Розовое. 2005

Был цветущий август, пересыщенный жаром солнца и запахом спелых фруктов. За окном всё дышало жизнью среднеазиатского города. Виноградная лоза оплетала раму, её листья отбрасывали тени, похожие на зелёные витражи. Ветерок лениво шевелил занавески, а на балконе сушились абрикосы, разложенные на широких расписных блюдах. Свет рассыпался по полу золотыми пятнами и казалось, что уходящий день решил остаться на чай. Я открыла входную дверь. Молодой человек вошёл, чуть запыхавшись, с бутылкой из тёмного стекла, которую держал как трофей. На щеке капля пота, а в глазах озорство.
— Это вино, — торжественно объявил он. — Из роз. Точнее, из лепестков роз. Сам приготовил.
— И где ты столько роз взял? — подозрительно спросила я, уже смешно представляя, как он ночью крадётся по чужим клумбам с секатором и мешком.
— Ну, ты же знаешь, что у нас огромный сад и огород. Бабушке на этот раз вздумалось высадить много роз. Они красиво цвели, и мне пришла в голову идея: сделать вино. Нашёл в бабушкиной тетради семейных рецептов, как приготовить. И вот.

Парень отдал мне бутылку, словно философский трактат в жидкой форме. Я взяла её, покрутила в руках. На этикетке было написано от руки: «Розовое. 2005 год. Не для слабонервных».
— А бабушка в курсе, что ты её розы в вино превратил? — спросила я и посмотрела на него с улыбкой.
— Конечно. Она сказала: «Если уж ты не женишься, хоть вино научись делать». Так что это почти благословение.
— Значит, ты выбрал вино, лишь бы не жениться? — я подняла бровь, играя роль прокурора.
— Я хочу всё успеть, — он подошёл ближе. — И жениться успею. Но сначала вино. И немного романтики.

Из-за спины он достал небольшой букет свежих роз и, улыбаясь, протянул его мне, как маленькое чудо, спрятанное до нужного момента.
— Белые, как ты любишь.
Я прижала цветы к лицу, вдохнув приятный аромат.
— Это те, которые уцелели после твоего активного виноделия?

Он рассмеялся, отступая на шаг, давая пространству между нами наполниться ароматом и теплом.
— Нет, эти вчера расцвели. А те, что для вина, я ещё в мае заготовил. Выбирал только розовые и красные. Белые только для тебя.
— Спасибо. А вино какого цвета? — я всмотрелась в загадочную бутылку.
— Сейчас посмотрим, — парень ловко открыл пробку, и она щёлкнула, как начало чего-то нового.
— Так ты ещё сам не пробовал? — я прищурилась. — А вдруг отравимся?

Он налил вино в бокалы, и свет прошёл сквозь жидкость, окрасив её в нежный оттенок розового заката.
— Не отравимся. Рецепт ведь от бабули. Надёжный, почти как её вера в любовь.
— Почему «почти»?
— Бабуля нашла твои письма и стихи, что я оставил на хренение на чердаке. И прочитала некоторые из них.
— И что теперь?
— Ничего. Велела беречь тебя. Сказала: «Если потеряешь, не найдёшь лучше. Только будешь сравнивать».

Я ничего не ответила на это. Присела на диван, держа бокал, и сделала глоток. Влага коснулась губ, словно поцелуй. Сначала сладкий, затем терпкий, а потом немного как будто мыльный?
— Ты уверен, что это не шампунь? — спросила я, морщась.

Молодой человек не растерялся. Выпрямился, как актёр перед монологом, и с пафосом произнёс:
— Это нота самых нежных чувств. Вино из роз должно быть именно таким.

Я рассмеялась, покачивая бокал, в котором закат играл бликами. Он сел рядом, близко, так что я ощущала тепло его плеча. За окном ветерок шевелил листья, вдалеке лаяла собака, а небо медленно превращалось в акварель. Я повернулась к нему.
— Ты правда сам его сделал?
— Да, — парень вздохнул с преувеличенной важностью. — Это был акт вдохновения и случайной покупки двадцати килограммов сахара по скидке. Сначала хотел варить варенье, но потом мой взгляд упал на цветущий розовой сад.

