В мистическую ночь

На Ивану Купалу.

(мистический рассказ)

Накануне Дня Ивана Купалы юная рыжая озорная ведунья Стаси надела костюм охотницы из мягкой замши и, дождавшись полуночи, отправилась в лес. Стаси хорошо помнила легенду о цветущем папоротнике и о том, что под ним кроется ценный клад.

Девушка не то, чтобы сильно стремилась отыскать цветущий в заповедную ночь огненный цветок – ей больше хотелось хорошенько поразвлечься в новом увлекательном приключении. Ведьма прекрасно знала, что самые восхитительные сокровища и так поджидают на каждом шагу её полной радостных чудес и изумительных приключений жизни.

Нежно облегающая изящную, ладную фигурку молодой красавицы-озорницы замша приятно ласкала кожу, а лёгкий попутный ветер обострял чутьё колдуньи, направляя по верному направлению. Дремучий, полный запахов терпкой хвои и тайн, лес в свете взошедшей малиновой Луны казался сказочным... Лес и впрямь оказался волшебным: из-за стволов могучих деревьев выглядывали любопытные гномы и лешие, интересуясь что понадобилось у них этой девчонке. Забавные светлячки подсвечивали разноцветными фонариками дорогу Стаси. А милахи-кикиморы приветствовали свою подругу, высовывая курносые любознательные мордашки из каждого встречного болота. Девушка приветливо кивала, улыбаясь каждой встреченной на пути "нечисти" и безмятежно продолжала свой экскурс в неизведанное. Её зоркий взор цепко подмечал каждую новую деталь: вот выглядывает из-подо мха забавный лесовичок, весело побл;скивая глазками-гнилушками; вон притаилась за кряжистой ёлкой смешная лесовиха в платье из лишайника; а вот пролетел, бесшумно взмахивая кожистыми крыльями молодой нетопырь... всё было интересно замечать любознательной ведьмочке.

А вот и заветная полянка в самой чаще. Ой, кто это в самом центре?
Стаси приблизилась и в полном изумлении всплеснула руками: посередине поляны на огромном старом пне расположилась семейка крошечных эльфов, которая при появлении девушки порскнула в разные стороны золотистыми искорками, звонко что-то пища на своём эльфийском. Чудесный лес потонул в россыпи волшебной пыльцы и сладкозвучном перезвоне серебряных колокольчиков.

- Доброй ночи, сородичи. - Поприветствовала эльфов Стаси, отряхивая с волос золотую пыльцу.

- Привет, прелестница! - Откликнулся по виду самый главный из них. - Сколько лет...

- Да… Всё никак не получалось собраться-наведаться. И вот сегодня наконец-то.

Эльф что-то ещё одобрительное тоненько прозвенел, покружившись над головой ведуньи золотистым нимбом. И упорхнул к своим.

Девушка огляделась. Рядом с группой эльфов, парящих неподалёку, зыбко покачивался тот самый куст. Цветущего папоротника. А возле него... Стаси даже попятилась от неожиданности. Кто это? Мерцающая в бликах малиновой Луны и неясных отсветов золотой эльфийской пыльцы фигура понемногу принимала всё более чёткие контуры. Наконец, когда она материализовалась целиком, ведьма сумела разглядеть ослепительно красивую женщину с волнистыми волосами пшеничного цвета, доходящими до поясницы. Обнажённая кожа незнакомки сияла перламутром. Полностью проявившись, женщина ласково улыбнулась Стаси и взяла её за руку. Прикосновение ощущалось почти бесплотным.

- Ну, здравствуй, пра-пра... внучка.
Стаси невольно поклонилась в ответ. Немой вопрос так и застыл на губах. Складывалось ощущение, что спрашивать и не нужно: женщина понимала её без слов...

- Да, - подтвердила её догадку перламутровая призрачница очаровательной улыбкой с чуть заметным кивком, - я праматерь... твоя... и всех женщин.

- Ева? - Восхитилась Стаси.

- Точное Эва. Вечно молодая. Вечно незримая: я хранительница всех моих дщерей и... тайны. Одной важной тайны, которую давно чаю передать вам... Однако, никто из моих многочисленных пра-дочек всё никак не мог сыскать это место. И вот к счастью, ты здесь. Дай-ка я посмотрю на тебя. Стой, не вертись! Хороша... и могучая волшебница. То, что надо. А теперь слушай и запоминай. Это самый лучший клад на свете и ценный приз.

И Эва поведала юной колдунье произошедшее когда-то в Райском Саду. Всё оказалось совсем не так, что напридумывали в разных писаниях мужчины, старавшиеся представить Первую женщину в неверном свете – неуверенные в себе мужчины, желавшие извратить истину и изобразить Женщину виновницей грехов человечества и причиной всех бед...

 

Эдам и Эва.

Первые Женщина и Мужчина неспешно брели по Райскому Саду, предаваясь приятному ничегонеделанию и увлекательной беседе ни о чём.

- А хочешь, я построю для тебя вон там дворец, достойный твоей неземной красы? - Эдам наклонился и чмокнул любимую в персиковую щёчку.

- А сможешь? - Игриво поддразнивала мужа прелестница.

- Всё, что пожелаешь, милая ж;нушка!

- Прямо вот достойный всех моих прелестей?

- Смотри! - Эдам нарисовал в эфире незримую причудливую линию, и вдалеке, утопая в розовых облаках, засверкал всеми цветами воздушный замок неземного сияния с изящными башенками, увенчаными крошечными розочками из кружевного крема.

