Напролётами Начинаем

Двое в шапках-ушанках из искусственного, очень пушистого меха сели в Роллс-Ройс из блестящего, очень врывающегося красного. Шестидесятичетырёхлетняя старушка подозрительного вида…
– Можно я тебя здесь так буду называть?
Вместо ответа она показывает мне жест «Виктория». Значит, согласна. Продолжаю.
…завязывает ушанку под подбородком и, чтобы в дороге не продуло уши, просит сделать также своего друга, тридцатилетнего великана, глазам которого солнечное утреннее небо подарило цвет…
– Нормально тебя описываю? – спрашиваю парня. Он завязывает свою ушанку и с улыбкой кивает. Не против, значит, моих комплиментов. Что-то они оба сговорчивы нынче. А накануне до степени фестиваля салютов спорили с ними о том, как им лучше добираться до (обозначу их цель пока таким словом) будущего. Старушка предлагала напрямки, через Безразмер (Космос). Моё предложение – через Астрал. Великану хотелось протестить свой новый автомобиль. Парень любит драйв, а не материю. Ему не важно, что будет с автомобилем в путешествии и перенесёт ли красный дорогу в приключения. Главное – протестить новинку и ощутить неповседневные эмоции. Мои и старушкины доводы проиграли Роллс-Ройсу. Я и сейчас не понимаю, как и почему это случилось.
– Можно вас задержать на чуток и рассказать немного о ваших характерах?
Старушкина мордочка в меховом обрамлении скривилась презрительно. В мой-то адрес! Лицо великана с чертами совершеннее, чем у древнеримских скульптур, осталось спокойным. Приятным тихим голосом…
– Бро, – перебил меня парень, – Дай нам помечтать спокойно перед дорогой. А, и ещё, характера нет. Дело не в характере, а в том, бро, на какую громкость включена совесть в момент раздражителя, то есть в очередной данный момент. Человек реагирует на раздражитель, и каждый раз так, как позволяет ему совесть.
– Ладно, мечтайте. Не буду мешать. Как закончите…
Дама в шапке-ушанке со вздохом прикрывает глаза. Слишком неподвижна. Я всматриваюсь, дышит ли. Начинаю волноваться о судьбе путешествия, состоится ли оно. Великан, взглянув на подругу, тоже закрывает глаза.
У меня правило: не писать им мысли. Но подслушивать их я себе не запрещаю. Хм, думают синхронно.
«Наш дом. Наша улица. Наш город, затопленный до верхних этажей ядами, излучениями, злобой, полями. Жаль, что не теми полями, которые в травах раскинулись! Наш город с грязным фонетическим пейзажем и таким же грязным видовым обликом. В затопленном городе нашем сети и голограммы, будто коралловые рифы. Городским птицам везёт: они умеют вылетать из отравленных глубин в чистое пространство. Зачем же они плюхаются в грязные волны снова и снова? Странные… Поехали, друг? Едем, подруга дней моих!» 26.07.2025