Вопреки всему 2. австрия

В Австрии молодой Ягайленас не столько покорял высоты фармацевтики, сколько участвовал в светской жизни столицы. Его практически неограниченные финансовые возможности это позволяли. Как-то удалось даже купить пригласительный билет на бал дворянского собрания Австро-Венгрии, проходившее в Императорском дворце «Хофбург», одном из крупнейших дворцовых комплексов мира. Это было роскошь и великолепие, которое даже угнетало, давая почувствовать собственное ничтожество и несовершенство. Поэтому Густик решил шикануть, и прибыл к дворцу в открытом, шикарно отделанном ландо, с грумом на передке и парой  запряжённых грациозных красавцев-коней коричневой масти. Но ... оказалось, что таких «скромников» большинство, а более приличные посетители мероприятия подъезжали к центральному входу Нойе Бурга в средневековых лакированных каретах с обязательным графским или даже герцогским гербом на дверце. Ещё одно унижение литовского «дворянина» ждало на выходе из гардеробно-предварительного зала дворца. Там по бокам два ливрейных слуги стояли с большими серебрянными подносами, куда посетители клали визитные карточки, обозначая своё присутствие и уважение к мероприятию. У всех карточки, кроме имён и титулов, сверкали позолотой, главным элементом герба и девизом рода. И только Густик сунул в общую кучку бледно-невзрачный кусочек картона интерна ВГУ.

Ко всему Аугустинас вспомнил, что у него никаких навыков бальных танцев нет, а в названии всего действа-торжества это понятие существует, причём даже главенствует. Фрак, взятый напрокат, жабо рубашки и бабочка не помогут. Ему стало неуютно. Неуверенности добавляла и роскошь огромного зала заполненного тихо переговаривающейся респектабельной публикой. Изредка слышались приглушённые возгласы приветствия или одобрения. Судя по программке открывает бал приветственной речью эрцгерцог Якоб фон Штайнер. Рустик стал озабоченно оглядываться  ища укрытия от предстоящего возможного конфуза. За второй от него колонной, у высоченного окна, с независимым видом стояли две рыжих малопривлекательных девицы. Он решил к ним присоседиться, под видом разглядывания внутреннего двора, а заодно послушать о чём они говорят. Те не обратили внимания на невысокого молодого человека с испуганными глазами.

- Лиззи, ну смотри, опять на собрании или старики, или недозрелые юнцы.
- Ты права, Китти. К тому же девиц в два раза больше, чем их вместе взятых.

Рустик скорее почувствовал, чем понял, что это его шанс. С интересом разглядывая заоконье, он как бы нечаянно задел одну из девиц плечом. Тут же рассыпался в извинениях и якобы вынужденно, тихонько представился:

- Литовский дворянин Аугустинас Ягайленас, потомок Великого князя Ягайло.

Обе девицы с недоуменным и недовольным видом рассматривали незнакомца. Постепенно в их взглядах появился интерес, даже некоторая благожелательность. Наконец, одна из них снизошла:

- Очень приятно, юнкер*(1 ). А мы сестры Катерина и Лизавета фон Радбот, прямые потомки одной из ветвей династии Габсбургов. По какой надобности вы в наших краях?
- Стажируюсь в Венском медицинском университете , где не перестаю удивляться научно-исследовальским достижениям Австрии.

В это время, на оркестровых подмостках, сухонький старикашка с микрофоном в руке прославлял дворянское единение, восходящее ещё от времён Священной Римской империи германских государств. Присутствующие внимательно слушали эрцгерцога, только некоторые из них, ближайшие к переговаривающейся троице, окидывали их возмущённым взглядом. Оценив ситуацию Лизавета прошептала:
 
- Минут через пятнадцать дядя Яша закончит и начнётся музыкальная часть. Тогда мы сможем, соблюдая приличия, пройти в следующий зал, который называется Курительная комната.

