В преддверии краха. Ч. 5. Большая латифундия

(Продолжение)

В раннее время церковники не обременяли себя погоней за собственностью – молились за приумножение природных богатств. После поволочной померы – королевской поземельной инициативы, капитализм втягивал, словно пылесос, в горнило прагматизма, и к 1775 году кляштор уже ничем не отличался от панской латифундии. На Бельчице к нему крепилась одноименная весь с тремя ролничьими (пахотными) дворами (по 5 злотых с каждого), а более весомо смотрелась другая весь – Троецк. По данным ученого Носевича, Троецк – это теперешняя территория Новополоцка, за заводом "Нафтан". А в средние века Троецк олицетворял вечевое предназначение. Само название указывает на древнейшее, славянское, происхождение. Если снова заглянем в ревизию 1552 года, то отметим Троецкую церковь. Она крепилась к главному – Великому посаду Полоцка, словно подчеркивая незыблемость триединства – связи с окружающим миром. Из Полоцка расходились шляхи в разные стороны.

По данным за 1775 год, борисоглебцы имели в Троецке пять ролничьих дымов. Еще по одному находились в Кулакове и Шосткове. Таким был разряд земельного «придатка» непосредственно у богомольни. А за пределами Бельчиц картина множилась, повторяя панский уклад. Накопив за двести посполитовских лет владельческий опыт, борисоглебское аббатство расширило фонд. Помимо фольварка с 10-тью крестьянскими хозяйствами, была оформлена также  «Juryzdykа Bielczyckа» (Бельчицкая юрисдика).

«ПОД ПРЫСУДОМ» ЮРИСДИК 

Монастырские сообщества охотно внедряли различные западные новшества, что нес капитализм. Чем же характеризовалась юрисдика?

«Юриздика» (по тексту тарифного отчета), а в современной интерпретации это «юрисдика» или «юридика» - понятие довольно специфическое, сложилось вследствие слободской формации. Юридически обоснованная, новая форма землеустройства позволяла шире использовать независимые условия - уходить из-под воеводческого подчинения, административной опеки.

В 1552 году юрисдик еще не было, в то время действовали другие особые условия. Вот как высвечивалось правовое полоцкое поле: «Сума всих мещан (Полоцка, - авт.)… тисеча чотырыста осмъдесят семъ. Тые вси мещане…, под прысудом права майдабурского».

«Майдабурское» значит магдебургское. Магдебургские правила, распространенные на Западе, великокняжеский сейм утвердил за Полоцком в 1498 году. Его нормы позволяли более свободно распоряжаться накопленным достоянием, и на базе тех законотворческих принципов родились юрисдики.

Юрисдика Борисоглебского монастыря повторяла инфраструктуру Бельчицкой воеводческой слободы: состояла из 25 «халуп без земли» и 20 «хат пустых и жебрачных». Почти одинаковые наборы. Халупы приравнивались к городскому типу приватного магдебургского жилья, а «хаты» отличались - не оплачивались. По-видимому, их предназначение было таким же - сезонность. Судя по всему, «жабраки» использовались на некоторых подсобных работах, для дополнительного дохода, потому что позмы – постоянного прибытка, уже не было.

Пример бельчицких монахов оказался заразительным. Еще три таких новообразования функционировали на «польской стороне». Такую же форму компетенции использовали также «ксендзы-францисканы» (так в тексте). Их юрисдика была небольшой, включала только два покутных дома и две пустые халупы. Но без панства не обошлось. На территории францисканцев проживал пан Кублицкий, и обратим внимание на его должностное положение. Он считался «подчашим полоцким». Не мытьем, так катаньем! Подобно бернардинцам, что имели пивные погреба, францисканцы раскручивали алкогольное дело, используя навыки пана-подчашего. Это позволяло увеличивать прибыль и расширять круг сторонников. В своей юрисдике францисканцы, отмечалось в парафиальной ведомости, наделили жилищем «побратимов» - «ксендзов доминиканов полоцких» (так в тексте). Им было предоставлено здание, которое относилось к типу майдебургского приватного жилья.

Францисканцы не могли существовать без подсобного хозяйства. У них тоже был собственный двор, и располагался в «Козянках», и также с фольварком. Это на берегу Двины, но чуть выше Бельчиц и Кабака. Сейчас там деревня Козьянки, на современной окраине городской черты. В XVIII веке территория не входила в состав Полоцка, и не подлежала магдебургскому воздействию. Три францисканских дыма (двор и два застенка) расценивались как духовные ролничьи, и не имели правовых «поблажек» - за них вносились, как и везде, по пять злотых. Но проживание, близкое к городу, в сравнении с глубинкой, конечно, притягивало, усиливая разобщенность слоев. Видим и пример застенковской формы землеустройства – при большом селении, но за его чертой.

Нельзя не обратить внимания на особенность, связанную с воздействием капитала, давление которого росло по мере приближения имперских границ. В 1789 году монахов-францисканцев уже не было. «Имение Козянки с весями принадлежными» (так в тексте) отошло частному владельцу – кому конкретно, скажем отдельно. Исходя из того, что в ревизии 1552 году они не упоминались, как и доминиканцы, можно сделать вывод, что эти ордена - явно посполитовское «изобретение»: как и иезуиты, которым посвятим обзор ниже.

