Пушкин

 Солнце русской поэзии

*Роман о Пушкине*

---

   Пролог

Москва. Немецкая слобода. Май 1799 года.

Над колыбелью спящего младенца склонилась чернокожая женщина в ярком африканском платке. Арина Родионовна, крепостная няня из псковских краев, осторожно поправила одеяльце и перекрестила ребенка.

— Спи, мой ангел, — шептала она на распев. — Спи, солнышко ясное. Суждено тебе великим быть, чую сердцем...

За окнами майская Москва шумела своей неспешной жизнью. Купцы торговали на Красной площади, дворяне разъезжали в каретах по булыжным мостовым, крестьяне гнали стада к Москве-реке. Никто не знал, что в доме отставного майора Сергея Львовича Пушкина только что родился тот, кто станет солнцем русской поэзии.

Младенец открыл глаза — темные, живые, с каким-то особенным блеском. В них уже угадывался тот огонь, который озарит всю русскую литературу.

— Саша, — прошептала няня, — Александр Сергеевич. Помни это имя, Русь святая. Великого сына родила ты.

---

   Часть I. Отрочество

    Глава 1. Дом на Немецкой

**Москва. 1810 год.**

Одиннадцатилетний Саша Пушкин сидел в библиотеке отца и жадно читал «Генриаду» Вольтера. Мальчик был не похож на своих сверстников — смуглый, курчавый, с пылкими глазами и быстрыми движениями. В нем угадывались черты африканского прадеда, знаменитого Ганнибала Петра Великого.

— Александр! — раздался строгий голос отца. — Опять с книгами? Пора и за уроки браться!

Сергей Львович Пушкин был типичным московским дворянином — образованным, но легкомысленным, любившим французскую литературу больше русской жизни. Он говорил с детьми по-французски и мечтал дать сыну европейское воспитание.

— Papa, еще немножко! — попросил Саша, не отрывая глаз от книги.

— Нет уж, довольно! Василий Львович ждет тебя в гостиной. Хочет познакомить с одним поэтом.

Саша вздохнул и отложил книгу. Дядя Василий Львович был поэтом и большим любителем литературы. В его доме собирались все московские писатели.

В гостиной, увешанной портретами французских философов, за чайным столом сидели двое мужчин. Василий Львович, элегантный и остроумный, беседовал с худощавым господином в очках.

— А вот и наш молодой гений! — воскликнул дядя, увидев племянника. — Саша, познакомься — это Николай Михайлович Карамзин, автор «Бедной Лизы».

Мальчик почтительно поклонился. Карамзин внимательно посмотрел на него своими умными глазами.

— Говорят, ты уже сочиняешь стихи? — спросил он мягко.

Саша покраснел.

— Немножко... по-французски...

— А по-русски?

— Тоже пробую. Но французский легче дается.

Карамзин улыбнулся.

— Знаешь, мальчик, русский язык — это душа народа. Тот, кто хочет стать настоящим поэтом, должен полюбить родное слово.

— Но ведь французский — язык образованных людей!

— Был язык образованных. А станет язык всех русских людей — от царя до крестьянина. Поверь мне.

Карамзин встал и подошел к окну.

— Видишь ли, Александр, каждый народ имеет свой язык, как каждый человек — свое лицо. И только на родном языке душа может петь во всю силу.

Эти слова запали в сердце мальчика глубоко. В тот вечер он долго не мог заснуть, обдумывая разговор с великим писателем.

    Глава 2. Последний поэт

На следующий день Саша отправился к няне Арине Родионовне. Старая женщина жила в дальней комнате и была для мальчика источником всех русских сказок и песен.

— Няня, — сказал он, усаживаясь на низкий стул рядом с прялкой, — расскажи мне что-нибудь... русское.

Арина Родионовна улыбнулась беззубым ртом.

— А что, батюшка, соскучился по родному слову? Ишь ты, все по-французски да по-французски...

— Мне вчера один писатель сказал, что русский язык — душа народа.

— А он правду сказал, дитятко. Ох, какую правду!

Няня отложила прялку и задумчиво посмотрела в окно.

— Ты знаешь, Сашенька, я многих господ на своем веку видала. И все они французской речью да немецкой гордились. А простой русский люд... будто и не люд вовсе, будто скоты бессловесные...

— Но ведь крестьяне неграмотные...

— Неграмотные, дитятко, а мудрости в них больше, чем в иных книжниках. Песни они такие поют, сказки рассказывают — заслушаешься! А пословицы их! В каждой — как в книге целой мудрость сложена.

Арина Родионовна встала и принесла с полки старинную книгу.

— Вот, смотри. Это псалтырь. По-церковнославянски писана, а понятна сердцу. Послушай:

И начала читать нараспев:

— «Благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя, имя святое Его...»

Звуки древнего языка завораживали мальчика. В них была какая-то особенная красота, незнакомая ни французскому, ни светскому русскому языку.

— Видишь, Сашенька, как звучит! Как река течет, как колокол звонит. Это наш язык, родной, от дедов и прадедов.

В эту ночь Саша впервые попробовал написать стихи по-русски. Получилось неуклюже, но в этих первых строчках уже угадывалась будущая музыка пушкинского стиха.

    Глава 3. Прощание с детством

**Весна 1811 года.**

Дом Пушкиных готовился к большому событию. Саша был принят в Царскосельский лицей — новое учебное заведение, созданное по воле императора Александра I для воспитания будущей элиты России.

— Сын мой, — говорил Сергей Львович, прогуливаясь по кабинету, — ты попадаешь в самое лучшее заведение империи. Там будут учиться дети знатнейших фамилий. Веди себя достойно!

Надежда Осиповна, мать Саши, утирала платочком слезы.

— Такой еще маленький... Двенадцать лет всего... Как же он без нас?

— Мамочка, я уже большой! — протестовал Саша. — И в лицее будет интересно!

Но в глубине души мальчик тоже волновался. Покидать родной дом, няню, московские улицы было страшно и радостно одновременно.

Последний вечер он провел с Ариной Родионовной. Няня укладывала в сундучок его вещи и приговаривала:

— Не забывай, дитятко, родного дома. Не забывай русского слова. Там тебя чужие люди будут учить, а ты помни — корни твои здесь, в земле русской.

— Няня, а ты будешь скучать?

— Ох, как не скучать! Как яблочка глазного не досчитаться... Но ты учись, Сашенька, учись хорошенько. Вижу я, быть тебе человеком особенным.

— Каким особенным?

Арина Родионовна задумалась.

— Певцом, дитятко. Певцом народным. Станешь ты русскому сердцу голос давать.

На следующее утро карета увезла Сашу из Москвы. Он обернулся и помахал рукой няне, стоявшей на крыльце. Больше он ее увидит только через много лет, когда сам станет знаменитым поэтом.

---

   Часть II. Лицейские годы

    Глава 4. Царскосельское братство

**Царское Село. 19 октября 1811 года.**

В актовом зале Царскосельского лицея собрались тридцать мальчиков в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет. Они были из самых знатных семей России — Горчаковы, Волконские, Корсаковы, Дельвиги...

