О погоде в москве

(Историю эту рассказал мне Р.Ф. Болтачев, бывший партизан, моряк, переводчик, герой моего романа-сценария «Партизан». Во время, о котором идет речь, Роман Федорович работал в Учебном центре, где вносил весомый вклад в развитие советско-индонезийских отношений.)
Подразумевалось само собой, что именно Болтачеву, владевшему в совершенстве английским, предстояло встретить атташе дружественной державы капитана Гунади. Высокую эту честь делили с Романом Федоровичем непосредственные его начальники — полковник и подполковник. Но более всех, конечно, «дергался» из-за индонезийца политработник П. Глядя на него, можно было подумать, что лишь от П. зависит безопасность Отчизны.
- Ты смотри, первым делом у него документы проверь, - в который уже раз напутствовал он Романа Федоровича. — А вдруг он не тот, за кого себя выдает!
 Роман Федорович в сотый раз пообещал, что проверит, и, в свою очередь, предостерег офицеров: не вздумайте справляться у гостя о состоянии здоровья его жены и детей. От представителей африканских и азиатских народов за такую фривольность можно и по физиономии схлопотать. Не поймут они, что вопрос ваш продиктован элементарной вежливостью — решат, что питаете вы к их женам тайные порочные чувства, да и детишками интересуетесь неспроста! Международный скандал выйти может! Так что лучше всего любезно спросить у гостя, хорошо ли он долетел, и что-нибудь о погоде.  Офицеры — а их всех, кроме политработника, обучал Болтачев английскому языку — прониклись идеей нежелательного конфликта, после чего Роман Федорович в обществе полковника с подполковником убыл на аэродром.
- Согласно правилам международного этикета, встречать его у трапа полагается мне, - просветил он своих спутников. — Он в чине капитана, и я в чине капитана. Мы поздороваемся, затем я представлю вас.
Начальники против международного этикета ничего не имели. Они остались в машине, а Болтачев поспешил на летное поле.
Атташе Индонезии оказался человеком очень приятным - интеллигентным, доброжелательным и спокойным.
- Как долетели? — спросил у него Роман Федорович. — Как погода в Москве?
- Благодарю, - в тон ему ответил индонезиец. — Долетел хорошо, а в Москве я живу уже два года, так что плюс-минус два градуса роли не играют.
Немного смутившись, Болтачев заикнулся все же о документах.
- Я забыл их в номере гостиницы, - посетовал гость. — У меня при себе только справка о прививках.
Неспешно беседуя, они направились к машине, возле которой их поджидал подполковник — ему не терпелось в деле попробовать свой английский.
- Как долетели?- спросил он, пожимая руку капитану Гунами, - Как погода в Москве?
-Благодарю вас, долетел хорошо,-с неизменной вежливостью ответствовал капитан. — В Москве я живу уже два года, так что плюс-минус два градуса роли не играют.
И он уселся в автомобиль, рядом со сгоравшим от жажды общения полковником.
- Как долетели?- тут же поинтересовался тот.— Как погода в Москве?
На лице атташе не дрогнул ни один мускул.
- Благодарю вас, - как ни  в чем ни бывало произнес он, - Долетел хорошо. В Москве я живу уже два года, так что плюс-минус два градуса…
Машина затормозила возле столовой: по законам советского хлебосольства гостя прежде всего следовало основательно накормить. Тем более, что для него персонально были приготовлены национальные индонезийские блюда — суп на курином бульоне и по специальному рецепту отваренный рис.
Обед проходил в теплой дружественной обстановке до тех пор, пока в зал столовой не ворвался политработник П.
- Как долетели? — одышечно рявкнул он, - Как погода в Москве?
Капитан Гунади, поднесший было ко рту ложку с супом, опустил ее и попытался ответить.
- Благодарю вас…, - начал он, но П. решительно перебил.
- Эй, Маша! — закричал он официантке — Ты горчичку, горчичку не забудь! - И лишь убедившись, что Маша ничего не забыла, вернулся к прерванному светскому разговору.— Как долетели? Как там погода в Москве?
 Капитан Гунади вновь попытался удовлетворить его любопытство, но политработник вновь его перебил. На сей раз он обратился к Болтачеву.
- Документы! Ты проверил у него документы?!
- Он забыл их в гостинице, - объяснил Болтачев. — У него только справка о прививках.
 Если бы не присутствие старших по званию, П., наверное, перешел бы язык международного пролетарского общения. Он подпрыгнул и, переменившись в лице, опрометью вылетел из столовой. Кто-кто, а он-то сознавал, в какой опасности оказалась вдруг Родина!
П. возвратился, когда сотрапезники приступили ко вторым блюдам. На сей раз лицо политработника излучало умиротворение: звонок в Москву подтвердил, что капитан Гунади и впрямь является капитаном Гунади.
- Так как вы все-таки долетели? — с благодушной улыбкой справился П. — Как погода в Москве?
 И тут Болтачев не выдержал.
- Майор спрашивает, - перевел он капитану Гунади, - как поживают ваши жена и дети?
- Я не женат, - сдержанно ответил индонезиец, - Поэтому я не знаю, есть ли у меня дети. Но вы обязательно передайте этому странному майору, что погода в Москве — хорошая!


Рецензии