Шикарное вечернее платье

У нашего домового чата имеются ответвления по интересам: «цветоводы», «животноводы», «ремонт», «услуги и вакансии» … Особое место в этом списке занимает «Барахолка». Там все жильцы дома (в основном, дамочки) выставляют на продажу одежду, которая им надоела или стала мала. Но вот беда – размеры предлагаемых кофточек, платьев и юбок заканчиваются на отметке «мидл». Это значит, что женщинам вроде меня, с конфигурацией тела а-ля модели с картин Рубенса, там купить ничего не удастся. А вот продать… Давно я не перетряхивала свой гардероб. После родов как набрала вес, так уже тридцать лет сбросить не могу. А вещей красивых много. Что-то раздарила подружкам, а что-то особенно дорогое сердцу так и лежит в шкафу. Ношу же одни-единственные джинсы и зимой, и летом, да кофточки к ним меняю, купленные на распродажах. Понимаю, что надо заняться своим внешним видом, да всё как-то руки не доходят. На новый гардероб деньги нужны, и немалые. «А не продать ли что-нибудь ненужное? - подумала я, - Чтобы купить…что-нибудь ненужное», - закончила фразой из любимого мультика. Тем не менее, полезла в шкаф и после не столь уж долгих поисков нашла пару вещей на продажу: короткую кожаную куртку и шикарное вечернее платье. Тут же сфотографировала и выложила в чат. И сразу пишет женщина: «Платье прошу забронировать для меня». Надо сказать, что вещи эти, кто понимает в одежде, очень дорогие и фирменные. Когда-то, на заре моей юности, я получила их в подарок от моей старшей сестры, у которой на тот момент был роман с одним высокопоставленным чиновником, правой рукой тогдашнего президента страны. И мне перепадали разные крутые шмотки. Что-то я носила, а что-то, как вот это вечернее платье, мне просто некуда было надеть. Да я и в юности, как и сейчас, всё больше рядилась в джинсы с футболками и свитерами. «Когда зайдёте померить платье?» - пишу откликнувшейся на объявление женщине. «Сегодня в семь часов, после работы», - отвечает.
Вечером звонок в дверь. Открываю – на пороге стоит немолодая, но очень интересная женщина, высокая, стройная, с подтянутой фигурой. Модница, сразу видно - в одежде знает толк. На ней светлый льняной брючный костюм и безрукавка длинная, как плащ, из ткани с рисунком под гобелен. Выглядит очень стильно. «Проходите, - говорю, - как раз, вы платье померите, и вместе потом выйдем, мне ещё на концерт успеть надо, я забыла совсем». «Вы что, в этом на концерт собираетесь идти?» - критически оглядела мой стандартный джинсово-футболочный наряд дама, переступая порог квартиры. «Ну да, на концерт бардовской песни. Мои друзья в нём принимают участие. Вы обувь не снимайте, так проходите в комнату». «Это как же надо не уважать своих друзей, чтобы в этом к ним прийти», - хмыкнула мадам. После чего у меня возникло острое желание проводить её не в комнату, а обратно до входной двери. «Вы не обижайтесь, - продолжила, смягчив тон, моя гостья, заметив, что я в некотором замешательстве, - просто, когда я иду по улицам нашего города, мне очень многих женщин хочется переодеть. Да почти всех! Я уверена, дело не в том, что они не имеют денег на одежду. Просто, не трудятся подбирать её со вкусом». «Что касается меня, - как бы оправдываюсь я, - то я так называемый «сапожник без сапог». Несмотря на то, что я по образованию художник-модельер, я совершенно не умею одеваться. Вот платье, вы его примерьте, а я пока на кухне чайник поставлю. Будете чай или кофе?» И скорее убежала, не дождавшись ответа, оставив женщину наедине с платьем. Потому что боялась, что она ещё что-нибудь резкое скажет, я её выставлю за дверь и платье не продам. А деньги мне сейчас не лишние.
