Грета. Глава 9. Женщины в парной Альфа-версия

Четверг. Женская баня при заводе. В облаках влажного пара, густо пахнувшего заваренными в большом чайнике у самовара листьями смородины и мятой, голоса звучали глухо и умиротворенно. Грета сидела на верхней, самой жаркой полке, чувствуя, как уходит напряжение, накопленное за неделю споров над чертежами.
Именно здесь, в этом женском царстве, она увидела её. Клареноре Штиннес. Легенда, сошедшая с газетных полос. Её тело было не телом светской дамы, а телом путешественницы — крепкое, поджарое, выкованное дорогой. В её движениях была спокойная уверенность человека, который менял колесо в пустыне Гоби и вёл переговоры с сибирскими пограничниками.
Они встретились позже, в комнате отдыха, у самовара. Клареноре, завернутая в простую простыню, с чашкой дымящегося чая в руках, подошла к Грете.;— Хороший пар сегодня, правда? — голос Штиннес был низким и немного хриплым. — Словно все заботы выгоняет.;— Да, госпожа Штиннес, — тихо ответила Грета.;— Просто Клареноре, — она улыбнулась. — Здесь мы все равны. — Она внимательно посмотрела на Грету. — А я вас, кажется, тоже где-то видела. Вы не из автомобильного мира? У вас взгляд человека, который знает, что такое карбюратор.
Грета вспыхнула.;— Да. Я работаю в конструкторском бюро Daimler-Benz.
— Это правильный путь, — кивнула Клареноре. — Главное — быть там, где пахнет бензином.;Грета набралась смелости.;— Я читала о вашем путешествии. О Сибири, о пустыне Гоби… Что было самым трудным?
Клареноре на мгновение стала серьезной. Она смотрела сквозь пар, словно снова видела те пейзажи.;— Все это ерунда, дитя мое. Технические трудности — это самое простое. Самое трудное — это когда ты лежишь ночью в палатке посреди пустыни и спрашиваешь себя: «Зачем я все это делаю?»
Она повернулась к Грете, и её ясные глаза смотрели прямо в душу.;— И если у тебя нет ответа на этот вопрос, ты сломаешься. Не машина, а ты. Мой первый ответ был простым, почти подростковым: я хотела доказать, что женщина может. Не мужчинам. Себе. Этого было достаточно, чтобы завести мотор. Это хорошее топливо для старта, на нем можно проехать первые десять тысяч километров.
Она снова посмотрела на Грету, и в её взгляде появилась новая глубина.;— Но потом, где-то в горах Перу, когда мы сутками чинили сломанную ось, я вдруг поймала себя на мысли, что мне больше не нужно ничего доказывать. И с этого момента путешествие обрело новый смысл. Оно перестало быть доказательством. Оно стало просто… работой. Ты, машина и задача, которую нужно решить. Не ради славы, не вопреки кому-то, а просто потому, что это нужно сделать. И в этом, дитя мое, была настоящая свобода.
Клареноре сделала паузу, её аналитический, почти мужской взгляд скользнул по фигуре Греты — угловатой, поджарой, без единой лишней унции.;— И не стыдитесь своих рук, — сказала она, кивнув на ладони Греты. — Это руки творца. У меня всё тело — как карта моих дорог. Вот отметина из Афганистана, — она с будничной простотой указала на небольшой шрам на плече. — Сломалась рессора, пришлось самой зашивать. Мужчины смотрят на это с ужасом. А я — с гордостью. Ваше тело — это ваш первый и самый главный инструмент.
Её взгляд остановился на груди Греты.;— И еще одно. Вам повезло. У вашего тела нет лишних, нефункциональных деталей. Природа создала вас, как гоночный автомобиль, а не как лимузин. Маленькая, аккуратная грудь — это не недостаток. Это огромное преимущество. Это свобода. Вы можете спать на животе, одевать блузу на голое тело, плавать в одних трусиках, как мужчина.
Она усмехнулась, заметив, как дрогнули уголки губ Греты.;— Вы ведь уже поняли это, да? На озере.
Впервые кто-то облек в слова её собственное подсознательное ощущение. То, что она считала своим отличием, оказалось её силой.;— Но за свободу всегда платишь, — продолжила Клареноре. — И я сейчас не о шрамах. Я о деньгах. Никогда, слышите, никогда не зависьте от чужого кошелька. У вас всегда должны быть свои деньги. Не на платья и духи. А на побег. На канистру бензина, которая позволит вам уехать, когда станет невыносимо. Собственный счет в банке надежнее любой любви. Он не предаст.;Она понизила голос.;— И последнее, Грета. Следите за ветром. Погода в Германии меняется. Становится душно. Слишком много флагов, слишком много песен. А мы с вами — одиночки. Стаи не любят одиночек. Учитесь быть незаметной и держите мотор прогретым. На всякий случай.
Грета долго молчала, переваривая услышанное. А потом, собравшись с духом, задала самый важный для себя вопрос.;— Госпожа Штиннес… Клареноре… как ваш фотограф… стал вашим мужем? У меня сейчас много мыслей по этому поводу. Один инженер… он регулярно делает мне предложение. Я говорю, что отвечу, но не знаю, когда. И не знаю, как.
Клареноре посмотрела на неё с теплым, понимающим сочувствием.;— Это не случилось. Это построилось. Как мост через реку. Долго, с проверкой на прочность. В пустыне нет госпожи Штиннес и наемного оператора. Есть два человека и одна сломанная машина. И ты смотришь не на то, как мужчина говорит комплименты, а на то, как он молча, часами лежит под машиной в ледяной грязи. Я видела, как он работает. Как он боится, но все равно лезет на скалу за лучшим кадром. А он видел меня — злую, уставшую, орущую на него от бессилия.
Её голос стал тише, интимнее.;— Это случилось не в постели. Это случилось однажды ночью в Андах. Мы сидели у костра и молчали. И я поймала себя на мысли, что смотрю на единственного человека на планете, которому я доверяю больше, чем себе. И тогда близость стала не страстью, а завершением конструкции. Последним зубчатым колесом, которое встало на свое место.
Она наклонилась к Грете и положила свою теплую, сильную руку на её.;— Поэтому забудьте вопрос «Выходить ли замуж?». Задайте себе другие, инженерные. Вы сможете положиться на этого человека, если ваш мир рухнет? Он будет спорить с вами о чертежах, а не о том, что на ужин? Когда вы добьетесь успеха, он будет гордиться вами или ревновать? Сможет ли он молча подавать вам канистру с водой? Если на все вопросы ответ «да» — он дождется. А если хоть на один ответ «нет» — бегите от него, как от заклинившего мотора.
Грета сидела неподвижно. Клареноре Штиннес только что дала ей не совет. Она дала ей техническое задание на самое сложное испытание в её жизни.