Баня по-черному

   В конце дня между двумя голыми холмами в низине показались многочисленные дома села Яреньга. Они раскинулись по берегу залива и вдоль реки, впадающей в Белое море. Здесь есть свой магазин, почта, клуб. В магазине завязалась беседа, и нас пригласили на ночлег, а вечером предложили попариться в бане, истопленной по-черному!
   Подготовка бани заняла три часа, но за разговорами с гостеприимной хозяйкой время пролетело незаметно.
   Из беседы узнали, что в Яреньге и соседней Лопшеньге работу дают исключительно рыболовецкие колхозы. Здесь промышляют неводами и рюжами (круглые длинные сети, укрепленные на деревянных обручах), основная рыба – навага, треска и сельдь. Работа сезонная. В остальное время ловят самостоятельно, но большая проблема сбыть пойманную рыбу. Заготовители приезжают редко, да и цену постоянно снижают. Навага, картошка и капуста – основная еда поморов. Выручает лес: с лета заготавливают солением грибы (грузди, волнушки), собирают ягоды (смородина, брусника, морошка, черника). Твердую ягоду сохраняют в естественном виде в холодных погребах. Из нежных сортов варят ароматное варенье. Во многих селах покупают муку в мешках и сами пекут хлеб. В пекарне батон серого хлеба стоит 7 рублей, для многих это дорого. Фрукты здесь не вызревают, дети редко едят даже яблоки, а про черешню только слышали. В магазин кое-что завозят, но на все денег не хватает. Когда мы угостили детей хозяйки апельсинами, купленными в магазине, они один убрали «на другой день», второй съели, а корочки отдали маме – «чтобы чай заваривать». Экономно относиться к любым вещам – это жизненная необходимость здесь, на севере.
   В глазах женщины угадывается грусть. Жизнь тут нелегкая, много сил и времени отнимает хозяйство. Приготовить еду, накормить скотину, принести воду из проруби, протопить печь, нагреть воду для стирки белья – вот далеко не полный перечень каждодневных дел сельской женщины. Зимой женщины остаются одни – мужья уезжают на лов рыбы или заготовку дров. Хозяйка говорит о желании все бросить и уехать отсюда, ей хочется, чтобы дети получили образование и жили как-то иначе, но тут же с тоской замечает, что положение безвыходное: денег вечно не хватает, «как и куда уедешь?». В наше трудное время даже в городе жить нелегко, а как они здесь управляются на краю земли – одному Богу известно…
   В бане по-черному нет трубы, дым от большой печи-каменки уходит наружу через отверстие в потолке. Когда дрова прогорают, отверстие закрывают деревянной задвижкой. Воздух в парилке сильно нагревается от раскаленных камней печи – теперь можно париться. Стены в парилке черные, закопченные. Дыма нет, но им едко пахнет, немного щиплет глаза и першит в горле. Плеснув на камни горячей воды, начинаем расслабляться. В 23 часа электричество отключили, зажигаем керосиновую лампу и в полутьме, вдыхая аромат дымной древесины, по очереди хлещем себя березовыми вениками. Ополоснувшись теплой водой, которая уходит через щели в полу, выходим на морозный зимний воздух вдохнуть свежести после жаркой парилки…
   Ночью был мороз, и утром мы с радостью впервые вышли на берег моря. Темные избы, утонувшие в ослепительно белом снегу и дымившие тонкими ровными струйками, постепенно уменьшались, пока не исчезли на горизонте.
Февраль-март 2000 г.