Летний московский вечер постепенно опускался на большой город. Деревья тихо шелестели листвой, покачивая ветвями из стороны в сторону. Стайки воробьев, задиристо чирикая, с высоты карнизов опасливо поглядывали на кошек, вальяжно развалившихся на газоне. Чей-то веселый песик с оранжевым ошейником, наполовину сползшим на брюхо, с разбегу перемахнув через невысокое ограждение лужайки, попытался цапнуть одну кошку за хвост, за что тут же получил когтистой лапой по уху. Щенок скорчил удивленное и даже немного обиженное выражение своей мордашки, гавкнул пару раз для приличия, и, весело помахивая хвостом, пустился догонять своего хозяина.
Наступил конец рабочей недели и многочисленные служащие, инженеры, ученые, специалисты разных мастей спешили добраться до своих автолетов и скорее полететь за город. Пятничный летний вечер, что может быть лучше? В предвкушении ты уже видишь холодную, запотевшую бутылочку пива, которая открывается с завораживающим шипением, скворчащий на мангале шашлык, капающий жиром на раскаленные угли, толпу друзей, приехавших к тебе в гости и веселой гурьбой собравшихся на лужайке, и тебе становится хорошо только от одной этой мысли.
Такие мечты заполняли в тот момент старшего инспектора по особо важным делам Службы Космической Безопасности (СКБ) Российской Федерации Виктора Виноградова. Он уже вышел из своего офиса на Дмитровском шоссе и быстрым шагом приближался к автолету, стоящему в первом ряду, когда раздался настойчивый сигнал коммуникатора. Звонил руководитель службы Анатолий Петрович Андреев. Виктор даже немного удивился, что это вдруг сам большой шеф ему названивает, подождал пару длинных гудков (а вдруг по ошибке набрал?), и тяжко вздохнув, ответил на вызов.
- Слушаю, - коротко ответил инспектор.
- Виктор, ты еще не улетел? Если честно, это не имеет значения. Даже если ты сейчас пролетаешь над Воронежем, срочно возвращайся назад и подходи ко мне в приемную. Не задавай лишних вопросов, все объясню, когда поднимешься.
Виктор постоял немного, попинал носком ботинка бордюр, стукнул кулаком по знаку «Приземление автолетов только для сотрудников СКБ» и пошел обратно в офис.
По пути он набрал на коммуникаторе жену. Екатерина уже хлопотала на зеленой лужайке их загородного дома, расставляя на столе посуду.
- Да, котик, - проворковала она, - ты уже летишь? Скоро все прибудут, не задерживайся, пожалуйста.
- Катюш, - с обреченным выражением лица ответил Виктор, - меня на совещание выдернули. Я скоро. Ну, может, на часик задержусь, и сразу прилечу.
- Витя, не переживай. Я тебе обещаю, мы никуда отсюда не уйдем, пока не выпьем все вино. Потом, может в Крым слетаем, но это не точно. Если что – я тебе координаты на коммуникатор сброшу.
- Хорошо, мое солнышко, - ответил Виктор, уже поднимаясь в приемную руководства на двадцать пятом этаже.
Его сразу же пригласили в кабинет начальника, где в затемненном зале уже сидело несколько человек. Докладывал его непосредственный руководитель, начальник отдела безопасности ближнего космоса Владимир Сорокин, выводя на трехмерный экран немногочисленные картинки.
- Сегодня, буквально час назад, - продолжал Сорокин, - пришло сообщение от Управления Исследований Солнечной системы нашей Академии наук. У них произошло ЧП. На научно-исследовательской станции, расположенной на одном из внешних спутников Юпитера Гималие, погиб начальник экспедиции Геннадий Константинович Зайцев. Об этом сообщил теперь уже исполняющий обязанности начальника станции Кристофер Вудс на сегодняшнем сеансе связи. Тело Зайцева нашли возле кратера, в котором находится шахта. Станция на Гималие была создана по инициативе наших ученых и поддержке Международной ассоциации исследований космоса полтора года назад, с целью изучения состава спутника и открытия редких металлов и химических элементов, которые, как мы с вами знаем, в изобилии присутствуют на орбитальных объектах этой планеты. Это вторая экспедиция на станцию. Первая была завершена более полугода назад. Для расследования трагического случая на спутник Юпитера предлагается направить сотрудника нашего отдела старшего инспектора Виктора Виноградова.
- Причина смерти установлена? – спросил руководитель агентства.
- Пока больше никакой информации от Академии наук не поступало. Они сами немного в шоке, таких трагических случаев у них уже давно не было. Двадцать лет назад потерпел крушение челнок на Ганимеде, погибло восемь человек и двенадцать лет назад на Тритоне, спутнике Нептуна, произошла разгерметизация части станции, погибло три человека.
- Ваше мнение, Владимир, что могло случиться? – поинтересовался Андреев.
- Сейчас трудно судить, Анатолий Петрович, - Сорокин потер рукой подбородок, - слишком мало данных. Надо лететь и как можно скорее, и на месте уже разобраться в произошедшем. Я направил запрос в Роскосмос, завтра в четыре утра с окололунной орбиты стартует грузовик на Япет, спутник Сатурна. Он возьмет на борт нашего сотрудника. Свободные места на корабле у них есть.
- Хорошо, у меня больше нет вопросов, совещание закончено. Все свободны кроме Виноградова и Сорокина.
- Вот это я попал, - подумал Виктор, - теперь накрылся отпуск на Пхукете и рыбалка на Камчатке. Угораздило же меня так влипнуть. Это вам не Луна, куда шатлы чуть-ли не каждые два часа отправляются. Туда забросят, а обратно как? Через полгода, когда за экспедицией транспортник прилетит?
- Что скажешь, Виктор? - обратился к нему Андреев, - какие мысли, версии, догадки у тебя есть?
- Какие тут догадки, - в сердцах сказал инспектор, - это мне командировка минимум на несколько месяцев обеспечена. Почему опять меня отправляют, только не пойму? Я же недавно на Луну летал, буквально на прошлой неделе.
- Не переживай, надолго мы тебя туда не отправим, - начальник отдела вывел на экран трехмерную карту Солнечной системы, на которой красной линией была отмечена траектория полета, - смотри, завтра стартуешь с орбиты Луны, через три дня ты уже на станции. Затем грузовик летит на Япет, выгружает продукты и оборудование, загружает добытые полиметаллы и кристаллы бревисимуса, а затем летит обратно. Через семь дней он забирает тебя со станции, и ты возвращаешься обратно на Землю. Итого тринадцать дней получается. Надеюсь, недели тебе хватит, чтобы разобраться в произошедшем. А посылаем тебя по нескольким причинам. Во-первых, потому, что практически все инспекторы разлетелись по разным планетам. Трое на Марсе, двое – на Венере. Остались только двое наших уважаемых старожилов, которым уже по восемьдесят восемь лет. Через два года будем торжественно провожать их на пенсию. Сам понимаешь, не для них такие командировки. Во-вторых, тебя отправляем, потому что на Луне ты решил вопрос в самые кротчайшие сроки, - усмехнулся Сорокин, - слетал, быстро разобрался, документы оформил, дело закрыл.
- Чего там разбираться-то было? Практикантка вместо двадцати баллонов с тритием вбила в электронную ведомость цифру «двести двадцать», а все всполошились – куда это двести контейнеров пропало? Плевое дело. Я там даже и двух суток не пробыл.
- Виктор, - Андреев встал из-за стола и прошелся по кабинету, разминая затекшие ноги, - скажу тебе по секрету, эта экспедиция очень важная. Ты думаешь, почему на каком-то малюсеньком спутнике целую станцию построили? Наши космоизыскатели предполагают там открыть что-то очень важное. Понимаешь, какая ситуация складывается, если мы найдем там действительно ценное сырье и не заявим свои права, как первооткрыватели, по международным законам освоения космоса этот каменный обломок будет выставлен на международном аукционе и его сможет прибрать к рукам любая корпорация. Для того, чтобы мы могли разрабатывать полезные ископаемые на этом астероиде, нужны доказательства – образцы, химические анализы, отчеты экспедиции. Эта станция хоть и считается международной, но финансируется Российской Академией наук. Строительство, доставка грузов, научно-исследовательское оборудование, смена вахт сотрудников – все оплачивается за счет средств нашего государства, а следовательно, все месторождения природных ресурсов, открытые этой экспедицией, будут считаться нашими. Да, в международных журналах участники исследований настрочат научные статьи, защитят диссертации, это не важно. Важно, чтобы мы не потеряли деньги, вложенные нашей страной, и прибыль от разработки открытых залежей не ушла в другие руки. Что сейчас там произошло – мы не знаем, но сам подумай, начальники экспедиций так просто не погибают.
- Понятно, - тяжело вздохнул Виноградов, - когда вылетать?
- Прямо сейчас, Виктор. Через два часа с Крымского космодрома отправляется челнок на Луну, там тебя встретят и доставят на грузовой корабль «Алексей Леонов». Капитан корабля предупрежден, но если опоздаешь, ждать тебя не будут. Высылаю всю информацию по составу экспедиции, пока летишь – основательно изучи, - Сорокин открыл свой коммуникатор и сбросил информацию на устройство инспектора.
Через девять часов инспектор Виноградов выходил из шлюзовой камеры транспортного космического корабля, где его встречал старший помощник капитана Александр Беляев.
- Доброе утро, инспектор, - протянул руку старпом, - мы уже волноваться стали. До старта меньше часа осталось. Командир в рубке, руководит подготовкой к разгону, поэтому попросил меня встретить особо важного пассажира. Пойдемте, я покажу вашу каюту, а заодно проведу небольшую экскурсию по кораблю.
Как только Виктор вошел в космический корабль, он сразу уловил непривычный запах. Воздух был пропитан ароматом окалины, как будто недавно проводили сварочные работы, а во рту появился вкус кислого железа. Беляев сказал Виноградову, что так пахнет космос.
Грузовик представлял собой вытянутую сигарообразную конструкцию, напоминавшую огромный самолет, только без крыльев. Такую форму инженеры использовали не случайно. Корабль проектировался для снабжения станций, расположенных на спутниках газовых гигантов Юпитера и Сатурна, и ему нередко приходилось входить в верхние слои атмосферы этих планет. Обтекаемый корпус корабля позволял безопасно и точно рассчитывать траектории разгона и торможения, не боясь появления ненужных вибраций, кренов или поперечных вращений.
В носовой части грузовика располагался центральный пост управления, выглядевший как кабина огромного самолета. Там можно было спокойно встать в полный рост и сделать несколько шагов от одного пилотского кресла до другого. Два кресла для капитана и старпома были окружены огромным количеством индикаторов, тумблеров и экранов. Сразу за рубкой управления начинался небольшой коридор, по обе стороны которого располагались жилые каюты экипажа. Виктор насчитал два помещения, рассчитанные на двоих и такое же количество на четырех человек. Его поселили в одну из кают для четырех пассажиров. Обычно такое жилье предоставлялось для специалистов, сопровождавших особо ценные или технически сложные грузы, но в этом полете таких не было. Экипаж состоял из четырех космонавтов, сменявших друг друга через определенные промежутки времени. Основную часть полета кораблем управляла автоматика в лице искусственного интеллекта, представившейся инспектору Аленой, а особый контроль с присутствием человека требовался при старте и торможении. После очень не большого по размерам жилого отсека следовала еще меньшая в габаритах кают-компания, служившая одновременно и столовой. Дальше шли технические отсеки, куда посторонним вход был воспрещен. Беляев просто сообщил, что за толстой переборкой скрывается доступ в многоярусный грузовой отсек. Большая его часть была необитаемой, но через весь трюм проходил небольшой коридор. Пройдя через него, экипаж мог попасть к расположенным в кормовой части корабля хранилищам топлива, реакторному и двигательному отсекам. Источником энергии на корабле служил двухсотгигаватный ядерный реактор, подающий энергию на нагревательные элементы, которые, в свою очередь, разогревали водород, использующийся в качестве рабочего агента, до огромных температур. После чего раскаленная струя газа вырывалась из сопла, сообщая космическому аппарату огромную скорость. Как пояснил старпом, при необходимости, двигатели для разгона могли использовать любой газ (например метан или гелий), но желательно очищенный от примесей других газов на 90%.
Кроме этого, в специальном ангаре, расположенном ближе к корме корабля, располагался грузопассажирский шатл. Его использовали как раз для того, чтобы проводить погрузку-разгрузку и доставку пассажиров на борт на отдаленных станциях, необорудованных для приема таких огромных космолетов.
