспросветную бездну отчаяния и безысходности? Здесь, под землей, нет места красоте, здесь только камень, мрак и холод.

Майк… Шон… Простите меня… Я не смог вас спасти… Я не смог выбраться сам… Я подвел вас…

В голове проносились обрывки воспоминаний: отец, ведущий меня в горы, мать, читающая мне стихи, смех Майка, шутки Шона… Моя жизнь… Такая короткая и такая бессмысленная… И всё это закончится здесь, в этой забытой богом дыре.

Я попытался пошевелиться, но боль была невыносимой. Я понял, что это бесполезно. Я не смогу выбраться отсюда. Мои силы на исходе. С каждым движением становилось только хуже, а надежда угасала всё быстрее.

Я задыхался, тело била дрожь, и теперь я понимал, что умираю. Страх парализовал меня, я не мог пошевелиться и просто ждал неминуемой гибели.

Что будет после смерти? Неизвестность… Пустота… Небытие… Все мои знания, все мои воспоминания, вся моя личность просто исчезнет, будто меня и не было никогда.

Я не хочу умирать! Я не готов! Я хочу жить! Я хочу любить! Я хочу творить! Хочу увидеть солнце, почувствовать ветер на лице, услышать смех друзей… Но всё это теперь недостижимо.

Но было уже поздно. Смерть подкрадывалась незаметно, окутывая меня своим ледяным дыханием. Сознание меркло, краски мира тускнели, звуки затихали. Вокруг была только тьма и холод.

Я закрыл глаза и прошептал последние слова, обращаясь к бездушным камням:

Несправедливо… Это так несправедливо…