Чуть позже, пройдя в «курилку» Густик вытаращил глаза: во-первых тут никто не курил, во-вторых помещение лишь немного уступало по размерам  танцевальному залу, в третьих-пятых ... лепные потолки, громадные хрустальные люстры, обитые бархатом стены с нишами для бюстов различных правителей, и традиционно резной фигурный паркет разных сортов дерева. В заполняющемся зале с десяток барных стоек и полсотни столиков со снующими между них услужливыми официантами. Вся мебель выполнена в стиле позднего барокко.  Девицы пожелали устроиться подальше от центра зала, в уголке, который украшал бюст Франца Иосифа. Тут же Лизавета пояснила:

- Дедушка Франц предпоследний император династии Габсбургов. Его монаршее правление самое продолжительное в мировой истории – 68 лет. А они с Катериной отпрыски Франца Иосифа по линии его младшей дочери Марии-Валерии, поэтому претензий на трон, который окончательно утрачен Карлом Первым ещё в 1918 году, не имеют.
- Почему? – глупо улыбаясь спросил Аугустинас, усаживая дам в резные кресла обитые муаровой тканью.
- Мы с сестрой принадлежим к младшей ветви рода, то есть претенденты последней очереди; к тому же мы женщины. А у Габсбургов только Мария Терезия единолично правила монархией, - улыбаясь пояснила уже Катерина, - и главное, - никто как-то не собирается восстанавливать империю и монархию. Австрия уже более ста лет как парламентская республика.

Мгновенно появился вышколенный официант и разложил меню со спиртными напитками и десертом, но не удалился, а в ожидании вытянулся в струну, как на параде. Девицы, не открывая меню заявили:

- Ваби-Саби 2002 года урожая, шоколад, белый изюм и зефир. А молодому человеку мы порекомендуем Абсент «Зелёная фея» с холодной водой и сахаром, а также не помешает вишнёвый сок. Вы согласны, юнкер?

Потянувшемуся уже было за меню Густику ничего не оставалось как согласиться. Судя по отсутствию предложений с блюдами, он сделал вывод что они вообще здесь не подаются. Такая традиция обычно присутствовала в элитарных заведениях уровня Ночной клуб. При желании вы можете заказать любое горячее блюдо, и вам его принесут, но ... дешевле купить ресторан.

Видимо под влиянием спиртного, лёгкой классической музыки, тихонько, без видимых источников наполнявшей зал, настроение у всех поднялось, троица разговорилась. В свободно льющейся беседе Аугустинас как бы невзначай вставил, что его отец зам.председателя сейма Литвы, а девушки в свою очередь скромно признались, что они виконтессы, и что их отец владелец коммерческого банка «Виконт фон Радбор». Чуть позже выяснилось, что Густик снимает квартиру у метро Штефансплац, а девушки проживают в особняке возле кафедры святого Стефана, а это совсем рядом. После «курилки» новые знакомые прошли через анфиладу комнат в театральную шести ярусную залу, мало чем уступающей Венской опере по вместимости и интерьеру в стиле неоренесанс. На сцене, при поддержке оркестра, неиствовала в своей ломбарджинской манере сама Ванесса Мэй. Виртуоз скрипки исполняла «Шторм» Антонио Вивальди.
                *      *      *
С этого дня и началось регулярное дружеское общение виконтесс с литовским «дворянином». Профессионального рода занятий у них не было, обе с отличием закончили полный курс гимназии, а далее совершенствовались самостоятельно. Весьма прилично освоили фортепьяно, скрипку и гитару, свободно говорили, кроме родного немецкого, на английском и французском. Хорошо разбирались в международной политике и спорте, особенно в футболе. Были весьма начитаны и достаточно эрудированы в широком смысле этого слова. Густик в беседе как-то спросил, почему же они не продолжили своё образование в каком-нибудь престижном университете. Сёстры как-то туманно ответили, что это не обязательно, причём традиционно не обязательно для фройляйн дворянской знати. Их предназначение в другом – быть верной спутницей жизни того достойного, которого им подарит судьба.