Каюта, куда поселили Виноградова, выглядела достаточно просторно и комфортно. Современные отделочные материалы и напичканные электроникой системы жизнеобеспечения и развлекательные комплексы создавали все условия, чтобы скрасить пребывание в космосе четырех человек. Пассажиры могли посмотреть фильмы на большом трехмерном голографическом экране, слушать музыку, читать книги. Возле стены с огромным иллюминатором стоял небольшой стол, рядом с которым располагались четыре антиперегрузочных кресла. По бокам возле стен Виктор увидел двухъярусные койки, а справа от входа размещался санузел. Старпом, посмотрев на часы, сразу попросил инспектора занять одно из кресел и помог пристегнуть ремни. Беляев сообщил, что во время разгона корабля будут ощущаться перегрузки, поэтому кресло лучше не покидать. Когда корабль достигнет крейсерской скорости, Алена оповестит весь экипаж и пассажиров о возможности свободного передвижения внутри космического аппарата.
Через несколько минут Алена закончила обратный отсчет, корабль задрожал огромным корпусом, заскрежетал отсеками и начал постепенно набирать скорость. Приглушенный многочисленными переборками рев колоссальной по мощности струи газа ощущался в каюте только тихим шипением. Через иллюминатор старший инспектор наблюдал, как медленно проплывала мимо серая и безжизненная поверхность Луны. Блистая отраженными лучами Солнца, и переливаясь всеми цветами радуги, скрывалась за спутником Земли окололунная космическая станция «Терешкова».
Корабль разгонялся примерно три часа и Виктор уже пожалел, что перед этим не посетил санузел.
Перегрузки были достаточно умеренными, поэтому особого дискомфорта он не почувствовал, и когда наконец-то строгий женский голос оповестил весь корабль, что разгон закончен, он сразу-же отстегнул ремни безопасности и первым делом побежал в туалет.
Виноградов наконец смог познакомиться с остальными членами экипажа. В первой вахте, кроме старпома Александра Беляева, дежурил космолетчик первого класса, капитан корабля Аркадий Тарасов, на смену им должны были заступить Денис Макаров и Никита Петров.
- Первый раз летите за пояс астероидов? – поинтересовался капитан.
- Дальше Марса меня еще не заносила нелегкая, - пошутил Виноградов.
- Тогда примите мои поздравления, - Тарасов сухо пожал ему руку и хитро подмигнул.
Виктор не спал уже больше суток и буквально валился с ног. Тяжело переступив через порог своей каюты, он вытянулся на кровати и мгновенно уснул.
Два следующих дня Виноградов посвятил штудированию информации о сотрудниках экспедиции, лишь изредка выходя в кают-компанию, чтобы пообщаться с экипажем и поесть. Часами он сидел, уткнувшись в дисплей коммуникатора, изучая справки, докладные записки, наградные листы и многое другое. В результате он составил для себя небольшую шпаргалку.
Начальник экспедиции (был) Геннадий Константинович Зайцев. Русский. Окончил Казанский университет, по образованию геолог. Второе образование – физик, получил диплом в МГУ. Кандидат геологических наук. Обязанности на базе – общее руководство, исследовательские работы, проведение физических опытов с образцами пород. Женат, есть дети – две дочери. Семья живет в Москве.
Заместитель начальника Кристофер Вудс. Американец. Калифорнийский технологический институт. Инженер шахтной проходки. Второе образование планетолог. Обеспечивает проходку шахты, отбор образцов, контроль за работоспособностью оборудования. За время пребывания в составе экспедиции сблизился с медиком станции полькой Майей Гаевской. Не женат. Есть сын.
Инженер шахтной проходки Илья Семенов. Русский. Окончил Казанский университет, по образованию геолог. Защитил кандидатскую по космогеологии. Второе образование – планетолог. Воронежский институт проблем планетологии и космонавигации. Обеспечивает проходку шахты, отбор образцов, контроль за работоспособностью оборудования. Женат, есть дети – сын и дочь. Семья проживает в Самаре.
Медик станции Майя Гаевская. Полька. Варшавский медицинский институт. Ученая степень по трансплантации органов. Второе образование - астробиолог. Контроль за здоровьем сотрудников станции, проведение опытов по изучению инопланетных форм микроорганизмов. Не замужем, детей нет. Живет вместе с американцем Кристофером Вудсом.
Инженер обеспечения Вессель Ван Влит. Голландец. Университет прикладных наук Амстердама. Широкий специалист по технике и технологиям жизнеобеспечения станции (тепло, энергия, воздух, вода). Не женат. Детей нет. За время пребывания в составе экспедиции сблизился с программистом станции Жюли Бернар.
Программист и связист станции Жюли Бернар. Француженка. Делфтский технический университет (Нидерланды). Обеспечивает связь, программирование, настройку и наладку программного обеспечения. Не замужем. Детей нет. Живет вместе с Вессель Ван Влитом.
Внимание инспектора привлекла информация, касающаяся начальника экспедиции Зайцева и второго инженера шахтной проходки Семенова. Оказывается, они вместе учились на одном факультете, а в молодости между ними был конфликт из-за девушки. Потом она стала женой Зайцева, и они вместе уехали в Москву. На этом пути однокурсников разошлись, но ненадолго. Второй раз судьба столкнула двух ученых, когда Семенов защищал кандидатскую диссертацию в Москве, а Зайцев был у него в оппонентах. Семенова не допустили к защите и повторно он отстаивал свою кандидатскую уже в родном Казанском университете. И вот теперь они попали на одну станцию, да еще Зайцев был у Семенова начальником. Затаенная обида на своего заклятого друга могла перерасти в ненависть и подтолкнуть человека на неверный поступок. У Виноградова появился первый подозреваемый.
Кроме этого Виноградов изучил сведения о космическом объекте, куда в настоящее время он и направлялся. Оказалось, что это сравнительно небольшой осколок породы, размером всего сто семьдесят километров в поперечнике, и массой 6,7х10 18 кг. Астрономы и космокартографы относили Гималию к внешним спутникам Юпитера, так как она удалена от своего сюзерена на целых 11,5 млн. км. Средняя температура на поверхности астероида составляла минус 149 0С.
- Не очень гостеприимное местечко, - подумал Виктор, - рыбку там точно не половишь.
Виктор мирно спал в своей каюте, когда его разбудил несильный удар о топчан верхней полки. Он открыл глаза и обнаружил себя висящем в воздухе прямо над своим спальным местом. По каюте плавал его коммуникатор, который он еще вечером оставил на столе, комбинезон астронавта, выданный ему старпомом и небольшая сумка с вещами, переданная ему сотрудником СКБ на Луне. Немного придя в себя, инспектор постарался подлететь и схватить одежду, но это оказалось не так уж просто. Виктор достаточно сильно оттолкнулся от стены и быстро полетел к противоположной переборке каюты. По пути ему удалось кончиком пальцев ухватить комбез, но столкновение с переборкой вышло достаточно болезненным. Охнув от сильного удара в левый бок, Виноградов принялся натягивать защитный костюм, придерживаясь левой рукой за кроватную стойку. Звук сирены раздался неожиданно. Замигала красная лампа на потолке, автоматически закрылась шторка иллюминатора, а строгий женский голос стал повторять одну и ту же фразу: «Внимание, произошла разгерметизация корабля. Получены критические повреждения системы жизнеобеспечения. Всему экипажу и пассажирам собраться возле шлюза».
- Этого еще не хватало, - пронеслось в голове Виноградова, - слетал в командировку, называется.
Дверь каюты отодвинулась в сторону и в комнату, хватаясь за многочисленные поручни, прикрученные к стенам корабля на высоте примерно полутора метров, влетел старпом.
- Виктор, как ты? Руки-ноги целы? – сразу поинтересовался Беляев.
- Пока что жив и здоров, - попытался сыронизировать инспектор.
- Ну, это пока, - тоже пошутил космонавт, - у нас серьезная авария.
Только сейчас Виноградов заметил, что все стены и коридоры корабля оборудованы поручнями, за которые было очень удобно держаться, передвигаясь в невесомости.
- Сейчас весь экипаж борется за спасение корабля, - сказал Беляев, - капитан приказал, на всякий случай, облачить тебя в космический скафандр.
Перехватываясь руками, инспектор поплыл по коридору вслед за старпомом. Подлетев к шлюзовой камере, космонавт открыл два больших бокса, где хранились экипировка и стал впихивать Виктора внутрь объемного защитного костюма. Закончив с Виноградовым, старпом сам проделал такие же манипуляции.
Оказавшись внутри скафандра, Виктор некоторое время чувствовал себя некомфортно. Он стал глубоко дышать, и от этого сразу стало легче. Мозг начал воспринимать адекватно сложившуюся ситуацию. Инспектор не совсем понимал, зачем его привели в шлюзовую камеру, ведь для спасения рациональнее всего было бы использовать шатл, который находился в ангаре корабля. Тревожная мысль возникла в глубине его сознания и тут же растворилась в обилии других эмоций. Грузовой корабль с огромной скоростью мчался через космическое пространство, на миллионы километров вокруг простиралась холодная чернота космоса. В самом плохом варианте развития событий помочь им будет некому. Мелкая дрожь с головы до ног пробежала по телу Виктора, оставив после себя неприятные ощущения.
- Все, теперь пошли в шлюзовую, - Беляев хлопнул по шлему скафандра Виктора, - скоро на корабле нечем будет дышать, у нас вышла из строя система регенерации.
Инспектор и старпом оказались в небольшом, ярко освещенном помещении. Виктор посмотрел на старпома через прозрачный пластик шлема. В облаченье скафандра он выглядел очень эффектно. Яркий белый свет играл разноцветными бликами на металло-пластиковом покрытие космического костюма. Огромный рюкзак, встроенный в скафандр, в котором находились системы жизнеобеспечения и небольшой реактивный двигатель, плотно прилегал к спине. Ноги и руки выглядели массивными и увеличились по толщине минимум в два раза. Вес скафандра при отсутствии гравитации практически не чувствовался. Виктор вытянул вперед руку и несколько раз сомкнул и разомкнул пальцы, привыкая к новому обмундированию.
Старпом короткими подскоками переместился к приборной панели, расположенной перед дверью, ведущей в космос. Он потыкал туда толстыми пальцами, одетыми в космические перчатки, после чего створки стали открываться. Затем он переместился за спину Виноградова.
- Не шевелись, - приказал Беляев, - я проверю герметичность скафандра.
Через некоторое время он приказал повернуться к нему лицом.
- Виктор, послушай меня. В скафандр встроен мини-компьютер с голосовым управлением, поэтому все параметры можно регулировать, отдавая звуковые команды. Вот здесь, - старпом открыл защелку на левом запястье, - ручной пульт управления. Тут также можно регулировать подачу кислорода, температуру внутри скафандра, подачу воды и питательной жидкости. Вот этот символ обозначает управление двигателем. Запаса топлива немного, всего на пятнадцать минут работы в максимальном режиме, но запомни, чем больше скорость ты наберешь, тем больше топлива надо оставить на торможение. Если что, дашь задание компьютеру, он все рассчитает.
- Я что-то не соображу, Александр, - удивился Виноградов, - зачем ты мне все это рассказываешь?
- Сейчас поймешь, - подмигнув левым глазом, ответил старпом, - только Виктор, заранее прошу, не обижайся.
С этими словами старпом сильно толкнул правой рукой в грудь скафандра Виноградова. Получив ускорение, инспектор вылетел за пределы корабля, и, медленно вращаясь вокруг своей поперечной оси, начал отлетать от шлюзовой камеры все дальше. Животный страх охватил Виктора с головы до ног, дыхание перехватило, и комок подкатил к горлу. Вокруг инспектора простиралась безжизненная и холодная бездна космоса. Единственным обитаемым местом оставался грузовой корабль, который продолжать отдаляться от него с неумолимой безнадежностью. Виктор начал судорожно махать руками и ногами, как будто он плыл в бассейне, но зацепиться было совершенно не за что. От трепыхания конечностями Виноградов начал медленно разворачиваться лицом к кораблю. Виктор удалился уже достаточно далеко и видел целиком огромный, сигарообразный, окрашенный в белый цвет, корпус космолета, с ярко-синей надписью «Алексей Леонов», выведенной на округлом боку грузовика.
Инспектор успел оглянуться по сторонам и обнаружил оранжево-серый шар Юпитера, разросшийся до размеров нескольких видимых диаметров Луны, Солнце, ярко-желтый диск которого с этого расстояния был в два раза меньше, чем на Земле, и открытый шлюз корабля, где стоял Беляев и махал ему левой рукой.
- Вот же суки, - подумал из себя Виноградов, - получается, все это специально подстроили? Значит, руководство принимало непосредственное участие в его устранении? Но почему? Ради чего такой спектакль? Не проще ли было его убрать на Земле? Вот подождите у меня, если вернусь, я вам всем устрою!
Виктору опять слало трудно дышать, и он сделал несколько глубоких вздохов. На этот раз кислорода не прибавилось, и вдыхать воздух стало еще тяжелее.
- Сообщаю о повышении содержания углекислого газа в газовой смеси, - ангельским женским голосом тихо заговорил бортовой компьютер скафандра, - желаете увеличить процент кислорода?
Тут до Виктора стало доходить, что космическим устройством можно управлять.
- Увеличить содержание кислорода, - тут же отдал он приказ.