Саша Пушкин сидел в третьем ряду и с любопытством разглядывал товарищей. Рядом с ним устроился белокурый мальчик с мечтательными глазами.

— Меня Антон Дельвиг зовут, — шепнул он. — А тебя?

— Александр Пушкин.

— А, это ты правнук знаменитого арапа? Говорят, он был очень умный.

— Прапрадедушка Ганнибал был инженером при Петре Великом, — с гордостью ответил Саша.

В этот момент в зал вошли преподаватели во главе с директором Василием Федоровичем Малиновским. Началась торжественная церемония открытия лицея.

Малиновский произнес речь о том, что лицеисты должны стать верными слугами отечества, просвещенными гражданами, людьми чести и долга.

— Вы, молодые друзья, — говорил он, — призваны служить не славе собственной, но благу России. Пусть знания, которые вы здесь получите, послужат величию нашей родины!

После церемонии мальчиков разместили по комнатам. Саша получил комнату № 14 на четвертом этаже. Комната была маленькая — железная кровать, письменный стол, шкаф для книг и одежды. Но для мальчика, привыкшего к роскоши родительского дома, это было начало новой, самостоятельной жизни.

Вечером, когда лицеисты собрались в общей зале, началось настоящее знакомство. Саша сразу выделился среди товарищей живостью характера и остроумием.

— Послушайте, — сказал он, — а давайте дадим друг другу прозвища!

— А тебе какое? — спросил рыжеватый мальчик Иван Пущин.

— Мне? Француз! Потому что по-французски лучше всех говорю.

— А мне? — поинтересовался Дельвиг.

— Тебе — Тосso, потому что ленивый, как итальянский поэт Тассо!

Так началась лицейская дружба, которая продлится всю жизнь.

    Глава 5. Первые стихи

**Зима 1812 года.**

За окнами лицея шумела метель. В России началась война с Наполеоном, но до Царского Села доносились только отдаленные отголоски событий.

Саша сидел в своей комнате при свече и писал стихи. За полгода учебы он уже стал признанным поэтом среди товарищей. Его эпиграммы и стихи передавались из рук в руки.

В дверь постучали.

— Войдите!

Вошел Иван Пущин — серьезный, надежный товарищ, ставший лучшим другом Саши.

— Пушкин, опять стихи? Ты забываешь об уроках!

— Жанно, дружище, как можно думать об алгебре, когда в голове стихи звенят?

Пущин сел на кровать.

— Прочти, что написал.

Саша встал и торжественно продекламировал:

— «К студентам»... Нет, лучше вот это, новое:

*Мой первый друг, мой друг бесценный!*
*И я судьбу благословил,*
*Когда мой двор уединенный,*
*Печальным снегом занесенный,*
*Твой колокольчик огласил.*

— Это мне? — удивился Пущин.

— Тебе, Жанно. Ты ведь мой первый и лучший друг.

Пущин растрогался.

— Саша, у тебя настоящий талант. Но учись также хорошо, как пишешь стихи. Нам предстоит служить России.

— Я и служу ей! Стихами служу!

Между тем слава юного поэта распространялась за пределы лицея. Профессора читали его стихи в столичных салонах, и скоро имя Пушкина стало известно в литературных кругах Петербурга.

    Глава 6. Экзамен

**8 января 1815 года.**

В актовом зале лицея царила торжественная тишина. Проходил переводной экзамен по русской словесности, на который приехал сам Гавриил Романович Державин — патриарх русской поэзии.

Семьдесят двухлетний поэт дремал в кресле, изредка просыпаясь, чтобы выслушать ответы лицеистов. Большинство отвечали неинтересно, и старик снова погружался в полудрему.

— Воспитанник Пушкин! — вызвал экзаменатор.

Пятнадцатилетний Саша поднялся со своего места. Сердце билось так, что, казалось, все в зале его слышат. Он должен был прочесть собственные стихи.

— «Воспоминания в Царском Селе», — объявил он дрожащим голосом и начал:

*Навис покров угрюмой нощи*
*На своде дремлющих небес;*
*В безмолвной тишине почили дол и рощи,*
*В седом тумане дальний лес...*

Державин поднял голову. Его глаза заблестели интересом.

*Но вдруг багряной зарею*
*Заря блистает на востоке!*
*Уже возвеселилось поле,*
*Шумят деревья, расцветает день...*

Старый поэт выпрямился в кресле. В зале стояла полная тишина.

*И ты, наперсник богов,*
*О Дидерот! На твой призыв*
*Немедленно слетело вдохновенье,*
*И час блаженства наступил!*

Саша читал, забыв обо всем на свете. Стихи лились из его души, как весенний ручей. Он говорил о славе русского оружия, о величии России, о красоте Царского Села...

Когда он закончил, в зале стояла мертвая тишина. Потом Державин медленно поднялся с кресла. Слезы текли по его морщинистому лицу.

— Вот кто заменит Державина! — произнес он дрожащим голосом и протянул руки к мальчику.

Но Саша не выдержал волнения. Он выбежал из зала и спрятался в саду. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он понял — произошло что-то очень важное. Сам Державин благословил его на поэтический путь!

Пущин нашел его под старым дубом.

— Саша, ты плачешь?

— От счастья, Жанно! Державин сказал, что я заменю его!

— И заменишь. Я всегда это знал.

Друзья обнялись. Так в тот зимний день в Царском Селе родился величайший поэт России.

---

   Часть III. Петербургская весна

    Глава 7. В северной столице

**Санкт-Петербург. Лето 1817 года.**

Выпуск из лицея открыл перед восемнадцатилетним Пушкиным двери большого мира. Он получил место коллежского секретаря в Коллегии иностранных дел и поселился в Петербурге.

Город встретил юного поэта шумом и блеском. Невский проспект, театры, балы, литературные салоны — все это кружило голову провинциальному лицеисту.

Пушкин снял небольшую квартиру на Фонтанке и с головой окунулся в петербургскую жизнь. Служба его мало занимала — он числился в министерстве, но почти не появлялся там. Все время отдавалось поэзии и светским развлечениям.

— Сашка, — говорил ему старший товарищ по службе, — так нельзя! Тебе нужно делать карьеру!

— Какая карьера? — смеялся Пушкин. — Я поэт! Моя карьера — в стихах!

И он был прав. За первый год петербургской жизни он написал больше, чем за все лицейские годы. Стихи сыпались из него, как из рога изобилия.

Особенно его привлекал театр. В Большом театре он не пропускал ни одного спектакля. Там он влюбился в актрису Екатерину Семенову и посвятил ей пламенные стихи:

*Когда б писать ты начал сызнова,*
*О, Семенова, о моя краса!*
*Тебе бы песни посвятил я все,*
*И славой вечной увенчал тебя!*

    Глава 8. «Вольность»

Но не только любовные стихи занимали молодого поэта. В воздухе Петербурга витали идеи свободы. Молодые офицеры, вернувшиеся из заграничных походов, говорили о необходимости перемен в России.

