Там, где встречаются ветра Предисловие

ВСТУПЛЕНИЕ


Повесть « Там, где встречаются ветра» посвящается офицерам-подводникам разных поколений нашего Отечества, благодаря которым, Россия создала и сохранила свой морской ядерный щит, который сегодня достойно стоит на страже страны и выполняет все поставленные перед ним задачи.
«Для моряка существует лишь один образец подражания – его великие предшественники» - это девиз настоящих мужчин, которые выбрали свою единственную дорогу в жизни — море!
Сюжет повести  развивается в конце 70х годов, на Камчатке, в поселке Рыбачий.
Детский врач госпиталя Евгения Долгих вместе со своим отцом, морским офицером, начинают поиски пропавшей в годы Великой Отечественной войны подводной лодки «Щ-408» на которой погиб ее дед.
Волей случая, девушка знакомится с молодым капитан-лейтенантом Сергеем Ветровым и влюбляется в него. Но героям  предстоит долгая разлука, потому, что Сергей уходит вместе со своим экипажем на очень ответственное задание — трансконтинентальный переход вокруг земного шара на подводной лодке  без единого всплытия.
Героев повести ожидают сложные жизненные ситуации, трудности, неудачи, потери, пройдя через которые, их характеры  закалятся и станут неприступной броней,  способной в трудные годы перестройки,  стать на защиту традиций русского флота и не дать забвению памяти  подвигов наших отцов и дедов.
Крепкие и высокие корабельные дубы и мачтовые сосны растут при сильных ветрах, из которых  наши предки строили первые корабли.
Океану не нужны новые острова и земли! Океану нужны новые достойные моряки, которые снова и снова грезят его покорять. Океан  никогда не отпускает от себя тех, кто однажды расписавшись в служении ему, навсегда остается верным своей присяге.


ПРЕДИСЛОВИЕ

Из хроники Великой Отечественной войны
Эпиграф
"Плетут сети те, кто и не думает, что сам, рано или поздно,  в них окажется".
(народная пословица)

22 декабря 1942 года, в Ставке Гитлера, собралось почти все руководство Немецких военно-морских сил.
В приемной ожидали  адмиралы, представители высшего командного состава: Эрих Редер – гросс-адмирал; его друг вице-адмирал  Карл Демиц – подводные силы; вице-адмирал Гюнтери Лютьенс – надводные силы; 1-й  адмирал-штаба Отто Шнивин и другие офицеры тактического уровня флота.
Фюрер был не в духе. Война затягивалась, и он прекрасно  понимал, что необходимы кардинальные перемены не только в армии, но и на флоте, теперь уже в «не молниеносной» войне, на которую он рассчитывал в сорок первом.
Когда места за столом в кабинете были заняты, адъютант  открыл дверь и вошел Главнокомандующий Криксмарине  Адольф Гитлер.
Все встали.
Фюрер молча сел и все последовали за ним.
Сидевший  у края стола начальник миноносцев капитан цур зее Ганс Бютов несколько выровнял спину, уловив в свою сторону взгляд фюрера. Он положил руку на чистые листы бумаги, которые были аккуратно перед ним сложены.
 - Вы правильно сделали капитан, что пришли сюда, как я понимаю, уже  с готовым планом.
Гитлер встал и  подошел к карте. 
В считанные секунды из внешне спокойного,  делового человека он превратился в жесткого  зверька, который почувствовал в себе неуверенность и стал компенсировать ее агрессией.
- Мне надо вот здесь навести МОЙ порядок! – Фюрер указательным пальцем ткнул  в Финский залив на карте, - Бютов, вы в свое время вывели «шнелльботы» на роль одной из основных ударных сил. Теперь пришло время вам доказать, что я в вас не ошибся, позволив это сделать. Что вы скажите по этому поводу?
- Мой фюрер, - ответил Бютов, стоя словно натянутая струна,- Я могу доложить?
В это время гросс-адмирал Редер передал папку Бютову. Он сам  собирался докладывать о новой операции, но  поняв, что  Гитлер хочет слышать  не его, моментально отреагировал.
Слишком рискованным и слишком дорогостоящим был план операции, который нужно было представить.
Гитлер не очень любил Редера. В свое время он был штурманом на личной яхте Вильгельма II и в душе остался монархистом, хотя открыто по этому поводу нигде не высказывался. Он поддержал приход к власти нацистов только в надежде, что это даст новый виток развития флота. Тем не менее, он пытался оградить Криксмарине  от нацистского влияния, старался сохранить кастовость офицерского корпуса. Редер настаивал на том, чтобы на кораблях не было агентов гестапо.