Общение новых друзей происходило обычно в лучших ресторанах города, Штайререк или Амадор, каждый из которых отмечен тремя звёздами Мишлен. Везде сёстры снисходительно разрешали Аугустинасу рассчитываться за угощения. Но однажды, видимо убедившись в его светских достоинствах, пригласили на скромный ужин к себе домой. Особняк, выполненный в суровом романском стиле, одним своим экстеръером вызывал уважение. Внутреннее убранство выполнено заметно мягче и приближалось к стилю ампир. Дворецкий в поклоне, широким жестом предложил сёстрам и их спутнику пройти в гостиную. Здесь им было предложено с десяток сортов аперитива.

 Через полчаса, заполненного восторгами Аугустина по поводу «скромного жилища» сестёр, дворецкий вернулся, и получив одобрительный кивок Лизаветы нажал неприметную кнопку. Противоположная стрельчатому окну стена, зелёного бархата с вышитыми золотыми пчёлами, бесшумно поползла вверх. Этим открывалось новое помещение, судя по большому обеденному столу в центре, предназначенное для пиршеств. Огромный стол был сервирован только на пять кувертов. В самой его середине покоился на зеркальном овальном подносе полутораметровый фаршированный осётр, обложенный, как волнами, сопутствующей зеленью. Блюдо не издавало рыбного запаха, скорее это был нежный и изысканный аромат  птицы или свинины. Тут Густик понял, что лучшие рестораны Вены по убранству и кухне явно отстают от трапез виконтов фон Радбот. На столе отсутствовали спиртные напитки и другие закуски. Видимо осётр обозначал основное блюдо, которому должно соответствовать всё остальное. У каждого прибора множество ложек, вилочек и ножиков, а также стоящая треугольником белая картонка указывающая именем, место каждого присутствующего.

Аугустин усадил дам и пристроился сам. Большие, старинные напольные часы с маятником пробили семь вечера. В тот же момент со стороны гостиной послышались цоканье женских каблуков и поскрипывание мужских челси.  Девушки энергично встали, вскочил со своего места и Аугустас. Семейная пара старших Радбот выглядела как сама элегантность. Приблизившись к столу оба изобразили радушные улыбки, и виконт, устраивая свою даму, предложил всем присесть, после чего внимательно посмотрел на Густика. Тот покраснел, но быстро сообразив опять встал и представился:

- Аугустин Ягеллон фон Ягайло, - с заминкой добавив, - Ваша Милость.
- Наслышан о вас с хорошей стороны, - подал голос виконт улыбаясь, - ваш батюшка занят в большой политике?
- Скорее в государственном законодательстве, он член Сейма, заместитель председателя. До этого был министром здравоохранения. Ваша милость.
- Давайте так, - улыбнулся ещё шире виконт, - раз уж мы знакомимся за ужином, а не в торжественной обстановке, будем проще. Меня зовут Лутц, обращаться можно не по титулу, а просто «Герр». Мою жену зовут Марлен, обращаться тоже просто «Фрау». Приступим к трапезе, как говориться что Бог послал.

При этих словах герр Лутц нажал на кнопку настольного колокольчика. Ещё не успел угаснуть малиновый звон, как два официанта стали предлагать присутствующим с пол дюжины предварительных блюд, именуемых в просторечьи салатами.  Тут же появилась барная тележка с винами, как минимум двадцати сортов. Поглащая изыски кулинарии присутствующие немного разговорились. Аугустинас открыто восхищался Дворянским собранием Австрии, историческим и архитектурным местом проведения мероприятий, благожелательностью присутствующих к друг-другу, красочностью и пышностью самого действа. Не пременул добавить, что в Литве тоже, с 2015 года существует Дворянское собрание ВКЛ, к возникновению которого напрямую причастны друзья их семьи князья Радзивиллы. Тут же герр Лутц уточнил, что их собрание основано в 2005 году, называется «Ассоциация австрийской знати» и объединяет 20 тысяч дворян.