В доме Николая Тургенева собирались самые передовые люди столицы. Там Пушкин познакомился с будущими декабристами — Чаадаевым, Рылеевым, Пестелем.

— Александр Сергеевич, — говорил ему Петр Чаадаев, — вы можете сделать для России больше, чем мы все вместе взятые. Ваши стихи доходят до сердец людей.

— Что вы имеете в виду?

— Напишите о том, что волнует каждого честного человека. О крепостном праве, о самодержавном произволе, о необходимости свободы.

В одну из бессонных белых ночей Пушкин написал оду «Вольность». Стихи лились, как поток:

*Беги, сокройся от очей,*
*Цитеры слабая царица!*
*Где ты, где ты, гроза царей,*
*Свободы гордая певица?*

*Приди, сорви с меня венок,*
*Разбей изнеженную лиру...*
*Хочу воспеть Свободу миру,*
*На тронах поразить порок.*

В оде звучал прямой вызов самодержавию. Пушкин требовал законности, осуждал тиранию, призывал к справедливости.

*И днесь учитесь, о цари:*
*Ни наказанья, ни награды,*
*Ни кровь темниц, ни алтари*
*Не верные для вас ограды.*

*Склонитесь первые главой*
*Под сень надежную закона,*
*И станут вечной стражей трона*
*Народов вольность и покой.*

Когда ода была готова, Пушкин прочел ее друзьям. Все понимали — это бомба, способная взорвать основы российской государственности.

— Саша, — предупреждал Чаадаев, — этого нельзя публиковать. Тебя сошлют в Сибирь!

— А может, и того хуже, — мрачно добавил Рылеев.

Но стихи уже жили своей жизнью. Их переписывали, передавали из рук в руки, декламировали в салонах. Скоро «Вольность» знала вся читающая Россия.

    Глава 9. Буря

**1820 год.**

К Пушкину пришла слава, но вместе с ней — и опасность. Его вольнолюбивые стихи дошли до императора Александра I. Царь был в ярости.

— Этого молокососа надо проучить! — гневался он. — В Сибирь его, в каторжную работу!

Но у поэта нашлись заступники. Карамзин, Жуковский, Крылов упросили царя смягчить наказание.

В одно майское утро к Пушкину домой явился жандармский офицер.

— Коллежский секретарь Пушкин? По высочайшему повелению вы переводитесь на службу в Екатеринослав к генералу Инзову.

Это была ссылка под видом перевода по службе. Друзья собрались проводить поэта. Прощание было печальным.

— Пиши нам, Саша, — просил Дельвиг. — И помни — мы тебя ждем!

— А главное, — добавил Пущин, — не унывай! Твой талант сильнее всех преград!

Пушкин сел в кибитку и покатил на юг. Он не знал, что впереди его ждут шесть лет ссылки, но также — и лучшие годы его творчества.

Петербургская весна закончилась. Началось жаркое лето изгнания.

---

   Часть IV. Южная лира

    Глава 10. Кавказские впечатления

**Май 1820 года.**

Дорога на юг оказалась для Пушкина дорогой открытий. В Екатеринославе он заболел лихорадкой, и добрый генерал Инзов отпустил его для лечения на Кавказские воды в компании семьи генерала Раевского.

Николай Николаевич Раевский был героем Отечественной войны, а его дети — умными и образованными молодыми людьми. Особенно привлек Пушкина младший сын Николай, погодок поэта.

— Александр Сергеевич, — говорил Николай Раевский-младший, когда они ехали по горным дорогам, — посмотрите, какая красота! Неужели это не вдохновляет?

Пушкин смотрел на заснеженные вершины Кавказа, на бурные горные реки, на орлов, парящих в голубом небе, и чувствовал, как в душе рождаются новые стихи.

*Кавказа гордые сыны,*
*Сражались с русскими полками.*
*Но их свободные умы*
*Поникли правды под штыками.*

В Пятигорске и Кисловодске Пушкин не только лечился, но и наблюдал жизнь горцев, слушал их песни, изучал их обычаи. Все это лягло в основу будущих поэм.

Особенно поразил его один эпизод. Во время прогулки к горному аулу они встретили старого горца, который рассказал им легенду о юноше, попавшем в плен и полюбившем горянку.

— Вот сюжет для поэмы! — воскликнул Пушкин.

Так родился замысел «Кавказского пленника» — первой романтической поэмы русской литературы.

    Глава 11. Крымские элегии

Из Кавказа семья Раевских отправилась в Крым. Для Пушкина это было настоящее откровение. Античная земля, воспетая Овидием, море, руины древних городов — все это будило поэтическое воображение.

В Гурзуфе, в доме герцога Ришелье, Пушкин провел три счастливых недели. Он купался в море, совершал прогулки по горам, влюблялся в дочерей Раевского — сначала в пятнадцатилетнюю Елену, потом в четырнадцатилетнюю Марию.

*Погасло дневное светило;*
*На море синее вечерний пал туман.*
*Шуми, шуми, послушное ветрило,*
*Волнуйся подо мной, угрюмый океан.*

Эти стихи он написал во время морской прогулки, глядя на закат над Черным морем.

В Крыму поэт посетил Бахчисарай — столицу бывшего Крымского ханства. Развалины дворца, знаменитый фонтан слез, легенды о прекрасной Марии Потоцкой — все это вдохновило его на новую поэму.

*Фонтан любви, фонтан живой!*
*Принес я в дар тебе две розы.*
*Люблю немолчный говор твой*
*И поэтические слезы.*

«Бахчисарайский фонтан» стал гимном красоте и любви, печальной песнью о быстротечности человеческих страстей.

    Глава 12. Кишиневские годы

**Кишинев. 1820-1823.**

В Кишиневе Пушкин окунулся в совершенно новую для него атмосферу. Молдавский город был пестрым смешением народов и культур — здесь жили молдаване, греки, болгары, цыгане, русские переселенцы. Воздух был пропитан духом свободы и романтики.

Генерал Инзов оказался мудрым и добрым начальником. Он понимал, с кем имеет дело, и не обременял поэта служебными обязанностями.

— Александр Сергеевич, — говорил он, — ваше дело — писать стихи. А бумаги мы и без вас переписать сумеем.

В Кишиневе Пушкин познакомился с членами тайного общества «Союз благоденствия». Павел Пестель, Владимир Раевский, Михаил Орлов — все они были увлечены идеями политических преобразований.

— Александр Сергеевич, — говорил Пестель во время одной из тайных встреч, — России нужны коренные перемены. Крепостное право — позор для нашего века!

— Самодержавие себя изжило, — добавлял Орлов. — Нужна конституция, нужны гражданские свободы!

