Жизненные истории 21

         
Рассказ
Чета Игнатовых, созвонившись с бывшим соратником Чёрного, который отсидел двадцать лет в тюрьме и вышел на свободу десять лет назад, приехала к нему на встречу. Как он в последствии говорил, после отсидки у него стала «чистая совесть», и он все грехи замолил за колючей проволокой. Хотя о какой совести он говорил, непонятно. Прислуживая в синдикате авторитету Чёрному, вся их братия натворила столько противозаконных дел, что, как говорят, судья, зачитывая им всем приговор, потратила на это целых два часа. Звали бывшего бандита и зека, а ныне гражданина страны, странным именем Нурий; такая же кличка была у него, когда он входил в банду Чёрного. Приехав на встречу, Игнатовы увидели не очень приветливого человека, живущего за городом, ; худощавого мужчину лет под шестьдесят. Он разговаривал без жаргонных выражений, и вёл себя относительно спокойно. Если бы супруги не знали, что перед ними бывший зек, они бы никогда не подумали, что это человек с плохой репутацией. Нурий встретил их на крыльце своего дома в уединённом районе, где тихо шумели деревья и пели птицы. Атмосфера вокруг была невероятно спокойной, что резко контрастировало с бурной и жестокой жизнью, которую он вёл. Игнатовы обменялись взглядами и, несмотря на лёгкое волнение, решили задать все интересующие их вопросы. «Спасибо, что согласились встретиться с нами, — начал Борис Михайлович, не скрывая своей отчуждённости к этому человеку. — Мы хотим узнать о Чёрном и о вашем прошлом с ним, и почему вы не боитесь говорить об этом сейчас». Нурий уселся в кресло, потянулся к чашке с ароматным чаем и ответил: «Бояться — значит жить в страхе, а страх — слабость. Я долгое время был в тюрьме, и именно там я понял, что прошлое нельзя изменить, но его можно принять как должное». Валентина Васильевна, внимательно слушая его, решила задать вопрос, который мучил её с момента, как она увидела Нурия: «А что стало с Чёрным? И почему вы решили оставить ремесло, за которое вас осудили?» На мгновение в глазах Нурия промелькнула тень грусти, и, как ей показалось, злости, но он быстро совладал со своими эмоциями и продолжил: «Чёрный всегда был человеком жестоким и властным. В какой-то момент я понял, что его мир — это путь в никуда. Я хотел жить отдельно от этого. Да, я натворил много чего, что карается законом, но я не собираюсь возвращаться к этому — мне и тогда, в синдикате, нужна была самостоятельность и свобода от тотального, безоговорочного давления Чёрного и его помощника Михася, который был кровожаднее самого Чёрного». Игнатовы обменялись взглядами; они чувствовали, что каждый его ответ открывает перед ними новые горизонты понимания прошлой действительности банды Чёрного. «А почему вы говорите «был», упоминая Чёрного и Михася?» ; спросил Борис Михайлович, прямо глядя в глаза своему собеседнику. «Потому что они умерли в зоне», ; кратко ответил Нурий. «И как же вы живёте сейчас?» — спросила Валентина Васильевна, полагая, что эта тема может быть менее болезненной. «Я зарабатываю на жизнь своими руками, — ответил Нурий, — строю дома и дачи для людей. Я понимаю, что это не искупит моих грехов, но стараюсь сделать что-то хорошее, что прервёт порочный круг моего существования. Семьи как таковой у меня нет, а вот дочь есть, и она уже взрослая. Правда, я не знаю, где она находится». Помолчав немного, он стал погружаться в воспоминания и продолжил свою исповедь: «Была у меня девушка в то время, по имени Нина. Тогда мы были молоды, всё было в розовом цвете, легко и доступно, и казалось, что жизнь удалась. Я любил Нину, да и она во мне души не чаяла. Но после суда я её больше не видел и даже не слышал о ней. Мне передали в тюрьму, что она родила дочь и уехала куда-то на север, подальше от тех мест, где провела время со мной». В конце концов, чета Игнатовых поняла, что перед ними сидит не только бывший бандит, но и человек, который пытается найти своё место в мире и который на данный момент отверг свою старую преступную жизнь. С каждой минутой разговор становился всё более откровенным, и Игнатовы осознали, что в этом сложном, многослойном человеке скрыто больше, чем они ожидали увидеть и услышать. В конце беседы с бывшим бандитом профессор Борис Михайлович вывел его на тему разговора, из-за которой они собственно и приехали. «А как же художники и те, кто им помогал: готовили краски и холсты под старину?» — спросил он. Нурий поведал им занимательную историю, рассказывая, что у них была отдельная группа людей, численностью около двадцати человек, которая непосредственно занималась изготовлением икон и картин под