Полуостров. Главы 11-13

Глава 11.
Я почувствовал его присутствие ещё, когда мы поднимались по лестнице.
В затылок словно впились миллионы крошечных иголок. Интересное, ощущает ли то же самое Коновалов?
Правда, он шёл вперёди.
- Мастер Пауль...
- Да, это я.
Я сделал знак Коновалову остановиться, и он замер рядом с лифтовой шахтой, переминаясь с ноги на ногу. Было видно, что ему не терпится приступить к занятиям, и непредвиденная задержка приводит его в уныние.
- Мастер Пауль, рад видеть вас в добром здравии! - человек вышел из тени, несколько секунд он разглядывал меня, словно боясь ошибиться, потом опустился на колени. - Покорнейше прошу, мастер Пауль, выслушать меня...
Я поморщился.
Коновалов во все глаза смотрел на разыгрывающуюся перед ним сцену.
- Это совершенно избыточно, господин... - я почувствовал неприятную тяжесть в районе желудка, как, если бы сожрал в школьной столовке что-нибудь неудобоваримое.
- Нет, нет, не нужно имён... В этих современных домах как никогда верна поговорка "и у стен есть уши".
- Моё вы отчего-то произнесли... - заметил я.
- Ваше имя вписано в историю Города... - я скосил глаза на Коновалова, тот сосредоточенно грыз ноготь.
- Ну и что вы хотите? - с неудовольствием произнёс я.
- Поговорить, только поговорить...
- Вы же знаете, мне запрещено находиться в стенах Города...
- Это решение было принято 500 лет назад, с тех пор вердикт Отцов мог быть много раз пересмотрен, вы сами не хотите... - все это человек излагал, не поднимаясь с колен, что, по идее, должно было выглядеть комично.
Только не выглядело.
- Ещё раз, - я достал из кармана ключи, все равно, он знает, где я живу, если притащился в этот подъезд. - Что. Вы. От меня. Хотите. И встаньте немедленно! - с опозданием велел я. - Смотреть противно!
- Я хотел бы вернуться в Город! - человек поднялся на ноги, но продолжал заискивающе смотреть мне куда-то в область первой пуговицы на рубашке. - Там могилы моих предков...
- Я не могу ходатайствовать за вас, если я сам не могу там появляться! - я повернул ключ в замке. - Простая банальная логика! Только вам она отчего-то не ведома! Поговорите же сами с Всеволожским! Или вы разучились открывать портал?
- Всеволожский прислушивается только к вашему мнению... - одними губами прошелестел человек.
Было очевидно, что его это обстоятельство весьма расстраивает.
- Да? - искренне удивился я. - Но даже, если и так, не много ли чести - за вас ходатайствовать?
Я уже открыл дверь и теперь крутил ключи в пальцах, как Ковалов свою серьгу. В старину врачи полагали, что нервные расстройства заразительны. Возможно, они были не так уж и далеки от истины.
Человек глубоко вздохнул.
- Мы все очень ценили всегда вас, мастер Пауль, за вашу бескомпромиссность, но есть же пределы... - он вдруг заметил Коновалова, обкусывающего ногти уже на второй руке. - Ваш ученик?
- Да, - быстро сказал Коновалов, словно боясь, что я отвечу отрицательно.
Человек подошёл к нему и положил руку на голову. Коновалов дёрнулся, но тот не обратил на это никакого внимания, словно он был не мальчиком, а предметом интерьера, вроде деревянной лавочки, которую один из жильцов поставил себе возле двери.
- Ого! Потенциал так и шкалит, тяжело вам придётся... - не отказал себе в удовольствии подколоть он. - Чародей?
- Возможно... - сухо сказал я. - Зайдёте?
- Это будет большая честь для меня, мастер Пауль!..
Я посмотрел на Коновалова. Коновалов смотрел на меня расширенными от ужаса глазами.
- Павел Александрович...
Я отвёл его в сторону, ощущая на своей спине тяжёлый взгляд моего гостя.
- Ну что такое?
- Павел Александрович, не надо вам приглашать его к себе домой! Я чувствую... Он может сделать что-то плохое! Я чувствую...
- Ничего ты не чувствуешь, не сочиняй! - резко оборвал я. - Вы, чародеи, просто не умеете в такое, - добавил я уже мягче, заметив, что его всего трясёт. - Я не знаю, что ты себе там напридумывал... Но просто успокойся. Ты дико удивишься, но я умею за себя постоять! Как-то мне это 5 веков удавалось...
- Зачем вам звать его в гости? - зло сказал Коновалов. - Ещё чай с ним пить сядьте...
- Разумеется! Это древний ритуал! Это непростой товарищ, я думаю, ты это уже понял. Я не могу его просто вот так взять и послать. Пацаны не заценят! - я попытался свести разговор к шутке, но волнение, охватившее Коновалова, начало передаваться и мне.