Пушкин слушал эти разговоры с увлечением. Идеи декабристов находили отклик в его душе, и он написал несколько стихотворений в духе их убеждений:

*К Чаадаеву:*
*Товарищ, верь: взойдет она,*
*Звезда пленительного счастья,*
*Россия вспрянет ото сна,*
*И на обломках самовластья*
*Напишут наши имена!*

Но главным делом кишиневских лет была работа над поэмами. «Кавказский пленник» принес Пушкину всероссийскую славу. Поэма была напечатана в Петербурге и произвела фурор в литературных кругах.

Жуковский писал поэту: «Победа! Ученик превзошел учителя!»

Вдохновленный успехом, Пушкин приступил к «Бахчисарайскому фонтану». Поэма о любви крымского хана к польской красавице Марии стала новым триумфом.

Но еще более важным было то, что в Кишиневе Пушкин начал работу над романом в стихах «Евгений Онегин». 9 мая 1823 года он написал в дневнике: «Начал большую поэму, в которой болтаю изрядно».

*Мой дядя самых честных правил,*
*Когда не в шутку занемог,*
*Он уважать себя заставил*
*И лучше выдумать не мог.*

Так родилось произведение, которое Белинский позже назовет «энциклопедией русской жизни».

    Глава 13. Цыганская вольность

В Кишиневе Пушкин близко познакомился с цыганским табором. Его привлекала их свободная жизнь, их песни, их презрение к условностям цивилизованного общества.

— Смотри, — говорил ему один старый цыган, — мы ни перед кем не кланяемся, никого не боимся. Вольные мы люди!

Эти слова запали в душу поэта. Он часто приходил в табор, слушал цыганские песни, наблюдал их быт. Особенно поразила его одна легенда о молодом человеке, который бросил цивилизованную жизнь и ушел к цыганам за своей возлюбленной.

Так родился замысел поэмы «Цыганы» — одного из самых глубоких произведений Пушкина о свободе и ее границах.

*Над лесистыми берегами,*
*В час утренней зари,*
*Копьями, дротиками, и мечами*
*Сверкающими на солнце,*
*Цыгане шумною толпою*
*По Бессарабии кочуют.*

В поэме Пушкин поставил важный вопрос: что такое истинная свобода? Может ли цивилизованный человек стать по-настоящему свободным? Или свобода — это только иллюзия?

    Глава 14. Одесские страсти

**Одесса. 1823-1824.**

Перевод в Одессу казался Пушкину освобождением. Новороссийский край, созданный трудами Потемкина, был более европейским, чем глухой Кишинев.

Граф Воронцов, новый начальник Пушкина, был человеком образованным, но высокомерным. Он не понимал, почему должен терпеть у себя на службе ссыльного поэта.

— Господин Пушкин, — говорил он холодно, — вы здесь чиновник, а не сочинитель. Извольте исполнять служебные обязанности!

Это унижало поэта. Он привык к отеческому отношению Инзова и не мог выносить высокомерия Воронцова.

Но в Одессе Пушкин влюбился. Елизавета Ксаверьевна Воронцова, жена генерал-губернатора, была красивой и умной женщиной. Она понимала поэзию и ценила талант Пушкина.

Их роман развивался на фоне одесских балов и театральных спектаклей. Пушкин посвятил ей некоторые из своих лучших лирических стихотворений:

*Сожженное письмо:*
*Прощай, письмо любви! прощай: она велела.*
*Как долго медлил я! как долго не хотел*
*Рука дрожала. Жаль, огонь уж разгорелся.*
*Минуты... в легком дыме скрылись письмена.*

Но роман был обречен. Воронцов догадывался о связи жены с поэтом и искал способ избавиться от соперника.

Повод нашелся быстро. Пушкин написал письмо другу, в котором иронически отзывался о религии. Письмо было перехвачено полицией.

— Вот и прекрасно! — торжествовал Воронцов. — Теперь его можно убрать под благовидным предлогом!

    Глава 15. Прощание с югом

Летом 1824 года Пушкин получил приказ немедленно выехать в псковское имение родителей Михайловское. Это была новая ссылка, еще более строгая.

Прощание с Одессой было горьким. Елизавета Воронцова подарила поэту кольцо с восточной печатью, которое он потом носил всю жизнь.

— Не забывайте меня, — прошептала она на последнем свидании.

— Как можно забыть то, что составляет лучшую часть души? — ответил Пушкин.

Последний вечер на юге он провел у моря. Черные волны шумели в темноте, и поэт думал о прожитых годах.

Шесть лет ссылки научили его многому. Он познал любовь и разочарование, дружбу и предательство, свободу и неволю. Из легкомысленного петербургского юноши он превратился в зрелого поэта.

На юге были написаны лучшие романтические поэмы, начат «Евгений Онегин», созданы десятки лирических шедевров. Южная ссылка стала временем творческого расцвета.

*Прощай, свободная стихия!*
*В последний раз передо мной*
*Ты катишь волны голубые*
*И блещешь гордою красой.*

Утром Пушкин сел в кибитку и покатил на север, в Михайловское. Он не знал, что впереди его ждут два года одиночества, но также — и создание величайших произведений русской литературы.

---

   Часть V. Михайловское уединение

    Глава 16. Дом в изгнании

**Михайловское. Август 1824 года.**

Псковская деревня встретила ссыльного поэта серыми дождями и унылыми пейзажами. После яркого южного солнца северная природа казалась печальной и однообразной.

Родительское имение Михайловское было небольшим — деревянный дом, сад, пруд, несколько крестьянских изб. Здесь Пушкин провел раннее детство, но потом почти не бывал.

Встреча с родителями оказалась холодной. Сергей Львович был недоволен поведением сына, который навлек позор на семью. Надежда Осиповна плакала и упрекала Сашу в неблагодарности.

— Что ты наделал, сын? — говорил отец. — Карьера загублена, репутация испорчена! И все из-за каких-то стишков!

— Это не стишки, папаша, — отвечал Пушкин. — Это поэзия. Это мое призвание.

— Призвание! — фыркал Сергей Львович. — Поэзия не кормит! Надо было служить, делать карьеру!

Отношения с семьей стали настолько натянутыми, что родители уехали в Петербург, оставив Сашу одного в деревне. С ним остались только дворовые люди да няня Арина Родионовна.

Встреча с няней была радостной. Старая женщина, постаревшая и согнувшаяся, встретила воспитанника со слезами на глазах.

— Батюшка мой, Александр Сергеевич! Как исхудал, как почернел! Что же это с тобой деется?

— Старею, няня, старею. Уже не тот веселый мальчишка, что был когда-то.

— Да что ты, дитятко! Двадцать пять лет всего! Еще вся жизнь впереди!

Арина Родионовна стала единственным близким человеком в михайловском уединении. Зимними вечерами она рассказывала поэту сказки, пела народные песни, делилась народной мудростью.

    Глава 17. Творческое уединение

Одиночество, которое сначала угнетало Пушкина, постепенно стало благословением. Вдали от светских развлечений и служебных обязанностей он мог полностью отдаться творчеству.

