Тропы. Глава одиннадцатая

Они встретились на той же лавочке, под акацией, где когда-то читали чужие письма и делили между собой тишину. Вечер был прозрачный, как вода в стакане, и в этом прозрачном воздухе всё казалось чуть более настоящим, чем обычно.

Вэньбо пришёл первым. Он сидел, уткнувшись в телефон, но, когда подошёл Дэшэн, убрал его в карман. Лицо было усталым, взгляд — рассеянным, как у человека, который уже одной ногой в другом городе.

Дэшэн сел рядом. Воздух между ними был холодным и плотным.

— Я говорил с ним. Это наверняка она, Мэй Линь, — начал Дэшэн, и слова его, полные ночного разговора, казались неуместно горячими в этом остывающем дне. — С внуком Морозова. Он сказал, дед всегда хранил её фотографию. Думаю, он приезжал тогда в Пекин, чтобы её найти.

Вэньбо не поднял головы.

— Нашёл? — его вопрос был коротким, прагматичным.
— Нет. Но знаешь… он говорил родным, что пишет мемуары. А после смерти нашли только пачки чистой бумаги. И один лист. На нём было написано одно слово. «Прости».

Дэшэн замолчал, ожидая реакции. Но Вэньбо, казалось, слушал не его, а что-то другое, звучавшее только внутри него самого.

— Ты тоже меня прости, — сказал он наконец, так же тихо. — Мы завтра улетаем.

Дэшэн не сразу понял.

— Куда?
— Сначала в Гонконг. Оттуда — в Штаты.

Слова были простыми, но они рушили мир.

— Почему так срочно? — только и смог выговорить Дэшэн.
— Родители сказали, что пора, — Вэньбо впервые поднял на него глаза, и во взгляде его была бесконечная, взрослая усталость. — Сказали, что нам здесь больше нечего делать. Что мы должны уехать.
— А Сянлю… ты ей сказал?
— Написал. Она не ответила.

Вэньбо достал из кармана флешку, положил её на скамейку между ними.

— Здесь ещё кое-что. Только никому не показывай, что здесь.

Он встал, не глядя на Дэшэна, и добавил:

— Провожать не надо. Мы улетаем рано утром.

Дэшэн смотрел на удаляющуюся спину друга, который шёл, не оглядываясь, растворяясь в вечернем городском свете.

Дэшэн остался сидеть один на холодной скамейке, сжимая в руке этот маленький, холодный ключ к ещё одной запертой двери. Он понимал: его друг не просто уехал. Он бежал. Бежал от страны, в которой прошлое оказалось тяжелее будущего. И теперь он, Дэшэн, остался единственным хранителем всех этих историй, всех этих призраков. Он остался один на этой тропе. Совсем один.