Грета. Глава 11. Время больших скоростей

Весна 1937 года принесла в конструкторское бюро Daimler-Benz лихорадку подготовки к новому гоночному сезону. После успеха модифицированного распределительного вала Грета стала тем, кого в КБ называли «своим человеком». Её мнения спрашивали не из вежливости, а потому, что её расчёты работали.

На стене появилась новая фотография. Луис Чирон на «Серебряной стреле» W125, пересекающий финишную черту Гран-при Монако. Двенадцать процентов прироста мощности, которые дал вал Греты, превратились в очередную победу Mercedes-Benz. Герр Штайнер, проходя мимо её стола, одобрительно кивнул на снимок:

— Хорошая работа, коллега. Теперь главное — не останавливаться.

Не останавливаться. Это была мантра всего 1937 года. Скорости росли с каждой гонкой. Каждый новый рекорд требовал ещё большей мощности, ещё более совершенной аэродинамики. Грета чувствовала себя как серфер на гребне огромной волны — захватывающе и страшно одновременно.

Именно поэтому, когда к её столу подошёл Эрих с новой папкой чертежей, она сначала не подняла головы от расчётов.

— Грета, — тихо сказал он. — Посмотри на это.

В папке лежали эскизы нового шасси. Не для гоночного болида. Для обычного легкового автомобиля. Линии были мягкими, обтекаемыми, но главное — безопасными. Здесь не было одержимости максимальной скоростью. Здесь была забота о тех, кто будет сидеть внутри.

— Это для нового проекта мирного времени, — пояснил Эрих. — Автомобиль для обычных людей. Не для рекордов, а для жизни.

Грета медленно перелистывала чертежи. Каждая деталь была продумана не с точки зрения «как сделать быстрее», а «как сделать надёжнее и безопаснее».

— Красиво, — призналась она. — Но кто это будет покупать? Все хотят скорости.

— Не все, — возразил Эрих. — Есть люди, которые хотят просто добраться из точки А в точку Б, не рискуя жизнью.

Он сел на край её стола, что в КБ было неформальным сигналом серьёзного разговора.

— Грета, я всё думаю о наших разговорах. О том, что ты ищешь ответ на мой вопрос. И мне кажется, я понял, в чём дело. Ты боишься, что брак заставит тебя выбирать между любовью и работой. Но посмотри на эти чертежи. Это же не выбор. Это — другой путь. Мы можем строить не оружие для гонки со смертью, а инструменты для спокойной жизни.

В его голосе не было давления или упрёка. Только предложение посмотреть на мир под другим углом.

Грета отложила чертежи и посмотрела на него. За окнами КБ всё ещё ревели испытательные моторы, создавая привычный фон их рабочих дней. Но что-то в воздухе менялось.

— Эрих, — сказала она медленно, — а ты не замечаешь, что наша работа становится... другой? Раньше мы строили машины для спорта. Теперь всё чаще приходят заказы от военных. Скорость нужна не для рекордов, а для войны.

Он кивнул.
— Именно поэтому я и показываю тебе это. Пока ещё можно выбирать, для чего работать.

В этот момент в КБ вошёл Ганс с сводкой последних испытаний. На его лице была смесь восторга и тревоги.

— Новый мотор выдал семьсот лошадиных сил, — объявил он. — Но на предельных режимах он работает всего тридцать минут. После этого его нужно полностью перебирать.

— Тридцать минут, — задумчиво повторила Грета. — Этого хватит на одну гонку. Или на один боевой вылет.

Повисла неловкая тишина. Никто не произнёс слова «война» вслух, но все понимали, о чём идёт речь.

— Время больших скоростей, — пробормотал Ганс и ушёл к своему столу.

Грета ещё долго смотрела на чертежи мирного автомобиля в руках Эриха. Где-то в глубине души она уже знала свой ответ на его предложение. Но пока ещё не была готова его произнести.

А за окном ревели моторы, набирая обороты для рекордов, которые, возможно, никому уже не будут нужны.