Распорядок дня был строгим. Утром — прогулка по саду или в соседнюю рощу, днем — работа за письменным столом, вечером — чтение или беседы с няней.

В Михайловском Пушкин продолжил работу над «Евгением Онегиным». Четвертая, пятая и шестая главы романа были написаны здесь. Поэт углубился в изображение русской жизни, создал незабываемые образы Татьяны и Ленского.

*Татьяна (русская душою,*
*Сама не зная почему)*
*С ее холодною красою*
*Любила русскую зиму.*

Здесь же была создана трагедия «Борис Годунов» — первое в русской литературе произведение, где изображался народ как историческая сила.

*Народ безмолвствует...*

Эти слова стали пророческими. Пушкин понял, что именно народ решает судьбы России.

Кроме больших произведений, в Михайловском было написано множество лирических стихотворений. Среди них — «Пророк», «Зимний вечер», «Я помню чудное мгновенье».

    Глава 18. Декабрьская гроза

**14 декабря 1825 года.**

Известие о внезапной смерти императора Александра I застало Пушкина в деревенском уединении. Вместе с этой вестью пришли слухи о смутах в столице, о восстании гвардии.

Поэт понимал — его друзья-декабристы решились на отчаянный шаг. Сердце рвалось к ним, но он был в ссылке, под надзором, и не мог ничем помочь.

Через несколько дней пришли страшные новости. Восстание подавлено, многие участники арестованы. Среди них — Пущин, Кюхельбекер, Рылеев, Пестель...

Пушкин просидел всю ночь за письменным столом, перебирая бумаги. Он уничтожил все, что могло скомпрометировать друзей или его самого. Потом написал в дневнике: «Страшно подумать, что могло бы случиться, если бы я был в Петербурге...»

Он понимал — мог бы оказаться на Сенатской площади вместе с друзьями. И тогда его ждала бы виселица или каторга.

Весной 1826 года пришли окончательные известия. Пятеро казнены, сотни сосланы в Сибирь. Среди приговоренных к каторге был Иван Пущин — самый близкий лицейский друг.

В память о погибших и осужденных Пушкин написал одно из самых сильных своих стихотворений:

*Во глубине сибирских руд*
*Храните гордое терпенье,*
*Не пропадет ваш скорбный труд*
*И дум высокое стремленье.*

*Оковы тяжкие падут,*
*Темницы рухнут — и свобода*
*Вас примет радостно у входа,*
*И братья меч вам отдадут.*

Эти стихи были переданы декабристам в Сибирь и стали для них утешением в тяжкие годы каторги.

    Глава 19. Встреча с царем

**3 сентября 1826 года.**

Неожиданный приказ вызвал Пушкина в Москву к новому императору Николаю I. Поэт понимал — решается его судьба. Либо помилование, либо новая, еще более суровая кара.

Встреча происходила в Кремле, в частных покоях царя. Николай I, высокий и суровый, принял поэта стоя.

— Пушкин, — сказал он без предисловий, — если бы вы были в Петербурге 14 декабря, участвовали ли бы вы в мятеже?

Вопрос был прямой и опасный. От ответа зависела вся дальнейшая жизнь поэта.

— Непременно, Ваше Величество, — ответил Пушкин, глядя царю в глаза. — Все мои друзья были в заговоре, и я не мог бы не разделить их участи.

Николай оценил честность ответа.

— Хорошо. Разговор окончен. Вы свободны. Впредь будете представлять мне свои сочинения непосредственно. Я буду вашим цензором.

Так закончилась шестилетняя ссылка. Пушкин вернулся в большой мир, но мир этот изменился. Многих друзей уже не было рядом, атмосфера в обществе стала иной — настороженной, подозрительной.

Поэт понимал — наступает новая эпоха его жизни. Эпоха зрелости, славы, но также — и новых испытаний.

---

   Часть VI. Зрелость

    Глава 20. Возвращение в свет

**Москва. Осень 1826 года.**

Возвращение Пушкина в московское общество было триумфальным. За годы ссылки он стал знаменит на всю Россию. Его поэмы читали в салонах, его стихи знали наизусть, его имя произносили с благоговением.

Московские дамы наперебой приглашали поэта на свои приемы. Он был желанным гостем в доме Зинаиды Волконской, у Елагиных, у Ушаковых.

— Александр Сергеевич, — говорила княгиня Волконская, — вы не представляете, как мы соскучились по настоящей поэзии! Читайте нам что-нибудь новое!

И Пушкин читал. Он читал отрывки из «Бориса Годунова», главы «Онегина», новые лирические стихи. Публика внимала ему с восторгом.

Но поэт чувствовал себя неуютно в этой атмосфере всеобщего поклонения. Слишком многое изменилось за годы ссылки. Друзья были в Сибири, общество стало более консервативным, литературная жизнь — менее свободной.

Особенно болезненно Пушкин воспринимал нападки критиков, которые обвиняли его в отходе от гражданских тем, в «измене идеалам молодости».

— Что они понимают? — говорил он Вяземскому. — Неужели поэт должен всю жизнь твердить одно и то же? Неужели нельзя развиваться, искать новые пути?

Действительно, Пушкин-художник ушел далеко вперед от Пушкина-лицеиста. Его интересовали теперь не только вопросы политической свободы, но и вечные проблемы человеческого бытия — любовь, смерть, судьба, смысл жизни.

    Глава 21. Анна Керн

В московском обществе Пушкин встретил женщину, которая вдохновила его на одно из самых прекрасных стихотворений русской лирики.

Анна Петровна Керн была красива, умна, несчастлива в браке. Ее муж, генерал, был значительно старше и не понимал жены. Она искала в жизни красоты, поэзии, настоящих чувств.

Их знакомство состоялось еще в 1819 году, но тогда Пушкин не обратил на нее особого внимания. Теперь же он увидел в ней воплощение своего поэтического идеала.

*Я помню чудное мгновенье:*
*Передо мной явилась ты,*
*Как мимолетное виденье,*
*Как гений чистой красоты.*

Роман их был кратким, но ярким. Анна Петровна уехала в свое имение, оставив поэта с воспоминаниями о «чудном мгновенье».

Стихотворение, посвященное ей, стало одним из самых популярных произведений Пушкина. В нем была вся красота и вся боль любви, вся радость творческого вдохновения.

    Глава 22. «Полтава»

В эти годы Пушкин все больше интересовался русской историей. Его привлекала фигура Петра Великого — царя-реформатора, создавшего новую Россию.

Поэт задумал большую поэму о Полтавской битве — величайшей победе русского оружия. Но это была не просто батальная поэма. Пушкин показал столкновение двух эпох, двух миров.

*Была та смутная пора,*
*Когда Россия молодая,*
*В бореньях силы напрягая,*
*Мужала с гением Петра.*

В поэме Петр изображен как воплощение исторической необходимости, как человек, который ведет Россию к европейской цивилизации. Карл XII — как авантюрист, мечтающий о военной славе. Мазепа — как предатель, поставивший личные амбиции выше интересов народа.