Вице-адмирал Карл Демиц, который в последнее время все больше становился фаворитом у фюрера, к Редеру относился с уважением и поддерживал его в вопросе о исключении политических наблюдателей в штате команд.
На немецких флотах и в особенности внутри подводных лодок, чаще морские правила были в большем приоритете над нацисткой идеологией. Сильно открыто об этом никто не говорил, но это выражалось в эмоциональном плане — моряки часто слушали американский джаз, русскую классическую музыку запивая водкой.
Доктрина  «Крейсерская война», предложенная Редерем в начале войны, предполагала нанесение ударов кораблями по цепочкам снабжения и коммуникаций. Но ситуация изменилась. Фюреру теперь нужны были больше танки чем линкоры для его блицкрига. Немецкая промышленность нуждалась в металле.
- Мой Фюрер, необходимо создать противолодочный рубеж в районе Финского залива. Вернее восточнее и юго–восточнее острова Гогланд. Вот в этих местах, - Ганс указал указкой на карте, - Глубина заграждения предполагается до 72 метров, а поверху   противолодочные  барьеры.
- Что вы имеете в виду, капитан? Можно точнее? – Гитлер стал спокойнее и внимательнее слушать выступающего.
- Сети для подводных лодок противника. Необходимо перекрыть Финский залив не только минами, но и  сетями.
- Сетями?
- Да, Мой Фюрер, сетями. Они будут  сделаны из четырехметровых квадратов  в полторы тысяч километров из стального троса диаметром восемнадцать миллиметров.
Фюрер молчал. Возникло напряжение. Все ожидали его реакции.
  Бютов воспользовался паузой.
- Это необходимо сделать для защиты жизненно важных перевозок  на наших основных трассах, идущих в Швейцарию и Финляндию. Каждая составляет девятьсот миль. Русские постоянно наносят удары по этим коммуникациям.
- Я приказываю: намертво заколотить Красный флот в Финском заливе! – выкрикнул Фюрер, - Мы с конца сорок первого года практически не ведем боевые действия на Балтике. Гросс- адмирал, я хочу знать ваше мнение?
Эрих  Редер встал.
- Пришло время ответить русским за операцию «Минная блокада» во время Первой мировой  войны, в которой под командованием  контр-адмирала Эссена, были потоплены четыре германских крейсера, восемь эсминцев и одиннадцать  тральщиков.
- Сейчас другая война, гросс-адмирал! Или вы не в курсе?
Фюрер заложил руки за спину и подошел к окну. Ситуация была крайне напряженной.
- Доложите подробнее.
Гросс-адмирал напрягся.
- Мы планируем в  шхерах Або поставить группу минных заградителей «Норд» в составе второй флотилии торпедных катеров и половины пятой флотилии катерных тральщиков. Западнее, у полуострова Порккала –Удд, на хорошо замаскированной стоянке, разместить группу «Кобра» в составе минных заградителей «Королева Луиза»  и «Кайзер», а также  первую флотилию катерных  тральщиков. Шхеры, как правило, пригодны для прохождения кораблей, но  здесь  много опасностей. Районы финских и Або-Орланских шхер считаются самыми трудными акваториями в мире. Проливы здесь, как правило, имеют достаточную глубину для прохождения разных кораблей, но любой неправильный курс может привести к столкновению с одним из многочисленных островов. Шхерные фарватеры здесь узки и извилисты.
Редер сделал паузу, вытирая платком пот со лба.
Фюрер молчал. Информация для него была нова и неожиданна. Весь доклад  он слушал смотря в окно, изредка поглядывая на карту.
- Сколько мин в одном заграждении? – наконец был задал вопрос после напряженного молчания.
- Заграждение «Зеегель»  5700 мин, мой Фюрер, -  ответил Бютов, добавив, - «Норпис», «Рукаярви», «Онтаярви»и «Насхорн» -12000 на расстоянии  двадцать метров друг от друга.
