Перекрёстное опыление Эпизод 2

ЗНАКОМЬТЕСЬ, ДЕВОЧКИ...

Когда проснулась с ним в одной постели, сначала почувствовала досаду, даже испуг, потом прислушалась к его ровному дыханию и… Почему-то именно дыхание показалось ей залогом стабильности и постоянства. Почему – не ясно. Подумала, раз все течет само собой, зачем препятствовать?

Стоило проснуться Тимофею – сразу и «раскололась», что двухкомнатная квартира, в спальне которой они валяются в чем мать родила, рискуя быть застигнутыми отцом, станет сразу же ее собственностью, едва она выйдет замуж. И – все, как отрезала.

Разговора про ипотеку с тех пор не возникало.

Может, настал черед реанимировать тему?

Сегодня, сразу после разговора с отцом Настя Тимофею звонить не стала. Спрашивается, почему? Не хотелось расстраивать раньше времени – вдруг отец передумает, вдруг пошутил… Услышанное казалось запредельной фантасмагорией, в душе теплилась детская надежда, что все вернется на круги своя, колдовство рассеется.

Тимофей тоже не звонил, словно предчувствуя недоброе.

Еще вчера они жили в другой реальности, где, казалось, лишь руку протяни – и вот она, респектабельность.

Стартовать в семейную жизнь с двухкомнатной квартиры в центре, когда тебе двадцать с небольшим – согласитесь, неплохо. И совсем иное дело – с однушки в пригороде. Электрички, неустроенность, нервотрепка… Неудачный старт, короче. Назовем вещь своим именем.

Вслед за таким стартом – шлейф других неудач, потом еще, еще… Тщетно пытаясь представить этот шлейф, Настя задремала.

* * * *

Утром с отцом поговорить не удалось: в спешке позавтракав, Настя убежала на работу в трамвайное депо. Рельсы привычно летели навстречу, иномарки норовили занять трамвайные пути, суета мегаполиса по-хозяйски заполняла вагон, как шипящий гелий – темноту резинового шарика.

Кондуктор невозмутимо делал свое дело…

Когда желание поделиться новостью с близким человеком переполнило до такой степени, что сложно стало управлять трамваем, на одной из остановок Настя позвонила. Обрушив на Тимофея новость, она попросила его обязательно сегодня присутствовать на смотринах, поскольку… она одна не справится, ей одной страшно.

- Неожиданно, конечно, но не смертельно, - послышалось в трубке. – И не с таким справлялись.

- Для меня почти смертельно, - чуть не заплакала она в ответ. – Для меня это приговор! Почти летальный исход.

- Не будем хоронить себя раньше времени, вечер утра мудренее.

Нельзя сказать, что услышанный каламбур ее всерьез обрадовал, но стало немного легче. Можно было работать дальше.

Отец подготовился к событию: купил торт, шампанское, конфеты, фрукты. Праздничный стол украшал огромный букет гвоздик, на кухне под полотенцем в утятнице «томилось» жаркое из кролика.

Вдохнув арматы, Настя про себя удивилась: как она об угощении не вспомнила! Весь день голова была занята другим, однако, для женщины это не оправдание! К тому же, раньше она никогда не замечала за отцом кулинарных способностей.

Пока разувалась в прихожей, думала, что удержаться от колкостей не удастся, однако, увидев избранницу отца, поняла, что на прямой конфликт пойдет разве что с подачи Тимофея.

Рыжеволосая веснушчатая девушка так приветливо улыбнулась, что Насте ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. Первая мысль, родившаяся после приветствия, отдавала святотатством: а что столь эффектная шатенка могла найти в ее отце!

Настя тут же постаралась ее прогнать, но это оказалось делом непростым. Представила: идут они вдвоем в обнимку: седобородый полнеющий отец с редеющей шевелюрой и, словно Дюймовочка в объятиях майского жука, эта пичужка. У всех адекватных людей сразу же вспыхивает на таблоидах вопрос: если это отец с дочерью, то откуда столько пылкости?

- Знакомьтесь, девочки, - призывно начал отец: - Это Настя, это Юля. Надеюсь, вы подружитесь.

Незнакомка так смотрела на ее отца, что очень скоро сомнения рассеялись: если это не любовь, то что?

Поначалу разговор не клеился: погода, политика, кино, театр, гастроли заезжих знаменитостей… О чем еще говорить, Настя не представляла, Тимофей опаздывал, и это напрягало.

Услышанная love storyоригинальностью не блистала: отец руководил инженерно-техническим центром предприятия, Юля пришла на практику после окончания института. Желание всецело посвятить себя науке рухнувшему на нее чувству ничуть не противоречило, как ни парадоксально, наблюдался даже определенный синергизм… Не говоря уже о возрастной разнице в четверть века!

Слушая заумную мутотень с вкраплениями эмоциональной патетики и многозначительных пауз, Настя поначалу не могла отделаться от чувства стыда: тут такая высокая любовь, а у нее на уме – квартирный вопрос, верх меркантилизма и расчетливости! Спустя какое-то время шампанское сделало свое дело: неприятный осадок в душе растворился подобно отложениям солей в нефтяном оборудовании под воздействием реагента, о котором отцовская пассия самозабвенно лепетала в этот момент.

Тимофей подоспел как раз к крольчатине.

Отец пошел открывать. До Насти донеслось из прихожей:

- Кролик, однако, тебя опередил! На то он и кролик!

- Так мы наверстаем, Эдуард Мироныч! – нашелся будущий зять.

Увидев Юлю, Тимофей в первый момент забыл все слова, и несколько секунд смотрел на девушку, как кролик на удава.

