Диалог друзей

   Как- то от нерестившись, и от того став более элегантным, Пескарь встретился  со своим приятелем Налимом. Среди них всегда были хорошие отношения, а сегодня Пескаря как херономида укусила. Он, высокомерно посмотрел на Налима, и, с присущим только одному ему -Пескарю  пафосом, произнёс:
- Ох,  Мянтуз,  Мянтуз!  И кто только тебя в нашем подводном царстве породил? И не рыба, и не моллюска. Впрямь, гибрид какой- то!
Поведение Пескаря очень сильно обескуражило Налима. Он со злостью посмотрел своими близорукими глазами на распоясавшегося приятеля. От неожиданности в груди что-то дрогнуло. Сильное тело от негодования задрожало. Провисающий из подбородка ус заметно напрягся. Неуправляемая злость охватила мозг, призывала к решительности. Грудные плавники и хвост были готовы к решительному штурму. Но Налим сдержался.
-Распоясался ты, Пячкур!- как можно мягче произнёс Налим. И что только ты говоришь мне великому  среди великих рыб мелководная коротышка? Съесть бы тебя, что ли? Ты по вкусу не хуже каких-либо моллюсок, ракообразных, личинок да насекомых. Мелочи этакой. Ползать и собирать их по дну речному- только время терять А  тебя съем и свободен. Залягу в какую - либо расщелину и буду спать спокойно. Ни тебе хищников, ни других тревог. Можно предпринять такой вариант. Другие по иному бы  не сделали, да жаль тебя, Пячкур. Давнишние же друзья с тобой. Узнают другие рыбы - хохоту не оберёшься.
-Зря ты так думаешь, Мянтуз! Не зарядилась ещё такая икринка, из которой бы вылупилась и возмужала рыба – великан,  способная нанести тебе обиду.
-Подводное царство и сейчас не без них. Да ещё каких, Пячкур!
-Не съедят, так изранят. Только тебе, дружище, живущему на мелководье, не всё известно. Про щуку ты, конечно, слыхал. А про Судака?  Он не худший мастер навредить и малым и большим рыбёшкам. Бестия и только. А про сома что-либо знаешь?  Громадина. Центнера на два- три. Мне Пячкур, с такими встречаться опасно. Расщелины на глубине, норы в отвесных скалах для нас, налимов, спасение.
Налим, чтобы поддать страха, подгребая боковыми плавниками, чуть- чуть приблизился к пескарю. Ему бы, по праву, надо было увернуться, уйти на безопасное расстояние. Но он, невзирая на реальную опасность, остался на месте. Тельце, конечно, задрожало, как водоросль на стремине. Но факт, есть факт. Подумал: как никак - друзья. Не первая встреча, не первый разговор. Правда, не такой острый, точнее - не такой задиристый. Встречались, в знак приветствия помахивали усиками.  Личинками херономид,  да рачками делились.
Сегодня и впрямь какой-то  рачок дорожку перебежал. Отношения натянулись. Да и Мянтуз стал таким неуступчивым. Силу начал демонстрировать. Отступить,  проявить слабость, бессилие, зарекомендовать себя трусом - не хотелось. Ох, как не хотелось!
Пескарь, не переставая сверлить Налима не по росту большими  желтовато-чёрными глазами, выждав момент, да хлопнув нижней челюстью, произнес:
- Слишком разговорился  ты,  Мянтуз! Согласись: как не было у тебя красоты,  так и не будет. Посмотри на вьюна.  Длинненький, ровненький, аккуратненький. Ничего лишнего на теле. Всё по одному параметру устроено. И усики, как, капельки дождя в тихую погоду свисают. А подусник, уклея, плотвички? - Ничего. Про Язя и разговора  нет. А у тебя? Сам - чёрный, живот  большущий, светлый.  Несуразица, какая- то. А голова? Она плоская, бесформенная,  хоть отбивные из дождевых червей делай.
