Зола былых костров. Эпизод Т

Эпизод Т. ТВЁРДЫЙ ГРУНТ И ТРИУМФ ТОРМОЗА.


18 августа 20** года
 Раскоп на Жилансут.


   -Опаньки! Одет как первый лакей, а денег не больше, чем у
какого-нибудь графа… Ради Жени стараешься? Виноват, Евгении Витальевны?

- А тебе не без разницы?, - Румпель раз в третий развязывал и снова вязал шейный платок, но требуемой лёгкой изящности не получал – без привычки, что ли?

- Костины словечки…

- Да, его. Я вспоминаю его выражения и его коронки… Мне повезло, я даже записал «Элегантный как рояль»  «Вы лежали на диване двадцати неполных лет. Я сжимал, сжимал в кармане леденящий Пистолет…»

- Что еще… - «ты хочешь сказать?» или подобное Глеб произнести не дал, быстро перебил:

- Ещё «Тётушка, как правило, каждый год рождается, И родня у тётушки выпить собирается…»

- Да я не про это.  Про…

- Костя просто был. Он не устраивал выходок вроде наших с тобой – прости, но в этом мы уже не уникальны, нас двое… Но вместе мы были пока Костя был с нами.

   И когда Женьку прочили ему в жены – ты помнишь кто… Наши старшие друзья… Что первая, что вторая, а может и третья, а даже и четвертая… Я про ту, к которой мы в гости скакали на одной ножке на спор по лестнице на девятый этаж…

- Половчанка…

- Неважно, кто именно, да хоть хором… Я был уверен, что Костя даст Жене выплакаться на плече, но положением своим не воспользуется… Главный талант Кости был в умении дружить. Это мы должны были сочинять стихи и песни – так дружить, как он, я не сумел…Да и ты не Костя… А потому – Бог в помощь! «Зеленый поезд виляет задом…» - может еще заскочишь в последний вагон….

   Утором, после…Неважно, важно, что в «Савраске»  в штурманском кресле сидел Славик и ковырял «Оракул», то есть магнитолу.

   - Я хотел музыку послушать, я соскучился, мама всегда слушает музыку, а у вас ничего нет современного – я Басту или Дуста даже не надеялся найти, хотя бы Кирковорова, мама всегда слушает Киркорова…

   Он нажал на кнопку.

   - "Спой мне о том, кто уплыл на Скай…» - заплакал «Оракул»
 
(Ансамбль «Скай» - Вспомни о том, кто … (Сергей Смирнов - сл. Р.Л. Стивенсон)
Спой мне о том, кто уплыл на Скай, -
Быть может, он это я?
Весел душой, он в море ушёл,
Скрылась вдали земля.

Малл за кормою, налево - Рам,
Справа по курсу Эгг;
Юное пламя, пылавшее в нём,
Угасло, увы, навек.

Песней былое мне возврати,
Жаркое солнце отдай,
Зоркость верни и пылкость верни -
Я ещё не приплыл на Скай!

Ветер, волна, океан, острова,
Ливень, простор и свет -
Всё это было когда-то мной,
А ныне меня нет.
   Что стало с лицом Глеба, заметил даже Славик. Он уставился

   - Что это с вами, Глеб Григорьевич?

   - Это Судьба. Ты нажал на генератор случайных чисел. Он выбирает, что нужно прослушать и я ищу подсказки, что делать дальше. Это песни нашей жизни.  Как правило, работает без мистики. Из двух тысяч номеров и по выбору практически младенца по уму и морали…Это Судьба…

   А киркоровым мне нечего сказать.
   
   

19 августа 20**
Раскоп на Жилансут.


   - Я тоже люблю водичку… - взгляд Германа, как всегда,  выразителен и понятен, ибо незамысловат.   

   В канистре плещется вода, специальная канистрочка для раскопа. Но Герман не носит с собой свою чашку… Невелика проблема, но она отвлекает от ежедневного-ежеминутного  вгрызания в глину с камешками. Четыре часа с утра, до обеда, потом сиеста,  отдых в самое жаркое время дня, вечером еще три-четыре часа на раскопе. И так день за днём. Рассказать будет особенно нечего. А тут Герман…

   - «А Шеф грохочет «Не стоять! Зачистить и перекопать!
Не надо, пожалейте человека!» - Ланни вспоминает привезённую с УПАСКа, региональная студенческая научная конференция археологов – не чета многим другим конференциям, песню. Пухлый Шлавик её не знает и не хочет знать. Ему и до Германа нет дела, но это же прекрасный повод для неурочного перерыва…
Эльза Тимуровна, налейте мне в ладошки, пусть попьёт Герман… - Шлавик подставляет ладошки ковшиком.

   Ланни хочется выругаться. Но вопреки обычаю она уступает – на Германа смотреть больно. Герман лакает, он доволен.

   - А теперь, Славик, за работу, кровь из носу, но квадрат сегодня закончить…
- Эльза Тимуровна…


24 августа 20** года.
Раскоп на Жилансут.



   Шлавик опять ноет:
   - Я думал с ножичком и совочками будет легче, чем на лопате… А тут… Солнце печёт, мухи грызут…

   Марко  в маршруте. С собой в пару он хотел взять Романа Продана, но Ромка Пылемёт нужен Ланни на раскопе. Сегодня с ним Тормоз.

   Ланни бы предпочла отправить Глеба – чтобы им с Женькой не оказаться рядом. Пустые квадраты отработаны, все теперь на ямах,  в северной части раскопа. Решение напрашивается само – отправить Глеба готовить плов в казане на ужин и лёгкий супчик на обед… Какой – всё равно,  пусть будет восточная окрошка в айране. А ты прокали казан и нагрей воду для бани, пока Диана будет нарезать.