Ужин прошёл в исключительном взаимопонимании, даже к его окончанию Густик пришёл к выводу, что не блистающие красотой сестрички смотрятся весьма симпатично. Благодаря хозяев за приём, неприминул отметить, что в жизни не ел ничего вкуснее сегодняшнего фаршированного осетра. Те, в свою очередь, приглашали заходить к ним на огонёк без всяких церемоний. А сёстры проводили его до крыльца, с которого изумительно смотрелся в сумерках символ Вены, высочайший костёл Австрии – собор святого Стефана. Его монументальность, а одновременно ажурный вертикализм, вызывали восхищение до благоговения. Светящиеся во мраке окна поздней готики придавали строению духовности, и желания верить, что там живёт Бог. Поцеловав на прощанье сёстрам руки Аугустинас не торопясь поплёлся в свою съёмную квартирку, которую до сегодняшнего дня считал приличным жильём.

Начались для Аугустина дни, недели, месяцы райского умиротворения. Днём немного учебных занятий и практики, а по вечерам театры, выставки, картинные галереи, музеи. И повсюду под ручки с молодыми виконтессами. Раза два в неделю ужины у Радботов, которые про себя Густик уже называл семейными. Молодая троица не обходила вниманием и природные достопримечательности страны: Альпы, ледяная пещера Айсризенвельд, водопад Криммлер, озеро Вольфганзее и так далее. Девушки, Лиззи было 23, а Китти моложе на два года, по эрудиции далеко обходили своих, даже образованных, сверсниц. С ними было интересно и приятно общаться. Тем не менее Аугустас понимал интерес семьи Радбот к своей скромной персоне. Они в нём видели потенциального мужа одной из девушек.

 Поэтому надо было на что-то решаться до конца своей фармацевтической практики ... или извиниться, и отойти в сторону, или делать предложение руки и сердца одной из них. Тут тоже загвоздка – разницы никакой между ними не видел, в плане женской притягательности. В лыжных костюмах у них были замечательные фигурки, а вот с личиками весьма скромно, если не сказать ... Зато роскошные, слегка вьющиеся рыжие волосы, такие же как у его Евочки, впрочем не его, совсем не его. Еве он несколько раз посылал СМС-ки  с прилагаемыми фотографиями природных красот и архитектурных шедевров Австрии, но ответа так и не дождался.

До конца интернатуры оставалось два месяца. Как-то гуляя втроём по городу без определённой цели, девушки изъявили желание посмотреть его жильё. Густик смутился, пытался отговориться, но они настаивали. Обойдя и осмотрев помещения девицы устроились в гостиной на кожаном диване и потребовали выпивки. Ознакомившись с содержанием бара, остановили свой выбор на французском коньяке Baron Otard XO Gold, коллекционного разлива. Сёстры как всегда были остроумны, веселы и ироничны. Только может быть более развязаны в теме межполовых отношений. Густику тоже было очень весело и легко, а сальные шутки инициировал, видимо, выпитый коньяк. Благородный напиток проходил в утробу как нектар богам на Олимпе.

Медленное пробуждение сопровождалось сухостью во рту и приятной усталостью в области гениталий. Знакомый до мелочей потолок говорил о том, что он в своей спальне. Но что-то его по бокам ограничивало, мешало. Густик осторожно повернул голову направо: рыжая копна волос и посапывающая физиономия Лиззи; налево: таже копна и Китти. Ну, влип!

Разбор полётов состоялся на кухне, совмещённый с кофе со сливками. Девушки, прикрытые от наготы только небрежно накинутыми на тело его рубашками, светились радостью и оптимизмом. Они тоже маловато помнили о ночных событиях, но определённо утверждали, что им никогда не было в жизни так хорошо. Недопив кофе, потащили его в спальню, полностью откинули пуховое одеяло и показали на атласной простыне розовые разводы. После чего потребовали «продолжения банкета». До особняка Радборов, Аугустинас провожал их ближе к обеду, и чувствовал себя выжатым лимоном. Судя по тому, как уверенно и слаженно действовали сестрички в постели, намёк на утраченную тут ими девственность, это был, как говорят в Каунасе, «финт ушами», рассчитанный на совсем лохов. При расставании они прозрачно намекнули, что наверняка завтра его захочет видеть старший Радбот с объяснениями.