-Какая голова? – плоская. Такой ей и надо быть.  Не плоская, а думающая. Не такая, как у тебя, Пячкур. У тебя, приятель, головы вообще нет. Одни глаза, - покрытые черепной пластинкой. Какая голова, так она и думает. А как она думает, так  ты  и говоришь.
-Нет, нет, Мянтуз!  Мы, Пескари, рыбки элегантные.  Посмотри только на наш наряд. Какие краски. От буро-зелёных до светло-серебристых .Тёмно – бурые  пятнышки по всему телу. Сказочно. В таком наряде не стыдно в любом обществе рыбьего царства  появиться.  А у тебя, Мянтуз, только чёрная мантия от головы и до хвоста. Такой наряд только ужасом навевает.
-Нет, Пячкур -  по твоему убеждению я некрасив, но и ты не красавец. Посмотри на себя в зеркало воды. Тонкий как глист. Всё время в суете на мелководье. Так и норовишь выхватить добычу у своего сородича. От  того, что ползаешь по песку и живот у тебя не естественный, отвратительно - жёлтый. Не видно твоего преимущества в красоте, Пячкур. Не видно.
Налим, удовлетворённый, что уязвил друга, отчаянно взмахнул хвостом. Мелкая взвесь отложений на жёлтом песке поднялась вверх, и медленно потянулось за течением.  Он, взмахнув грудными плавниками, приподнял переднюю часть туловища вверх, гордо продемонстрировал свою силу и величие.
  -Пескарь был вне себя. Как пренебрежительно выразился этот поганый Мянтуз.  Коротышка никогда не претит ему  такого рода оскорбление. Вода будет кипеть в его яме. Ни какие расщелины не спасут. Пескарь от негодования блеснул глазами, но со временем, начал постепенно приходить в себя.
-Нет, нет, Мянтуз! - Ты мне не ровня. Тебе красота мелководья непонятна.  Это свет солнечных лучей, пробивающихся в водную толщу. Это тепло, которое приносит утро. Это среда для жизни и питания.  В тёплых водах мелководья активно растут разные беспозвоночные, рачки, да и другая съедобная живность. А иногда дождевые черви вымываются. Питайся, сколько хочешь. Не надо сородичей обижать.  А  на глубине? - темень беспросветная.
-Знаю тебя, Пячкур давно, а вот, что ты такой демагог-  впервые. Мелководье не для меня. Это только для Вас -коротышек природных. Карликов среди рыб. Вам ложка воды и жизнь обеспечена. Резвись сколько хочешь.
На оскорбления Налима Пескарь хотел ответить грубостью. Снова бунтовал мозг. Буйствовало тело. Но, подумав, воздержался. Как ни как - друзья. Все - соседи. А хороший сосед лучше родственника. В любую минуту посоветует, а если потребуется, поможет, защитит. Это каждый из рыб знает. Да и спор этот возник по моей вине. Сначала всё начинаясь как шутка. Кто кого переговорит. Слово за словом. Одно острее другого. Вот и договорились. Поразмыслив, он в довольно спокойной манере отреагировал:
-Нет, Мянтуз. Я не демагог! На реалиста больше смахиваю.
-На реалиста?- прервал его Мянтуз. Какой из тебя реалист? Ты хотя бы разочек опускался на глубину? Чувствовал обжатие родных нам вод. Тишину среды. Это величие спальных строений. Множество расщелин и лабиринтов.
-Мы две рыбы. Однако, по природе, две разновидности. Каждая достойна сама себя, -парировал Пескарь. Затем задумчиво продолжил: я люблю своих сородичей - коротышек. Я люблю свободу. Свет. Тепло. Всё, что нам благоволит. Ты, Мянтуз, наборот. Свет и тепло тебе чуждо. Вот и сторонишься этих мест. За ночь напитавшись, отлеживаешься. Поэтому такой жирный. Кроме земляных расщелин, грунтовые завалы, топлёный лес, да вымытый большой водой кустарник тебе по душе. Вымоины, да норы в отвесных скалистых берегах -твоя стихия.