Черт, а, если он прав? Но я бы почувствовал...
А, если чутье начало меня подводить? Я же уже лет триста не участвовал в сражениях, начал обрастать, так сказать, жиром.
Да ну, нафиг.
- Павел Александрович, а, если вы ошибаетесь?.. - продолжал долбеж Коновалов.
- Если я ошибаюсь, значит, такова воля Всевышнего. Значит, я уже ни на что не способен, и мне пора завершать жизненный путь!
- Павел Александрович, - Коновалов, уже развернувшийся в сторону лестницы, вдруг остановился и выразительно посмотрел на меня. - Вы, чего, долбанутый?..
От затрещины, которую я ему отвесил, у меня у самого зазвенело в ушах.
- Пошёл вон.
Коновалов не сдвинулся с места. От удара, который я даже не собирался рассчитывать, он врезался затылком в лифтовую шахту, и теперь стоял, растирая ушибленное место. И смотрел мне прямо в глаза.
Я попытался вспомнить, вёл ли себя так хоть раз Кит. И не смог. За всю долгую историю Ордена, по рассказам, так вёл себя только один ученик.
Я сам.
- Ты оглох, что ли? - голос у меня дрогнул, словно я сам учился в 10 классе. - Я же сказал: вон. В этот раз уже навсегда.

Глава 12.
- Тяжело с ними сейчас? - в голосе гостя было сочувствие, но я знал, что это лишь иллюзия, как был иллюзий и его облик провинциального инженера.
Когда-то матери Города прятали младенцев, если замечали его рядом со своими жилищами.
А ведь Коновалов почувствовал это в нем...
Я пожал плечами.
- Вам же самому прекрасно известно. Чем выше Потенциал, тем больший нужен контроль. Иначе они начнут причинять вред и себе, и другим.
- Мне показалось, что у вас произошёл конфликт, - зрачки у гостя были слегка расширенными, как будто он постоянно сидел на чем-то, это позволяло ему видеть ночью, как сова.
Он мне всегда и казался похожим на сову: мягкий вкрадчивый голос и железная хватка.
- Да о чем вы, какой конфликт, - отмахнулся я. - Маленькое недопонимание.
- Ну, да, ну, да, - он покивал, - вы всегда отличались категоричностью, мастер Пауль... - он глотнул чая и зажмурил глаза от наслаждения. - Каждый раз не перестаю удивляться, как вы так его завариваете...
- Так зачем же вам Город? - я поспешил перевести разговор в практическую плоскость. - Хотите занять место Всеволожского? Сначала заместителем, а потом... Чем черт не шутит, не так ли?..
- Я прекрасно осознаю, что это ваше место, мастер Пауль... - он аккуратно поставил чашку на блюдце. - Я всего лишь скромный подмастерье по сравнению с вашими дарованиями... Но вы же сами ничего хотите. Вы всегда прохладно относились к карьерным устремлениям...
- И что же вы хотите? - я вдруг заметил, что его чашка почти не тронута. - И что же вы хотите?.. - повторил я. - Чтобы я отдал вам Город? А что же мне будет взамен?
- Все, что вашей душе будет угодно, мастер Пауль. В пределах моего мастерства, разумеется... Но, знаете, в наше время оно не играет столь уж существенную роль... Достаточно знать, на какие кнопки жать...
Голос собеседника обволакивал. Вот так он усыплял бдительность своих жертв, прежде, чем высосать из них кровь.
- Вы могли бы работать в лучших школах... Собственно, вам же вообще не обязательно в них работать, ведь прошло столько лет...
- Я не понимаю, к чему вы клоните... - у меня вдруг начала кружиться голова, и я схватился за кресло, чтобы не свалиться на пол.
- Сейчас поймешь! - голос моего гостя вдруг из вкрадчивого стал оглушительным. - Мне потребовались столетия! Столетия, слышишь, Пауль, чтобы узнать, кто поставил 13 подпись! Тринадцатую, решающую, качнувшую весы в сторону моего позора! Я так и думал, что это сделал ты, только ты мог так поступить. Образец нравственной чистоты Пауль Клейнмехер, убивший только в одном Городе 24 человек! Только тебе простили и это, тебе всегда все прощали, а мне не смогли простить смерть пятерых детишек. Детишек каких-то бомжих...
- Закрой рот... - с трудом выговорил я.
- Ну, что, Пауль, ты понимаешь, что с тобой сейчас будет? Ты же у нас великий целитель, ты, думаю, отчётливо представляешь, как все будет происходить?.. Как же ты мог так потерять бдительность, а? А я тебе могу объяснить, как! На первом месте у тебя, всегда была твоя гордыня. Поэтому ты и отослал мальчика. Впрочем, я могу дать тебе противоядие, если ты согласишься поговорить с Всеволожским, а то он уже что-то засиделся в хозяевах Города... Ну, Пауль? Тебе решать...