Мы замолчали, позволяя летнему закату доиграть свою партию.
— Помнишь, как мы год назад спорили, кто из нас больше любит дождь? — задумчиво произнесла я, глядя на бокал.
— Конечно, — он усмехнулся, чуть наклонив голову. — Ты утверждала, что дождь — это романтика, а я, что это повод не выходить из дома и без угрызений совести валяться на диване весь день.
— А потом мы оба промокли до нитки и спорили, кто выглядит драматичнее.
— Ты победила. У тебя был такой жалобный взгляд, точно, как у кота из «Шрека», что я не смог дальше спорить с тобой.
— И тогда ты поцеловал меня в первый раз.

Его взгляд вспыхнул тихим светом, и, не говоря ни слова, он поцеловал меня, как тогда, под дождём. Мне захотелось рассказать ему что-то красивое, кажется, это просило вино.
— Знаешь, — начала я, бросив взгляд на букет, — в одном старом городе, где розы цветут даже зимой, верят, что каждая роза — это воспоминание, которое не хочет быть забытым. Говорят, если посадить розу в день, когда ты кого-то любишь, она будет цвести каждый год в тот же день. А если лепестки опадут до рассвета, то значит, любовь была слишком хрупкой.
— Это красиво, — отметил он тихо. — И немного грустно.
— Я только что придумала эту легенду, — усмехнулась я, сделав очередной глоток вина.

Парень удивлённо посмотрел на меня, а потом громко рассмеялся, запрокинув голову.
— Ты такая непредсказуемая, — сказал он с восхищением, всё ещё улыбаясь. — Я даже не знаю, где заканчиваешься ты и начинается фантазия.

Поддавшись порыву, я придвинулась ближе, а его рука ласково скользнула по моему плечу.
— Это плохо? — спросила я, не решаясь встретиться с его взглядом.
— Это прекрасно, — прошептал он, притянув меня ближе, так что наши бокалы чуть звякнули, соприкоснувшись.

Парень на секунду замолчал, глядя на меня.
— Мы поженимся, — заявил он тихо, боясь спугнуть важную мысль. — Я буду сажать розы. Белые для тебя. Розовые и красные для вина. И, может быть, для варенья. Такое, чтобы пахло летом даже зимой.

Я посмотрела на него с теплотой, а он продолжил, уже смелее, с тем особым блеском в глазах, который появляется, когда человек говорит о чём-то, что ему по-настоящему дорого:
— Мы оба уволимся из этой нашей странной работы, от которой мы оба устали. Откроем свой магазинчик. Маленький. С деревянной вывеской, которую я сделаю сам.

Мы сидели, укутанные в вечер. И теперь я продолжила мечту:
— Знаешь, когда у нас будет магазинчик, назовём его: «Лавка сбывшихся глупостей». Я, в кружевном сарафане, буду стоять за прилавком и продавать вино, варенье… и советы по любви. Все неработающие, конечно. Только для тех, кто готов рисковать.

Парень усмехнулся, ласково провёл пальцем по моим волосам.
— А я буду сидеть в углу, любоваться тобой и играть на гитаре. Или просто пить вино.
— Вот про «просто пить вино» можешь и не мечтать. Только по праздникам.
— Хорошо. Только по праздникам. И только рядом с тобой, — согласился он.

Я прижалась к нему, чувствуя, как его дыхание смешивается с моим. Мы были слишком молоды, чтобы так наивно мечтать. Но уже достаточно взрослые, чтобы пить вино и понимать, что самые красивые легенды рождаются не в книгах, а между двумя бокалами, закатом и прикосновением.

Вдруг мы оба посмотрели на бутылку. На ней мелким его почерком было приписано: «Через 20 лет. Не раньше».
— Значит, у нас будет повод встретиться в 2025 году, — произнесла я с грустной иронией.
— Ну, уж нет, — ответил он. — Так надолго мы не расстанемся!

Послесловие: Посвящается Сергею К.
Вот и 2025 год. Время уносит многое. Но есть то, что не подвластно ни годам, ни расстояниям. Спасибо тебе за то, что мы сохранили нашу дружбу, несмотря ни на что. За разговоры, смех, споры и молчания, которые были важнее любых обещаний. Когда-то это была яркая влюблённость, но она не исчезла, она просто изменила форму. Стала чем-то более прочным: уважением, доверием, пониманием. Пусть те мечты казались смешными и наивными, зато мы были настоящими. И если кто-то спросит, что такое вино из роз, я скажу: это нежный вкус тех лет, когда мы были молоды, немного странные и верили, что забытые письма на чердаке могут изменить жизнь.