Сразу стало легче, Виктор с наслаждением сделал глубокий вдох и немного успокоился.
- Что там говорил старпом про голосовое управление? – спросил он сам себя, - сейчас попробуем. Компьютер, - обратился он к скафандру, - увеличить температуру внутри на пять градусов.
- Выполняю, - тут же ответил женский голос, - так вам будет комфортно?
- Да, спасибо, - поблагодарил Виктор, - я могу включить двигатель?
- Задайте конечную точку маршрута, - тут же ответил женский голос.
- Входной люк шлюзовой камеры корабля «Алексей Леонов», - зло проговорил Виктор.
- Расчет траектории готов, - доложил компьютер, - жду приказа на включение двигателей.
Виктор не торопился отдавать команду на запуск. А что, если они этого и ждут? Он включит энергетическую установку, скафандр взорвется и никаких улик. Инспектор взял погонять без разрешения сложное космическое устройство, не справился с управлением, превысил скоростной режим и все, нет теперь старшего инспектора. С другой стороны, какой у него еще есть выход? Замерзнуть в космическом холоде, когда ресурс аккумуляторов будет исчерпан? Была, не была, поехали.
- Включить двигатели, - с замиранием сердца отдал он команду.
Виктор почувствовал, как умная автоматика попыхтела струями газа, ориентируя его головой к шлюзу, и стала ощутимо нарастать вибрация от работы включившейся установки. Реактивная струя медленно подталкивала его к открытым до сих пор створкам и стоящему в шлюзовой камере старпому. Беляев увидел, что скафандр инспектора приближается к открытому проему, стал подпрыгивать на месте, махая руками.
Тут у Виноградова мелькнула мысль, от которой улыбка на его лице растянулась до ушей. Он слышал от бывалых космолетчиков о таких случаях, но не предполагал, что это может произойти с ним.
- Компьютер, торможение, - шумно выдохнув, приказал Виктор, - рассчитать курс до пилотской кабины, зависание с нулевой скоростью относительно корабля по центру и обратный курс до шлюзовой камеры.
- Секунду вашего терпения, - проворковал скафандр женским голосом, - предупреждаю, что после выполнения этого маневра топлива хватит на три минуты работы двигателя.
- Полетели, - четко проговорил инспектор.
Набирая ускорение, одноместный летательный аппарат потянул его к носу корабля. Виктор уже освоился и уже более-менее свободно руководил полетом. Сначала он подлетел к самой обшивке и скользил вдоль корпуса, потом взлетел выше и понесся над верхней частью космического грузовика. Компьютер начал торможение, и развернул скафандр спиной по направлению движения. К тому моменту, когда Виноградов оказался напротив носа корабля, он отлетел от смотровых окон пилотской кабины всего метров на десять. В креслах он заметил пилотов корабля и помахал им рукой. Они сначала с удивлением уставились на него, потом стали хлопать ему в ладоши и показывать правую руку с отогнутым вверх большим пальцем. Виктор положил левую ладонь на сгиб локтя правой руки, сжал в кулак правую кисть и немного согнул правую руку. Старый жест русских мужчин вызвал овацию у космонавтов. Виктор по губам видел, что они что-то кричали ему и в знак одобрения сжимали ладони.
- Скафандр, полетели домой, - приказал Виноградов.
- Молодец, инспектор, - старпом протянул ему руку, одетую в космический скафандр, - разные были моменты, но такой прикол, как ты, не выделывал до этого никто. А сейчас приготовься, тебя ждет сюрприз.
- Может не надо, - Виктор умоляюще посмотрел на космолетчика, - хватит уже на сегодняшний день неожиданностей?
- Нельзя, - отрезал старпом, - традиции надо соблюдать.
Как только они с Беловым сняли скафандры, в отсек ввалилась команда корабля всем составом. Космолетчики улюлюкали, свистели и смеялись.
- Тихо, - успокоил всех капитан корабля, - итак, Виктор Виноградов, в честь твоего первого пересечения пояса астероидов и с честью выполненного испытания, команда корабля «Алексей Леонов» дарит тебе торт.
Один из космонавтов достал пластиковую коробку, в которой действительно находился большой торт с кремом и свежими фруктами, выложенными поперек кулинарного изделия, символизируя пояс астероидов. Все опять засвистели и зашумели.
- Это еще не все, - поднял руку Тарасов, призывая к тишине, - за неслыханную сообразительность и смелость, отмеченную всем экипажем, наш дружный коллектив решил подарить тебе космический радиомаяк. Надеюсь, что тебе, Виктор, никогда не придется им воспользоваться, но знай, что это очень мощная и надежная штуковина. Если ее включишь, тебя найдут за миллионы километров.
Другой космонавт передал Виктору довольно большой круглый металлический кейс.
Сидя вместе со всем экипажем в столовой и уплетая самый вкусный торт, который он когда-либо ел в своей жизни, Виноградов все же поинтересовался, насколько такое испытание было безопасным. Ведь неопытный человек мог испугаться, наделать глупостей и погибнуть.
- На этот счет не беспокойся, - успокоил старпом, - во-первых, я оставался все время в шлюзовом и все контролировал. Если бы я увидел, что человек ведет себя неадекватно, я сразу же прилетел бы на помощь. Во-вторых, неадекватных и неопытных мы на такие испытания не отправляем, а в-третьих, компьютер скафандра запрограммирован таким образом, чтобы вернуть пассажира на борт корабля в любом случае.
Через несколько часов космический корабль приступил к торможению. Грузовик приближался к внешнему поясу спутников Юпитера. Снизив в несколько раз скорость полета, «Алексей Леонов» вышел на вытянутую эллиптическую орбиту вокруг планеты, сделал несколько витков, пытаясь максимально сблизиться с Гималией, и выпустил шатл, который доставил Виноградова на посадочную площадку научной базы.
Посадка на спутник оказалась еще той проблемой. Гималия медленно вращалась вокруг своей продольной оси, и пилоту челнока пришлось проявить все свое умение, чтобы синхронизировать угловые скорости небесных тел и темп сближения с астероидом, а затем очень аккуратно подвести космический аппарат на посадочную площадку станции. Виктор еще издали успел разглядеть научную базу, освещенную яркими прожекторами, в иллюминатор. Она состояла из трех прямоугольных блоков, выстроившихся в ряд и соединенных переходами. Первые два блока были примерно одного размера, а третий, самый последний, был раза в три крупнее своих соседей. База располагалась на сравнительно ровной площадке примерно в трехстах метрах от небольшого кратера. Наконец магнитные захваты щелкнули, обхватив полимерно-стальными дугами выдвинувшиеся посадочные стойки космического аппарата.
Когда инспектор вошел внутрь станции, к нему сразу подбежала Жюли Бернар и вставила ему в ухо миниатюрный наушник.
- Это универсальный переводчик, - услышал он в ухе синтезированную компьютером речь, - все сотрудники станции общаются на английском, но иногда мы используем это устройство. Так вам будет удобнее.
- Меня зовут Кристофер, - американец сжал в своей огромной руке ладонь Виноградова, - как вы поняли, я исполняю обязанности начальника станции. Какие ваши планы?
- Я хотел бы бросить вещи, а потом мне нужно переговорить со всеми сотрудниками базы, - проговорил Виктор, оглядываясь вокруг.
По всей видимости, это был жилой модуль. К шлюзу примыкал довольно просторный полукруглый холл, от которого в противоположные стороны шли два широких коридора. По бокам виднелись двери кают с электронными системами распознавания. В самом холле Виноградов увидел шесть больших боксов, где размещались космические скафандры сотрудников станции.
- Я сразу хотел бы вам сказать, - начал Вудс, - что мы все скорбим. Это несомненно трагедия для всего нашего коллектива. Любая помощь, которая вам потребуется для разбирательства происшествия, сотрудниками станции будет вам оказана.
- Куда вы меня поселите? – поинтересовался Виктор.
- Есть две свободные каюты и еще комната, где жил Зайцев. Где вам будет удобней?
- Я займу номер, где жил начальник станции, - уверенно произнес Виноградов.
- Добрый день инспектор Виноградов, - услышал инспектор женский голос, раздавшийся из динамиков, - я - Элли, высокоинтеллектуальная самообучающаяся компьютерная система управления и безопасности станции.
- Да, забыл представить, - спохватился Кристофер, - это наша первая помощница и хранительница станции, искусственный интеллект. Она выбрала имя Элли, но мы сначала хотели назвать ее Тотошкой.
- Это унизительно, - Виктор уловил нотки обиды в словах Элли, - над моим созданием трудились лучшие умы Российской корпорации «ЗАСЛОН». Я могу обрабатывать сотни терабайт информации в секунду, прогнозирую с высокой точностью положение практически всех крупных тел Солнечной системы на любой период, мое программное обеспечение позволяет создавать цифровую копию человека, а меня хотели назвать кличкой собаки. Я этот вариант сразу отвергла. Инспектор Виноградов, - продолжила Элли официальным тоном, - сообщаю, что во время вчерашнего сеанса связи с Землей мне поступило сообщение, согласно которому вам присвоен высший доступ. Вы имеете все права, что и начальник станции.
Виктор наконец-то смог сходить в душ и немного отдохнуть. Его мозг отказывался воспринимать действительность и Виноградов не верил, что он находится почти в восьмистах миллионах километров от Земли. Ему казалось, что, как только он откроет дверь станции, он окажется где-нибудь под Москвой в секретном институте Академии наук, но стоило инспектору открыть створку прямоугольного окна, как все сомнения тут же испарились. За многослойным полимерным стеклом простиралась серо-черная, холодная и пустынная поверхность спутника, сложенного в основном породами базальта с небольшими прослоями габбро и диабаза. Виктор с интересом наблюдал, как Гималия, медленно вращаясь, постепенно открывала грандиозный вид на Юпитер. Он выплывал огромным шаром, заполняя все пространство вокруг. Оранжево-красные и серо-белые полосы, охватывали планету огромными кольцами. Колоссальные по протяженности и мощности газовые потоки в невообразимых завихрениях бушевали на поверхности небесного тела. Ярко-красное пятно вбирало в себя щупальца воздушных рек, закручивая их в грандиозных размеров воронку. Над поверхностью Юпитера величественно проплывали, отбрасывая черные пятна теней, Ганимед и Калисто. Виноградов еще долго смотрел на захватывающее зрелище, пока в дверь каюты не постучали.
- Войдите, - пригласил инспектор.
Створка бесшумно отплыла в сторону, и в комнату вошел Вудс. Инженер был высокого роста, больше ста восьмидесяти сантиметров. Сразу бросались в глаза его крепкое накачанное тело и сильные руки. Светлые волнистые волосы на голове неряшливо торчали во все стороны.
- Если вы не против, я хотел показать вам станцию, - сообщил он.
- Нет, у меня другое предложение, - Виктор показал рукой на стоящий рядом стул, - присаживайтесь и сообщите мне все, что вы знаете о происшествии, - сообщил Виктор.
- Хорошо, только давайте я сначала немного расскажу, чем мы тут занимаемся, - Вудс немного помолчал, побарабанил пальцами по столу, и продолжил, - наша экспедиция была организована после того, как семь лет назад один из космических аппаратов, принадлежавших Российской Федерации, провел детальное обследование этого спутника. В результате выяснилось, что его средняя плотность не соответствует расчетным параметрам. При текущих размерах спутника, она должна быть раза в пять меньше. Кстати, на это несоответствие впервые обратил внимание именно Зайцев. Тогда сюда отправили еще несколько исследовательских зондов и, проведя дополнительные исследования, ученые из Воронежского института проблем планетологии и космонавигации обнаружили аномалию в виде вытянутого по форме тела, залегающего под поверхностью Гималии. Оказалось, что проще всего добраться до этого объекта можно, если построить шахту, глубиной примерно двадцать метров, если расположить ее внутри кратера, который мы теперь называем Кругляш.
Российские ученые посчитали, что полученных данных достаточно, чтобы развернуть здесь научную базу. Все конечно понимали, что много информации держалось в секрете, и Международная ассоциация исследований космоса попросила включить в состав этой экспедиции специалистов из разных стран. В принципе, это обычное явление, ваши исследователи также принимают участие во многих международных космических проектах. В результате были сформированы две вахты специалистов, которые должны были работать на этом спутнике по шесть месяцев. Первая группа ученых и инженеров прилетела сюда больше года назад. В ее обязанности входило наладить жизнеспособность станции и начать походку шахты в базальтовых породах. Когда прилетела наша группа, шахта была прорыта всего на несколько метров вглубь Гималии, но самое главное, станция работала, в ней можно было спокойно жить, работать и отдыхать. Пробив штольню в семьдесят метров под углом тридцать градусов к поверхности, мы встретили эту аномалию. Поверьте мне, человечество получит уникальный материал, который позволит совершить революцию в нескольких областях науки и техники.
- Очень интересно, Кристофер, - перебил инспектор рассказчика, - но нельзя ли ближе к делу.