- Пошёл ты на х..., Шварценберг...
Света в комнате делалось все меньше и меньше, пока он не сошёлся в один тонкий луч, это блестнула лампочка в подъезде, когда он прикрывал за собой дверь.

Глава 13.
На кухне, на верхней полке шкафчика, стояли необходимые компоненты, но их ещё нужно было смешать, кроме того, кухня находилась сейчас за тысячи миль отсюда.
Я знал этот яд, его привкус убрали заклинаниями. Я буду умирать медленно, а, когда всё-таки умру, меня не скоро найдут. Возможно, решат, что я просто бросил школу. Однажды я уже так поступал.
Теперь я понимал, почему Виталий Валентинович все время держал при себе каких-то теток. По-видимому, потому что его должность вызывала повышенный интерес.
Никогда не мог бы подумать, чтобы трус Шварценберг может оказаться способным на подобное. Когда узнается, ему не покажется мало. Возможно, он действительно был доведен до отчаяния столетиями прозябания в безвестности...
Но почему я не ощутил тень смерти? Я что, реально уже ни на что не способен?
Кресло медленно выплыло из-под меня, и я опустился на ковёр.
... Пламя взметнулось ввысь, и самые любопытные, подступившие к костру так близко, что их пришлось отгонять алебардами, в ужасе отшатнулись.
По толпе прошёл ропот.
- Душа ведьмы к дьяволу отошла...
Виталий Валентинович попытался опустить ставни, но я остановил его взглядом, и одна из досок шибанула ему по пальцу, сдирая кожу.
- Пауль... - мне показалось, что он постарел лет на 10, опровергая каноны. - Не смотри... Не надо тебе на это смотреть... Они повелели смотреть, но это единственное, что я могу сделать для тебя... Я не скажу.
- Они все равно узнают...
- Да пусть знают! - он погрозил кулаком кому-то невидимому. - Пусть знают... Это же немыслимо...
- Вы тоже поставили подпись... - я закашлялся: гарью от костра, казалось бы, пропитался весь дом, этот запах выветрится ещё нескоро.
Тяжко, наверное, когда окна выходят на городскую площадь, там часто совершаются казни...
- Моя подпись была 28, Пауль! Двадцать восьмая, она ничего не решала! 27 человек уже были "за" и только один - против!
- Вот видите, кто-то был против...
"А помнишь, Пауль, как ты увидел меня впервые? Ты тогда перепутал улицу, и у тебя был такой вид, что я решилась предложить тебе микстуру, о которой всегда говорил батюшка, что она для поднятия настроения. Ну, что ты смеёшься, Пауль? Почему ты всегда надо мной смеёшься?.. "
... Павел Александрович!.. Павел Александрович, да откройте же вы глаза, наконец! Где у вас аптечка?
Я, медленно разлепив веки, показал Коновалову в сторону ванной. С момента ухода Шварценберга прошло около 40 минут, скоро аптечка не понадобится. Да она и бесполезна...
- Да не эта, блин... А вот эта, которая... Да твою мать же, нах...
Коновалов, судя по звуку, доносившемуся до моего ускользающего сознания, как сквозь вату, вытряхнул содержимое шкафчика на пол.
Не найдя искомого, побежал на кухню. Это было правильным решением. Только вот...
- Коновалов! - я попытался закричать, но из горла вырвались какие-то булькающие звуки. - Не трогай там ничего, нельзя!
- Нахрен идите! - отозвался Коновалов из кухни, явно неверно истолковав мои попытки до него достучаться.
- Не трогай, я сказал! - мне даже удалось произнести это чётко, на что ушли последние силы, и я снова прикрыл глаза. - Это опасно, там защита!
- Да пох...
Он разом распахнул обе двери шкафчика, они жалобно скрипнули. Полыхнуло пламя, и Коновалов завопил от боли.
Зажуржала вода в раковине, видимо, он подставил обожженые руки под струю холодной воды.
Если бы я мог свободно дышать, то вздохнул бы с облегчением. Это самое малое, что могло произойти. Дребезжала посуда, теперь он что-то там готовил.
Если он ошибется, я умру, скорее всего, ещё раньше, чем подействует яд. Эта мысль почему-то не вызвала у меня ни малейших эмоций.
- Вот, Павел Александрович, выпейте... - Коновалов раздал мне зубы и влил в рот нечто омерзительное.
Я ещё успел подумать, что химия ему, похоже, даётся лучше биологии, а потом сознание окончательно покинуло меня.