*И грянул бой, Полтавский бой!*
*В огне, под градом раскаленным,*
*Стеной живою отраженным,*
*Над падшим строем строй.*

«Полтава» показала, что Пушкин-поэт стал Пушкиным-историком, способным осмыслить прошлое России и извлечь из него уроки для будущего.

    Глава 23. Арина Родионовна

**Михайловское. Лето 1827 года.**

Пушкин приехал в Михайловское навестить няню. Арина Родионовна была уже очень стара и больна, но радость встречи с воспитанником вернула ей силы.

— Батюшка мой, Александр Сергеевич! Как я соскучилась! Все думала — увижу ли еще милого дитятку?

Поэт провел с няней целый месяц. Они сидели в старой гостиной, и Арина Родионовна рассказывала сказки, которые поэт записывал.

— Няня, а расскажи мне про царя Салтана...

— Ой, дитятко, да сколько можно! Ты уже большой, знаменитый...

— Расскажи, няня. Для меня ты все та же, что и в детстве.

И старая женщина рассказывала сказку о царе Салтане, о царевне Лебеди, о золотом петушке. Пушкин слушал и думал — вот она, настоящая народная поэзия, корни нашей культуры.

В те дни родился замысел сказок Пушкина — произведений, которые станут любимыми для всех русских детей.

Это была последняя встреча с няней. Через несколько месяцев Арина Родионовна умерла. Пушкин получил известие в Петербурге и горько плакал.

*Подруга дней моих суровых,*
*Голубка дряхлая моя!*
*Одна в глуши лесов сосновых*
*Давно, давно ты ждешь меня.*

Смерть няни была для него символом конца детства, юности, беззаботной поры жизни.

---

   Часть VII. Любовь и брак

    Глава 24. Наталья Гончарова

**Москва. Зима 1828 года.**

На одном из московских балов Пушкин увидел ее — шестнадцатилетнюю красавицу с правильными чертами лица и грациозной фигурой. Наталья Николаевна Гончарова была признанной красавицей Москвы.

*Когда в объятия мои*
*Твой стройный стан я заключаю*
*И речи нежные любви*
*Тебе с восторгом расточаю...*

Поэт влюбился с первого взгляда. Наталья была совсем молода, почти ребенок, но в ней было что-то, что покорило сердце тридцатилетнего Пушкина.

Семья Гончаровых была старинного дворянского рода, но не очень богатая. Мать Натальи, Наталья Ивановна, мечтала о выгодной партии для дочери.

Пушкин начал ухаживать за Натальей. Он писал ей стихи, присылал цветы, танцевал с ней на балах. Но девушка оставалась холодной.

— Alexandr Sergueevich, — говорила она (она любила говорить по-французски), — vous ;tes tr;s aimable, но я еще так молода...

— Наташа, — отвечал поэт, — возраст не помеха любви. Дайте мне надежду!

Но надежды не было. Наталья Ивановна считала поэта неподходящей партией. Репутация вольнодумца, скромное состояние, неопределенное положение в обществе — все это говорило против Пушкина.

    Глава 25. Сватовство

**Весна 1829 года.**

Пушкин решился на официальное сватовство. Он попросил руки Натальи у ее матери.

Разговор был тяжелым. Наталья Ивановна не дала определенного ответа, ссылаясь на молодость дочери.

— Наталье Николаевне только семнадцать лет, — говорила она. — Рано еще замуж выходить.

— Но я готов ждать! — уверял Пушкин.

— Подождем, посмотрим...

Неопределенность мучила поэта. Он не мог работать, не находил себе места. Чтобы отвлечься, он предпринял путешествие на Кавказ.

Поездка была опасной — шла война с горцами. Но Пушкин словно искал опасностей, чтобы заглушить душевную боль.

*Кавказ подо мною. Один в вышине*
*Стою над снегами у края стремнины;*
*Орел, с отдаленной поднявшись вершины,*
*Парит неподвижно со мной наравне.*

На Кавказе Пушкин встретился с декабристами, сосланными в действующую армию. Встречи были короткими и тайными, но дорогими для поэта.

    Глава 26. Помолвка

**Москва. Весна 1830 года.**

Вернувшись с Кавказа, Пушкин возобновил ухаживания за Натальей Гончаровой. На этот раз мать дала согласие на помолвку.

Причиной перемены было изменение общественного положения поэта. Николай I благоволил к нему, стихи приносили доход, репутация упрочилась.

Помолвка состоялась в мае 1830 года. Пушкин был счастлив, но счастье это было омрачено материальными заботами.

Для свадьбы нужны были деньги — много денег. Надо было обеспечить жену, снять квартиру, вести соответствующий образ жизни.

Отец Пушкина обещал дать сыну часть имения Кистенево, но дела шли медленно. Приходилось занимать, входить в долги.

— Наташа, — говорил поэт невесте, — я сделаю тебя счастливой. У меня нет больших богатств, но есть талант, есть любовь...

— Я верю тебе, Alexandre, — отвечала она мягко.

Но в глубине души Пушкин чувствовал тревогу. Наталья была воспитана в атмосфере светской жизни, любила балы, наряды, поклонение. Сможет ли она быть счастливой с поэтом, вся жизнь которого — в творчестве?

    Глава 27. Болдинская осень

**Болдино. Сентябрь 1830 года.**

Перед свадьбой Пушкин поехал в нижегородское имение Болдино улаживать дела с наследством. Он планировал пробыть там недолго, но холерный карантин задержал его на три месяца.

Эти три месяца стали самыми плодотворными в жизни поэта. В Болдино, вдали от светских развлечений и житейских забот, Пушкин создал произведения, которые составили славу русской литературы.

Осень была дивная. Багряные листья устилали дорожки сада, воздух был прозрачен и свеж. Поэт работал с утра до ночи, словно понимая, что такого времени у него больше не будет.

*Унылая пора! Очей очарованье!*
*Приятна мне твоя прощальная краса —*
*Люблю я пышное природы увяданье,*
*В багрец и в золото одетые леса.*

В Болдино был завершен роман «Евгений Онегин». Восьмая глава, где происходит последнее объяснение Онегина с Татьяной, была написана на одном дыхании.

*А счастье было так возможно,*
*Так близко!.. Но судьба моя*
*Уж решена. Неосторожно,*
*Быть может, поступила я.*

Здесь же были созданы «Маленькие трагедии» — «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Пир во время чумы». В этих произведениях Пушкин исследовал темные стороны человеческой души — скупость, зависть, сладострастие, отчаяние.

*Гений и злодейство*
*Две вещи несовместные.*

В «Моцарте и Сальери» Пушкин размышлял о природе творчества, о цене таланта, о вечной борьбе между завистью и восхищением.

Были написаны также «Повести Белкина» — первые завершенные прозаические произведения Пушкина. «Выстрел», «Метель», «Гробовщик», «Станционный смотритель», «Барышня-крестьянка» — в этих простых историях была вся русская жизнь.