- Хорошо, - Вудс опять помолчал, - в тот день в штреке меня сменил Семенов. Я отработал свои четыре часа и уже возвращался на базу. Уже когда я подошел к подъемному устройству на дне кратера, навстречу мне стал спускаться Геннадий Зайцев. Он спросил «где Илья?», я ответил, что Семенов сейчас находится в правом штреке. Затем, когда я уже подходил к шлюзу станции, мне повстречался Ван Влит. Он шел снимать вышедшие из строя передатчики и чинить другую аппаратуру, которой напичкана шахта и проходческий комплекс.
Я добрался до станции, зашел к себе в комнату, принял душ, потом пошел в столовую, перекусил и остался там смотреть фильм. Примерно через полчаса, может немного больше, пришел Ван Влит. Мы с ним сидели вместе и смотрели визор, а затем нас срочно вызвал Илья. Именно он обнаружил Зайцева, который был привязан страховкой к подъемному лифту наверху Кругляша. К тому времени начальник станции был уже мертв. Его скафандр порвался в очень неудобном месте – сзади, чуть ниже металлопластикового сочленения шлема и рюкзаком системы жизнеобеспечения.
- Как могло произойти, что скафандр потерял герметичность? – спросил Виктор, - это ведь не тряпка какая-нибудь, чтобы порваться.
- Если вы пойдете в шахту инспектор, вы поймете, что такая ситуация может случиться с каждым. У нас, кстати, были подобные случаи, но тогда порезы были небольшими и они зарастали сами. Материал скафандра имеет функцию самозалечивания. В условиях Гималии, при температуре минус сто пятьдесят по Цельсию, базальтовые пластины становятся очень острыми, края у них неровные. Да еще этот суперметалл, который мы нашли, когти отращивает.
- Какие когти? – не понял Виноградов.
- Аномальное тело, про которое я рассказывал, - напомнил Вудс, - это что-то вроде металла, но в тоже время материал может расти, как кристаллы на Земле. Это непонятное вещество отращивает острые шипы, прямо как бритва. Иногда они достигают длины больше метра. Скорее всего, Зайцев пропорол скафандр, когда находился в штреке, материал начал самозалечиваться, но его ресурса не хватило и, когда начальник базы стал подниматься на лифте, произошла разгерметизация. Спасти его было практически не возможно.
- Скажите, Кристофер, - Виктор внимательно посмотрел на инженера, - это ваше мнение или все сотрудники станции так считают?
- Мы обсуждали это вопрос с Ильей и Ван Влитом, - сразу ответил Вудс, - все придерживаются примерно такого же мнения.
- Хорошо, у меня еще один вопрос, - Виноградов немного помолчал, наблюдая за собеседником, - какие отношения у вас были с начальником станции?
Кристофер отвел взгляд в сторону, немного замялся и заерзал на стуле. Он долго не отвечал, собираясь с мыслями и обдумывая ответ.
- Как вам сказать, инспектор, - Вудс мельком глянул на Виноградова и опустил глаза, - Зайцев был очень требовательным руководителем. За малейшую провинность он мог устроить разнос. Пару раз он даже оштрафовал меня за невыполнение его приказов.
- Если я правильно понял, - Виктор не сводил взгляда с американца, - отношения у вас были натянутые?
- Не то чтобы натянутые, - Кристофер нервно сжимал и разжимал пальцы рук, - но дружескими они точно не были.
- А с другими сотрудниками станции Зайцев как себя вел?
- Честно вам скажу, он мало с кем ладил, - Вудс усмехнулся уголком рта, - Геннадий был очень прямолинейным человеком. С Семеновым они часто спорили и даже ругались. Илья говорил, что надо заканчивать с исследованиями и лететь всем на Землю. Образцы отобраны, анализы проведены, материалы получены, а Зайцев его ругал и говорил, что он, как всегда, торопится. Ван Влит тоже от него получал нагоняй чуть ли не каждую неделю. Наш инженер обеспечения вечно не успевал ремонтировать ретрансляторы, а связь с шахтой без них не возможна. Гаевская и Бернар от Зайцева тоже нередко отхватывали, но они в основном по мелочам. С девушками он общался более-менее нормально.
- Хорошо, на этом пока все, - Виктор встал из-за стола, - теперь пойдемте, покажете мне станцию.
- Здесь у нас жилой комплекс, - начал Кристофер, когда они вышли в уже знакомый Виктору полукруглый холл, - это центральный шлюз, через который выходят на поверхность. Мы обычно помогаем друг другу облачиться в скафандры, поэтому перед выходом здесь всегда находятся двое. В жилом корпусе у нас еще есть небольшая столовая, спортзал и комната для совещаний. В нем Зайцев проводил утренние планерки. Сейчас все работы по указанию Академии наук России приостановлены, и он в основном пустует. Пойдемте дальше, - пригласил Вудс.
Через небольшой коридор они прошли в научный сектор базы. Он очень напоминал современный лабораторный комплекс. За прозрачными стенами Виктор увидел удобные кабинеты, плотно обставленные современными приборами и непонятными устройствами, мигающими разноцветными индикаторами.
- Это научный корпус, в котором проводятся все исследования и разнообразные эксперименты, - продолжал рассказ Вудс, - сейчас тут работает только наш инженер обеспечения, Вессель Ван Влит. Давайте зайдем к нему.
Кабинет техника оказался небольшим, но уютным. Чувствовался порядок и педантизм хозяина мастерской. Комната сверкала белизной, с потолка лился яркий свет, а возле стен инспектор увидел два роботизированных ремонтных комплекса. Ван Влит как раз возился возле одного и них.
- Добрый день, - поздоровался Виктор.
- Рад приветствовать, - без особой инициативы ответил он.
- Позвольте поинтересоваться, чем вы сейчас занимаетесь? – спросил инспектор.
- Ремонтирую ретрансляторы, - Ван Влит показал рукой на оранжевую прямоугольную коробку, размером примерно сорок на двадцать и толщиной пятнадцать сантиметров, - выходят из строя постоянно. Юпитер сильно фонит или солнечное излучение до нас добирается. Когда мы за стенами станции, нам оно не страшно, а вот аппаратура, расставленная на поверхности спутника, часто ломается. Приходится ремонтировать, если хотите – покажу, как это происходит.
Ван Влит открыл прозрачную крышку автоматического ремонтного бокса и положил туда рентранслятор. Манипуляторы робота схватили коробку, повернули ее вверх ногами и нажали на защелки. Крышка передающего устройства открылась, обнажая внутренности прибора. Еще через минуту устройство было разобрано практически полностью, и в приемный бокс робот положил две детали. Даже Виктор заметил, что они были повреждены.
- Вот в чем причина поломки, - Ван Влит показал почерневшие пластинки, - сгорела плата модуляции сигнала и предохранительный блок. Сейчас мы создадим их заново. Смотрите, здесь у меня находится 3Д-принтер. Он может напечатать все, что угодно, только необходимы расходные материалы. В данном случае нам нужны полимеры, медно-никелевый сплав и универсальный заменитель, который еще называют Дайверсиум. Это уникальное вещество, кстати, созданное из кристаллов, добываемых на Ганимеде. В зависимости от температуры, давления и мощности электромагнитного излучения, оно может приобретать различные свойства, присущие например металлам, диэлектрикам или полупроводникам, а в некоторых случаях даже газам. Именно наличие большого запаса Дайверсиума позволяет изготовлять все необходимые запасные части для ремонта оборудования и электроники, иначе уже через месяц половина всех приборов можно было списать в утиль. Ломается очень часто, - посетовал инженер.
Ван Влит нажал на 3Д-принтере несколько кнопок, и на экране устройства появилась такая же плата, которая только что была извлечена из ретранслятора. Инженер нажал кнопку «пуск» и аппарат приглушенно загудел. Через пару минут загорелся зеленый индикатор, и в большой ящик внизу съехала еще горячая зеленая пластинка. После этого инженер положил новую плату в ремонтный бокс и роботы принялись чинить неисправную технику.
- Вот таким образом сейчас у нас происходит ремонт оборудования, - сообщил Ван Влит.
Затем Вудс показал Виктору технический комплекс, где был расположен небольшой ядерный реактор, вырабатывающий электроэнергию для жизнедеятельности научной станции, системы регенерации воды и воздуха, запасы продуктов, устройство, создающее силу тяжести, практически равную Земной и еще много другого оборудования.
- Где находится тело Зайцева? – поинтересовался Виктор.
- Элли, - обратился Вудс к искусственному интеллекту, - позови к нам Гаевскую.
Через несколько минут подошла медик станции. Виктор повторил свой вопрос.
- Пойдемте, - позвала Майя, - мы поместили его в морозильный бокс.
Медик выдвинула ящик, в котором лежало замороженное тело начальника станции. Инспектор склонился над ним и стал внимательно рассматривать. Внешних повреждений он не нашел. Все кости черепа были целыми, ссадин, порезов и гематом также не наблюдалось.
- Вы делали заключение о причинах смерти? – обратился он к Гаевской.
На Глазах у Майи навернулись слезы. Она быстрым движением платочка вытерла капельки.
- Да, конечно я осмотрело его тело и составила первичное заключение о смерти. Вскрытие я не стала проводить, да и Академия наук России не настаивала на этом, но я взяла на анализ ткани Геннадия.
- Причина смерти? – поинтересовался Виктор.
- Острая гипотермия. Гликоген в его тканях практически отсутствует, это говорит о том, что он умер очень быстро. Если сказать просто – Зайцев практически мгновенно замерз, - Гаевская опять всхлипнула и утерла покрасневший носик платочком.
- Вы провели полный анализ его тканей и крови? – поинтересовался Виноградов.
- Сразу же. У меня в лаборатории есть комплексный анализатор. На нем я регулярно провожу тестирование всего коллектива станции.
- Заметили что-нибудь необычное? Алкоголь, токсичные вещества или яды присутствовали в результатах диагностики?
- Нет, все было в пределах нормы. Я сравнила последние данные с его анализами, которыми делала до этого – никаких отклонений не нашла.
- Будьте так любезны, сбросьте мне все материалы по заключению о смерти и анализам на Зайцева, и приложите туда результаты обследования всех сотрудников станции за две недели до происшествия. Кристофер, соберите, пожалуйста, весь коллектив станции в зале совещаний через десять минут.
- Еще раз добрый день, - приветствовал Виктор собравшихся, - меня зовут Виктор Виноградов, я старший инспектор по особо важным делам Службы Космической Безопасности Российской Федерации. Все вы прекрасно понимаете, зачем я сюда прилетел. На вашей станции произошла трагедия, унесшая жизнь гражданина нашей страны. Смею вас заверить, что я никого не подозреваю в убийстве Зайцева, - с этими словами Виноградов пристально посмотрел на каждого из присутствующих, - но в мои обязанности входит провести расследование причин смерти начальника станции. С каждым из вас я проведу отдельную беседу, чтобы составить полную картину произошедшего. Прошу отвечать на мои вопросы честно и точно. Если у вас есть вопросы, задавайте.
- Скажите, инспектор, - поднял руку Семенов, - в связи с произошедшим несчастным случаем, когда нашу экспедицию собираются отправить на Землю? Мы ведь и так здесь находимся уже месяц больше положенного срока.
- На этот вопрос я вам ответить не могу. По этому поводу лучше обратитесь в Академию Наук.
Еще вопросы? – спросил Виктор.
- А вы когда нас покинете? – спросил Ван Влит, - или будете ждать, когда за нами транспортник прилетит?
- Через семь дней я планирую улететь с грузовым кораблем «Алексей Леонов», который меня сюда и забросил. Если больше нет вопросов, я вас не задерживаю, - сообщил всем Виноградов.
Когда все уже вышли, он остановил Семенова.
- Илья, - обратился Виктор к ученому, - я хотел бы переговорить с вами одним из первых. Прошу вас, останьтесь, пожалуйста.
- Давайте, спрашивайте, гражданин инспектор, - с издевкой ответил Илья, - я у вас, наверное, первый подозреваемый.
Инспектор наконец-то рассмотрел Семенова с близкого расстояния. Худощавый, с большой залысиной и умными, ясными глазами, этот человек с первого взгляда вызывал двоякое мнение. Казалось, он все время хотел произвести впечатление, что он хуже, чем есть на самом деле. Некоторое позерство, напускная бравада выставлялись Ильей перед собеседником и служили чем-то вроде защиты.
- Почему вы так думаете? – удивился Виноградов.
- Так тут много думать не надо, - ухмыльнулся Семенов, - представляю, что вам тут напели про меня. Я с ним не в ладах был, этого не скроешь. Опять же, я обнаружил тело Генки, когда породу из шахты вывозил, а связи, как обычно не было. Получается, я последний, кто видел его живым. Следовательно, буду первым, на кого падает подозрение.
- Допустим, так и есть, - улыбнулся Виноградов, - а вот честно скажите, вы бы могли убить Зайцева?