- Хороший суп получится из  стальных «клецек»  для русских, - произнес Гитлер и обстановка немного разрядилась на фоне шутки, - Да, и прошу продолжать маскировать  наши военные корабли под торговые суда. Соблюдайте повышенную боеготовность на всех наших базах, особенно в Данциге, Мемеле, Хельсинки. Русские начнут оттуда. Мне нужен Ленинград, чтобы Балтика полностью стала внутренним морем Германии! И не надо жалеть для этого ничего. Надо пятьдесят тысяч мин? Значит ставьте – сто тысяч! И авиацию усильте в этих районах. Закипит «суп» - мало  русским не покажется.
Фюрер отошел от окна и посмотрел на  карту. 
Мечты о быстром захвате всех западных рубежей СССР уже отошли на второй план. С  одними лозунгами и призывами, флоту Германии,  Кронштадт, а с ним  и Ленинград,  не одолеть. Это понимали все, кто присутствовал на этом совещании.
- Даже если Ленинград будет полностью уничтожен огнем артиллерии, подводная опасность не исчезнет, Мой Фюрер, поскольку Кронштадт останется базой. Каждая подводная лодка, прорвавшаяся в Балтийское море -  это угроза для нашего судоходства и опасность дальнейшего сокращения дефицитного тоннажа.
Гитлеру не понравилась последняя фраза гросс- адмирала.
- Так займитесь этим! Это ваша непосредственная обязанность! Уничтожьте подводные лодки русских! Операция будет иметь название «Балрус» в честь беспощадного монстра трех стихий: холода, света и земли.
С весны 1943 года немцами  началась постановка сплошных сетевых заграждений и ещё большее уплотнение минных полей. Так, уже в  апреле  между островами Нарген и Порккала были поставлены двойные противолодочные сети глубиной около 60 метров и протяжённостью по фронту около 30 миль.
***
   “ Я свидетельством истинным,
      В Духе и в Сыне,
      Предлагаю вам повесть мою:
      Как подводная лодка
      В бескрайней пустыне
      Погибала в неравном бою…".
      (Сергей Калугин)   
"Он был побежден, но не покорен и не сломлен".
 Джек Лондон
Весной 1943 года подводные силы Балтийского флота все еще находились в трудных условиях. С огромным риском лодки уходили в море. Командование понимало, что возврата домой  для некоторых из них уже может и не быть.
Преодолеть заградительный  рубеж — это  самое трудное, с чем пришлось столкнуться подводному флоту в годы Великой Отечественной войны. Но нужно было найти «дыру» в Нарген-Порккалаудском заграждении.
И возможность такая  оказалась.
Первым экипажем, который попытался взять этот реванш, была команда  командира Ивана Васильевича Травкина на лодке "Щ-303".  Им удалось одолеть Гогландское заграждение. Но дальше  пройти через сети лодка не смогла и на связь не вышла.
Командование Балтийского флота решило предпринять вторую  попытку.
Поступил приказ  подготовить для прорыва лодку  "Щ-408" под командованием  капитан-лейтенанта Павла Семеновича Кузьмина.
Дизель-электрическая торпедная подводная лодка, принадлежала к серии X-бис проекта «Щука» и  была девятой.
Кузьмин принял лодку в октябре 41 -го еще недостроенной, но спустить ее со стапелей смогли только в мае 43-го после череды  на нее атак.
22 июня 1942 года у стенки завода №-194 она была повреждена в результате попадания двух снарядов. Через образовавшиеся пробоины внутрь подводной лодки поступила вода. Пятый отсек был затоплен. Второй снаряд нанес повреждения в надстройке. 
16 октября, после ремонта,  Щ-408 перешла в Кронштадт.
25 октября у борта  взорвался мощный снаряд. Лодка вновь получила две осколочные пробоины в прочном корпусе. 
И только к весне 43-го, залечив все «раны»,  лодке предстояло выйти в свой первый  боевой поход.
Павел Семенович Кузьмин  был грамотным офицером, которому команда полностью доверяла и готова была в любую минуту выйти с ним на задание.
Родился Павел в простой семье  и после школы пошел работать  машинистом в городскую  котельную. Времена были непростыми — прокормиться бы.
Но судьбу его определил случай.  Во время  дежурства произошла авария на одном из котлов. Происшествие грозило остановкой производства на предприятиях города. Не дожидаясь остывания котла, Павел, надев асбестовый костюм, через топку, проник внутрь котла и устранил неисправность.
После этого случая, обком комсомола направил парня на учёбу в город Ленинград  в Высшее Военно-Морское училище имени М. В. Фрунзе.
Учился Павел с желанием, понимая всю возложенную на него ответственность. И, как  итог, окончил училище с отличием.