-Что верно, то верно, Пячкур. Но разве можно променять водную стихию, другие творения дикой природы на какой-то ручеёк. Где каждый шорох пугает. Когда перегретая вода в жар бросает. Где развернуться по настоящему негде. Повторяюсь, это не для меня, Мянтуз. Это только Вам- такой вот малышне доступно.
Говорил и говорить буду. Откуда у тебя, Мянтуз, красота будет? Разъелся, ожирел до неузнаваемости. Так ты скоро и моллюску не догонишь. Ха-ха-ха, - задиристо захохотал Пескарь.
-Так и не догоню?- обиженно произнёс Налим.
-Не догонишь. Ты посмотри сам на себя. Жирный, большущий кусок мяса. Да маленькая с блестящими глазами голова. Ты сейчас на полкилограмма потянешь. А что дальше будет? Малые рыбёшки не перестали появляться на свет. Меньше не стало херономид, моллюск, да другого рыбьего десерта. Ешь сколько хочешь. Будешь есть - будешь ещё более жирным, лоснящимся, да не поворотливым.
Досаждения Пескаря ещё более возбудили Налима. Что мелет этот недоросток? Мысли взлетали, как икринки в период нереста. Одна из них была наиболее решительной: проглотить этого надменного  Пячкура и, вместе с ним, похоронить эти обидные обвинения. По какому праву этот гадкий Пячкур так ведёт? Я был и остаюсь одним из великих представителей рыбьего царства. Обитатель глубинных вод. Любитель прохлады, чистоты и спокойствия.
Но Налим не успел осуществить задуманное. Пескарь прервал его на полуслове.
-Нет, Мянтуз! - Ешь, да спишь. Посмотри на свои глаза. У всех рыб они яркие, выразительные. И у меня, Пескаря, то же. А у тебя Мянтуз,  как два маковых зёрнышка. Что ими можно видеть? Если бы не ус, похабно свисающий с подбородка, так бы с голоду умер. Набил бы шишек на голове. А так ночи напролёт среди расщелин, да дна речного шастаешь. Всё нажраться не  можешь. Сколько рыбёшек, да и других обитателей водного царства лишил. Они то же хотели жить, нереститься. Гулять и радоваться жизнью. А рачков, да разных моллюск? Им ох как жить хотелось.
Налим с ехидцей посмотрел на Пескаря.
-А что здесь плохого, - глупый Пескарь? Кто из нас хуже делает? Ты питаешься рачками. И я то же. Ты поедаешь беспозвоночных.  И я ими не брезгую. А что касается молодых рыбёшек и таких как ты - пескарей, пусть не зевают. Глаза- то у Вас большие, ни чета моим.
-Ты не только безобразен, но и алчно хитёр, Мянтуз. Исподтишка, по воровски над доверчивыми рыбёшками издеваешься.
-Хитрость, Пячкур, в любом деле нужна. Хитрость - это второй ум. Только  Вам, глупым Пячкурам, по ошибке, конечно, ярлык "Мудрый пескарь" приклеили. До всех озёр, заводей, да небольших речушек дурная молва докатилась.  Выступление Налима было как никогда приятным.
-Смешно, Мянтуз. Зря такую оценку не дадут. Что есть, то есть. Мудрость веками наживается. Опытом поколений. Это и позволило Пескарям, как виду малозащитных рыб, сохранить и умножить свою попу­ляцию.
-Вам, Мянтузам, мудрость чужда, зато в хитрости не откажешь. Лукавство, изворотливость, скрытый умысел- вот правило вашей жизни, её смысл. Легкая, но не почётная. И друзей, по этому у вас нет. Один я. И то, признаюсь, допускаю осторожность.
Смотри Пячкур, говори, да не заговаривайся. Хотя и в друзьях числишься, но терпение имеет тоже предел. Могу не сдержать своё слово. Выслушав резкое выступление Налима, Пескарь ничем не проявил своего эмоционального возбуждения. Наоборот, держался строго и с достоинством.