Вернувшись домой, Густик не раздеваясь прошёл в спальню, уселся посреди комнаты на пуфике и задумался. Вокруг валялись элементы женского нижнего белья американского бренда «Calvin klein», как напоминание о содеянном. Наверняка девушки своё исподнее оставили специально. Итоги раздумий начал претворять с утра в поисковике комъютера. Доверился самому дорогому детективному агенству Вены «Privat-Detektiv», созвонился и договорился о приёме. Назначенный ему детектив Курт Вернер очень удивился самому заказу – узнать о финансовой состоятельности и родословной виконта фон Радбота, поэтому сразу признался:

-Герр Аугустин, все эти сведения в избытке вы сможете найти в открытых официальных источниках, например «Ежемесячник финансовых новостей». Даже не заглядывая туда могу сказать, что последних полтора десятилетия коммерческий банк «Виконт фон Радбот»  всё время на подъёме и его капитализация достигла внушительной суммы, позволившей войти банку в десятку крупнейших страны.

- Хорошо, допустим, а родословная? Насколько они имеют право носить титул «виконт» и фамилию Радбот – основателя династии Габсбургов, аж начала XI века?
- В обоих случаях право определяет Ассоциация австрийской знати, у неё же и все документы подтверждающие это право. Ношение титула от барона до герцога освящается кардиналом, папским нунцием, а главы дома Габсбургов, эрцгерцога, сам папа Римский. Всё это опять же не засекречено.
- Понятно, согласен. Но есть ли в ассоциации титулованные дворяне бедняки?
- Я понял, на что вы намекаете. Как правило представители высшего дворянства весьма состоятельные люди, что наводит на мысль о покупке титулов. Но ни одного скандала на эту тему я не припомню.
- Хорошо, Курт, спасибо. Эту вашу консультацию я оплачу. А вот на исследование всей подноготной сестёр Радбот заключим отдельный договор. Сколько вам нужно времени, чтобы собрать о них все сведения?
- Думаю, за неделю управлюсь. Но это будет не дёшево, так как придётся нарушить некоторые законы защищающие конфиденциальность личности.

Возвращаясь в раздумьях домой, в подъезде встретил поджидавшего его пожилого посыльного в тирольской шляпе с пером. Мужчина на накладном кармане пиджака имел элемент герба фон Радботов: с опущенным забралом рыцарский шлем и короной на нём. Густик всё понял и принял от посыльного конверт, поблагодарив того двумя евро. Дома, пройдя к бару, налил себе пол фужера конька и жадно выпил. Содержание письма гласило: «Милостливый государь! Настоятельно требую явиться ко мне ныне, в 20.00 для объяснений. Виконт Лутц фон Радбот».

В назначенное время Аугустас стоял на вытяжку в кабинете виконта. Тот, в небрежной позе и домашнем пиджаке со стёганными атласными отворотами, сидя за письменным столом, в кресле, которому больше подошло бы наименование трон, олицетворял само суровое пренебрежение. Как и следовало ожидать, разговор-обвинение начал хозяин кабинета:

- Без предисловий, юнкер! Вы, пользуясь доверчивостью моих девочек, напоили их и обесчестили. Лишили их главного козыря невест на выданье – девственности. Придётся за это ответить в полной мере, вплоть до тюремного заключения, вы понимаете о чём я говорю?

У Густика душа ушла в пятки, такого оборота событий он не допускал. Тем немение, учитывая положение виконта и его финансовые возможности, угрозы реальные. Но где-то чувствовалась в его словах искорка надежды. Да, вот она: «... вы понимаете о чём я говорю?» То есть ему даётся возможность исправить положение, причём, понятно чем. Но девушек же двое, а он один! Хотя это как раз для него возможность оттянуть решение вопроса на необходимую неделю, которая позволит ему время вооружиться информацией о моральном облике сестричек. Хотя, даст ли ему это что-нибудь?