Весной экипаж лодки, впервые за долгие годы, получил щедрый паек — каждый  по  сто грамм белого  хлеба, банку американской тушенки и  по три плитки шоколада.
- Петр Кондратьевич, к артистке своей собрался с угощением? - Кузьмин обратился к своему старшему помощнику.
- К ней, - заулыбался молодой  старший лейтенант.
Кузьмину очень нравился этот красивый, крепкий молодой парень, который притягивал к себе, как магнит добротой и открытостью.
Они были почти ровесниками, оба закончили «фрунзенку». Только выпуск Кузьмина был на два года раньше.
Долголенко также не сразу выбрал свой жизненный путь. Он несколько лет работал токарем на заводе, прежде чем принял решение -  стать моряком.
В начале войны у него родился сын. Счастью  не было конца! Но блокада внесла свои коррективы. Зимой сорок первого, во время эвакуации жены и сына  по Ладожскому озеру на «большую землю», был сильный артобстрел. Машина, в которой находилась семья Петра, пошла под лед.
Петр Долголенко получил на родных похоронку.
И вот, опять пришла на Балтику  весна.
В один из свободных вечеров, экипаж пошел на концерт в Кронштадтский Дом офицеров.
На сцене, Петя увидел очень красивую девушку.
Она  пела арию Нормы из оперы Беллини.
Певица была для него словно волшебная фея, которая появилась на миг, чтобы все вокруг изменить. Всего лишь миг, и нет войны, блокады, холода и голода. Нет смертей и бесконечного людского горя. Девушка, скорее была придуманным образом из какого-то небытия для молодого парня у которого война отняла самое дорогое..
В свои двадцать восемь лет, когда большая часть  жизни проходит на службе, встреча с прекрасным, для молодого мужчины — это целое событие.
Петя смотрел и ему казалось, что девушка стоит не на сцене, а где-то в саду, среди нераспустившихся бутонов роз. Она была на столько красива, что казалась божеством и у офицера даже не было сомнения, что подобной женской красоты больше нигде нет и никогда не будет.
После концерта Петя подошел к ней и просто сказал:
- Меня зовут Петр.
- А меня Галя, - девушка протянула руку для пожатия и улыбнулась.
Петя неловко зажал ее ладонь  в своей руке.
- Я проведу Вас домой?
- Провожайте. Только идти далеко. На корабль не опоздаете?
- А куда идти?
- На Ленина, 29.
Теперь уже улыбнулся Петя.
- Завернуть за угол — это далеко?
- Кому как!
- Вы артистка? Так красиво поете.
- Нет. Служу я в отряде противовоздушной обороны и в свободное время пою в джаз-оркестре моряков. Но после войны хочу поступить в консерваторию.
- О, как! А, что это Вы сегодня пели?  Кто такая  Норма?
- Она была верховной жрицей и дочерью вождя. Норма должна была объявить о начале войны, но полюбила врага — воина Поллиона. Любовь ее изменила и теперь она мечтала только о мире.  Когда ее близкие узнали о их любви,  то решили Поллиона казнить. Но влюбленные выбрали смерть. Они  оба  пошли на костер взявшись за руки.
- Страшная  история.
- Война всегда страшная.
Лицо девушки стало вдруг серьезным. Она немного помолчала, а потом  продолжила.
- Война забрала  у меня всех родных мне людей.
- И у меня, - ответил Петя, продолжив, - и еще не известно, когда она закончится.
С 7 на 8 мая 1943 года «Щ-408» вышла из Кронштадта в боевой поход.
Перед ней была поставлена задача – прорваться в Балтийское море и действовать на коммуникациях противника в Норчёпингской бухте.
18 мая  эскорт сопроводил лодку к месту погружения на Восточном Гогландском плесе.
Погрузившись там же, где восемь дней назад начала самостоятельное движение «Щ-303», Кузьмин пошёл  не через Нарвский залив, как Травкин, а северным маршрутом.
В районе острова Вайндло лодка в течение трёх суток пыталась преодолеть сетевые и минные заграждения, выставленные противником на пути из Финского залива. Сети  были поставлены в этом районе до самого дна. И, когда ей это удалось, начались огромные неприятности, причем сразу и одновременно.
«Щ 408» заметил финский гидросамолет по масляному следу. Он атаковал. Лодка серьезных повреждения не получила, но из-за долгого прорыва сетей, разрядились аккумуляторные батареи.