Налим же, видя надменность и несговорчивость Пескаря, продолжил:
-Живём, Пячкур, как знаем, как нас предки учили. Следуем давнишней заповеди: хочешь хорошо жить- умей вертеться. Вот мы и вертимся. Хитрим. Пытаемся мудрых объегорить. Придумали на спине вот эти сплошные плавнички. И под брюшком- тоже. Хвостовой плавник густо запустили ворсинками. И маскировка хорошая и управлять те­лом благо. Устроишься возле отвесной скалы или приблизишься на мелководье у поросших водорослей и выжидай таких как ты - ротозеев.
-Не по честному, брат! Мы, Пескари, на открытой воде питаемся и гуляем. Без всякого подвоха живём. Никого не обижаем и от дру­гих рыб этого не ждём. Вот, как мы с тобой живём, Мянтуз.
-А кого, Пячкур, ты обидеть можешь? Ни зубов, ни силы. Одна смекалка. Мудростью ты её называешь. На них далеко не ускачешь. Сам думай как уберечь свой хвост, а то и всё тело. Не мы, Налимы, так другие хищники съедят.
-А кто кроме тебя ещё?
-Как кто? Уже усы стали седые, а ты, Пячкур, как не знал ничего, так и не знаешь. Живёшь беспечно. Можно сказать, под моим прикрытием.
-Спасибо, тебе Мянтуз. От всего рода пескариного говорю. А сейчас: кто эти недруги, которые не дают покоя меньшим братьям.
-Кто, кто?- и щуки, и окуни. А опустишься  на глубину, там такими , как ты и судак, и угорь норовят полакомиться.
-Но это беспредел, Мянтуз. Разве другой пищи недостаточно? Возьмём других подводных братьев. Линь, да карась рыбной молоди не досаждают. Да и только ли молоди? Лещ, язь, плотва, густера и сотни других видов - тоже. Планктонофагами,  взвешенными в воде мелкими организмами питаются.
-Достаточно, недостаточно другой пищи, прошипел Налим. Что же, по- твоему, я или другой хищник будем спрашивать у рыбёшек: съесть вас сейчас или на другой раз оставить. И что они ответят?
-Нет, Пячкур мы миндальничать не будем. Хорошо подкрепился за ночь и спать в расщелину. А кому нравится на мелководной  стремине носиться, пусть формирует свою талию. Будут смотреться как вьюны или угри. А наше дело - пожирать всех, набирать силу и думать о потомстве.
-Да, Мянтуз, тебе в этом не откажешь. Живёшь в ущерб другим. И плодовитость у Вас выше "крыши". Если мы, Пескари, считанные тысячи икринок мечем в период нереста, тоже и другие рыбы,  то вы Ментузы,- миллионы. Пройдут годы и в нашем царстве будут жить одни Мянтузы. Как тогда уживаться будете? С кем разговаривать кому грозиться намерены? Время рассудит. Смоет с ваших глаз пелену вседозволенности, надменности и агрессивности. Вы сами себя пожирать будете. Не спасут вас ни глубокие воды, ни тёмные расщелины,  ни норы в берегах.
-У Налима внутри всё кипело. Температурный градус  зашкаливал. Ворсинки спинного и подгрудных плавников дрожали. Хвост нервно дёргался. Всё тело приняло боевую стойку. Маленькие, подслеповатые глаза расширились. Ещё совсем недавно мирно свисающий с нижней челюсти ус, принял угрожающую форму.
-Достал, гадкий Пячкур!  Он мгновенно взмахнул  грудными плавниками и хвостом,  да так, что поднял  со дна мелкие механические взвеси, рванулся к бывшему приятелю. Пескарь заметил раньше намерения Налима.