старину и их продажей, даже за рубеж. Старшим и ответственным за всю эту группу был художник Смирнов. «Этого Смирнова, — продолжил Нурий, — я очень часто видел в обществе Чёрного. Я тогда недоумевал, почему все, кто был причастен к изготовлению подложных картин, были изолированы и помещены где-то в Астраханской области, в старообрядческий скит, а художник Смирнов свободно разъезжал в свите Чёрного. Так что я о нём не могу сказать точно: был ли он в синдикате Чёрного как пленник или же являлся равноправным членом преступного общества — история умалчивает». Подумав немного над сказанным, Нурий в заключение добавил: «Мне трудно судить сейчас о нём, но могу уверенно сказать, что вся группа художников точно находилась в Астраханской области. А где конкретно, откровенно скажу, не знаю». «Спасибо тебе, Нурий, за откровенность и за то, что согласился побеседовать с нами», — поблагодарил его Борис Михайлович, подумав: «Теперь хотя бы знаем, где заканчивается след поиска художника Смирнова». Распрощавшись, супруги со спокойной душой, с чувством выполненного долга перед Леной, которой обещали разузнать о следах художника Смирнова, поехали к себе домой. Когда уезжали, предложили Нурию денег якобы за интервью, но тот категорически отказался, сказав: «Ну что вы, право, какие деньги? Мне даже приятно было, что обо мне кто-то ещё помнит». Супруги Игнатовы не планировали поездку в Астраханскую область без Лены и Михаила. Однако Борис Михайлович не исключил возможности поездки со своей супругой в те края, если Лена и Михаил не смогут поехать в этот раз. Он решил, для ускорения процесса воспользоваться связями своего ученика из МВД, чтобы узнать адреса всех старообрядческих поселений и скитов. По приезде со встречи с Нурием он, не теряя времени, позвонил ему, подробно объяснив ситуацию и свои запросы. Через неделю Борис получил звонок от своего бывшего ученика, который обрадовал его важными новостями и призвал срочно прийти к нему. В нетерпении Борис Михайлович направился на встречу. В итоге выяснилось, что в Астраханской области зарегистрировано десять староверческих общин.
Каждая из них имела свою уникальную историю и традиции, но все они были связаны общей верой и стремлением сохранить свои обычаи в современном мире. На карте, которую разложил перед ним бывший ученик, были подробно обозначены местонахождения каждой общины, а также Ф.И.О. их руководителей, наставников или святых отцов. После окончания встречи с бывшим учеником Борис Михайлович вернулся домой, полный энтузиазма. У него появилась четкая цель ; посетить каждую из общин и узнать больше о старообрядческой культуре, а также о группе художника Смирнова. Он начал подготовку к поездке: изучал литературу о старообрядцах, искал информацию о ритуалах и обычаях, а также планировал, как будет представляться общинам. В его голове зарождалась мысль, что лучшее время провести в Астраханской области — это именно сейчас. Он знал, что супруга может не понять его нового увлечения, но с каждым днём его желание стать частью команды по поиску художника Смирнова только усиливалось. «Готовься к путешествию», — неожиданно объявил он, сев за стол к ужину. Жена, Валентина Васильевна, посмотрела на него удивлённо и переспросила: «Куда мы едем, супруг мой дорогой?» «В Астраханскую область. Я нашёл старообрядческие общины, и мне не терпится их посетить», — решительным голосом заявил Борис Михайлович. «Но мы же планировали поехать вместе с Леной и Михаилом», — осторожно заметила его супруга. «Я понимаю, но это может быть невероятное приключение! Мы увидим ту жизнь, о которой я читал, познакомимся с интересными людьми и, возможно, узнаем нечто новое о художнике и тех, кто был в заложниках», — начал развивать мысль Борис Михайлович, чувствуя, как азарт заразительно подхватывает и его супругу. «А с Леной и Михаилом нужно обязательно связаться, хотя я уже звонил им трижды, но там нет связи». Усевшись за стол, они начали обсуждать, как можно организовать поездку так, чтобы это было интересно для них и познавательно для всех. Борис Михайлович, как всегда, загорелся новой идеей – помочь Лене в поисках; это было началом их нового приключения, которое обещало стать незабываемым и полным открытий. «Пока стоит хорошая осенняя погода и нет затяжных дождей, нужно ехать, иначе в распутицу мы не доберёмся до старообрядческих поселений, которые находятся в глухих лесах», — уверенно пояснял Борис Михайлович своей супруге свои планы поехать как можно быстрее в Астраханскую область на поиски затерянных следов загадочных художников, занимавшихся подделкой старины.
Продолжение следует.