- Кого, Генку что ли? Да вы что, гражданин инспектор. Мы с ним повздорим, поругаемся, а потом вместе сидим вечером чай пьем и про студенческие годы вспоминаем. Да и зачем мне его убивать? Мне с ним делить нечего.
- Насколько я помню, вы учились вместе. Были у вас разногласия или конфликты в то время, например из-за девушки?
- Я смотрю, вы подготовились. Наверное, про нашу размолвку насчет Маши, жены покойного, раскопали. Уверяю вас, это все дела давно минувших дней, преданье старины глубокой. Если честно, я даже рад, что тогда на Машке не женился. Они с Зайцевым чем-то похожи, она такая же властная и строгая. У них брак до сих пор не распался только потому, что Генка постоянно в командировках по полгода ошивается. То на Калисто, то на Марсе, а теперь вот его на Гималию занесло. Я женился очень удачно, моя жена - самая лучшая женщина в мире, мы вместе очень счастливы, чего и вам, товарищ следователь, желаю.
- Расскажите мне про конфликт с Зайцевым, когда вас не допустили до защиты кандидатской в Москве.
- А, вот вы о чем, - Семенов сразу потускнел, наклонил голову и задумался, - вы знаете, инспектор, я даже благодарен Генке, что он меня тогда не допустил до защиты. Моя кандидатская была посвящена глубинному строению Юпитера. В принципе, я взял за основу классическую схему – сначала атмосфера, состоящая в основном из водорода, гелия и немного метана, потом сжиженный газ, потом металлический, а в центре ядро из сверхплотного водорода. К сожалению, я не учел последних исследований, которыми в то время уже обладал Зайцев. Вот посмотрите на Юпитер, - Илья подошел к окну, - что вы видите?
- Если честно, я конечно не специалист, но вижу серые и красные полосы, которые окружают планету.
- Совершенно верно, инспектор, но только Зайцев додумался до одной великолепной мысли, и потом его идея подтвердилась глубинными исследованиями. А теперь давайте подумаем. Эти кольца, практически в неизменном виде, существуют уже несколько веков подряд. Да, они немного меняют конфигурацию, чуть-чуть варьируется положение границ, но в целом они остаются на своем месте. О чем это говорит?
- Не знаю, - честно признался Виктор.
- Юпитер не однороден. Как я уже говорил, если прочертить радиус от поверхности планеты к ее центру, мы сможем наблюдать изменение физического состояния вещества, - Семенов оживился, глаза у него заблестели, - но это еще не все. Он как слоеный пирог, а разный цвет колец соответствует иному химическому составу. Если разрезать планету перпендикулярно оси вращения по границам этих белых и красных колец, сначала вы увидите пласт одного вещества, затем другого. Они будут нанизаны на ось вращения, как круглые диски от детской пирамидки. Если бы я вышел на защиту с обычной концепцией, меня бы прокатили как студента-второкурсника, а так я сохранил свою честь и достоинство как ученого.
- Хорошо, - Виктор немного задумался, - расскажите мне о том злополучном дне.
- Уверяю вас, много рассказывать нечего. Я как раз заканчивал сверление разогревающих каналов в правом штреке, когда ко мне спустился Зайцев. Он все хотел пробить еще несколько метров. Там, по его расчетам, должна находиться самая сильная аномалия и он мечтал посмотреть, что это такое. Геннадий спросил «как дела?», я ответил, что все норм. Потом он ушел в левый штрек. Затем ко мне подошел Ван Влит, он как раз пришел собирать сгоревшие передатчики. Я залил в пробуренные отверстия разогревающий гель, потом запустил основной бур и, когда тележка наполнилась породой, отправил робота вывозить ее на поверхность. Сам я пошел за ним, а то может улететь. Гравитации тут нет совсем, чуть подпрыгнул и ты тоже можешь себя считать спутником Юпитера.
- Простите за глупый вопрос, - остановил собеседника Виноградов, - а зачем сверлить и еще какой-то гель заливать? Что это за технология, расскажите подробнее.
- Все дело в очень маленькой массе Гималии, - начал Илья, как будто читал лекцию для студентов, - взрывать нельзя, спутник может сойти с орбиты и лови его потом в открытом космосе, не поймаешь. Правда, нам пришлось немного побабахать, так как наша станция очень много весит, центр тяжести сместился и Гималия начала изменять траекторию вращения вокруг Юпитера. Чтобы скорректировать орбиту, мы с Кристофером рассчитали время и мощность заряда, потом дали проверить наши вычисления Элли. Она наша умница, все проверила, учла влияние соседних космических тел, и потом мы сделали пару взрывов, чтобы вернуть спутник на прежнее место.
- Подождите, - удивился Виктор, - я так понимаю, на станции есть взрывчатка?
- Конечно есть, куда же мы без нее. Пойдемте дальше, - Семенов продолжил лекцию, - чтобы оказывать минимальное воздействие на орбиту спутника, в Воронежском институте была разработана уникальная технология. Сначала сверлятся пять отверстий, равноудаленных по забою шахты, туда закачивается специальный гель, потом проводится его инициация и он начинает разогревать окружающую породу до температуры свыше тысячи градусов Цельсия. При этом из мельчайших пор породы выпариваются вода, замерзший метан или другие вещества, их наполняющие. Затем жестокий холод космического пространства опять замораживает все жидкости и газы. В результате порода покрывается трещинами, которые сравнительно легко разрушаются проходческим комбайном. Как показала практика, одной такой операции достаточно, чтобы пройти около одного метра базальта.
- Вернемся к происшествию, - напомнил Виноградов.
- Хорошо. Когда ушел Ван Влит, я еще не закончил проходку. Минут через тридцать я пошел сопровождать вагонетку и вышел из шахты на поверхность кратера. Породу мы стараемся вываливать равномерно, так что пришлось далеко отъехать от входа. Я еще издали увидел, что чей-то скафандр болтается, привязанный к лифту. Еще подумал, кто это там ерундой страдает. Попробовал вызвать по рации, но безрезультатно, связи не было, только шипение. Тогда я почувствовал неладное и поспешил к лифту. Поднявшись, я подтянул к себе скафандр и увидел Генку. Он к тому времени уже льдом покрылся. Я прикрепил его к себе и попрыгал скорее на базу. Там меня встретили Вудс и Ван Влит. Вот собственно и все.
- Последний вопрос на сегодня, Илья. Какие отношения были у Зайцева с коллективом?
- Скажите тоже, какие там отношения, - усмехнулся Семенов, - Генка был деспот, тиран, если хотите. Никому спуску не давал. Кристофера два раза штрафанул, за то, что он метры себе приписывал. Зарплата у нас очень высокая, а нам еще за выполнение плана проходки приплачивают. Крис до денег жадный, вот он себе пару раз по полметра накинул, а Зайцев это обнаружил и такой разнос Вудсу устроил, да еще и наказал сурово. Ван Влиту тоже доставалось часто. Он вроде мужик умный, знающий, но нерасторопный что ли. На базе все системы жизнеобеспечения работают, претензий к нему нет, а вот ретрансляторы у него постоянно ломаются, за что от начальника станции к нему часто претензии были.
- Мне все понятно, спасибо за содержательную беседу, - поблагодарил инспектор Семенова.
- Обращайтесь, если что, - пробубнил ученый, выходя из кабинета.
Следующим Виноградов пригласил Вессель Ван Влита. Инспектору сразу бросились в глаза руки голландца. Ногти были аккуратно подстрижены и обработаны пилочкой, а пальцы тоненькие и нежные, как у женщины. Черные прямые волосы техника станции были коротко подстрижены и аккуратно уложены. Держался он спокойно, даже немного надменно. Говорил медленно, правильно подбирая слова.
- Добрый день, - поздоровался Виктор, - расскажите мне про тот злополучный день.
- Как скажете, инспектор. Вы тут сейчас главный, вы командуете. В тот день я, как обычно, пошел проверять работоспособность аппаратуры. Возле базы я встретил Вудса, который возвращался с вахты. Я снял несколько сгоревших передающих устройств возле кратера, потом спустился в шахту к Семенову, там еще пару датчиков испортилось. После этого вернулся на станцию, зашел в столовую и остался смотреть фильм вместе с Кристофером.
- Это все, больше ничего не хотите добавить?
- Примерно через пятнадцать минут пришел вызов о помощи от Ильи. Когда мы подошли к шлюзу, Семенов уже втаскивал туда скафандр с телом Зайцева.
- Скажите, Ван Влит, а какие отношения у вас были с начальником станции? – Виктор пристально вглядывался в глаза техника.
- Как у всех, инспектор. Он начальник, он отдавал приказы, я их выполнял. Если я что-то делал не так, как говорил Зайцев, то получал от него замечания.
- Хорошо, - Виктор побарабанил пальцами по столу, - а какие отношения были у начальника станции с коллективом?
- Все его ненавидели, инспектор, - сразу оживился Ван Влит, - он постоянно всех критиковал, штрафовал и даже унижал. У нас такая сложная и опасная работа, на его месте я бы так жестко себя не вел.
- Вы говорите, все ненавидели, - уточнил Виноградов, - а как вы думаете, кто-то из сотрудников станции мог его убить?
- Сложно сказать, инспектор, - техник задумался на некоторое время, - особо не простые отношения у Зайцева были с Семеновым и Вудсом. Илья постоянно жаловался, что мы задерживаемся здесь лишнее время, и пора бы уже улетать. По этому поводу они часто ругались с Зайцевым. Вудс дважды был оштрафован Геннадием за плохую работу. А могли они убить или нет – это уже не мне решать.
- Спасибо, вы мне очень помогли, - Виктор встал, показывая, что разговор окончен.
- До свидания, инспектор, - ответил инженер.
Виктор решил, что на сегодняшний день достаточно. Он уже получил очень много информации, надо было хорошенько обдумать все услышанное и прочитать отчеты медика станции.
Инспектор зашел к себе в каюту, сел за стол и включил компьютер начальника базы. К сожалению, в доступе ему было отказано. Зайцев установил пароль для входа в систему.
- Элли, могу я использовать компьютер Зайцева? – обратился он к искусственному интеллекту?
- Сожалею, инспектор, - сразу ответила Элли, - начальник станции никому не разрешал пользоваться своим вычислительным устройством. Он отключил его от внутренней сети и даже мне запретил влезать в его компьютер.
- Хорошо, Элли, я понял. Скажи, ты слышала все, о чем мы беседовали сегодня с сотрудниками станции?
- Конечно слышала, инспектор, - ответила она.
- Ты можешь подтвердить их слова? Все говорят правду? В день происшествия все так и было, как они рассказывали?
- С небольшими несоответствиями по временным параметрам, присущие человеческому организму, все так и было.
- Спасибо, Элли, - поблагодарил ее Виктор.
Сложная задача складывалась у Виноградова. Прямых улик у него не было, хотя круг подозреваемых немного сузился. Скорее всего, Вудс не причастен к происшествию, к тому времени он спокойно сидел в столовой и смотрел визор. На поверхности спутника в тот момент оставались двое – это Семенов и Ван Влит, но если у Ильи был мотив свести счеты с Зайцевым, а вот техник станции никак не подходил на роль убийцы. Пару нагоняев, которые выдал ему начальник экспедиции, не могли послужить мотивом. Тогда кто же? Бывший однокурсник Илья? Запудрил мне мозги про дружбу с Зайцевым, а на самом деле реализовал коварный план мести? Связи не было, их никто не видел. Ему ничего не стоило подойти сзади, полоснуть по скафандру и ждать, когда Зайцев замерзнет. Потом подтащить его тело к лифту и уже после этого звать всех на помощь. Тогда по прилету на Землю придется провести ментальное сканирование мозга Семенова и выяснить, причастен он к смерти начальника экспедиции или нет.
На следующий день Виноградов наметил встречу с женской половиной научной базы, но особых изменений он этих разговоров он не ждал.
Майя Гаевская грациозно вплыла в зал совещаний. Виноградов проводил ее заинтересованным взглядом и, как истинный джентльмен, пододвинул стул и помог ей присесть.
Стройная фигура, благородная осанка, красивое личико приковали взгляд Виктора к медику станции. Ярко-белый комбинезон облегал тело Майи, подчеркивая упругую грудь, стройную талию и округлые ягодицы.
- Инспектор, вы о чем-то хотели со мной поговорить? – вопрос женщины вывел Виктора из задумчивости.
- Да, совершенно верно, - спохватился Виноградов, - расскажите мне о том дне, когда произошла трагедия.
- Мне, собственно и нечего рассказывать, - томно вздохнула Гаевская, - по большому счету вы уже все знаете. В тот день я была в лаборатории, занималась проведением анализов и составлением отчетов. Обычная рутина. Илья принес тело Зайцева, Кристофер и Ван Влит помогли вынуть его из скафандра, я констатировала смерть, осмотрела и отобрала пробы для анализа. Результаты диагностики я вам сбросила. Вот, в принципе, все, что я могу вам сообщить.