-Достал, говоришь? - ехидно отреагировал Пескарь.  Достал – этого мало. Ваш род заслуживает презрения.  Не только нас, Пескарей, но и всех мирных рыбёшек громадного подводного царства. Кто живёт в боязни, страдает, неся потери,  оплакивает их.
Налим, крайне возбуждённый, подвинулся вперёд. Пескарь, заметив намерение бывшего друга, рванул в сторону и остановился на безопасном  расстоянии. Налим с досадой посмотрел своими близорукими глазами на Пескаря.
-Прости, Пячкур, погорячился. Считай пошутил. Были друзьями- друзьями и останемся.
Пескарь в ответ хотел сказать что-нибудь колкое, но не успел. Из водорослей, прислушиваясь, показалась голова, а затем и тело крупного тёмно-полосатого окуня.
-Здорова , друзья! За всё утро никак не могу навестить Вас.
-А чем Вы были заняты, дядя Окунь?
-Всё утро на плавниках.
Налим, услышал про утро, сладко зевнул. Окунь улыбнувшись, заметил: пора в расщелину. Ночь же разгуливал. Налим же, покосившись промолчал. Окунь же, как ни в чём не бывало, продолжил: то за малышнёй надо присмотреть, то кормёжкой заняться.
-И знаете, братья! - случай недавно потряс меня. Питаюсь, как всегда, личинками, куколками, хирономидами насекомыми, да водорослями. Иногда, под настроение, какую-либо слабенькую малявку заглочу.  А сегодня, как назло, русалка попутала. Плыву по дну реки вблизи водорослей, съестное подбираю. И вдруг уловил запах, а затем, присмотревшись, заметил яркий дождевой червячок, активно размахивающий своим подвижным тельцем.
-Хороша закусочка,- сначала подумал я. Но, присмотревшись, обратил внимание, что движется только хвостик. Его головка была какой-то натянутой и неподвижной. Но желание скорее расправиться с червячком, отвергло сомнения. Как ни как, такая добыча не часто встречается. Раскрыв рот, с наслаждением засосал кончик хвоста. Во рту он не переставал активно двигаться, тем самым возбуждал ещё больший аппетит. Этим самым я потерял осторожность и потянулся к его средней части туловища. Затем, испытывая наслаждения организма, к голове. И вдруг из червячка выскочила острая проволочка и так же быстро вцепилась в боковую часть нижней губы. Какая- то эластичная нить начала тянуть меня из глубины.
-Пришёл конец,- подумал я. Острая боль прошлась по всему телу. Но я не растерялся. Как у нас, у рыб, говорят смелому и воды помогают, я с силой рванулся в глубину. Почувствовал в очередной раз пронзительную боль. И вдруг боль ослабла. Стало тихо, тихо. Подумал: что могло быть? Губа побаливает. Присмотрелся: эта блестящая проволочка, порвав губу, выскочила и вместе с нитью, понеслась вверх. Это было спасение. Окунь, демонстрируя беду, широко раскрыл рот, в углу которого зияло рваное отверстие.
Пескарь, заметив первым, издал протяжное ”ох”. Налим, подплыв ближе, долго присматривался, затем наклоном головы выразил своё сожаление. На эмоциональный разговор окуня незаметно подплыли линь и несколько карасиков. Из отвесной скалы показался речной рак. Все были потрясены случившимся.  Расстроенный Налим хотел было уплыть к своим укромным местам. Отоспаться. Как из глубины, раздвинув речные водоросли, появилась плоская, с такими не маленькими как у него глазами, Сома.
-О чём судачите, друзья? Беда, которая пришла к окуню, буквально потрясла его могучее тело. Он ещё раз выслушав Окуня, пошевелил своими длинными усами, произнёс:
-Беда, господа рыбы, подстерегает нас на каждом шагу. Да и мы не всегда справедливы друг к другу. Затем, задумчиво помолчав, продолжил:
-Жизнь и так коротка и непредсказуема. И большие, и малые - все мы равные. Давайте жить мирно. Жить и радоваться жизнью.