Гл. 3 Докладная записка Киселёва

Глава 3. Докладная записка Киселёва, или кто «открыл глаза» И.Сталину.

      Теперь обратим внимание на время написания покаянного письма Ураза Исаева И.Сталину – август 1932 года.
      Многочисленные казахские националисты с пеной у рта доказывают, что казахские письма 1932 года (обсуждаемое выше письмо У.Исаева И.Сталину и докладная записка У.Исаева и М.Орумбаева от 11 мая 1932г. Молотову, Сулимову, Гринько, Яковлевой) открыли глаза Сталину на трагедию в Казахстане.

      А теперь давайте разберёмся, кто кому открыл глаза.

      В предыдущей своей заметке в жж от 16 июля 2025г. «Скотозаготовки в Казахстане в 1931 году и фальсификатор Н.Пьянчола (Niccolo Pianciola)» я опубликовал полностью важнейший документ, хранящийся в ГАРФ ф. Р-1235 оп.141 д.1007 лл.3-6, - «Докладную записку от 28 ноября 1931г. в ЦК ВКП(б) о состоянии животноводства в Казакской АССР», подписанную секретарём бюро фракции ВЦИК А.Киселёвым. Краткие свои комментарии к этому документу я сделал в п.3.7.3 (и подпункте 3.7.3.А) названной заметки.
      До моей публикации, осуществлённой 16 июля 2025г., цитировались из этого документа лишь несколько строк немецким исследователем (Роберт Киндлер), да ещё мадам Сара Камерон упоминала, что такой документ существует и возмущалась предложениями А.Киселёва.

      Однако именно в этом документе обоснованно, с приведением примерных расчётов, руководитель высокого ранга секретарь бюро фракции ВЦИК А.Киселёв впервые высказал просьбу к ЦК ВКП(б) направить в Казахстан комиссию «для изучения на месте всех причин, обуславливающих такое резкое сокращение поголовья скота, выработки практических предложений, направленных к восстановлению и развитию животноводства в Казакстане – для обсуждения в Центральном Комитете Партии <то есть в ЦК ВКП(б)>».

      То есть никакие не казахские руководители, а один из руководителей РСФСР впервые – 28 ноября 1931 года - поставил вопрос перед ЦК ВКП(б) о кризисном положении в Казахстане.
      Подготовка этой докладной записки в ЦК ВКП(б) началась раньше, этот факт зафиксирован в выписке из протокола №20/с заседания  Фракции ВКП(б) Президиума Всероссийского ЦИК от 20 сентября 1931г. (ГАРФ ф. Р-1235 оп.141 д.1007 л.2).
Срок два месяца с начала подготовки докладной записки до её регистрации в подразделении ЦК ВКП(б) - с 20 сентября по 28 ноября 1931г. – понадобился, вероятно, для сбора (и перепроверки) подтверждённых документально численных сведений и для формулирования аргументов, которые доказательно и убедительно покажут значимость проблемы руководителям из ЦК ВКП(б).
      Бездоказательно обвинять всё руководство Казахстана в допущенном кризисе на основании незначительного количества фактов или оперативной информации и тем более беспокоить высшее руководство СССР по мелочам считалось, видимо,  недопустимым для высокого звания руководителя из ВЦИК.

      После получения Центральным Комитетом ВКП(б) докладной записки А.Киселёва засуетился и сам Филипп Голощёкин, узнавший о включении вопроса о направлении комиссии в Казахстан в повестку заседания Политбюро ЦК ВКП(б).
      31 декабря 1931г. Ф.Голощёкин направляет докладную записку на шести листах председателю СНК СССР В.Молотову с оправданиями себя (ГАРФ ф. Р-5446 оп.13а д.310 лл.1-6); эта докладная записка зарегистрирована в Секретном Отделе Управ.Делами СНК СССР и СТО 17 января 1932г. под вх.№ 691; резолюцию от 20 января 1932г. на этой докладной я не смог прочитать по причине неразборчивости почерка.

      Однако вопрос о направлении комиссии в Казахстан, поставленный в повестку заседаний Политбюро ЦК ВКП(б), сначала (08 декабря 1931г.; п.47/14 протокола ПБ) был отложен на 2 месяца, а через 2 месяца (08 февраля 1932г.; п.59/22 протокола ПБ) снят с рассмотрения.
      Т.е. официального хода расследованию по Казахстану решили не давать, но это не отменяло повышенного внимания к ситуации в Казахстане и к решениям, принимаемым руководителями Казахстана. Я предполагаю, что расследование решили провести негласно.

      В 1932 году в мае-июне в Казахстане находится с личной проверкой заместитель наркома РКИ  РСФСР Меер Трилиссер и информирует Л.Кагановича о ситуации в Казахстане (ГАРФ ф. А-406 оп.25 д.164 л.2 и л.2а). О том, кто такой Меер Трилиссер, надеюсь, никому объяснять не надо.
      20 мая 1932г. заместитель председателя ОГПУ СССР Балицкий  направляет В.Молотову докладную записку о ходе мясозаготовок и о состоянии поголовья скота по СССР, с приведением фактов в том числе и по Казахстану (РГАСПИ ф.82 оп.2 д.665 лл.1-11).

      И только после всех этих событий, почувствовав, наверное, как Москва планомерно и тихо собирает факты о безобразиях, творящихся в Казахстане, – уже в августе 1932 года – Ураз Исаев начинает письменно каяться Иосифу Сталину.

      Так, кто кому открыл глаза?
      Иосифу Сталину, Вячеславу Молотову и Лазарю Кагановичу уже к маю 1932 года руководители РСФСР, а также зампред ОГПУ СССР и заместитель наркома РКИ РСФСР доложили собранные факты о кризисе в Казахстане.
      А Ураз Исаев и нарком финансов Казахстана Мукаш Орумбаев даже 11 мая 1932г., направив докладную записку сразу в несколько адресатов (Молотову, Сулимову, Гринько, Яковлевой), не признались в сокрытии в 1930 году подлинных итогов учёта поголовья скота и последовавшем из-за этого неверном планировании Госпланом СССР заданий для Казахстана и личной своей вине в развале ведущей отрасли народного хозяйства Казахстана – животноводства.
      Ураз Исаев только спустя два с половиной месяца -  к августу 1932 года - созреет для признания.

      Все вы, «учёные казахи», цепляющиеся за письма 1932 года (письмо Ураза Исаева от августа 1932г. и докладная записка У.Исаева и М.Орумбаева от 11 мая 1932г.) и утверждающие, что от этих казахов Сталин узнал о беде в Казахстане, заслужили клеймо клеветников на Россию.
      Руководители именно России (РСФСР) взялись спасать от произвола казахстанских царьков ваших предков – обыкновенных простых казахов, - попросив высших руководителей СССР в ноябре 1931 года разобраться с причинами кризиса в Казахстане.
      А весь Казахский крайком партии – и казахи, и неказахи – скрывали правду от Москвы, как минимум, до мая 1932 года.

Конец третьей главы.