 - Павел Семенович,  запасы воздуха иссякли,  - доложил командиру старпом.
-  Продуть цистерны главного балласта! Всплываем! - дал команду Кузьмин, после чего обратился к старпому, - Надо донести о создавшемся положении на командный пункт флота.
Лодка всплыла.
Командир, поднялся на мостик. Визуально обнаружил группу  из трех немецких десантных баржей, которые были уже предупреждены о местонахождении лодки.
- Свора  псов уже тут. Как медведя, собаки, загнали.
Командир опустил бинокль.
- Времени нет. Старпом, передай в штаб: «Атакован силами противолодочной обороны врага. Имею повреждения. Противник не дает заряжаться. Прошу выслать авиацию. Мое место Вайндло 22 мая 1943 года».
- Есть, товарищ командир.
- Да, Александра Федоровича позовите ко мне.
Прибывший замполит Круглов без лишних слов понял о чем сейчас пойдет речь.
- Пойдем на прорыв в надводном положении? Воевать, так воевать, товарищ командир! Команда готова. Но мы так понимаем, что если…
Кузьмин прервал замполита:
- Правильно понимаешь, Александр Федорович! У них на  каждой барже по  орудию и три  автомата "Эрликон". У нас два 45х орудия. Значит будем  бить наверняка! Тянем время до прибытия нашей авиации. Постоянно выходите на связь. Ничего, наши орлы нас с неба прикроют.
- Павел Семенович, здесь опасно.
- У нас нет времени! Готовимся к бою!
Мгновенно, на палубу был вызван артиллерийский расчёт, и к орудиям были  поданы снаряды.
Подводная лодка вступила в неравный бой.
- Ну, что, не удалось нам под водой повоевать, значит повоюем, как «Меркурий»! - командир принял единственно правильное решение.
      «Прошу помочь авиацией… Прошу помочь авиацией… Мое место Вайндло…» - дивизионный связист Мефодий Муратович постоянно слал сообщения.
Командующий флотом принял радиограмму и  тут же были посланы истребители.
По дальности место, где находилась лодка, было  на пределе их полётных возможностей.
Вслед за одной группой, была  выслана  еще одна. Летчикам пришлось вступить в бой с истребителями противника. Наши самолеты штурмовали  вражеские катера и не безрезультатно. Но морская авиация не в состоянии  была прикрыть подводную лодку на таком удалении от своих аэродромов, хотя и пыталась помочь ей до самого конца боя.
В это время гитлеровцы в этот район  стягивали  свои дополнительные силы.
Эфир разрывался немецким сарказмом.
-  Nehmen Sie ein russisches U-Boot zum Bordstein. Hans, so ein Fang! (Берите русскую лодку на абордаж! Ганс, такой улов!) Sie haben bald keine Munition mehr. Und ohne Sauerstoff bleiben sie nicht lange unter Wasser! ( У них скоро закончатся патроны, а под водой они долго не просидят!)
- Greg, diese russischen haben bereits zwei unserer Boote angefahren. Du solltest ihnen lieber das Holzhaus abrei;en, sonst werden sie noch jemanden zerst;ren. (Грег, эти русские уже подбили два наших катера. Лучше снеси ты им рубку, а то они еще кого-то прикончат).
«Щ-408»  сражалась уже не за жизнь, а на смерть.
- Петя, флаг!  Иди вниз, - приказал командир  Долголенко, - Помощи не ждите.  Идите на глубину. Отсидитесь там. Если повезет — спасетесь.
- Павел Семенович!
- Выполнять приказ! Артистку свою поцелуй! У нас еще  есть  с чем повоевать.
Рядом с командиром стояли Артамонов Анатолий Михайлович – старшина группы трюмных, моторист Гуменюк Василий Афанасьевич и Брагин Николай Дмитриевич – старший рулевой.
Как только Долголенко задраил рубочный люк и  спустился вниз, раздался мощный взрыв.
Корпус «Щ-408» и ограждение рубки были буквально засыпаны шквалом артиллерийских и пулеметных снарядов.  Прочный корпус не выдержал. В лодку начала поступать вода.
-  Greg, diese russischen sind verr;ckt! Sie hissen die Flagge und gingen zu Boden. (Ганс, эти русские ненормальные! Они подняли флаг и пошли на дно).
- Also sind echte Seeleute auf dem Boot! Obwohl andere in ihrer Unterwasser flotte nicht dienen. (Значит, на лодке настоящие моряки! Хотя, другие у них на подводном флоте не служат.)