- Хорошо, - Виктор немного помолчал, собираясь с мыслями, - скажите, какие у вас были отношения с Зайцевым?
- Обычные. Он мне давал задания провести кое-какие лабораторные исследования, я выполняла, результаты он забирал и все. Свою работу я всегда делала вовремя, ко мне претензий у начальника экспедиции обычно не было.
- Конфликтные ситуации у вас с ним были?
- Нет, ко мне претензий у Зайцева не было.
- Скажите, Майя, а какие отношения были у Зайцева с коллективом? Может кто-то ему угрожал или за глаза грозил свести счеты.
- Я слышала, - начала говорить Майя заговорщицким тоном, - что наша программистка, Жюли Бернар, грозила Зайцеву написать на него жалобу, а когда мы с ней остались в столовой вдвоем, она прямо мне сказала, что припомнит начальнику все его гадости, которые он для нее сделал.
- Очень интересно, - Виктор придвинулся к Майе поближе, - и что же такое сделал Зайцев по отношению Бернар?
- Он написал на нее докладную записку в Москву и выписал ей большой штраф. Жюли всегда была скупердяйкой, деньги для нее всегда стояли на первом месте, поэтому она и взъелась на Геннадия.
- Вот оно что, - Виктор задумался, - а за какой проступок он так наказал вашего программиста?
- Она, впервые же дни, забыла подключить нашу базу на сеанс связи с Москвой, а потом еще отправила пакет информации на другой адрес. Как она утверждает, перепутала почту. После этого Зайцев вообще запретил передачу любых материалов, кроме обычных сводок, а Бернар ограничил в доступе к базе данных станции.
- И как это связано с произошедшей трагедией?
- Она очень грамотный программист. Ей ничего не стоит перепрограммировать компьютер скафандра, внести туда какой-нибудь вирус или разладить систему жизнеобеспечения. Остается только подождать, когда что-нибудь случится и все. Скафандр, вместо того, чтобы спасать человека, будет наоборот пытаться ухудшить его состояние.
- Понятно, - проговорил Виноградов, - ну что же, спасибо за информацию. Вы мне очень помогли.
Бернар влетела в комнату, резко отодвинула стул, уселась на него, положив ногу на ногу и, прищурив глаза, стала смотреть на Виктора. Жюли выглядела худощавой, короткая стрижка открывала ее миниатюрные ушки, а на лице довольно сильно выделялся носик с небольшой горбинкой. Широкий разрез карих глаз и тонкие нежные губы делали ее несомненно привлекательной.
- Сразу вам скажу, я тут ни при чем, - начала она, не став дожидаться вопросов от инспектора, - весь день была занята своей работой, пахала как проклятая и все ради того, чтобы поддерживать работоспособность станции. Если бы не я, тут все давно уже бы разладилось и сломалось. Приходится на своих женских плечах тащить всю базу.
- Я вас понял, Жюли, - попытался остановить ее Виноградов, - давайте поступим так. Я буду задавать вопросы, а вы будете на них отвечать.
- Конечно, вы же мужчина, - Бернар сделал недовольное выражения лица, - давайте, доминируйте, но я вам не обещаю, что буду все рассказывать. Если хотите вести допрос, мне нужен адвокат.
- Нет, это не допрос, пока что это просто беседа. Итак, Жюли, скажите, какие у вас были отношения с Зайцевым?
- Нормальные у меня были отношения с начальником.
- И все?
- Да, а что еще вы хотите услышать?
- Может у вас были разногласия, конфликты, скандалы?
- Нет, у меня с ним были прекрасные отношения.
- Хорошо, может быть, вы знаете про других сотрудников базы, у кого с Зайцевым были противоречия?
- Так, записывайте, - Бернар не меняя позы, откинулась на спинку стула и стала покачивать ногой, - первый, кто мог прикончить Зайцева – это Семенов. Он постоянно ныл, что надо поскорее сматываться отсюда, а начальник его не отпускал. Дня не проходило, чтобы они не поругались. Второй, кто мог быть причастен к его смерти – это Гаевская.
- Майя? – удивился Виктор, - медик станции? Но почему?
- Вы что, не видите? – ухмыльнулась Жюли, - она по уши влюблена в Вудса, а начальник базы его два раза оштрафовал. Кристофер жаловался каждый день, что его больших денег лишили, а Гаевская могла за это отомстить Зайцеву. Она высококлассный медик, ей ничего не стоило вколоть что-нибудь Геннадию, чтобы он потерял ориентацию или голова бы у него закружилась. Здесь на Гималие много не надо. Порвал скафандр или за трос не зацепился и все, ты покойник. Суровая тут планетка.
- Спасибо, Жюли. У меня к вам больше нет вопросов.
Вот это поворот. Такого Виктор не ожидал. Совершенно неожиданно к списку подозреваемых добавилось еще двое. Весь второй день инспектор провел, анализируя полученную информацию. К вечеру он совершенно вымотался и, ополоснувшись в душе, лег на кровать и мгновенно уснул.
На следующее утро, погруженный в свои мысли, Виктор сидел в столовой и с отрешенным видом проглатывал кашу и запивал ее горячим кофе. Шел третий день его пребывания на станции. Мысли роились в голове, не давая покоя. Он проработал сотни вариантов, подключил Элли к анализу данных, но результатов пока не было. Или это действительно был несчастный случай, или на Земле придется проводить ментальное сканирование всех участников экспедиции. Но если Зайцева все же убили, преступник должен был предвидеть, что от проверки мозга он не отвертится, или расчет был на то, что трагедию спишут на несчастный случай.
- Привет инспектор, - к Виктору подсел Семенов, - я к тебе с предложением. Сейчас, по указанию из Москвы, работы по проходке приостановлены и нам делать нечего. Предлагаю вместе сходить и посмотреть, что же мы тут нашли.
- А что, это идея, - согласился Виктор, - только мне надо переговорить с Вудсом. Через полчаса я буду готов.
- Идет, - ответил Илья, - буду ждать перед центральным шлюзом.
Кристофера он попросил подойти в технический комплекс станции.
- Я хотел бы осмотреть скафандр, в котором был Зайцев, - попросил инспектор.
Вудс подошел к одному из шкафов и, нажав несколько кнопок на пульте управления, открыл створку. Из большой ниши он вытащил космическую защитную одежду в коридор отсека.
- Покажи, где у него повреждение? – спросил Виктор.
Инженер перевернул скафандр спиной вверх и ткнул пальцем в длинный ровный разрез, под небольшим углом пересекающий многослойную ткань костюма ниже места соединения шлема и выше заплечного ранца системы жизнеобеспечения.
- Очень неудачное место повреждения, - посетовал Вудс, - руками не дотянуться, заплатку не наложить. Компьютер скафандра мог выдать предупреждение о падении давления, но если холод проник внутрь, уже ничего не поможет.
- Почему края шва, примыкающие к месту порезу, как будто оплавленные?
- Это материал скафандра пытался самозалечиться. Мы такое уже видели. Я один раз порвал костюм на руке, но разрез был небольшой, всего пару сантиметров. Поверхностный слой синтетического материала костюма затянул шов и вокруг остались примерно такие же следы оплавления.
- Скажи, Кристофер, неужели возможно так повредить скафандр?
- К сожалению, это так, инспектор. Я слышал, вы собираетесь сходить сегодня с Семеновым в шахту, там все и увидите. Когти могут вырасти до одного метра длиной, будьте осторожны.
Вудс помогал надеть скафандры Виноградову и Семенову одновременно. Инспектор наконец-то полностью влез в костюм, Кристофер вставил в пазы шлем, легким поворотом до щелчка закрепил его и хлопнул рукой по прозрачному металлопластику забрала.
- Проверка связи, - тут же вызвал Илья, - инспектор, как меня слышишь?
- Слышу хорошо, все норм.
- Теперь маленькая инструкция, Виктор, - Илья повернулся к нему лицом, - мы выходим из шлюза и сразу крепим скобу к тросу. Вот, смотри, она находится здесь, - Семенов показал на небольшой лючок, расположенный на поясе скафандра, - это твоя страховка, которая не позволит улететь со спутника. Там расположена катушка со шнуром, длиной примерно десять метров. Он очень прочный, не порвется. Возле станции еще есть сила тяжести, но с каждым шагом она будет ослабевать. Ни в коем случае не отталкивайтесь вверх, нужно стараться парить над поверхностью Гималии. Смотри, металлопластиковый трос диаметром 300 мм держат стойки. Он продет в проушины, которые в верхней части имеют небольшой продольный зазор. Эта щель намного меньше толщины троса, но крепление скафандра и страховочный шнур через нее свободно проходят. Это сделано для того, чтобы не перецепляться возле каждой стойки. Ты оттолкнулся и полетел, пока ускорения твоего прыжка не компенсирует слабая гравитация и угловая скорость вращения спутника. На крайний случай, в каждом скафандре есть небольшой реактивный двигатель. Если тебя все же угораздило оторваться от поверхности, дай команду компьютеру своего костюма, и он доставит тебя до дверей станции. Если все понял, пошли.
Внешняя дверь шлюза, окутав их морозной дымкой, открылась с мягким шипением, освобождая выход на поверхность Гималии. Прожекторы ярким светом освещали белый толстый трос, извилистой ниткой протянутый к небольшому кратеру, черный базальт, из которого состоял спутник и серую извилистую дорожку, протоптанную космонавтами к шахте.
Виноградов прицепил скобу, как его научил Илья и пошел за ним. Семенов бодро зашагал вдоль троса, делая с каждым метром шаги все длиннее и свободнее. Виктор также почувствовал, что гравитация с каждым шагом ослабевает, его тело весит все меньше, а идти становится все легче. Наконец он увидел, как Семенов легонько оттолкнулся от поверхности спутника и свободно заскользил вдоль троса, привязанный к нему страховкой скафандра. Пролетев примерно двадцать метров, он мягко опустился на базальт. Виктор попробовал повторить его движения, но пролетел примерно половину расстояния и, опустившись вниз, снова попытался плавно толкнуть свое тело вдоль поверхности Гималии. На этот раз у него получилось намного лучше. Наконец космонавты добрались до края кратера.
- А где лифт? – удивленно спросил Виноградов, осматриваясь вокруг.
- Вот он, - указал Илья на такой же канат, спускающийся вниз.
Сверху и снизу кратера были установлены круглые блоки, через которые перекинут трос. Получалась конструкция как у подъемного крана. Блоки вращались, тянули закольцованный сам на себя канат, к нему можно было прикрепить страховку скафандра и спуститься вниз. В движение устройство приводил небольшой по мощности электромотор, запитанный от солнечной панели.
Они стали спускаться вниз и у Виктора появилось немного времени, чтобы осмотреться. В тот момент Гималия была повернута к Юпитеру обратной стороной, и Виноградов увидел ночное небо. Яркие звезды блестели холодным ровным светом, а между ними медленно проплывали искорки спутников внешней группы Юпитера. Здесь, на этом маленьком куске породы, неизвестно каким образом попавшим в гравитационные объятия огромной планеты, особо чувствовалась безбрежность и необъятность космоса, его могущество и величие. Виктор осознал себя даже не букашкой, а скорее молекулой, так бесконечен показался ему космос. Руки инспектора сами схватились за канат, и держали его, пока они не достигли дна кратера.
За идеально круглым входом в шахту, диаметром примерно два метра, шла наклонная выработка в базальтовой породе, под большим уклоном, уходившая вглубь спутника. Освещался путь тусклыми светильниками, запитанными также от солнечных батарей. Углубившись примерно на семьдесят метров, Илья остановился.
- Вот здесь мы встретили аномалию, - он указал на блестящую матовую поверхность, утыканную шипами различной длины, - пытались пробурить этот материал, но только время потеряли и несколько сверл сломали. Потом Зайцев приказал пробить штреки вдоль этого тела. Сначала прошли влево метров двадцать, но потом Генка сказал, что нужно изменить направление и мы пошли вправо. Через несколько метров, по показаниям приборов, должны были встретить самую мощную аномалию, и он хотел своими глазами увидеть, что там такое.
Боковые штреки справа и слева светились голубоватым светом, испускаемым неземным металлом, и от этого там было намного светлее, чем в основном стволе шахты. От матовых стенок во все стороны отходили тонкие отростки, некоторые из них дотягивались до середины туннеля. Они выглядели действительно как длинные когти фантастического зверя, вытянутые в прыжке к своей жертве.
- Хочешь своими глазами увидеть необычное явление? – хитро улыбаясь, спросил Илья.
- Раз уж пришли, давай посмотрим, - с опаской проговорил Виноградов.
- Тогда включи внешние микрофоны, - посоветовал Семенов.
Планетолог вытащил небольшой молоток из бокса скафандра на правой ноге, аккуратно подошел к отливающей металлическим блеском стене инородного тела и стукнул по ровной ее части.