   - Зергерсайская культура или феномен, друзья мои, была открыта практически случайно в подобном месте… Славик, как называлось то урочище?

   - Не знаю, Эльза Тимуровна…

   - А подумать? Рома, молчи! Если феномен называется по первому открытому памятнику этого типа, то…

   - Я не понимаю, чего вы от нас хотите, Эльза Тимуровна…
- товарищи Шлавика тоже молчат. Ну не зациклены же они на еде,  компьютерных игрушках и прочем приятном житье-бытье, как Шлавик…

   - Зергерсай, - не выдерживает Женя, - Очевидно же…

   - И что означает сей топоним?

   - Зергер – ювелир, сай – глубокое место… Нелепое название – выдавливают студенты. – Ювелирная болотина…

  - А поскольку нелепое место было в нашей полупустынной местности, и многие русла оживают во время дождей или таяния снега, то русла могут и высыхать. Урочищем же зовётся не только сам омут, но и его окрестности.
Открытие произошло случайно такими же студентами на практике, которым поручили вырыть отхожее место. Они выбрали там, где им казалось, работы будет меньше. И наткнулись на скрытое захоронение.

   Как и вот это. Без видимых ориентиров на местности.

   Только представляется, что на подобные уже натыкались местные жители века назад. И находили драгоценности, по которым и назвали урочище.

   - Эльза Тимуровна, а здесь тоже будет клад драгоценностей? На сколько килограммов?

   - Не могу знать, как отвечает Глеб Михайлович. Знала б – ты сидел бы в лагере и кушал плов…

   - Мы в доле, Эльза Тимуровна!

   - В чьей?!

   - Клад делить! Мы взрослые, мы всё понимаем. Что-то музею, а что-то археологам…

   - Шла- вик!!! Зачем я тебе поставила зачёт… Ты ж не усвоил главного…

   Местность сухая, полупустыня. А кисточки забиваются глиной как везде. Ножи тупятся. Земля сопротивляется как может. Но слой за слоем, выравнивая на один уровень, дно раскопанных квадратов опускается на сантиметры глубже и глубже. Потихоньку, полегоньку,  глубина уходит по колено, потом  по…бедро. Проступают кости. Сначала контуром.

   - Шлавик!!! Ты куда зарылся, крот несчастный!

   - Вот же, находки пошли, Эльза Тимуровна…

   - Сколько раз повторять:  за быстрыми находками иди к мародёрам и я тебя посажу! Года на три. А  здесь наука! Здесь всё по определённому порядку

   - А Индиана Джонс не заморачивался, копал и доставал сразу. И в игре *** тоже.

   Надо работать. Но на перевале показались две человеческие фигуры, маааленькие… Но вот они спускаются по склону, выбирая наиболее пологий язык и потом уже видно, что это дотторе с Тормозом. Они прямиком направляются в лагерь, не сворачивая на раскоп. Таи, в лагере, вскоре взревел мотор джипа и машина в клубах пыли срывается с места. Что-то срочно надо  перевезти, если перенести не удалось. Пешком – напрямик через перевал, не то же самое, что по дороге в объезд. Да и немного здесь дорог. Или то, что здесь считается дорогой, а короче – где мотоповозка пройдёт и не застрянет. Есть след на земле, на траве – значит здесь прошли, значит это и есть дорога…

  - Работаем! – рычит Ланни. Шлавик нехотя бросает рассматривать горизонт, опять проклятый раскоп, проклятые кости, мы сами скоро здесь костьми ляжем… И вода в канистре вся вышла...

   - Эльза Тимуровна, можно я схожу за водой?

   И так еще два часа… Пока уже на другом горизонте не показалось     пыльное облако – едет джип «Тойота», не сломался, не застрял, археологи не потерялись… На этот раз  авто сворачивает сразу к раскопу – здесь основной народ. Есть что показать.

   Тормоз и Марко достают картонный ящик, в багажнике еще два.

   - Ага, на кухне забрали? Что там у вас?

   - Бифасы!* Сливной кварцитопесчаник, юрские, похоже, отложения в обнажении, трещиноватость по слоям, получается вот такая плоская плитка, которая отлично оббивается по краям и получается острый режущий край. Мы нашли  мастерскую среднего палеолита. Вот, заслуга Володи, ну и я помог определить…

   Тормоз торжествует!


25 августа 20** года.
Раскоп на Жилансут.


   Утро. Время фотофиксации находок in situ. На чистой глинистой поверхности дна ямы в центре пять костяков вытянутых в полный рост, немалый рост для того времени, воинов с оружием.
   - Обратите внимание: в моду входит инкрустация камнями. Бирюзой в это время балуются ближайшие соседи – сарматы. Здесь тоже есть бирюза, вот эти голубые камешки, но сердолика, вот эти красные, больше. Для этих разбойников чем больше – тем лучше. Это не последний аргумент в пользу идентификации этого племени как разбойного. Они носят украшения из разграбленных караванов, караваны из разных стран, вкусы разные, а здесь они вперемежку.

   - Теперь, что мы видим в яме к югу от центральной? Восемнадцать человеческих костяков, сваленных как попало. Без оружия, без украшений. Две пряжки поясков, медные, но и их могли пропустить. Четыре медные монеты, вероятно не стали подбирать, когда разворачивали пояса, где тогда обычно прятались деньги. А к востоку и северу – костяки верблюда и трёх коней.  Кто видит разницу с захоронениями скифов и сарматов с конями? – Ланни сегодня устала. Но такова профессорская доля…