И ХАТЫ, И ХАЛУПЫ…

Паны, не стесняясь, расширяли владельческий сектор, вкладывая накопленные деньги в земельные приобретения. Две предместных юрисдики оформили на себя судья гродский полоцкий Пржисецкий и пан Добошинский. Оба имели два разряда однотипных построек: и приватные дворы, и халупы, причем, последние числились «без оплаты» - пустовали. При этом судья выглядел побогаче. При двух дебошинских, у Пржисецкого было 11. Да и приватных домов у него было в три раза больше – 7.

Здесь остановимся на характере домовладений, что сопутствовали юрисдикам и слободам. Все они имели пустующие жилища. Если сложить суммарно, то их наберется немало – 65 (с Кривцовым посадом включительно). Видно, что халупы отличались. Похоже, что они продавались. Помимо пустых, были заселенные, назывались приватными, платными (с тарифом в два злотых). Но и это еще не все. Некоторые халупы числились «без земли».

Особо надо выделить юрисдику «пана Жабы, подкомория виленского» (так в тексте) – будущего последнего полоцкого воеводы. Еще подкоморием (1775 год), он распоряжался 13-ю покатными дымами, что причислялись к приватному жилью магдебургского свойства, наиболее распространенному в пригороде. «Прописка» его юрисдики – «над Двиной», однако в какой стороне? Вторая часть местоположения – «на Хватыни». Привязать ее к современному Полоцку пока сложно. Одно ясно, юрисдика укрепляла статус-кво пана, но основные доходы добывались в имениях.      

ЗЕНИТ РОСТА НА ТУРОССЕ

Монахи-борисоглебцы тоже накапливали капитал на селе. В 1789 году Борисоглебский кляштор показывал до 5000 злотых прибыли, полученной преимущественно с эксплуатируемого фундуша – сельской земельной собственности. В провинции ему принадлежали веси Турец и Горы.

В Турце располагался центральный двор сельского монашеского имения. Весь Турец делилась на две части, которые отличались спецификой. Одна называлась «за мостом» (10 дымов), а вторая – «за млыном» (6 дымов). Очень значимое место. Это межозерное дефиле: между водоемами Гомель и Щаты и Яново, два берега реки Туросянка, которая объединяла озёра. Сегодня это современный поселок, разделенный на 1-й и 2-й, но уже под другим названием - «Туржец». Удивительно, что большая польская энциклопедия – географический словник, изданный варшавским научным сообществом в царское время, не удостоил вниманием столь важный фрагмент Полоцкой земли. Есть Турец витебский, но это совершенно иная «опера». А о полоцком – ни слова: ни в основном томе, ни в дополнительном. А ведь были еще и Турковщизна, и Тересполь.

Иноческое имение называлось Туроса (в парафиальной ведомости с двумя «с» - «Туросса»). Помимо Турца, монахам борисоглебского святилища принадлежали еще и Горы, и Пустынки, и Плусы, и Емелляники. Это в Полоцкой парафии. Еще один доходный «ручеек» проистекал из другого удела. Как присягал комиссии аббат-коадъютор Борисоглебского монастыря Шалякевич, в Кубличской парафии монахи содержали фольварк Церковно. Это данные за 1789 год.

Имея в подчинении крестьян (христиан), борисоглебцы мало чем отличались от панов, хотя корни могли иметь «новгородские» - вечевые.

АББАТСКИЕ ГОДЫ ПРИ УНИИ...

Аббатство – это последствия объединительного процесса под эгидой унии. Монастырь перешёл к униатам и принадлежал им, с перерывом, до 1839 года. Парафиальные ведомости показывают обстановку, сложившуюся к концу Речи Посполитой и Великого княжества Литовского. Борисоглебский монастырь, подчинив застенки и веси в глубине междуречья, не смог конкурировать в гонке за обладание материальной выгодой. В 1878 году он получил статус женского и был подчинён православному Спасо-Ефросиньевскому монастырю. Войны и революции, смена власти окончательно добили святыню. Вердикт, вынесенный на сегодня: не существует.

…И ЗАКАТ

Последнее упоминание о полоцких борисоглебцах – 1928 год, а это сталинские времена, когда побеждало военное строительство. В погоне за мечтой – индустриальным совершенством, церковный сектор сокращался, приходы рушились. В деревне Веребки филиальную церквушку постановили снести в преддверии войны, в 30-х годах прошлого столетия. В моем детстве оставался только фундаментный валун, на месте которого возвели деревянный сельский клуб. Ниву «за церковью» детвора использовала как спортивное поле – для игр в футбол и волейбол.

В память о существовавшей когда-то Бельчыцкой святыни установлен мемориальный камень. А прилегающую территорию занимают одноэтажные деревянные дома, а также пятиэтажная «хрущёвка» и кирпичный дореволюционный дом, 1910 года постройки. Территорию пересекает дорога, ведущая с Лепельского (бывшего Белого) озера, в которое втекали воды из овеянной былью Берещи, где располагался переход с севера на юг – легендарный волок.

(Продолжение следует).

На снимке (из интернета): Бельчицы, Пятницкая церковь, 1890 год.


27.07/25