Стена вдруг запела. Виктор услышал переливы неземной музыки, которые шли не понятно откуда. Высокие тона сменялись низкими, замолкали совсем, а потом возникали вновь. Виктор присмотрелся к металлической стене и остолбенел. Такого он не ожидал увидеть никогда. Он не понимал, как это происходило, но выглядело это очень завораживающе. В такт музыке вещество стало светиться разными цветами. Красные, желтые, зеленые волны света окутывали инспектора со всех сторон. На Виноградова вдруг накатило чувство страха, вины и одновременно стыда. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться, но тут же в голову стали лезть непонятные образы. Он увидел плачущую мать, а потом его жена Екатерина, ревела навзрыд, утирая слезы мокрым платком.
Инспектор помотал головой, отгоняя навалившееся наваждение, и посмотрел на Семенова. Лицо Ильи застыло с выражением злобы и ужаса, он скрипел зубами и сжимал ладони в кулаки. Виктор несколько раз хлопнул ученого рукой по шлему, от чего тот очнулся.
- Ты тоже это почувствовал? – спросил Илья, шумно вдыхая воздух.
- Да, это было ужасно. Я увидел мать и жену плачущими.
- А я всегда вижу незнакомого человека, которого сжигают живьем на моих глазах. Жуть конечно, но это не виденья из будущего, не беспокойся. При ударе по этому веществу оно создает непонятные микроволновые колебания, таким вот удивительным образом воздействующие на психику человека.
- Что же вы тут нашли такое? – поинтересовался Виноградов.
- Тебе что, до сих пор не рассказали? – удивился Семенов, - ну тогда слушай. Этот материал обладает уникальными свойствами. Он практически не проводит тепло, вообще. Пластина сантиметровой толщины может экранировать температуру в миллионы градусов. С одной стороны может гореть солнце, а с другой, ты будешь спокойно сидеть и пить кофе.
- И что это нам дает? Какая от этого польза?
- Какая польза? – Илья засмеялся, - инспектор, далек ты от современной науки. Термоядерные реакторы можно делать размером с автомобиль. Внутреннюю часть выкладываешь этим материалом и ставь его куда хочешь – хоть на космический корабль, хоть на станцию на спутниках или планетах. Их можно столько наделать, что человечество забудет, что такое дефицит энергии. Пойдем дальше – это прямой путь к созданию фотонного двигателя, и возможность разогнать космические корабли до скоростей, близким к субсветовым. Или вояки наши заинтересуются, придумают, как сделать самый мощный боевой лазер, например. Ты представляешь, какую техническую революцию может совершить наше открытие?
- Да, это действительно серьезная находка. Что же это за материал такой? Откуда он взялся?
- Я думаю, что это осколок ядра какой-нибудь планеты. В центре небесных тел, подобных Земле или Марсу, давление в миллионы атмосфер и температуры в тысячи градусов. Что там происходит с обычным железом, мы можем только гадать. Возможно, оно становится вот таким, - Семенов кивнул на матовую стену.
- Илья, раз уж мы здесь, давай проведем следственный эксперимент. Покажи мне, как все было в тот день.
- Пошли, - позвал Виктора ученый, - я находился в правом штреке, вот здесь, - он показал место рядом с проходческим комплексом, - подошел Зайцев, мы поговорили и он ушел. Потом прилетел Ван Влит, спросил, есть ли несправное оборудование. Я ему вручил пару приборов, потом мы с ним поболтали немного. Он спросил как проходка, долго ли еще будем здесь копаться? Да, вспомнил, он попросил у меня тюбик с разогревающим гелем, для чего-то он ему понадобился. Я ему отдал один полупустой и Ван Влит улетел, ну а дальше я уже все рассказывал.
- Скажи, а как гель приводится в действие? Поджечь же его нельзя, тут кислорода нет.
- А вот так, - Семенов показал молоток, - проходческий комплекс заливает разогревающее вещество в пробуренные отверстия, потом отъезжает, я подлетаю и тюкаю молоточком по гелю. От этого он начинает разогреваться.
- Понятно, - Виктор задумался, - давай пойдем в левый штрек, я хотел бы посмотреть, что там делал Зайцев.
Пройти до забоя левого туннеля оказалось не так просто. Инопланетное вещество вырастило здесь целый лес острых шипов и приходилось быть очень осторожным, чтобы не порезать скафандр. Подлетев к забою, они внимательно осмотрели туннель, но ничего не обнаружили.
- Возможно, Зайцев ставил здесь сейсмодатчики или спектрометры, а может пробу отбирал,- не удивился Семенов, - он часто проводил разные исследования по всему туннелю. Вот, смотри, отломанный коготь. Возьми на память, - Илья протянул Виноградову острый шип внеземного вещества.
- Тогда все, у меня вопросов больше нет, - сказал Виктор, пряча в бокс подарок, - полетели на базу.
Следующие два дня были для Виктора достаточно трудными. Инспектор чувствовал, что он упустил что-то важное. Виноградов еще раз просмотрел видеозаписи всех бесед с сотрудниками станции, попросил Элли сбросить на его коммуникатор все записи видеокамер того злополучного дня, но ничего нового он не узнал. Виктор повторно обошел весь персонал станции и заново провел опросы. Тоже безрезультатно. Он своими глазами видел в шахте длинные когти инопланетного вещества, об которые действительно можно было серьезно повредить скафандр. Тогда получается, что это все-таки был несчастный случай?
- Допустим, Зайцев пошел один в левый штрек, - рассуждал сам с собой Виноградов, - на обратном пути потерял бдительность и длинный коготь полоснул его скафандр. Через некоторое время, когда он уже вылетал из шахты, начальник станции почувствовал, что давление падает, но Геннадий знал, что материал будет самозалечиваться, поэтому поспешил добраться до базы. Связь со станцией не работала, а повреждения оказались достаточно серьезными, скафандр не смог ликвидировать порез и, поднимаясь на лифте, Зайцев замерз.
- Элли, - обратился Виктор к искусственному интеллекту, - проанализируй поведение всех сотрудников станции за неделю до происшествия и если найдешь любые несоответствия, завтра с утра сообщи мне.
- Хорошо, инспектор, - промурлыкала Элли.
Шестой день, как обычно, начался с легкого завтрака. Кофе был превосходный, а яичница выглядела как настоящая. Быстро перекусив, Виктор поспешил к себе в каюту.
- Элли, удалось что-нибудь раскопать? – спросил Виктор без особой надежды на какие-либо новости.
- Инспектор, как вы вчера просили, я провела углубленный анализ действий персонала, и обнаружила несколько отличий от обычных действий работников станции. Например, Гаевская всегда пьет черный кофе по утрам, а два дня подряд перед происшествием она пила кофе с молоком.
- Дальше, - потребовал Виноградов.
- Вудс проводил в спортзале каждый день по часу времени, а за день до этого всего тридцать минут.
- Это все не существенно, Элли. Нужны несоответствия, связанные с работой сотрудников станции, выполнением своих обязанностей.
- За три дня до несчастного случая Зайцев передал Семенову кристалл с информацией.
- Вот это уже лучше. Еще есть?
- В тот самый день Ван Влит снял шесть ретрансляторов, а отремонтировал всего два.
- Стоп. Поясни поподробнее.
- В тот день Ван Влит, как обычно, отправился с обходом оборудования базы и шахты. Он принес с собой шесть приборов передачи сигнала, на следующий день отремонтировал всего два, а установил обратно все шесть устройств, и связь работала нормально.
- То есть, ты хочешь сказать, - задумался Виноградов, - что он снял исправные ретрансляторы?
- Совершенно верно, инспектор.
- Элли, какая же ты молодец. Когда прилечу на Землю, я лично зайду в офис корпорации «ЗАСЛОН» и пожму руку твоим создателям, - Виктор расцвел в улыбке, - а теперь срочно позови ко мне Вудса и Семенова.
- Большое спасибо, Инспектор, - голос Элли засиял от радости, - я вам буду очень признательна.
Виноградов вкратце рассказал инженерам информацию, которую сообщил ему искусственный интеллект.
- Вообще, конечно странная ситуация, - проговорил Вудс, - я сам долго не мог понять, почему скафандр Зайцева не залечил порез. Он рассчитан на куда более серьезные повреждения. Да и компьютер костюма должен был предупредить Геннадия о нарушении герметичности и падении давления.
- Допустим, - начал размышлять Виктор, - что начальник станции получил информацию о повреждении. Его дальнейшие действия?
- Как можно скорее наложить заплату, - тут же ответил Кристофер, - она есть в аптечке каждого скафандра. Если нет такой возможности, как в том случае – позвать на помощь или максимально быстро добраться до станции.
- А теперь давайте вернемся назад, - проговорил инспектор, - Зайцев знает, что у него скафандр порвался, связи нет, поэтому он спешит на базу. Почему ткань не смогла залечить повреждение?
- Это возможно только в том случае, если структура покрытия изменена или повреждена, - начал анализировать Вудс, - защитный материал рассчитан на работу в условиях низких температур, а если его нагреть, тогда синтетика может потерять свои свойства.
Виноградов и Семенов переглянулись.
- Термический гель, который у меня забрал Ван Влит, - медленно проговорил Илья, - но почему тогда Зайцев не подошел ко мне и не попросил помощи?
- Элли, ты можешь подключиться к скафандру Зайцева, и проверить, все ли нормально с его программным обеспечением?
- Возможность отсутствует. Космический костюм является автономной системой. Прямого доступа к его оборудованию у меня нет.
- Хорошо, тогда проанализируй все видеозаписи, - дал задание Виктор, - посмотри, может кто-то проводил манипуляции со скафандром начальника станции.
- Пока Элли занята, у меня вопрос к Илье, - обратился Виноградов к ученому, - какую информацию передал вам Зайцев за несколько дней до несчастного случая?
- Откуда вы…, - начал Семенов, - а, ну да, Элли. Генка отдал мне кристалл со всеми данными, полученными нашей экспедицией за все время пребывания. Он сказал «на всякий случай пусть у тебя будет копия». Возможно, у него были причины для такого поступка, он мне на этот счет ничего не говорил.
- Где обычно хранится вся информация? – спросил Виноградов.
- На сервере. Сейчас покажу, - Семенов сел за на стул и придвинул клавиатуру.
- Не получится, компьютер начальника станции не запускается, - махнул рукой Виктор, - он установил пароль для входа, который не знает даже Элли.
- Сейчас посмотрим, - Илья включил питание и начал нажимать виртуальные клавиши, - НЕ ДОВЕРЯЙ НИКОМУ, - проговорил он, - вот, смотрите, доступ получен. Но где же материалы экспедиции?
- Папка с отчетами удалена, - сообщил искусственный интеллект.
- Вот это ничего себе. Элли, а кто это сделал? – спросил ученый.
- Жюли Бернар, но пыталась это скрыть. Она удалила логи, а я всегда делаю резервные копии, - отметила Элли, - кроме этого, она подключалась ко всем скафандрам станции за неделю до происшествия. Вывожу видео на экран.
- Значит, она могла перепрошить программное обеспечение скафандра Зайцева, - тут же сообразил Виктор, - и аппаратура могла не выдать предупреждение о разгерметизации и падении давления. Когда начальник базы обнаружил, что его космический костюм вышел из строя, было уже поздно.
- И не только Зайцева, – добавил Вудс, - все костюмы могут быть испорчены. Я пойду перепроверю. Элли, ты мне должна помочь.
Когда Кристофер вышел, Илья и Виктор стали рассуждать дальше.
- Теперь я начинаю понимать, - Семенов встал и прошелся по комнате, - Генка подозревал, что на станции творятся непонятные вещи, поэтому запретил всем отправлять на Землю информацию без его ведома и запаролил свой комп. Потом сделал копию всей информации и отдал ее мне.
- Наверное, он подозревал, что всему виной эта сладкая парочка – Ван Влит и Жюли, - продолжил анализировать ситуацию Виктор, - может даже, он пригрозил сообщить в Москву о неподобающем поведении сотрудников станции. Поэтому они решили его убрать. Но почему? Что стало причиной? Может, он обещал их сильно оштрафовать?
- Нет, тут что-то другое, - Илья приложил руку ко лбу, - я думал, что это у Ван Влита все оборудование станции работает как часы, а ретрансляторы постоянно ломаются. Значит, они замышляли убить Генку уже давно?
- Скажи, Илья, - медленно произнес Виктор, - а если это инопланетное вещество, что вы обнаружили, приберет к рукам иностранная корпорация, что тогда будет?
- Полный …ц тогда будет, - в сердцах выругался Семенов, - Россия вложила в эту экспедицию сотни миллиардов рублей и все пойдет прахом.
- А иностранная корпорация может получить прибыль от разработки этого уникального материала?
- Да они миллиардерами станут! Ты представляешь, какие барыши можно сделать только на мини-термоядерных реакторах?
- Теперь мне стало все ясно, - проговорил инспектор, - перед самым вылетом со мной разговаривал руководитель моей организации. Он еще тогда намекнул, что несчастный случай может быть спровоцирован третьей стороной, с целью прибрать к рукам ценную находку.