Чайник можно было и в комнате поставить, электрический, но он как раз накануне у меня лопнул (он был стеклянный, с подсветкой, и когда вода в нём закипала, то я представляла, что это море шумит и светится). Тот, что на плите, тоже не молчаливый. Он со свистком. Сын позаботился. Потому что, я, когда пишу рассказы, обо всём забываю. Я этих чайников уже огромное множество спалила. «Фьюить-фьюить!» - присвистнул чайник. Словно, среагировал на появление в кухне прекрасной дамы, каковой была Ирина (так звали гостью) в вечернем платье. Я знала, что оно ей будет к лицу. «Ещё причёску сделаю, и буду самая красивая на этой свадьбе», – и она приподняла наверх светлые волосы, которые в распущенном виде были длиною до плеч. «Подругу замуж выдаёте? - поинтересовалась я, - Говорят, на свадьбе не положено быть красивее невесты». «Младшую дочку, - ответила Ирина, - старшая шесть лет назад вышла и уехала вместе с мужем на Сахалин. Прилетят сегодня». «Круто, - восхитилась я, - две дочки, и обе счастливо замужем. А мой оболтус даже не знаю, когда женится. Свёкор всё ноет, что до правнуков не доживёт. У меня свёкор есть, а мужа нету, умер. Вам чай или кофе?» «Кофе. А сахар это тростниковый у вас? Прекрасно», - и гостья присела к столу. «Почему такая спешка с платьем, - пояснила она, пока я наливала ей кофе, - свадьба уже завтра. Я поначалу вообще не хотела наряжаться. Хотя, как вы уже поняли, одежда – это мой пунктик. Но потом подумала: «Ну уж нет! Я не позволю ему увидеть меня не при параде!» «Кому – ему?» - не поняла я. «Мужу моему бывшему, отцу моих дочек». «Вы разведены?» «Да. И уже довольно давно. Не общаемся, не видимся. Но на свадьбе дочери он точно будет. Со своей этой… тумбочкой. Маленькая, толстенькая, волосы в крысиный хвостик собраны, одевается как торговка с рынка. Как вообще он мог на такую позариться?» «Кастрюлька с третьей полки», - смеюсь я, вспоминая, как я точно так же злилась на Серёгу, последнего моего возлюбленного, когда он пришёл у меня прощения просить, чтобы с лёгким сердцем потом жениться на своей Оле. «И тут она ему звонит. Как почувствовала, что он у меня в этот момент, - рассказываю я Ирине, а саму смех разбирает, - и он ей: «Да, Оленька, кастрюлька в кухонном шкафчике на третьей полке, поищи повнимательнее». Я так её с тех пор и окрестила, кастрюлькой с третьей полки». «Ничего смешного в этом не вижу, - встаёт из-за стола моя гостья, - я вот приду на свадьбу вся такая красивая, ничуть не постаревшая за те годы, что мы не виделись, и он посмотрит на меня со священным трепетом, а я ему ничего не скажу, я только мымре его брошу через губу: «Спасибо, милочка, что избавили меня от этого «золота сусального», совет вам да любовь». И гордо удалюсь». И она, и впрямь, гордо удалилась. В комнату, переодеваться. «Ну что, сколько вы за эту красоту хотите?» - убирая платье в сумку, спрашивает меня Ирина. «Знаете, что, - отвечаю я, - нисколько. Пусть это будет мой подарок вашей дочке на свадьбу – мама в шикарном платье. А насчёт мымры…я один фильм смотрела, там девушка поехала бывшему жениху помогать со свадьбой. Втайне надеясь, что он к ней вернётся. Невеста была не такая красивая, как она, говорила глупости и пела мимо нот. И казалось, нет ничего проще, чем отбить у неё жениха. Но всё дело в том, что мужчина её любил, несмотря ни на что. Вы не думали, что тут такая же история?» «А вы не так просты, как кажетесь, - прищурила глаза Ирина, - я думала, что я ваша наставница, а учитель по факту – вы! Ну что, пойдём? Мне – в аэропорт, дочку старшую с зятем встречать, вам – на концерт успеть надо». «Вы идите, - отвечаю, - а я, пожалуй, задержусь. Последую вашему совету и переоденусь во что-нибудь более нарядное». А про себя добавила: «Но не чтобы насолить кому-то. Просто так, для поднятия настроения».