- Вау! – Воскликнула в восхищении Эва. - Какая красота! Бежим быстрее рассмотрим поближе.

Позади неловко переваливая с кочки на кочку неуклюжее туловище, полз грустный змий.

Подбежав к хрустальному шедевру своего первого зодчества, запыхавшися Эдам уперев ладони в колени, чтобы немного отдышаться, посмотрел на жену:

- Ну, как? Нравится?

- Очень! - Радостно откликнулась ничуть не утомившаяся от быстрого бега Эва и, чуть подумав, продолжила. - А как мы украсим зал? А чем задрапируем стены спальни?

Наблюдавший эту картину, доползший до супругов змий пожирал раскрасневшуюся обнажённую красавицу жадным взором. В его голове зрел план.

На несколько дней Эдам был по полной загружен претворением в жизнь новых творческих планов неутомимой в фантазиях Женщины. А Эва... Эва прогуливалась по саду одна, срывая то грушу, то персик, рассеяно глядя на розовый песок ровных дорожек между плодовыми деревьями, мягко пружинивший под её изящными ступнями. За ней неотступно следовал пресмыкающийся у ног Небожительницы змей. Он испокон веков служил Женщине и не мыслил себя иначе. Да вот незадача, воспылал однажды к своей владычице неутолимой страстью.

- Скушай яблочко, ну, скушай... - Нудел "искуситель", путаясь под ногами Эвы, мешая ей придумывать новые развлечения и забавы.

- Вот пристал-то! - Топнула наконец в негодовании ногой Женщина. - Ну чего тебе надо? Не люблю я яблоки – они кислые.

- Это другое жжжж... - Просипел тот, заискивающе заглядывая в глаза Эве. - Попробуй, тебе жжжж понравится. Как можно знать, не попробовашшши.

- Гм, это вроде не из нашего сада. - Пробормотала Женщина, беря протянутый плод и откусывая кусочек.

- А я что жжжж говорю. - Приблизил к лицу красавицы свою плоскую голову гад. - Это из сада Гесперид. Яблоко раздора. Нравится?

- Что за... - Хотела переспросить Эва, но перед глазами у неё вдруг поплыло. И она упала прямо в сладострастно сомкнувшие её кольчатые объятия.

Когда Эдам нашёл любимую, на ней не было лица. Женщина ничего не помнила и не понимала, где она и как тут оказалась. Эдама тоже не узнавала. Мужчина не знал, что и делать. Хвостатого проходимца, который всегда крутился возле его супруги, как назло нигде не было видно.

Расстроенный мужчина бросил все "дела" и, спустившись с бесчувственной женою на руках из Эдема в долину, где бил из недр Источник жизни, посвятил себя уходу за любимой. Эва потихоньку оживала, но что удивительно: чем больше она приходила в себя, вспоминая подробности их жизни в Раю, тем больше её муж наоборот это забывал.

И вот однажды, когда женщина полностью оправилась и предложила мужу вернуться обратно в Эдем, супруг впервые на неё накричал и, обозвав пустой выдумщицей, настрого запретил даже упоминать Райские Кущи.

- Что ты несёшь? - Орал Эдам. - Ты явно не в себе. Нет никакого Эдема! Это тебе в бреду, видно, привиделось.

- Но как же, милый? Разве ты не помнишь... - Слабо пыталась возразить Эва, призывая мужа к здравому смыслу, пытаясь достучаться до его скрытой под спутом забытья Истиной Сути. - Ты же возводил дворцы из воздуха и взращивал сады из эфира. Мы вкушали амброзию и купались в роскоши безграничного изобилия...

Эдам был глух ко всем её мольбам и увещеваниям:

- Замолчи, неразумная! Какие дворцы, какое изобилие? Мы всегда в поте лица, изнурительном труде и борьбе добывали каждую малую т;лику пропитания. Впроголодь перебивались с хлеба на воду. Не желаю больше слушать твои глупые фантазии! Иди лучше принеси воды полить нашу куцую пашню, что я вырастил, борясь за каждый колосок с непогодой да засухой! Пока ты... а, что б тебя! - В сердцах кинул сердито муж и, хлопнув скрипучей дверью хлипкой лачуги отправился за хворостом.

- Борясь... именно, что борясь. - Прошептала расстроенная Эва, глотая горькие слёзы и, взяв два кривых неподъ;мных ведра, что неумело смастерил руками её муж, пока она металась сознанием между этой жизнью и той – настоящей, отправилась по воду.

Любившей всем сердцем супруга женщине ничего не оставалось, как разделить и эту новую, жалкую жизнь, с любимым... И с этой поры все мои дочери начали бояться... или просто испытывать омерзение к гадам ползучим.

Так закончила свой рассказ встреченная Стаси на заповедной полянке призрачная женщина:

- Но все женщины мира помнят свою истинную Сущность, впитав её с молоком матери. Понимаешь теперь, почему мужчины так упорствуют в своём материализме?

- Да... - Задумчиво подтвердила девушка.

- А теперь ты ещё будешь знать правду. Передай её своим сёстрам-ведьмам. И, постепенно расплотняясь, материальный мир вновь станет Эдемом для всех.

- А... что насчёт мужчин? - Искренне поблагодарив пра-пра-матерь, спросила перед уходом Стаси.

- А что с ними? - Загадочно улыбнувшись спросил почти истаявший призрак Первой Женщины.

- Ну, как до них... достучаться?

- Всё зависит от вас, моя дорогая... - Словно эхом донеслось из ниоткуда до слуха девушки. - От нынешних волшебниц...