- Hans, ruf die finnischen Reserven an. Einen verwundeten B;ren nach einem ungleichen Kampf zu beenden, halte ich f;r unw;rdig. Die russischen sind mit einer erhobenen Flagge abgereist. (- Ганс, вызывай финские резервы. Добивать  раненого медведя после неравного боя - считаю для себя недостойным.  Русские ушли с поднятым флагом.)
Финский минный заградитель и сторожевой катер, как гиены прибыли добивать лодку. Начался второй этап арт бомбежки в течение двух часов. Но потопить корабль они не смогли.
В невыносимых условиях  с пробоинами было закончено, но  легче не стало.
Была предпринята попытка всплыть, но она не увенчалась успехом.
- Слушать в отсеках! Говорит военком капитан-лейтенант Круглов. Командир, капитан-лейтенант Кузьмин Павел Семенович, погиб смертью храбрых.  Судя по всему, помощи с воздуха не будет. Теперь рассчитываем только на себя, - произнес  Александр Федорович,  и добавил, - Принимаю командование лодки. Всплыть — это значит сдаться в плен. Постараемся переждать. Николай Федорович, осмотрите экипаж. Если есть раненые — окажите помощь. Всем остальным осмотреться и привести корабль в порядок.
Ребята были в солярке с ног до головы, выдавленной из топливных цистерн внутрь корпуса. Холод сковывал тело и ломал его словно лед.
Все понимали ситуацию и то, что  помочь им уже не сможет даже Всевышний.
Тихо капала вода. Все молчали.
К Долголенко подошел фельдшер Николай Федорович.
- Петр Кондратьевич, там….
- Что там?
- Игорь Михайлович умер. Сердце остановилось.  Нет больше  нашего лучшего штурмана флота.
- Круглов уже знает?
- Да. Он там.
Пробираясь по лодке, Петр Кондратьевич чуть  ногой не наступил на белую чашку, которая валялась  недалеко от кают-компании. Он осторожно поднял ее. Чашка не повредилась.  Внимательно посмотрел и положил в ящик, где раньше хранились боеприпасы.
Перед его глазами сначала предстали образы жены и сына, а потом Галя.
Галя была в его объятиях и хохотала.
- Петька, ты когда меня целуешь, я теряю сознание! У меня все в голове кружится, кружится… Ноги немеют.  Закружи меня сильно- сильно! Словно мы птицы и мы летаем…
Петр Кондратьевич вытер с лица капли воды. 
« Галя, только будь обязательно счастливой. Главное — любимой. Стань такой великой актрисой, чтобы весь мир аплодировал твоему таланту и красоте. Жаль, не увижу тебя больше...», - Петя тяжело выдохнул и оглянулся вокруг, - «Прибраться бы на лодке. Негоже смерть встречать в таком беспорядке».
Воспоминания прервал мощный взрыв.
Это подошедшие финские корабли стали утюжить дно глубинными бомбами.
Лодка сильных повреждений не получила, но стала  стремительно  набирать воду.  Когда дифферент на корму стал большим, она остановилась и медленно пошла ко дну. Вода вызвала замыкание и взрыв внутри "дизельного" отсека.
Моряки  умирали медленно, мучительно страшно. Все вместе  и по одиночке.
  Двое суток  финские гидроакустики фиксировали шумы.  Затем он прекратился, а на поверхности появились масляные пузыри, которые тщательно сняли на фотоаппарат в доказательство, что они потопили русскую подлодку.

***
Прошло много лет.
В доме было тепло и уютно.
- Женька, как сегодня день прошел? – поинтересовался  Павел Петрович.
- Немного устала, - ответила девушка, раскладывая чистую посуду, - А у тебя как на службе?
- Все нормально. Сегодня новую информацию нашел о  погибшей лодке отца.
- Правда? Расскажи!
 - Есть сведения, что она затонула недалеко от острова Стеншер.
- Значит, ее можно найти?
- Надежда всегда должна быть.  Отец погиб в сорок третьем. За это время столько противоречивой информации по поводу гибели лодки набралось. Думаю, что правда будет полностью ясной только тогда, когда ее обнаружат и специалисты проведут экспертизу.
- Папа, расскажи мне историю о любви и подводной лодке! - попросила  Женя.
- Сколько я тебе ее рассказывал и опять просишь.