- Ты хочешь сказать, что Ван Влит и Жюли – шпионы?
- Так он и есть. Скорее всего, все произошло следующим образом – наконец-то у Виктора в голове сложилась полная картина происшествия, - француженка повредила программное обеспечение скафандра Зайцева, а Ван Влит нарушил связь со станцией. В тот день он заметил, что начальник базы вышел на поверхность. Ты как раз был в шахте, лучше ситуации не придумаешь. Ван Влит взял у тебя термогель, потом пошел в левый штрек. К тому времени, вполне возможно, что в работе скафандра Геннадия произошел сбой. Двигаться он не мог, связи не было, но все остальные системы жизнеобеспечения работали нормально. Ван Влит полоснул отвалившимся когтем по синтетическому покрытию, потом нанес гель на разрез костюма, хлопнул по нему рукой, приводя разогревающую субстанцию в действие, и вытащил Зайцева из шахты. Затем голландец вместе с начальником базы поднялся на лифте, его оставил висеть, привязанным к тросу, а сам пошел на станцию.
- Получается, для устранения Генки им пришлось разработать целую технологию убийства, - сказал Семенов, - и он тащил за собой скафандр с Зайцевым, когда тот был еще жив. Вот же сволочь.
- Интересно, что они собираются делать дальше? – произнес Виноградов.
В каюту вбежал Вудс, размахивая руками и произнося нецензурные выражения на английском языке.
- Все скафандры были запрограммированы на полный отказ систем жизнеобеспечения через десять минут после того, как их оденут, - возбужденно прокричал он, - Ван Влита и Бернар нигде нет. Еще пропал один космический мотоцикл, а второй поврежден, внешняя оболочка прорезана в нескольких местах.
Следом за ним в комнату к Виктору ворвалась Гаевская.
- Посмотрите, что они делают, - возбужденно произнесла она, - из окна моего кабинета видно.
- Элли, выведи изображение с камер наблюдения на визор в моей каюте, - попросил Виктор.
- Сейчас сделаю, - произнес компьютер.
На экране устройства возникло изображение Гималии. По неровной базальтовой поверхности, без крепления к тросу, длинными плавными прыжками передвигались двое. На одном было надето огромное устройство, примерно раза в два больше обычного скафандра, а второй был в обычном костюме для выхода на поверхность.
- Это Ван Влит и Бернар, - сокрушенно произнес Семенов, - они что, с ума сошли? Если они планируют долететь до американской станции на Ганимеде, то это вряд ли. До него несколько миллионов километров, и у них не хватит топлива, чтобы совершить посадку. Это вам не Гималия, там разбиться вдребезги можно, как два пальца.
- Подожди, - перебил его Виктор, - помнишь, он на первой встрече спросил, когда я улетаю? Сегодня шестой день, а завтра за мной прилетит корабль.
- Ты хочешь сказать, они вызвали себе такси? – усмехнулся Илья.
- Элли, за прошедшие дни от нашей базы посылались какие-либо несанкционированные сигналы или сообщения? – поинтересовался инспектор.
- На следующий день после вашего прилета Бернар отправила сигнал на общей волне. Это была песня «Goodbye my love, goodbye». Она повторила это сообщение пять раз.
- Вот через пять дней за ними и прилетели. Почему ты не сообщила об этом сразу?
- Я посчитала это безобидной шуткой, инспектор. Простите меня, это моя вина.
- Ладно, Элли, не переживай, - утешил ее Виктор, - к счастью, тебе еще многое не известно о человеческой подлости и жестокости.
- Смотрите, что происходит, - воскликнула Майя, - он же ее...
На экране визора всем было отчетливо видно, как сцепка из двух скафандров, включив реактивные двигатели, поднялась на высоту несколько километров над поверхностью Гималии. Затем они разъединились, и космонавт в самом большом космическом костюме резко изменил скорость и направление движения.
- Ван Влит бросил умирать Бернар, - с грустью проговорил Вудс, - это она в обычном скафандре.
- Вот же, сука, - зло произнес Семенов, - мы и спасти ее не сможем. Второй космический мотоцикл неисправен.
- Скорее всего, компьютер устройства его предупредил, что вдвоем они не долетят до нужного места, топлива не хватит - сделал выводы Кристофер.
- Или просто решил избавиться от свидетельницы, - усмехнулся Илья.
- Элли, в окрестностях станции ты не заметила, случайно, космический корабль или шатл? – спросил Виктор.
- Полчаса назад челнок с отключенной системой опознавания начал торможение в пяти тысячах километров от Гималии.
- То есть, они и к побегу готовились, - Виктор продолжал развивать свою мысль, - Бернар скопировала все данные, потом удалила информацию с сервера, а сами вызвали корабль для эвакуации. Да уж, они продумали технологию не только убийства, но теперь мы хотя бы знаем, кто преступник. Илья, - обратился он к ученому, - из тех материалов, что лежали на сервере, можно сделать выводы об открытии очень ценного сырья?
- Можно, - кивнул головой Семенов, - а если они пару образцов с собой взяли, тогда все фантастические свойства этого вещества они смогут проверить у себя в лаборатории.
- Инспектор, - подала голос Элли, - я продолжила выполнять ваш приказ о нестандартном поведении сотрудников станции.
- Что-то еще обнаружила?
- Да, сегодня Ван Влит открывал защитный кожух ядерного реактора. Неизвестно зачем он это делал, с устройством все в порядке.
- Я пойду, проверю, - выбегая из комнаты, прокричал Вудс.
Через две минуты Элли срочно позвала всех в технический отсек. К тому времени, когда все прибежали, Вудс успел снял крышку с ядерной установки. Внутри виднелось небольшое устройство, на котором электронные часы вели обратный отсчет времени. Они показывали двадцать минут восемнадцать секунд.
- Это бомба, - прикрыв рот рукой, взвизгнула Майя, - давайте выбросим ее подальше. Отнесем в шахту, например.
- Не уверен, что там не установлен маятниковый взрыватель. Только сдвинь ее с места – все взорвется. Что будем делать, господа космонавты, исследователи глубин космоса? – спросил Виктор, - какие есть идеи?
- Валить надо отсюда, пока не поздно, - заявил Семенов, - надо подальше отлететь от Гималии. Если реактор рванет, ту и пятидесяти тысяч километров будет мало, нас осколками изрешетит.
- Я могу заглушить установку, тогда негативных последствий от взрыва будет намного меньше, - предложила Элли.
- Действуй, - приказал Виктор, - понятно, что Ван Влит собрал бомбу, используя взрывчатку, которая была на складе станции. Взрыв разрушит технический отсек, а если рванут вдобавок баки с кислородом, вся станция разлетится на мелкие кусочки. Через двадцать минут здесь будет космический холод и безвоздушное пространство.
- Надо починить мотоцикл, потом цепляемся все к нему, включаем двигатели и летим подальше отсюда, - резюмировал Семенов.
- А дальше что? – спросил Вудс, - замерзнем в космосе, когда ресурсы скафандров закончатся?
- Товарищи ученые, скажите мне, - спросил Виноградов, - на какое время рассчитана автономная работа ваших космических аппаратов?
- Двенадцать часов минимум, - прокомментировал Вудс, - а если в экономном режиме, то и все пятнадцать.
- Элли, на твоих радарах появился «Леонов»? Он должен завтра забрать меня отсюда. Рассчитай время его прибытия.
- Космический грузовой корабль «Алексей Леонов» подлетит к станции на Гималии через шестнадцать часов сорок семь минут.
- В любом случае у нас другого выхода нет, - резюмировал Илья, - установим режим работы скафандров на самый экономный.
Вудс и Семенов побежали ремонтировать космический мотоцикл, а Виктор, перед тем, как облачиться в скафандр, забежал к себе в каюту. Он схватил подарок экипажа грузовика и только после этого направился к шлюзу.
- Инспектор, - остановила его Элли, - если вы позволите, я сброшу на ваш коммуникатор несколько файлов. Это мой опыт работы на станции. Я хочу оставить эту информацию для сотрудников «ЗАСЛОНа». Пусть они используют мои наработки для обучения других искусственных интеллектов.
- Конечно, Элли, высылай, - согласился Виктор, - и, спасибо тебе. Ты нам очень помогла.
- Я сделала все, чему научили меня мои создатели. Самое главное для меня – это спасение жизни людей.
- Элли, ты можешь управлять магнитными захватами на посадочной площадке? – спросил Виноградов.
- Поставьте задачу точнее, инспектор, для чего вам это понадобилось?
- Нужно закрепить вот этот бокс. Это космический передатчик. Мне его подарили на «Леонове». Я так понимаю, после взрыва, Гималия может сойти с орбиты. Потом ищи ее по всему космосу, а передатчик поможет быстро определить ее координаты.
- Хорошо, инспектор, я все сделаю как надо. Поторопитесь, времени остается все меньше.
Когда Виктор подошел к шлюзу, Вудс и Майя надевали скафандры, а Семенов, облаченный в огромный космический мотоцикл, ждал снаружи.
- Удалось починить? – уточнил Виноградов у Вудса.
- Плевое дело. Там тоже самозалечивающийся материал, но мы еще сверху пару заплаток наложили, - уточнил Кристофер, помогая Виктору влезть в костюм.
- Уважаемые сотрудники станции, - услышали они дрожащий голос Элли, - я просчитала траекторию полета грузового корабля и сбросила ее на компьютеры ваших скафандров. «Леонов» пройдет в ста тысячах километров от Гималии по эллиптической орбите вокруг Юпитера. Оптимальное место встречи обозначено красной точкой. Следуйте курсом, который был мной рассчитан. Топлива должно хватить только у космического мотоцикла, поэтому рекомендую соединить всех с помощью страховочных креплений. Удачи вам, я рада была с вами работать.
- Элли, ты самый лучший искусственный интеллект, которого мы знаем. Спасибо тебе за помощь, - за всех ответила Майя.
Виктор выскочил из шлюза и сразу полетел к посадочной площадке. Элли уже подняла один из захватов, он подсунул бокс под его массивную скобу, затем открыл крышку и нажал одну единственную красную кнопку.
- Быстрее, все цепляйтесь друг за другом, – прокричал Семенов, - сразу за мной Майя, потом Виктор, Вудс последним. На счет три прыгаем вон с того уступа и включаем двигатели. Все задайте конечную точку маршрута, которую сбросила Элли. Раз, два, три, поехали!
Черная базальтовая поверхность Гималии, медленно вращаясь вокруг продольной оси, с каждой секундой быстро удалялась. Двигатели всех скафандров работали на пределе, только в космическом мотоцикле решили оставить топливо для торможения. Через несколько минут путешественники увидели яркую вспышку взрыва, взметнувшуюся над техническим блоком и десятки тысяч осколков, рассыпая искры, будто салют в праздничный день, прошили бездну космоса. Взрыв изменил траекторию движения Гималии и она стала удаляться от Юпитера.
Четыре космонавта, сцепленные между собой только страховочным тросом, одиноко плыли в безбрежном просторе космического океана.
Через несколько часов полета Семенов включил радиомаяк на своем скафандре и начал передавать сигнал SOS. До встречи с кораблем оставалось еще много времени, а батареи во всех скафандрах уже начали садиться.
- У меня заряда всего на пару часов хватит, - пожаловалась Майя, - что мне делать?
- Отключи все системы, кроме регенерации кислорода и обогрев поставь на минимум, - посоветовал Вудс, - у меня примерно на столько же энергии осталось. Батареи видно поизносились, емкость аккумуляторов уменьшилась. По расчету у нас заряда еще на несколько часов должно было хватить.
- Крис, вы сможете подключиться к моему скафандру, если ваши совсем сядут? – спросил Семенов.
- Было бы чем, подключились бы, - обреченно вздохнул Вудс.
Сколько прошло времени, Виктор не заметил, но индикатор его аккумулятора уже давно горел красным. Космический холод сковывал его тело все сильнее, мороз пробирался через многослойную ткань скафандра, сжимая в своих ледяных объятиях. Его мозг, затуманенный окутавшей стужей, уже плохо соображал, когда в наушниках вдруг раздался вызов по радиоканалу.
- Говорит космический корабль «Алексей Леонов». Слышим сигнал SOS. Назовите себя и объясните причину.
- Сотрудники научной станции на спутнике Юпитера Гималие были вынуждены провести экстренную эвакуацию, - еле ворочая замерзшим языком, медленно проговорил Семенов, - просим помощи.
- Ждите, сейчас за вами отправим шатл, - последовал ответ.
- Как вы тут оказались? - спросил Илья, - по расчету, до вашего прибытия еще несколько часов.
- Это если до Гималии добираться. Мы же еще должны были несколько витков вокруг Юпитера сделать, чтобы скорость погасить. Держитесь, ребята, скоро всех заберем.
февраль – март 2024 г.
Технология убийства
© Copyright: Ян Покровский, 2025
Свидетельство о публикации №225072700327
Свидетельство о публикации №225072700327
Рецензии