И наконец, в Болдино родились сказки — «Сказка о попе и о работнике его Балде», начато было «Сказка о царе Салтане».

*В синем небе звезды блещут,*
*В синем море волны хлещут;*
*Туча по небу идет,*
*Бочка по морю плывет.*

    Глава 28. Свадьба

**Москва. 18 февраля 1831 года.**

Церковь Большого Вознесения у Никитских ворот была украшена цветами. Москва собралась на свадьбу знаменитого поэта с первой красавицей столицы.

Пушкин стоял у алтаря в черном фраке. Он был бледен и взволнован. Рядом — Наталья в белом платье, прекрасная как видение.

Венчание происходило по всем правилам православного обряда. Когда священник возложил венцы на головы новобрачных, у Пушкина дрогнула рука, и из нее выпала свеча. Он побледнел — считалось, что это дурная примета.

*Мадонна*

*Не множеством картин старинных мастеров*
*Украсить я всегда желал свою обитель,*
*Чтоб суеверно им дивился посетитель...*

*Одной картины я желал быть вечно зритель,*
*Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,*
*Пречистая и наш божественный спаситель —*

*Она с величием, он с разумом в очах —*
*Взирали, кроткие, во славе и в лучах,*
*Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.*

*И се Мадонна та — ты, милая моя.*

Это стихотворение Пушкин посвятил жене вскоре после свадьбы.

    Глава 29. Семейная жизнь

**Петербург. 1831-1833.**

Молодожены поселились в Петербурге, сняв квартиру на Галерной улице. Наталья Николаевна сразу стала украшением столичных балов. Ее красота затмевала всех придворных дам.

Пушкин был счастлив и горд своей женой, но вместе с тем испытывал постоянное беспокойство. Наталья любила светскую жизнь, ее окружали поклонники, и поэт мучился ревностью.

— Наташа, — говорил он жене, — может быть, мы уедем из Петербурга? Поселимся в деревне?

— Зачем, Alexandre? Мне здесь так хорошо! Балы, театры, приемы...

— Но я не могу работать в этой суете!

— Работай утром, а вечером мы будем выезжать в свет.

Компромисс был трудным. Пушкин старался совмещать литературные занятия с обязанностями светского человека.

В эти годы родились дети — дочь Мария (1832), сын Александр (1833). Поэт нежно любил детей, но расходы семьи все возрастали.

Наталья Николаевна нуждалась в нарядах, экипажах, развлечениях. Доходы от литературы были скромными, и приходилось входить в долги.

    Глава 30. «Капитанская дочка»

Несмотря на житейские трудности, творческая работа продолжалась. Пушкин все больше интересовался русской историей, изучал архивы, работал над историческими сочинениями.

Особенно привлекла его фигура Емельяна Пугачева — предводителя крестьянского восстания времен Екатерины II. Поэт ездил в места пугачевского бунта, собирал документы, записывал рассказы очевидцев.

Результатом этой работы стала повесть «Капитанская дочка» — последнее большое произведение Пушкина.

*Береги честь смолоду.*

Эпиграф к повести стал ее главной идеей. В истории Петра Гринева и Маши Мироновой Пушкин показал, что человеческое достоинство и честь важнее всех политических бурь.

Пугачев в повести — не только грозный предводитель бунта, но и человек с противоречивой душой, способный на великодушие.

— Ты мне добро сделал, — говорит он Гриневу, — теперь и я тебе добро сделаю.

    Глава 31. Придворная служба

**1834 год.**

Материальные затруднения заставили Пушкина искать дополнительные источники дохода. Он обратился к императору с просьбой о службе.

Николай I пожаловал поэту звание камер-юнкера — придворный чин, обычно дававшийся молодым людям. Для тридцатипятилетнего Пушкина это было унижением.

— Камер-юнкер! — горько смеялся он. — В мои годы это просто насмешка!

Но чин давал жалованье, а главное — доступ к архивам для исторических исследований.

Придворная служба была тягостной. Пушкину приходилось присутствовать на балах, стоять в почетном карауле, выполнять церемониальные обязанности.

— Я чувствую себя шутом, — жаловался он Жуковскому. — Неужели для этого я родился?

Но Наталья Николаевна была довольна. Теперь она могла появляться при дворе, блистать на императорских балах.

    Глава 32. Тяжкие предчувствия

**1835-1836 годы.**

Последние годы жизни Пушкина были омрачены множеством неприятностей. Долги росли, критики нападали на него, в обществе ходили сплетни о жене.

Особенно болезненно поэт воспринимал изменения в литературной жизни. Появились новые имена — Лермонтов, Гоголь. Молодое поколение уже не считало Пушкина единственным законодателем в поэзии.

— Время меняется, — говорил ему Вяземский. — Теперь в моде другие темы, другие настроения.

— Пусть меняется, — отвечал Пушкин. — Я останусь верен себе.

В эти годы он работал над романом о своем предке, арапе Петра Великого, писал исторические статьи, продолжал поэтические циклы.

Но главным делом стал журнал «Современник», который Пушкин основал в 1836 году. Он мечтал создать издание, которое объединило бы лучшие силы русской литературы.

Журнал не имел успеха. Публика предпочитала бульварную литературу серьезным произведениям.

— Россия еще не готова к настоящей литературе, — горько констатировал поэт.

    Глава 33. Роковая любовь

В эти тяжелые дни в жизни Пушкина появился человек, который станет причиной его гибели.

Жорж Дантес, молодой французский эмигрант, приемный сын голландского посланника барона Геккерна, был красив, элегантен, обходителен. Он появился в петербургском обществе и сразу стал модным кавалером.

Дантес начал ухаживать за Натальей Николаевной. Его внимание льстило молодой женщине, привыкшей к поклонению.

Пушкин заметил это увлечение и пришел в ярость. Ревность терзала его день и ночь.

— Наташа, — говорил он жене, — этот француз компрометирует тебя своими ухаживаниями!

— Alexandre, ты преувеличиваешь! Это просто светская галантность!

— Галантность? Весь Петербург только об этом и говорит!

Отношения в семье стали натянутыми. Пушкин метался между любовью к жене и оскорбленной гордостью.

    Глава 34. Анонимный пасквиль

**4 ноября 1836 года.**

В этот день Пушкин получил анонимное письмо, которое решило его судьбу:

"Кавалеры первой степени ордена Рогоносцев, собравшись в великом капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, Его Превосходительства Дмитрия Львовича Нарышкина, единогласно избрали Александра Сергеевича Пушкина коадъютором великого магистра ордена Рогоносцев и историографом ордена."

Это было публичное оскорбление чести. Пушкин понял — враги хотят опозорить его, представив мужем неверной жены.

Поэт не сомневался, кто автор пасквиля. Барон Геккерн давно недолюбливал его за резкость суждений и независимость характера.

В тот же день Пушкин написал письмо барону — дерзкое, оскорбительное, не оставлявшее возможности для примирения.