- Ну, пожалуйста…
- Вот, лиса! Ладно, садись  и слушай. Только сначала сделай чай.
Павел Петрович прокашлялся и начал свой рассказ.
- Так вот.  Дело происходило в Кронштадте.  В клубе моряков собралось  много  народа - должен был состояться концерт художественной самодеятельности. Несмотря на то, что на улице было довольно холодно, все-таки весна не лето, огромное помещение  клуба, согревалось дыханием молодости. Балтика в это время  скупа на «теплые денечки». Война не смогла перекрыть ей воздух, остановить пульс.  Флот — это мощная, молодая энергия, которая  требовала жизни по всем планам и замыслам божьим.
Женя смотрела на отца и ловила каждое сказанное им слово.
 - Тяжелая бархатная занавесь свисала на всю сцену. В углу  стоял черный  рояль, который  будоражил воображение зрителей. Многие в зале вообще впервые его видели. «Тишина! Прошу всем занять свои места!», - раздался голос пожилой женщины, которая закрывала двери клуба. Все стали рассаживаться активно по своим местам и умолкать. «Ария Нормы из одноименной оперы Беллини», – объявила первый номер ведущая. - «Исполняет  Галина Иванова !».
Далекое расстояние от Бухты Крашенинникова до  Балтийских вод, и еще дальше до того времени, когда происходила эта история. Но разве для большой любви существует время, расстояние и забвение?
В маленькой комнатушке, освещенной настольной лампой, отец рассказывал дочери об удивительной истории одной непростой любви в годы войны.
Завороженная Женя слушала его, и все оживало в ее воображении. 
Она видела, как на сцене стоит девушка , а  из зала на нее смотрел  морской офицер.
Потом он пойдет ее провожать домой, а через час  его лодка уйдет на задание и не вернется, а девушка будет надеяться и ждать.
Совсем за полночь, вернувшись в свою комнату, Женя написала на листке бумаги:
«В набитом офицерском клубе,
  Среди войны, в тисках блокады,
  От холода дрожали  губы,
  А  пела ты с лицом  отрады.
  Дышала и жила любимым,
   Ты птицею летела к другу,
   И  голосом неповторимым,
   Его с «задраенного»
                ты  тащила  круга.
   Но не смогла – волна сильнее,
   Замкнула намертво навек
   И, может, оттого больнее,
   Что  слаб пред нею человек.
   На сцене тихо пела Нимфа,
   А лодка падала на дно.
   Среди беды, разрухи, тифа,
   Пусть Имя святится Твое…".
Оторвав ручку от бумаги, Женя подняла глаза на фотографию подводной лодки, что висела у нее над письменным столом.
Да, она видела лодку на дне моря. Холод прошелся по ее спине.  Погиб весь ее экипаж - сорок один подводник.
Женя закрыла глаза. В эту минуту она вспомнила парня, с которым ее уже несколько раз столкнула судьба. А, ведь, погибшим ребятам было столько же лет сколько нынешним молодым офицерам, которые сейчас служат. Они были такими же молодыми, как Сергей и его друзья.
«Только не война...» - прошептала Женя гася свет, - « Только не война...».

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

К началу войны Кригсмарине располагали 57 подводными лодками. В ходе войны, за четыре года, в строй было введено ещё 1113 подлодок. Из 1170 подлодок Кригсмарине в боевых действиях участвовали 863. Из них были уничтожены 753 (87%) субмарины. Погибли около 32 тысяч (82%) подводников из 39 тысяч.
За время Великой Отечественной войны советский военно-морской имел 267 подводных лодок, из которых  только 170 (59%) участвовало в военных действиях против Германии. Из них  погибла 81 (48%) подлодка, 8 взорвали сами, а еще 8 были выведены из состава флота по техническому состоянию.  За годы войны на действующих флотах 358 человек исполняли обязанности командиров подводных лодок, 229 из них участвовали в этой должности в боевых походах, 99 - погибли (43 %).
«Готовность флота к войне – это прежде всего готовность его людей».
«Забота о сохранении кораблей никогда не должна превращаться в самоцель... Плохо, когда гибнет корабль, но еще хуже, если его не используют в самый критический момент только ради того, чтобы этот корабль остался невредимым».
Адмирал  Н.Г. Кузнецов
«Не только смелость города берёт, ум и сообразительность в этом деле не последнюю скрипку играют. А может и первую... Воюем не числом, а умением!».
Генералиссимус А.В. Суворов