- Я всё понимаю, ваша милость, и отвечу тоже без абиняков. У вас две дочери, к которым я отношусь с одинаковым расположением, даже можно сказать сердечным чувством. Поэтому дайте мне неделю на то, чтобы разобраться в своих предпочтениях.
- Согласен, пожелание вполне справедливое, но учтите, говорю прямо: за вами будет установлен профессиональный надзор.

На следующий день Густик на дом заказал пиццу, а доставившему её арабу поручил за приличное вознаграждение, купить на блошином рынке Нашмаркт «левый» мобильный телефон с карточкой. А через пять дней, по новому телефону позвонил детективу Вернеру и попросил поделиться информацией.

- Вы очень вовремя, герр Аугустин, завтра я сам собирался вам звонить. Можно ли доверять вашему новому телефону? Ведь я подготовил письменный отчёт.
- Только ему и можно. Я вас внимательно слушаю.
- Если брать буквально все официальные источники грехов сестёр, начиная с характеристики детского сада и заканчивая декларацией о доходах, то более добропорядочных граждан в стране нет. И тут можно развивать тему долго, во всех направлениях и всех уровнях, но с тем же результатом. А если руководствоваться слухами, коих великое множество во всех слоях общества, то сестрички бисексуалки, извращенки, лезбиянки, педофилки и даже зоофилки. Их стороной обходит не только дворянская, финансовая, политическая аристократия, но даже артбомонд. СМИ тоже опасаются их трогать, так как несколько свидетелей их сексуальной деятельности пропали, а без свидетелей и вопрос закрывается, иначе Радботы их сами засудят.
- А это лечится? Обращались ли они к сексопатологу.
- Таких сведений у нас нет, скорее всего не обращались. Есть опять же слухи со стороны медицины: у сестёр тяжёлая(но ими контролируемая) форма врождённой нимфомании помноженной на гормональную. Что опять же со стороны науки невозможно, и в первую очередь понятие «контролируемая».
- Это всё, детектив Вернер?
- Этого всего более ста страниц печатного текста. Но у меня к вам предложение: мы аннулируем заказ, точнее уничтожаем его без следа. А вы в свою очередь оплачиваете нам за работу не по договору, которого уже не будет, а сколько посчитаете нужным. Причём наличными, через разносчика пиццы, если у него на бейджике будет имя Карл. Вы понимаете, чем вызвано такое предложение?
- Более чем ... а что же мне делать?
- Я вам искренне сочувствую герр Аугустин, прощайте.

В этот же день, к вечеру, Густик опять стоял в кабинете перед грозным виконтом.  Тот неодобрительно на него посматривал, пока посетитель из себя не выдавил: Лизавета. Тут же глаза старшего Радбота потеплели, он вскочил, стремительно приблизился к Аугустину и дружески похлопал его по плечам. Наконец притянул к себе и вымолвил: очень разумно, юноша, только нужно всё грамотно исполнить и оформить.

Далее события развивались стремительно. Венчание в костёле святого Стефана и бракосочетание (Standesamt) решили совместить. На церемонии присутствовали множество гостей. Из наиболее почётных были федеральный канцлер и эрцгерцог. В виде свадебного подарка канцлер предоставлял свой самолёт для перелёта новоиспечённой четы с гостями из Вены в Вильнюс. А эрцгерцог возвёл Аугустина в титул низшего дворянства  «Благородный» (Edler), с обращением Милостливый господин(Gnadiger Herr). В свою очередь Венский медицинский университет выдал досрочно Аугустину Ягайленасу свидетельство об успешном окончании интернатуры.

*(1) - Юнкер(здесь) – молодой дворянин из землевладельцев. 

Вильнюс, 24 июля 2025 года.
Продолжение следует: http://proza.ru/2025/07/28/1584