— Что вы делаете? — ужаснулся Жуковский, прочитав черновик. — Это же вызов на дуэль!

— И прекрасно! — ответил Пушкин. — Пора покончить с этой историей!

    Глава 35. Подготовка к дуэли

Получив письмо Пушкина, Геккерн понял, что дело идет к дуэли. Хитрый дипломат не хотел подвергать риску жизнь приемного сына.

Он придумал способ избежать поединка — Дантес сделал предложение сестре Натальи Николаевны, Екатерине Гончаровой.

Этот ход ставил Пушкина в затруднительное положение. Как можно драться с человеком, который становится членом семьи?

Поэт согласился взять вызов обратно. Свадьба Дантеса и Екатерины Гончаровой состоялась 10 января 1837 года.

Но мир был непрочным. Дантес продолжал ухаживать за Натальей Николаевной, теперь уже как шурин. Это было еще более оскорбительно для Пушкина.

— Он издевается надо мной! — говорил поэт друзьям. — Женился на сестре, чтобы иметь возможность бывать в доме!

26 января произошел решающий разговор между Дантесом и Натальей Николаевной в доме Идалии Полетики. Точно неизвестно, что там происходило, но после этого разговора Пушкин окончательно решился на дуэль.

    Глава 36. Последний день

**27 января 1837 года.**

Утро было морозным и ясным. Пушкин работал в кабинете, просматривал корректуры нового номера «Современника». Внешне он был спокоен, но близкие замечали странную сосредоточенность в его поведении.

В два часа пополудни за ним заехал секундант, Константин Данзас — лицейский товарищ поэта.

— Саша, — сказал он тихо, — может быть, еще не поздно все уладить?

— Поздно, Костя, — ответил Пушкин. — Слишком поздно.

Они поехали к Черной речке. Дуэльное место было выбрано в пустынном месте за городом.

Дантес с секундантом д'Аршиаком уже ждали. Противники поклонились друг другу холодно и официально.

Секунданты отмерили шаги, зарядили пистолеты. Дуэлянты встали на свои места.

— Господа, — произнес Данзас, — можете начинать!

Они пошли навстречу друг другу. На середине дистанции Дантес остановился и выстрелил первым.

Пушкин упал на снег. Пуля попала в живот — рана была смертельной.

— Я ранен! — крикнул поэт. — Подождите, я могу стрелять!

Опираясь на левую руку, он выстрелил в Дантеса. Француз упал, но рана оказалась легкой — пуля попала в руку и отскочила от пуговицы мундира.

— Браво! — слабо произнес Пушкин и потерял сознание.

    Глава 37. Агония

Поэта отвезли домой. Лучшие врачи Петербурга боролись за его жизнь, но рана была смертельной.

Два дня Пушкин находился в сознании. К нему приходили друзья, он диктовал последние письма, прощался с детьми.

— Наташа, — сказал он жене, — ты не виновата в моей смерти. Но обещай мне — выйди замуж только за человека, который сможет сделать тебя счастливой.

Наталья Николаевна рыдала у постели мужа.

— Скажи детям, — продолжал умирающий поэт, — что они должны гордиться своим отцом. Что бы там ни говорили люди.

Весть о дуэли и ранении Пушкина облетела Петербург. К дому поэта потянулись толпы людей. Простые горожане, студенты, офицеры — все хотели проститься с великим поэтом.

29 января в 2 часа 45 минут пополудни Александр Сергеевич Пушкин скончался. Ему было 37 лет.

---

   Эпилог. Бессмертие

**Петербург. 30 января — 3 февраля 1837 года.**

Известие о смерти Пушкина потрясло всю Россию. В Петербурге началось настоящее народное паломничество к дому поэта.

Власти испугались такого всенародного горя. Они опасались, что похороны Пушкина превратятся в политическую демонстрацию.

По приказу императора тело поэта тайно вывезли из Петербурга. Похоронили Пушкина в Святогорском монастыре, рядом с могилой няни Арины Родионовны.

На похороны пустили только близких друзей. Александр Тургенев произнес прощальную речь:

— Здесь лежит лучший из русских поэтов, честнейший из русских людей. Его убили, но дух его бессмертен.

Михаил Лермонтов, молодой поэт, которому суждено было продолжить пушкинскую традицию, написал стихотворение "Смерть поэта":

*Погиб поэт! — невольник чести —*
*Пал, оклеветанный молвой,*
*С свинцом в груди и жаждой мести,*
*Поникнув гордой головой!..*

Эти стихи разошлись по всей России, и имя Лермонтова стало известно в один день.

Но главным памятником Пушкину стали его произведения. "Евгений Онегин", "Борис Годунов", лирические стихи, сказки — все это пережило эпоху и стало достоянием всего человечества.

*Я памятник себе воздвиг нерукотворный,*
*К нему не зарастет народная тропа,*
*Вознесся выше он главою непокорной*
*Александрийского столпа.*

Эти пророческие слова сбылись. Пушкин действительно создал себе нерукотворный памятник — свою поэзию.

Через полвека в Москве был поставлен памятник поэту работы Опекушина. Иван Тургенев сказал на открытии:

— Мы поставили памятник Пушкину не потому, что он был придворным поэтом, а потому, что он был голосом народной души.

И действительно, Пушкин стал не просто великим поэтом, но символом русской культуры. Его язык стал основой современного литературного русского языка. Его образы вошли в народное сознание.

Каждый русский ребенок знает наизусть "У лукоморья дуб зеленый", каждый подросток читает "Евгения Онегина", каждый взрослый человек находит в пушкинской лирике отзвук своих чувств.

*Пока в России Пушкин длится,*
*Метелям не задуть свечу...*

Эти слова современного поэта выражают отношение к Пушкину миллионов людей. Он действительно стал солнцем русской поэзии — источником света и тепла для всех, кто говорит и думает по-русски.

Прошло почти два столетия со дня рождения поэта, но его стихи звучат так же свежо, как в день создания. В них — вся русская душа с ее широтой, глубиной, противоречивостью.

Пушкин умел быть и гражданином, и лириком, и сказочником, и историком. Он вместил в себя всю Россию — от императорских дворцов до крестьянских изб.

Поэтому и сегодня, читая Пушкина, мы слышим голос самой России — голос, который звучит сквозь века и будет звучать, пока существует русский язык и русская культура.

Александр Сергеевич Пушкин — не просто великий поэт. Он — пророк русского слова, создатель русской литературы, отец современного русского языка.

И главное — он навсегда останется в сердце каждого, кто хоть раз почувствовал красоту и силу настоящей поэзии.

*Нет, весь я не умру — душа в заветной лире*
*Мой прах переживет и тленья убежит —*
*И славен буду я, доколь в подлунном мире*
*Жив будет хоть один пиит.*

---

**КОНЕЦ**

*Памяти Александра Сергеевича Пушкина*
*1799-1837*
*Солнца русской поэзии*