От ревности Настя даже почувствовала небольшое удушье.

Когда ее парень вышел из шокового состояния, поправив перед зеркалом прическу, и усевшись рядом с ней за стол, Настя подумала, что зря поспешила скинуть девушку со счетов как соперницу. Не исключено, что все еще впереди, и не известно – куда кривая выведет.

Мясо кролика оказалось жестким и пересоленным. Если бы не ее любимое шампанское, раскритиковала бы кулинара в пух и прах. Первой, кстати, об этом высказалась Юля, с улыбкой заметив, что влюбленные всегда все пересаливают. Отец ответил, что решился на этот подвиг первый и последний раз в жизни. После чего принялся с азартом рассказывать о производстве какого-то нового оборудования, Юля с интересом его слушала, порой возражала, вставляя реплики.

Настя разглядывала ее тонкие, отчаянно жестикулирующие пальчики, то и дело вздрагивающие рыжевато-белесые кудряшки над ухом, аккуратный лобик с веснушками, на котором никак не могли, как ни старались, собраться морщинки, и не могла представить, что столь ювелирно отточенное творение матушки-природы сподобится лечь в одну постель с ее отцом, а утром проснуться в его объятиях, мурлыча от счастья.

Одно с другим никак не стыковалось.

- На работе наговориться на эту… сугубо техногенную тему, - вклинилась она неожиданно для себя в размеренное воркование двух влюбленных голубков, - вам, конечно, не судьба!

- Настасья, прости, прими чистосердечное раскаяние, - отец опустил глаза, приложив к груди ладонь. – Когда влюбляешься, становишься немного эгоистом… Кажется, всех должно волновать то же, что и тебя.

«С влюбленностью своей ты, папочка, однозначно перебарщиваешь, - подумала она, зыркнув на отца. - Вставляешь ее всюду, как затычку, по поводу и «без»! Скромнее надо бы в твоем-то возрасте!»

- На работе обстановка официальная, - пустилось тем временем в объяснения создание. – Там особо не разговоришься. Здесь – другое дело…

«А ты, девочка, похоже, репетируешь роль будущей хозяйки дома? – едва не выплеснулось в сердцах у Насти. - Не рано ли?!»

- Думаю, обобщать не стоит, – миролюбиво хмыкнул Тимофей, ослабив узел галстука. – Мне, например, тоже интересно. Мы сейчас как раз занимаемся производством резино-технических изделий, в частности, уплотнительных колец для аналогичного оборудования. Правда, продаем пока вашим конкурентам.

- Это еще почему? – изобразил недоумение отец. – Почему не нам?

- Они первыми на нас вышли, Эдуард Мироныч! В бизнесе это норма, ничего удивительного.

- Так, может, стоит переиграть?

- Вы предлагаете нам нарушить договорные обязательства, Эдуард Мироныч?

Чувствовалось, что столь частое повторение его имени-отчества удовольствия отцу не доставляет, но он сдерживался.

- Душновато как-то, - заметила Настя, допивая шампанское из бокала и поднимаясь. – Выйду на балкон ненадолго. Проветрюсь.

Она думала, что создание с кудряшками последует за ней – наклевывалась прекрасная возможность пооткровенничать чисто по-женски. Однако ошиблась. Следом последовал ее жених.

– Ты меня, конечно, прости, Настён, - Тимофей прикрыл за собой дверь, протиснувшись на узкую балконную площадь. - Но что этот полураскрывшийся бутон нашел в твоем отце? Моложе и интересней не нашлось? Для нее, я имею в виду.

– Не буду на тебя сердиться, хотя ты и заслуживаешь. Тем более, что подобный вопрос и меня посещал. Сейчас неважно, кто в ком что нашел. Важно – что мы будем делать, что предпринимать. Если будем, конечно. Надо что-то придумать. Посмотри на них, - Настя чуть приоткрыла дверь, отодвинула штору и перешла на шепот, - они счастливы, как дети. Девочка улыбается всем и каждому, и неодушевленным предметам в том числе.

В этот миг внутри Насти шевельнулось что-то непонятное, не знакомое доселе, она так и не смогла определить – что. Тимофей тем временем достал сигареты, зажигалку и принялся прикуривать.

- Есть одна мысль, только мне надо посоветоваться…

- С кем? – Настя прикрыла дверь, почувствовав легкое раздражение: до сих пор не мог с нею поделиться этой мыслью! – Можно поподробней??

– С братом своим двоюродным. Здесь спешить нельзя, можно дров наломать.

– У тебя есть брат? – слегка опешила Настя. – Почему я об этом ничего не знаю? И не говори загадками, ради Бога!

– Да, у меня есть брат Руслан. Мы с ним так давно не виделись, что он для меня как будто и не существовал вовсе. Короче, тут такая история… – Тимофей стряхнул пепел в пустой цветочный горшок. – В общем, отсидел он. Но парень очень видный, красавец писаный, когда-то девчонки укладывались в штабеля.

- Так уж и в штабеля, - недоверчиво усмехнулась Настя, почувствовав неприятный холодок между лопаток.

- А эта Юля девочка смазливая, легкомысленная… Такую можно влюбить в кого угодно, если грамотно подойти. И тогда она забудет твоего отца! Клин клином вышибают!

- Ты хочешь, чтобы она влюбилась в твоего двоюродного брата?

- А что? Мне кажется, идея реальная, вполне выполнимая. Руслану сейчас просто необходима подобная авантюра, он столько лет был без женской ласки и тепла. Да ты его только увидишь…

Тимофей неожиданно замолчал.